Приличные люди

Кто они такие? Те, кто не делают явных подлостей? Кто делают подлости незаметно? Чьи подлости сравнительно невелики по сравнению с другими, большими подлостями? Или те, про кого мы знаем, каких подлостей от них можно ждать? А может, просто ребята из нашей компании? Или – делающие подлости от чистого сердца и уверенные, что их подлости не подлости, а доблести?

Волей случая я оказался втянут в перебранку с Сергеем Давидисом. Известный деятель той части оппозиции, которая балансирует между оппозицией его величества а-ля Явлинский-Касьянов и единственной настоящей оппозицией а-ля Навальный. Началось с того, что я откликнулся на предложение написать "Мемориалу", что я думаю об их позиции в отношении Стомахина. Вообще-то, обычно я свою проповедь адресую аудитории, более совестливой, но тут, каюсь, не удержался, согласился. Написал. Написал, что – стыд! Что, отказывая Стомахину в поддержке, они убивают свою репутацию. И личную, и всего "Мемориала". Грубо говоря, сами себя выставляют людьми глупыми и мало порядочными. Что, солидаризуясь с гебешными интерпретациями текстов Стомахина, "Мемориал" сотрудничают с гебе в главном их деле – в обмане, или как они сами говорят, "разводке" населения.

Как вы думаете, докричался я до здравого смысла Сергея? Какой там! Началось что всегда начинается в подобных случаях и с подобными людьми: "Сам дурак! Сам подментованный!!!". В общем, поговорили... Впрочем, сам виноват: сто раз заказывал себе говорить со стеной, так нет же – опять...

Но эта перебранка послужила толчком для другого и очень серьезного разговора. О том, что такое у нас "приличные люди".

Вот тот же "Мемориал". У него есть фамилии: Черкасов, Давидис, Каретникова, Ганнушкина, Орлов. Других, простите, не слышал, но эти – известные. Они – приличные люди? Конечно, конечно. Приличные. Еще какие приличные!..

А вот тут громкое гражданское заявление сделал Калягин. В том смысле, что власть совсем берега потеряла: ладно бы еще Серебренникова, так они ж на совсем святое руку подняли – на материальное благополучие директоров театров. Нельзя молчать!.. Этого наше гражданское чувство снести не может.

А Калягин – приличный человек? Табаков? Миронов? Райкин? Приличные они люди? Да ты – что!?! Ты в своём?! Где ж приличней взять? Самые приличные люди. Приличней и не бывает.   

Продолжать надо? А к чему? Возьми любую громкую фамилию. Из любой области жизни. Поднеси к свету. Сколько там будет совсем прозрачных? Вот в том-то и дело...

Вообще-то это тяжелое наследие коммунизма. Когда НЕ пойти на травлю Пастернака уже было гражданским подвигом. Выступить в поддержку Пастернака среди всех советских писателей не нашлось НИ ОДНОГО. Ни глубоких стариков, родившихся задого до случившейся всего-то каких-то сорок лет назад революции. Ни пламенных юношей с горящей совестью. НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА. Никто не сказал: "Да вы что – товарищи? Сбрендили? Это ж какая честь для страны! Какая дань уважения нашим победам! Какое международное признание советского писателя! Радоваться надо! В ножки поклониться нам надо Борису Леонидовичу!".

Даже такого никто не сказал. Потому что партийная линия. Только через восемь лет, когда Пастернака давно уже не будет в живых, напишет Галич свое знаменитое "Разобрали венки на веники...".

А теперь вспомните, сколько достойнейших людей жило в это время. Приличных людей. Очень приличных.

Что уж говорить, что из приличных людей никто не поддержал ни Ахматову, ни Зощенко? Но тогда хоть понятно – поддержка легко могла стоить жизни... Но что заставляло проживших по 25 лет до революцию русских интеллигентов славословить абсолютное зло, плеть, хлеставшую их самих? Сколько удержалось от этого соблазна? И сколько – не удержалось? И кто? Ахматова, Булгаков, Пастернак, даже Мандельштам... И это после "Кремлевского горца"...

Ох, уж эти мне приличные люди! Только при Брежневе и только очень немногие из них стали героями. А мы, остальные так и остались приличными. Приличными соучастниками господлости. Я не исключение.

Так у нас девальвировалось сами это понятия – "приличный, порядочный, хороший". И ничего удивительного нет, что разъеденная, молью траченная нравственность пережила коммунистическую России (СССР).

Удивительного – ничего. А опасного – очень много.

Кто будет тянуть из болота нашего бегемота? (К слову, и Чуковский, из первых поздравивших Пастернака с премией, не выступил в его защиту; и понятно – мы врага бы на рога, только шкура дорога и рога тоже нынче недешевы.) Ведь приличные люди вытянуть нас из болота не смогут. "Приличный" у нас значит "не вконец бессовестный, не окончательный подлец". Что-то вроде Познера. А куда могут вытянуть тонущее в болоте общество ТАКИЕ люди? Чем они тянуть будут? Когда у них постромки совести то и дело рвутся.

Мы ничего не сможем сделать, если не наведем порядок в элементарном. "Хорошо" – это вовсе не "не вконец омерзительно". "Хорошо" – антоним, антипод, в общем, противоположность "плохо". Хороших мы, конечно, среди себя не найдем. СОВСЕМ хороших. Нет, не найдем. И искать нечего. Но нам это и не нужно. Нам не лидер – нам направление нужно.

А для этого необходимо постоянно  взвешивать происходящее на весах "хорошо-плохо". И учиться определять, что лучше и что хуже. Не лучше-хуже для меня. А лучше-хуже с точки  зрения совести. Просто взвешивать на весах совести и определять меру хорошести. Ранг. И навешивать ярлыки.

Естественно, это занятие болезненное. И мало кому понравится. Естественно, забьют фонтаны оправданий, самооправданий и прочего словоблудия. "Морализаторство", "Манихейство" (почему вдруг манихейство?), "покушение на свободу мнения" и бесконечные "А ты кто такой?" – неизбежные спутники этого процесса. Есть и еще более болезненные – обиды и рвущиеся личные отношения.

Но без этого, пока мы раскланиваемся с полицаями и здороваемся с подлецами – никуда мы не двинемся. Пока чуть более приличные люди будут чокаться на корпоративах с чуть менее приличными, бегемот так и будет тонуть в болоте.

И куда ему деваться, когда Венедиктова в одну щеку целуют Леонтьев с Песковым, а в другую, ну, например, Войнович? Поцелуи они ведь транзитивны. Через них заражаются. Нравственная проказа – вообще очень заразная болезнь.