Последний мост

Начиная с 25 ноября продолжался организованный отход 30-й армии и 16-й армии Западного фронта.

Потеряв Клин и Солнечногорск части армий отходили назад. Почти на всем фронте армии, особенно на дмитровском направлении, шли кровопролитные бои.

Немцы на северном участке имели положительные результаты. Командующий ГА "Центр" Фон Бок пишет:

"На юге от Солнечногорска противник оказывает ожесточенное сопротивление. Отогнав слабые силы противника на север и северо-восток от Клина, 3-я танковая группа готовится наступать в юго-восточном направлении.

На фронте 9-й армии ничего экстраординарного не наблюдается."

На короткое время бои развернулись в старинном русском селе Рогачеве, бывшем центром коммунистического района.

 

Село Рогачево находится в 97 км от Москвы и в 25 км от Дмитрова, который был главным узлом обороны 16-й армии в конце ноября 1941 г.

 

Часто в трудах, посвященных Московской битве, изложение этого эпизода укладывается в пару строк, хотя в то время оба противника придавали данному пункту большое значение. Я, чтобы вложиться в регламент времени, ограничусь собы- тиями одного дня, когда борьба шла непосредственно в окрестностях села.

Речь пойдет о действиях левофланговой группы войск 30-й А под командованием её начальника штаба Г. И. Хетагурова.

Это была довольно пестрая смесь из кавалерийских дивизий (18-й и 24-й), танковой дивизии (58-й), двух танковых бригад (8-й и 21-й), мотострелковой дивизии (107-й) и стрелкового полка (923-й).

Георгий Иванович Хетагуров, послевоенное фото

Он возглавлял войска защищавшие северный периметр Москвы

 

Георгий Иванович Хетагуров возглавлял штаб 30-й армии и потеряв связь с командармом Лелюшенко вынужден был сам принять командование. Для Хетегурова командирская работа была куда ближе штабной.

Сам он пишет:

"К утру 24 ноября 107-я мотострелковая и 58-я танковая дивизии отошли в район Воронино, 8-я танковая бригада и один стрелковый полк — в Спас-Коркодино, а 24-я и 18-я кавдивизии сосредоточились в лесу северо-восточнее Воронино в готовности нанести контрудар во фланг и тыл противнику в случае его дальнейшего продвижения.

Как только перегруппировка войск закончилась, я собрал командиров дивизий и отдельных частей, поставил каждому из них задачу, указал на ошибки, имевшие место в боях за Клин (главным образом это касалось приданной артиллерии, которая при появлении небольших групп вражеских танков преждевременно обнаруживала себя, открывая огонь с дальних дистанций).

Часам к десяти утра в Спас-Коркодино приехал армейский комиссар 1 ранга Л. З. Мехлис. Отсюда он имел возможность наблюдать в бинокль бой наших арьергардов, отходивших с восточной окраины Клина. Их надежно прикрывала огнем артиллерия с нового рубежа обороны. Вовремя подоспела и бомбардировочная авиация, не позволившая противнику организовать неотступное преследование.

Мехлис побывал в подразделениях и побеседовал со многими бойцами и командирами. Разговор шел о том, как важно отстоять столицу нашей Родины. Воины заверили его, что готовы отдать жизнь за Москву. И это были не пустые слова. В предшествующих боях они действовали поистине героически.

— А если все-таки немцы здесь прорвутся? — спросил меня Мехлис по возвращении на мой КП.

— В лоб не прорвутся, — заявил я. — Но обойти нас с левого фланга могут.

— И что тогда?

— Будем отходить на следующий рубеж западнее капала Москва — Волга с главным узлом сопротивления в поселке Рогачево.

— Погодите, погодите! — повысил голос Мехлис. — Этак вы дотопаете до самой Москвы.

Еще по службе на Дальнем Востоке мне хорошо была известна его вспыльчивость и болезненная подозрительность. От этого пострадали многие командиры и политработники. Я как можно спокойнее пояснил:

— Мы, товарищ армейский комиссар, могли бы и не отходить, а драться в окружении. Но за нами-то пока никого нет.

Мехлис несколько остыл и даже предложил мне съездить с ним в Рогачево, посмотреть, как идут там оборонительные работы. Оставив за себя П. Г. Чанчибадзе, я поехал.

Вникнув в суть дела на месте, Мехлис совсем подобрел.

Особое впечатление произвели на него колодезеобразные одиночные окопы, которые предстояло занять автоматчикам с собаками — истребителями танков.

Из Рогачево он позвонил начальнику Генерального штаба Б. М. Шапошникову, информировал его обо всем увиденном и под конец сказал:

— Сил в левофланговых дивизиях тридцатой армии осталось мало, но дерутся люди хорошо, маневрируют умело.

Затем телефонная трубка была передана мне. Я доложил начальнику Генштаба обстановку во всех подробностях, поблагодарил за присланных нам саперов.

— А где сейчас ваши кавалеристы? — спросил Борис Михайлович.

Я сообщил ему, где расположены 18-я и 24-я кавдивизии, сказал, для чего они предназначаются.

— Правильное решение, — одобрил маршал."

26-го ноября 923-й сп находился уже в районе Дмитрова (или двигался туда). Это было не случайно. Группа Хетагурова вела на шоссе Клин — Дмитров подвижную оборону. И для этого вида боевых действий наиболее пригодны части, обладающие высокой маневренностью. Такими и были танковые и кавалерийские соединения.

Пехотный полк выпадал из этого ансамбля. О состоянии наших войск судить даже труднее, чем о состоянии немецких. Судя по тому, что известно из источников, слабым местом группы был недостаток живой силы (речь идет о нескольких сотнях бойцов в каждом из соединений).

Что касается танков, то их было несколько десятков, и на них собственно оборона и держалась. Непосредственно немцев сдерживали танки и мотострелки.

Кавалерия же по замыслу командира группы Хетагурова должна была укрываться в лесах и внезапно наносить оттуда удары во фланг и тыл противника.

Главным действующим лицом со стороны вермахта была 14-я мотопехотная дивизия, которой руководил генерал-майор Генрих Вош.

Она имела два пехотных полка (11-й и 53-й) и один артиллерийский — 14-й. Кроме этого, в дивизии имелось еще два батальона, подчинявшихся непосредственно командиру дивизии: 14-й разведывательный и 54-й мотоциклетный.

В сумме это дает 8 батальонов. Дивизии были приданы 210-я и 660-я батареи самоходных штурмовых орудий. Мы не можем сейчас точно сказать, насколько дивизия была ослаблена предыдущими боями.

И все же бои 26 ноября дивизия вела в сильно ослабленном составе. Это объясняется тем, что половина ее мотопехоты находилась в подчинении 7-й тд, и наступление на Рогачево вели только 4 батальона из 8-ми.

К исходу дня 25 ноября 14-я мтд занимала следующее положение: 2-й бат. 11-го пп — Покровское, 1-й бат. 11-го пп — Петровка, 14-й разведбат — Нов. Деревня, 2-й бат 53-го пп — Доршево.

Однако 14 мпд получила поддержку от 6 и 7 танковых дивизий вермахта.

Командующий 7 танковой дивизией Хассо фон Мантойфель 

Его танковые части наступали на Рогачево и Дмитров

 

Ночь с 25-го на 26 ноября для противников выдалась неспокойной. Немцами была отмечена активная дея- тельность разведывательных групп со стороны советских войск. Но основные события развернулись ближе к рассвету, и день начался с контрудара советской кавалерии.

Около 5,00 18-й полк 24-й кд под командованием майора Гагуа атаковал деревню Петровка. «В бою под село Петровка … майор Гагуа образцовым руководством разгромил группировку противника, нанеся ему большие потери.

В результате боя убито 150 и ранено 300 немцев. Несмотря на создавшуюся тяжелую обстановку, вследствие оставленного участка частями 58 танковой дивизии и выход противника в тыл полка, личным примером храбрости вывел полк вполне боеспособным, сдерживая противника и нанося большие потери».

 Эта цитата из наградного листа Василия Георгиевича Гагуа, кото рый в том числе и за этот бой получил со временем орден Красной Звезды.

Хетагуров пишет:

" В 13 часов противник возобновил наступление. Двадцать его танков подорвались на наших минных полях, но остальные, преодолев минновзрывные заграждения, продолжали двигаться вперед. Еще двенадцать были подорваны бойцами из одиночных окопов с помощью собак.

Большой урон нанесла немецким танковым подразделениям наша артиллерия, как та, что вела огонь прямой наводкой, так и действовавшая с закрытых позиций. Пять танков уничтожила бригада П. А. Ротмистрова, хотя у нее самой имелось тогда всего четыре танка."

Из других документов, исходящих из штаба 24-й кд, следует, что вскоре село Петровка была захвачена.

Несколько иначе этот эпизод отражен в журнале боевых действий 14-й мтд:

«С 5,00 противник пытается наносить удар с севера, востока и юго-востока на Петровку, и окружить со всех сторон расположен- ный там 1-й батальон 11-го пехотного полка.

Поддерживаемый орудиями залпового огня и миномета- ми враг постоянно снова и снова атакует Петровку несколькими волнами силой в роту — батальон. Все удары отражаются при высоких кровавых потерях для врага, уничтожается 1 танк».

Т.е. Петровка осталась в руках у немцев. Но в истории 11-го пп начало этого дня описывается так. «26.11 батальоны продолжили наступление. 11-й пехотный полк (моторизованный) выходил на пози- ции для атаки на Петровку».

 Следовательно, деревню немецкому противнику пришлось утром брать снова. Видимо, точно установить истину не удастся. Задачей советских войск было нанести удар и отойти. Следовательно, в конечном счете, они оказывались снова на исходных позициях, вне зависимости, удалось ли перед этим захватить всю деревню, часть её или какой-нибудь сарай на окраине.

 Во всех случаях задача считалась выполненной. В свою очередь немцы тоже возвращались на прежние позиции (или никуда с них не отступа-ли).

Из журнала боевых действий 24-й кд дивизии известено о 58-й танковой, что

«4 танка её, приданные 18 кп, при овладении Петровка также действовали бесславно. Один из них, зайдя на минное поле, усеянное противопехотными минами, взорвал себе гусеницу и ведущее колесо (о существовании поля был предупрежден).

Второй был подбит артиллерией противника, оставшиеся два, на одном из которых, командовал начальник штаба 58 тд, бросили 18 кп под Петровка и самостоятельно ушли с поля боя в неизвестном направлении».

Поскольку немцы отчитались об одном уничтоженном ими танке, можно предположить, что подорвавшийся на минах все же был эвакуирован.

 Бой за Петровку завершился в 8,00. После этого инициатива полностью перешла к противнику. Сначала по- следовала реакция немецкого командования на события под Петровкой:

 «В 8,55 14-й разведывательный батальон (моторизованный) информируется о положении 1-го батальона 11-го пехотного полка и ба- тальону, который выступил в 8,50 ч. от Нов. Деревни, снова приказано, поторопиться нанести удар на Чернеево для разгрузки 1-го батальона 11-го пехотного полка».

Чернеево защищал 56-й кп 24-й кд, но до «10,15 батальону удается проникать в занятое противником Чернеево, после короткой борьбы взять населенный пункт и перевести батальон подручными средст- вами через ранее поврежденным противником мост. … Приданное батальону самоходное штурмовое орудие существенно облегчило взятие Чернеево».

Одновременно 1-й бат. 11-го пп выступил из Петровки на Нечаево. Бой за д. Нечаево продолжался несколь- ко часов. Немцы отмечают упорную и активную защиту этой деревни. «Русские, поддерживаемые средними танками, проводили контратаки с различных направлений. Час- то эти атаки приближали русских вплоть до 80 м к [нашим] собственным линиям. Огневыми ударами самоходных штурмовых орудий русские танковые атаки отражаются.

В сильном лесном бою 1-й ба- тальон только медленно продвигался вперед. После устранения сильного флангового огня из перелесков при Нечаево местечко смогло быть захвачено. При этом пал лейтенант Виртц из 2-й роты и лейте- нант Шпиллинг той же роты был ранен».

Среди тех, кто вел этот сильный фланговый огонь, сдерживавший немцев, был младший лейтенант Иван Николаевич Каюдин из 56-го кп 24-й кд.

«В 10.00 противник в составе двух батальонов пехоты с автоматами и в взаимодействии с артилле- рией пустил в атаку свои войска. Орудийный наводчик комсомолец тов. Каюдин прямой наводкой метко в упор расстреливал вражеских автоматчиков и отбил две вражеские атаки, уничтожил более взвода вражеской пехоты».

Командовал нашей батареей лейтенант Василий Алексеевич Юдин, который лично и вывел орудия на пря- мую наводку. Нечаево было взято 1-м бат. 11-го пп в 12,00. Другим местом, где противник встретил упорное сопротивление, стали окрестности Михалева. В 12,10 по военным записям

«2-й батальон 11-го пехотного полка при дальнейшем продвижении на Михалево натолкнулся на более сильного противника с артиллерией и танками и только очень тяжело двигается вперед…»

Эти трудности вынудили противника искать решение в отказе от фронтального удара вдоль шоссе на Рогачёво. Видимо, ситуация вызывала в штабе дивизии серьезное беспокойство. Иначе нельзя объяснить тот факт, что 1-й офицер Генштаба дивизии лично выехал во второй батальон. В районе Михалева располагался командный пункт 8-й тбр, которая и вела бой (совместно с 18-м кп) против этого батальона.

Здесь в середине дня командир танкового полка бригады А. В. Егоров встретился с коман- дованием левофланговой группы 30-й армии и узнал о необходимости вывода бригады и остальных частей из боя и отходе на следующий оборонительный рубеж.

Г. И. Хетагуров видел основную задачу в прикрытии Дмитрова и боялся быть отрезанным от города за счет обхода своего открытого левого фланга силами вражеской 7-й тд. Поэтому, когда 26 ноября немецкие танки вышли к Рогачевскому шоссе значительно южнее села, он принял решение об отходе без санкции вышестоящих инстанций.

Поскольку Хетагуров за это свое тактическое решение чуть было не попал под трибунал, то желание оправдаться сохранилось у него и спустя многие годы после войны. В результате описание обстоятельств принятия этого решения им сильно запутано.

Хетагуров пишет:

" Напряженные бои на спас-коркодинском рубеже продолжались два дня. Многократные попытки противника прорвать нашу оборону успеха не имели. Тогда, как я и предполагал, гитлеровцы крупными силами стали охватывать нас с флангов, и мы вынуждены были отойти на Рогачево. Это произошло в ночь на 26 ноября."

 Момент, когда был отдан приказ об отступлении, установить трудно. Видимо это произошло около 13,00- 14,00.

Об этом можно судить по тому, что, судя по немецким данным, во второй половине дня сила сопротивления наших войск заметно снижается.

В немецких военных сводках говорится так:

«В 13,15 Михалево берется после жесткой борьбы 2-м батальоном 11-го пехотного полка. Батальон еще при чистке деревни уничтожает многочисленные минные заграждения, 3 танка.

Атака батальона сильно затрудняется многочисленными налетами штурмовиков вдоль шоссе и бомбардировками даже отдельных автомобилей.

После того, как это место было взято, следующая атака была сначала отложена, так как подчи- ненные самоходные штурмовые орудия выбыли».

В батальон одновременно прибыли полковник Шюрманн — командир 11-го пп и 1-й офицер Генштаба (Ia) из дивизии. Было принято решение наступать не вдоль шоссе, а в обход Рогачёва с юга.

Сводки 14 мтд гласят:

«В 14,30 Ia при 2-м батальоне 11-го пехотного полка сориентировался лично в положении противника и добился после консультации с командиром полка поворота батальона на восток».

Одновременно с взятием Михалева в штаб 14-й мтд поступило сообщение от разведывательного батальона.

Далее непмцы планировали нанести удар на село Александрово, а оттуда на Прожектор (ныне Луговой), чтобы предотвратить отход советских войск на восток. Довольно быстро все эти амбициозные планы были нарушены.

В немецких сводках сказано так:

«В 13,20 14-й разведывательный батальон (моторизованный) сообщает, что нанесенная на карте дорога Чернеево, Александрово не имеется в наличии, и батальон поэтому из местности южнее Трехсвятское сворачивает на юго-восток через отметку 161,0 на Кочергино...»

Впрочем, во время скитаний по лесным дорогам батальон не переставал выполнять свои разведывательные функции, и даже предотвратил переход какого-то отряда через р. Сестра при Трехсвятском.

При этом разведчики выяснили, что все мосты на р. Сестра уничтожены, а Александрово и Усть-Пристань заняты советскими войсками.

В районе высоты 161,0 батальон очутился на открытой местности, и цель его наступления (район Прожек- тора) оказалась в пределах прямой видимости. Но воспользоваться открывшимися перспективами и про- должить выполнение первоначального задания он не смог.

В этот момент части вермахта вошли в соприкосновение с гарнизоном Рогачевского оборонительного узла. Здесь позиции занимал Рогачевский отряд Московской зоны обороны. В него вошли отдельный батальон охраны Военного совета МЗО, 308-й отд. пулеметный батальон, батарея 76-ти мм орудий ПТО. Отряд имел время, чтобы освоится на оборонительных рубежах.

Он находился там с 22 ноября и опирался на подготов- ленные заранее укрепления, защищенные проволочными заграждениями и минными полями. Сюда же 24-го ноября отошли остатки Клинского истребительного батальона с частями усиления. В Рогачёво была направлена рота собак истребителей танков.

Хетагуров пишет:

" В самом Рогачево должны были занять оборону два стрелковых полка, 8-я танковая бригада и переданный в мое подчинение отряд Московской зоны обороны, численно небольшой, но имевший несколько десятков пулеметов и противотанковых ружей.

107-я мотострелковая дивизия, остатки 58-й танковой дивизии и 21-й танковой бригады, усиленные артиллерией и ротой истребителей танков с собаками, выходили на рубеж Коньково, Синьково, Ольгово.

Этими силами прикрывались ближайшие подступы к Дмитрову и Яхроме. Понимая, что здесь мы обязаны удержаться любой ценой, я чуть позже вывел туда из Рогачево и 923-й стрелковый полк, проявивший исключительную стойкость в минувших боях.

А. 18-й и 24-й кавалерийским дивизиям опять приказал укрыться в лесах, на этот раз между Воронино и Рогачево. Задача прежняя: наносить внезапные удары противнику во фланг и все время тормошить его тылы."

Всего в Рогачеве оказалось сосредоточено около 1500 человек. Однако позиции отряда были сильно растянуты. Он мог защищал фронт протяженностью около 10 км, заняв опорные пункты.

Таковыми были: безымянная высота южнее Александрово, высота 161,0, Безбородово, Трехденево, Поповское, Назарово, Черных.

Вторым эшелоном обороны был рубеж протяженностью около 3-х км, проходивший по окраинам Рогачёва и оборонявшийся истребительным батальоном Коммунистиче- ского района. С середины дня бойцы отряда МЗО на западных подступах к Рогачёву могли наблюдать отход через свои позиции частей группы Хетагурова.

Это зрелище, конечно, не придало им бодрости. К тому же отступаю щие просто мешали, закрывая сектора обстрела. Как указано в истории боевых действий МЗО, «впереди действующие части 30-й армии начали отход через боевые порядки Рогачёвского отряда, чем значи- тельно стеснили его действия и надломили боевой дух отряда»

В наградных листах по крайней мере 14-ти бойцов батальона упомянуто, что они сражались под Рогачёвым. И среди них есть люди, которые совершили конкретные поступки именно в этом бою.

Между тем Хетагуровым были недовольны. Сам он пишет:

" Рано утром 26 ноября в Рогачево опять приехал Л. З. Мехлис. Как всегда, мрачный и к тому же чем-то сильно разгневанный, он даже не захотел слушать меня, а прямо прошел к моему телефону, соединился с Б. М. Шапошниковым и сразу сорвался на крик:

— Тут безобразие, Борис Михайлович! Дмитровское направление открыто, а Хетагуров окопался в Рогачево с горсткой бойцов при трех танках Ротмистрова — и в ус не дует. Черт знает что творится!"

 

Лев Мехлис вернувшись в расположение штаба Хетагурова был в ярости из-за отсутствия обороны

 

Хетагуров далее пишет:

"Я стоял рядом и отчетливо услышал спокойный голос маршала:

— Полноте, Лев Захарович. Не надо нервничать. Надо разобраться. Вы разговаривали с Хетагуровым?

— Здесь он и пусть сам вам докладывает.

Мехлис резким движением подал мне телефонную трубку.

— Здравствуйте, товарищ Хетагуров! — тем же ровным голосом обратился ко мне Начальник Генерального штаба. — Ну, каково там у вас положение?

— Докладываю, товарищ маршал. Главные силы левофланговой группы тридцатой армии с артиллерией отходят на рубеж Коньково, Синьково, Ольгово.

Оборона там уже подготовлена. В Рогачево — около полутора тысяч бойцов, артиллерия, пулеметы, противотанковые ружья. Поселок укреплен, приспособлен к круговой обороне.

Минные поля с фронта прикрываются плотным артиллерийским и пулеметным огнем. Единственное беспокойство вызывает у меня дорога на Усть-Пристань: по ней нас можно обойти с севера. Выдвигаю на это направление восемнадцатую и двадцать четвертую кавдивизии с двумя батареями артиллерии.

Маршал Шапошников внимательно выслушал меня и сказал:

— Главное — не пустить немцев за канал. Надо продержаться еще немного. Скоро прибудет помощь.

— Товарищ маршал, будем драться до последнего дыхания, — ответил я. — Все сделаем, чтобы остановить фашистов, не допустить их к каналу..."

Мехлис слушал этот разговор, прохаживаясь по комнате. А потом сам стал меня подбадривать, обещая скорую помощь. Из его слов я понял, что готовится решительный отпор захватчикам.

Тут же выяснилась и причина его недавнего возбуждения: оказывается, он ехал из Дмитрова в Рогачево по единственной незаминированной дороге и не встретил там наших войск..."

По дороге из Рогачева в Дмитров не было советских войск, которые могли бы остановить немцев

 

Вскоре начался бой с немцами. Хетагуров пишет:

" В 10 часов 30 минут 26 ноября к Рогачево приблизились передовые отряды противника, а еще через час началось наступление его главных сил. Против нас действовали части 6-й, 7-й танковых и 14-й моторизованной дивизий, а также 900-я бригада СС.

Опять рвались на наших минах немецкие танки. Опять горели неприятельские автомашины и бронетранспортеры."

Бой под Рогачево имел своих неизвестных героев. В самом начале боя отличился Николай Степанович Щекин. В сводках боя сказано:

«26.XI.41 г. в бою под Рогачёвым взвод занимал оборону. Тов. Щекин с подчиненным ему одним красноармейцем имел задачу вести наблюдение за противником по шоссе.

Когда было замечено появление 3-х мотоциклистов, тов. Щекин вступил с ними в бой, во время которого один вражеский мотоциклетчик был уничтожен».

У д. Трехденево сражался Василий Михайлович Звездин.  Он вспоминал:

«Будучи у деревни Трехденево, ефрейтор Звездин, тогда еще наводчик, уничтожил 2 миномета противника, которые вели ураганный огонь по на- шей пехоте.

Там же из своего орудия наводчик Звездин уничтожил около 30 человек пехоты, которые стремились захватить его орудие. В связи с отходом пехоты орудие тов. Звездина заняло новую огне- вую позицию, с которой расстреляло 2 танка».

Кроме него были награждены еще два артиллериста: Меркулов Михаил Трофимович и Илья Григорьевич Федоров.

Все трое, видимо, были расчетом одного и того же орудия, т. к. в наградных листах присутствуют одинаковые эпизоды. Но бои гарнизона Рогачёва продолжались недолго.

Уже в 16,00 от Г. И. Хетагурова был получен приказ на отход. На этот момент положение частей немецкой 14-й пд выглядело так: 2-й бат. 11-го пп взял Копылово и повернул на восток в направлении Алешино. 1-й бат.

11-го пп овладел Софрыгино и Богданово и наступал с 14,45 ч. на Безбородово. 14-й развед. бат. все еще находится у высоты 161,0 Естественно, когда началось отступление советских войск, продвижение противника ускорилось.

В немецких сводках говорится:

 «После того, как роты пополнили свои боеприпасы, они могли приступать к возобновлению наступле- ния на Безбородово, Посредством самоходных штурмовых орудий огонь с флангов был исключен.

Многочисленные бетонированные убежища были взяты штурмом. Они были заминированы и защищены проволочными заграждениями. Были захвачены совершенно новые минометы и противотанковые мины английского производства».

В сводках 2-го бат. 11-го пп вермахта говорится

 «командир полка продвигался с 6-й ротой. Во время молодецкой атаки находящее- ся под минометным и ружейно-пулеметным огнем открытое пространство было преодолено. После короткой борьбы вражеские гнезда были ликвидированы 6-я рота, гоня перед собой бегущего противника, сразу без остановки проникла вплоть до юго-западной части Рогачево.

Батальон смог подтянуться всей массой».

Натиск на позиции советских войск на этом участке отмечен и в истории МЗО далее так:

«Особенно сильный нажим противник произвел на левый фланг отряда на участке Рогачёвского истребительного батальона. Истребительный батальон начал отходить на север, но своевременно принятыми мерами был остановлен».

Тем не менее, до 17,00 передовые части 2-го бат. 11-го пп, наступающие от Алешино, продвинулись вперед, на южную окраину Рогачева, а 1-й бат. 11-го пп достиг северо-западной окраины Рогачево. 14-й разведбат. взял Кочергино и проник с севера в населенный пункт. Далее он наносил удар через Васнево на мост при Прожекторе. 2-й бат. 53-го пп приступил к очистке шоссе от Богданово на Рогачево.

Немецкие сводки гласят так:

 «В 18,15 адъютант 11-го пехотного полка (моторизованного) сообщает, что 1-й батальон 11-го пе- хотного полка пробил северную часть Рогачево и взял населенный пункт Василево, лежащий в 1 км восточнее Рогачево, 2-й батальон 11-го пехотного полка проник со 2-й ротой в южную часть города. С этим город взят!»

В истории 11-го пп сообщается о захвате 120 пленных, 2 подбитых танках и больших трофеях. В плен попали, скорее всего, большей частью бойцы гарнизона Рогачева. Они получили приказ на отход последними.

 «В силу растянутости фронта, затруднялось управление боевыми единицами. Бой велся фактически отдельными очагами сопротивления, а управление боем носило форму общения командира и штаба с подразделениями.

Штаб, естественно, не обеспечивал управление боем».

Почти все подразделения находились в соприкосновении с противником. Поэтому какие-то гарнизоны опорных пунктов оказались в окружении. Такое свидетельство мы имеем еще в одном наградном листе.

«Тов. Осадчий, будучи пом. командиром взвода, героически отстаивал участок обороны под г. Рогаче- вым. В самые опасные моменты появлялся сам и лично руководил действиями отдельных групп.

Взвод попал в окружение большой группы фашистов, пулеметным огнем и гранатами прорвал вражеское кольцо и вместе с командиром взвода вывел взвод вместе с мат. частью из окружения».

 Но вряд ли имелось полное окружение всей нашей группы войск, о котором пишет Г. И. Хетагуров. В немецких источниках такого просто не просматривается.

Мы видели, что 14-му разведбату не удалось своевременно перекрыть путь отхода по дороге Василево — Прожектор. Только после взятия д. Василево в сторону моста по этой дороге была направлена одна рота, но это было только преследование.

Другой путь отступления через Подвязново тоже продолжительное время оставался свободен. Сюда должен был выйти 54-й мотоциклетный батальон, который ранним утром после долгих препирательств между 7-й тд и 14-й мтд был возвращен последний, но находился весьма далеко от места назначения. Только в 21,00 54-й мцб добрался до д. Подвязново.

Заняв деревню, он сообщил, что соприкосновения с противником не имеет. Следовательно, на этом участке из окружения никто не пробивался. Возможность выбраться из села имели даже те, кто задержался там до конца дня.

Дело в том, что немцы, боясь перестрелять друг друга, отвели части на окраины и отложили зачистку до утра.

В журнале боевых действий 14-й мтд неоднократно отмечено, что при борьбе за Рогачёво пришлось иметь дело с «жестким вражеским сопротивлением».

Но эти слова как-то не вяжутся потерями немецких войск. Из истории 11-го пп мы узнаем, что

«потерями этого боевого дня были один павший офицер и ранены 1 офицер, 5 унтер-офицеров и 31 рядовой. Военные трофеи были значительны».

Правда, эти цифры относятся только к половине воевавших войск. Но среди них был и батальон, отражавший контрудар на Петровку. Что касается ущерба, нанесенного нашим войскам, то в списке потерь бронетехники 58-й тд в этот день за- фиксировано 5 танков БТ-7. В списках потерь наших соединений можно насчитать 14 человек убитыми.

Но пока удалось найти данные только по танковым частям и комсоставу 24-й кавалерийской дивизии. Поэтому мы не знаем имен рядовых погибших под Петровкой. Командование Рогачёвского отряда МЗО отчиталось об уничтожении 11-ти немецких танков (4 из которых подорвалось на заграждениях), 2-х автомашин и 2-х взводов автоматчиков.

Это довольно скромные и вполне реалистичные цифры, если поделить их на 2, а танки считать не уничтоженными, а подбитыми. Правда, в 14-й мтд их просто не было. Конечно, к танкам можно было отнести штурмовые орудия. Кроме них мотопехотная дивизия имела много разнообразной техники (и довольно много лошадей).

Из всего того, о чем нам известно, за танк можно было принять противотанковые орудия на самоходных лафетах и зенитки на таких же лафетах. Вообще, похоже, что наши части в то время считали танками все железо, которое могло само- стоятельно перемещаться на поле боя.

Итоги дня 26 ноября немецкое командование расценило как большое достижение. Командир наступавшего корпуса выразил свою признательность дивизии за этот успех сначала по телефону, а потом и лично, когда прибыл в штаб дивизии на следующий день.

Фон Бок пишет:

"Вечером издал приказ о повороте на юг 3-й танковой группы по достижении ею канала «Москва». Совершив поворот, 3-я танковая группа со всеми возможными силами должна наступать в направлении Красной Поляны, чтобы поддержать наступление 4-й армии. Танковая армия, кроме того, должна захватить плацдармы на другом берегу канала «Москва»."

А группа Хетагурова, отойдя от Рогачёва, оказалось разделена поймой р. Яхрома. Севернее неё отошли кавалерийские дивизии, южнее танковые соединения и части Рогачёвского отряда. Со следующего дня началась оборона Дмитрова

За 2 месяца с начала Тайфун дошел до Дмитрова

 

Хетагуров пишет:

"Трижды в течение дня предпринимал враг фронтальные атаки и всякий раз откатывался с тяжелыми потерями.

С утра 27 ноября на нас обрушился огонь тяжелой артиллерии, усилились бомбардировки с воздуха. Гитлеровцы начали обходить Рогачево с востока и вбили клин между войсками, оборонявшими этот город, и 107-й мотострелковой дивизией. Враг явно стремился расчленить и уничтожить наши войска по частям.

«Что делать? — напряженно размышлял я. — В Рогачево можно продержаться наличными силами еще несколько дней: поселок подготовлен к круговой обороне. Но, блокировав нас здесь, противник неминуемо нанесет удар главными силами по войскам, обороняющимся на рубеже Коньково, Синьково, Ольгово, и, вероятно, его танки прорвутся тогда за канал Москва — Волга».

Вспомнил разговор с маршалом. Он подчеркнул, что главная наша задача — не пустить немцев на восточный берег канала. Я дал слово выполнить ее во что бы то ни стало, значит, выбора у меня нет.

После мучительных размышлений решил оставить Рогачево и отходить на последний перед каналом рубеж.

Связался по радио с Чанчибадзе.

— Порфирий Григорьевич, — говорю ему, — немцы обошли Рогачево, перехватили дорогу на Дмитров между мною и вами. Поодиночке нам не устоять. Отвожу войска из Рогачево к вам.

— Другого выхода и я не вижу, — согласился со мной Чанчибадзе.

— В таком случае приказываю нанести удар по противнику, прорвавшемуся севернее дороги на Дмитров, а мы при отходе будем крушить все, что есть у немцев южнее этой дороги.

Согласовали время удара и сумели нанести его синхронно. В скоротечном этом бою фашисты потеряли 14 танков, 12 бронетранспортеров, до 400 солдат и офицеров. Наши потери составили 12 человек убитыми и 17 ранеными.

Соединившись с главными силами подчиненных мне войск, я объехал на машине все части, призвал бойцов, командиров и политработников мужественно отстаивать Каждый окоп, каждую огневую позицию.

— Отходить некуда, — говорил я. — За каналом для нас земли нет. Родина приказывает остановить врага здесь, и мы должны выполнить этот приказ.

С напряженным вниманием слушали меня верные боевые товарищи, и лица их, почерневшие за эти дни, выражали неколебимую решимость.

Гитлеровцы уже видели в свои бинокли канал Москва — Волга, город Яхрому — на западном его берегу и Дмитров — на восточном. Враг остервенело бросался в атаки, но всякий раз мы выдерживали его натиск. У нас даже раненые бойцы, способные держать в руках оружие, не покидали поле боя.

Вдохновляли бойцов, укрепляли их боевой дух отличные действия приданных нам двух батарей «катюш».

Опять отличились и наши конники: в критические моменты боя они лихо вырывались из лесов, наносили свои неотразимые удары по пехоте противника и снова исчезали в лесах."

Начальник Генштаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер положительно оценивал наступление немцев в полосе 30-й и 16-й армии Западного фронта и писал так:

"На северном фланге ударной группы, наступающей на Москву, наши войска чувствуют себя уверенно и теснят противника."

 

Исполняя свой долг Хетагуров за 3 дня 3 раза давал команду к отступлению, в конце концов оставив Рогачево

Такая пассивность и отсутствие стойкости командующего привело к тому, что немцы прорвались к Дмитрову

Но ему повезло, его не стали привлекать к ответственноссти

 

Претензии к командующему накопились серьезные.Сам Хетагуров пишет:

" Стояли, обменивались мнениями о только что закончившихся боях. Наслаждались тишиной, от которой успели отвыкнуть. Вдруг в тишине послышалось урчание автомобильного мотора.

Все оглянулись. Машина приближалась со стороны Дмитрова. В нескольких шагах от нас шофер резко затормозил. Открылась дверца, из машины вышел генерал Иван Павлович Камера. Бывший командир конартдива 5-й Кубанской кавбригады являлся теперь, как мне уже было известно, начальником артиллерии Западного фронта.

— Везет мне! — бросился я к генералу. — Недавно встретил Рокоссовского, а сейчас вот — вы!

— Не радуйся! — мрачно прервал меня Камера. — Почему сдал без приказа Рогачево? Знаешь, что за это полагается!.. Командующий фронтом послал разобраться.

Я стал приводить свои доводы. Иван Павлович как будто и принимал их, но держался по-прежнему строго и даже, я бы сказал, отчужденно.

— Следовало доложить командарму, — напирал он.

— У меня же узел связи бомбами разбило, а все решали минуты... Спросите у людей, — кивнул я на стоявших поодаль командиров. — Они вам расскажут, какова была обстановка.

Генерал Камера подошел к Чанчибадзе, поздоровался и начал расспрашивать, при каких обстоятельствах мы оставили Рогачево.

— Если уж наказывать, так всех нас вместе, — сразу отрезал тот. — Спасибо надо сказать Георгию Ивановичу, а то бы вам не пришлось разговаривать с нами. Доложите это наше мнение командующему фронтом.

И. П. Камера уехал. Что он докладывал, не знаю, только сразу вслед за ним появился у нас член Военного совета фронта В. Е. Макаров. После беседы с командующим армией, а также с командирами частей и соединений он пригласил меня и пожал руку:

— Молодец! Правильно сделал. Не побоялся ответственности.

А еще днем позже позвонил начальник штаба фронта генерал-лейтенант В. Д. Соколовский:

— Как дела, казак? Руководишь штабом армии, а ко мне не показываешься.

— Боюсь, — ответил я в тон ему.

— Можешь теперь не бояться. Полностью реабилитирован. Как только разберетесь там с левым соседом, приезжай. Надо поговорить."

 

Оборона Дмитрова

27 ноября началось наступление немецких частей на Дмитров. Ближе к нему отступали части группы Хетагурова, надеясь получить там помощь.

Недалеко от Дмитрова находились части недавно сформированной 1-й ударной армии.

 

Командующий 1-й ударной армией Василий Кузнецов, тот самый чья армия в 1945 году возмьет Рейхстаг и водрузит там Красное Знамя

 

Армия сформирова­на 25 ноября 1941 г. по приказу Ставки ВГК от 15 ноября 1941 г. "путем преобра­зования 19-й армии 2-го формирования, находившейся в резерве Ставки ВГК". На самом деле, об истории формирования армии могут хорошо рассказать жители Сергиево-Посадского и Дмитровского районов, из числа которых и проходило формирование Первой ударной (а также местные краеведы).

А формировалась она тут же, фактически, в прифронтовой полосе - под Сергиевым Посадом (тогда Загорск). О том, как в спешном порядке шёл призыв местного населения, ускоренное обучение (да и было ли оно вообще) и о том, как пешим ходом наскоро сформированные, буквально, через несколько дней пошли на фронт.

Отход 30-й армии вынудил вступить в бой недавно созданную и не готовую 1-ю ударную армию

 

На 29 ноября в состав армии входили 7 отдельных стрелковых бригад (в том числе, 29-я, 44-я, 47-я, 50-я, 55-я, 56-я и 71-я), 11 отдельных лыж­ных батальонов, артиллерийский полк и 2 легко-бомбардировочных полка.
Но фактически к началу боев 28-29 ноября почти никакая из этих частей не могла вступить в бой. Происходила комплектация.

Дмитров оставался почти без защиты

 

Борис Шапошников пишет:

"В последних числах ноября севернее Москвы на канале Москва—Волга (в районе Дмитров, Яхрома) и северо-западнее Москвы в направлениях на Красную Поляну и Крюково сложилась весьма напряженная обстановка. Немцы глубоко продвинулись здесь и разобщили главные силы 30-й и 16-й армий; борьба шла уже на ближних подступах к Москве. 

Создалось тяжелое положение для войск правого крыла Западного фронта; непосредственная угроза нависла над столицей. Фашисты напрягали все усилия для последних ударов, считая, что окончательная победа уже близка. Но в своих расчетахони недооценили силу сопротивления Красной Армии, не учли наличия у нее мощных и глубоких резервов.

В процессе длительного и напряженного оборонительного сражения на правом крыле Западного фронта резервы (в виде целых соединений и отдельных частей) с разных сторон непрерывно направлялись к угрожаемым участкам.

Они вместе с войсками, дерущимися в первой линии, обеспечивали достижение частных успехов, укрепляли фронт, задерживали и останавливали врага, но еще не могли добиться перелома операции в нашу пользу. Наступление немцев продолжалось.

Назревал кризис ожесточенного сражения на правом крыле. С целью нанесения решительного контрудара и поражения немецкой группировки, наступавшей на Москву, в дело были введены крупные резервы Верховного Главнокомандования.

С этой целью еще в период с 26 ноября до 1 декабря войска вновь сформированной 1-й ударной армии генерала В. И. Кузнецова (29, 47, 55, 50, 71, 56 и 44-я стрелковые бригады), которая сосредоточивалась в районе Загорск, Дмитров, выдвигались на восточный берег канала Москва– Волга на фронт Никольское (15 км севернее Дмитрова), Бол. Ивановское (22 км южнее Дмитрова)"

Командующий Первой ударной армией генерал-лейтенант Кузнецов В.И. находился в это время в Дмитрове. В телефонном разговоре с ним 28 ноября Верховный Главнокомандующий И.В.Сталин потребовал "отбросить захватчиков за канал".

 

Иосиф Сталин 28 ноября потребовал от Кузнецова отбросить немецких захватчиков за канал

На 28 ноября в распоряжении Кузнецова на данном участке была всего одна стрелковая бригада, растянувшаяся более чем на десять километров по фронту, дмитровский строительный батальон, бронепоезд НКВД №73 и дивизион "катюш" с одним боекомплектом.

В тот день немцы совершили рывок. Хетагуров пишет:

В ночь на 28 ноября передовой отряд противника стремительным броском ворвался в Яхрому, захватил мост и переправился на восточный берег канала.

Всю ночь шла перестрелка. На рассвете к немцам, переправившимся через канал, подошло подкрепление, и они развили успех: захватили Перемилово, Ильинское и Б. Семешки. Создалось кризисное положение.

Лишь вводом в бой бронепоезда, а также 29-й и 50-й стрелковых бригад 1-й ударной армии, при энергичной помощи 30-й армии с севера, враг был отброшен на западный берег канала, однако Яхрома осталась в его руках.

Притом, на мой взгляд, совершенно без надобности были взорваны Яхромский и Дмитровский мосты, что потом значительно осложнило наше контрнаступление."

Мост Дмитровского шоссе через канал Москва-Волга в районе города Яхромы (а в просторечии Яхромского моста) конструктивно не представлял из себя ничего необычного. Конструкция его была стандартна и совпадала ещё с двумя мостами: Рогачёвским мостом в Дмитрове и мостом Дмитровского шоссе через Клязьминское водохранилище в районе посёлка Хлебниково.

Стремительный прорыв немцев был обусловлен тем, что мост через Яхрому не был взорван

 

Фото конца 1930-х годов. Шлюз №3. На дальнем плане - Яхромский шоссейный мост

Немцы пересекли его 28 ноября и устремились на Дмитров

На пути немецких военных встали красноармейцы 3-го 

Однако история его взрыва в конце ноября 1941 года весьма запутана. Вот как пишет о подготовке решающей атаки на Перемилово генерал И. П. Галицкий:

 «Приехав в штаб ОИГ, находившийся на пристани Дмитрова, я приказал полковнику Леошене немедленно отдать боевое распоряжение начальнику отряда заграждения Мельникову подготовить две команды подрывников (по 15 человек каждая) с необходимым количеством тола и принадлежностей для взрыва Яхромского моста. Вторая команда выделялась в качестве дублёра.

Сапёрам сосредоточиться к 5 часам утра 29 ноября у кирпичного завода, что восточнее Перемилово»

 

И П. Гарлицкий утверждает, что мост был взорван 29 ноября, но это очевидная неправда

Немецкие документы и свидетели и советской стороны говорят о том что мост был цел 29 и взорван лишь 30 ноября

 

В немецкой сводке от 30.11 сообщается:

«Противник второй раз взорвал мост через канал под г. Яхрома»

[Битва под Москвой. Хроника, факты, люди: В 2 кн. М.: Олма-Пресс, 2001. Кн. 1. С. 824]
Это подтверждается в книге Шапошникова, этот эпизод описан совсем коротко.
«Нашими частями были предприняты попытки взорвать Яхромский мост и не допустить отхода противника на западный берег, но эти попытки успеха не имели.
Только после того, как противник был отброшен в Яхрому, мост был взорван.

Но через два дня войска 1-й ударной армии, перейдя в наступление 1 декабря, затратили значительное время и средства на форсирование канала»

 [Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды. — М.: Воениздат, 1974. С. 86]

 

Шапошников упоминал что мост был взорван 30 ноября, а советские войска позже с трудом форсировали канал

Это значит что немцы 28 ноября переправились через Яхрому на мосту за считанные часы и минуты

 

О том как происходил захват моста и переправы известно немало. На мосту через канал немцы высадили десант, переодетый в красноармейскую форму. Десант снял часовых, охранявших мост.

28 ноября 1941, утро. Вид на мост со стороны Яхромы. Фото из книги Мантойфеля.

Увидев что мост цел немцы решили переправится именно по нему

 

В результате группа немецких танков форсировала канал им. Москвы, противник закрепился на его восточном берегу, взял Перемилово и продолжил преследование отступающих. Бронетехника двинулась в сторону Дмитрова. Немцы достигли самого восточного пункта наступления севернее Москвы.

28 ноября 1941, утро. Немецкая передовая группа разминирует Яхромский мост. Фото из книги Мантойфеля.

Мост был заминирован, но взорвать его не успели\

 

Против них выступили бойцы батальона 29-й стрелковой бригады (сбр) под командованием лейтенанта Г.Лермонтова.

Начался ожесточенный бой горстки самоотверженных бойцов при поддержке двух орудий, прикрывавших отход войск, против 14 танков противника в сопровождении пехоты. Внезапно у одной из пушек кончились снаряды, она замолчала.

Немцы стали буквально поливать пулеметным огнем. К ящикам со снарядами попытался прорваться политрук Митяшев, но был сражён автоматной очередью.

Вот как было дело из воспоминаний Н.М. Белявцева, командира орудия в том бою:

«Кто-то из расчёта произнёс:

- Нас в плен сейчас возьмут! - Плен смерти подобен! Огонь! - прокричал Лермонтов. И эта команда уже не давала нам времени на раздумья.

Как под гипнозом меня выбросило из-за щита пушки.

 Подтянуть рывком, по-пластунски ящики со шрапнелью было делом одной секунды. Пушка ожила!». 
Воинских частей в Дмитрове не было, однако оказавшийся на станции бронепоезд НКВД №73 (присланный из Вербилок) под командой капитана Малышева, сумел задержать продвижение врага.

Он первым вступил в бой с прорвавшимся к каналу противником. За три часа боя бронепоезд отразил пять атак противника. (Судя по картам, на самом деле, удар приняла на себя советская 50 сбр, а контратаки проводила 29 сбр, занимавшая окраины Дмитрова).

Бепо № 73 НКВД СССР под Заславлем, осенью бронепоезд будет уничтожен, но в битве за Москву  составят новый

Именно он 28 ноября он сорвал попытку немцев взять Дмитров, он стрелял по немецкой пехоте, машинам, танкам и высаживал десант

 

Ф. Д. Малышев в этот день еще был старшим лейтенантом, вот из его же донесения, направленного генерал-лейтенанту В. И. Кузнецову:

"В 8.30 час 28 ноября 1941 г. получен от Вас приказ выслать на перегон Дмитров — Яхрома с задачей уничтожить противника, занявшего переправу: мост через канал Москва-Волга и не допустить на правый берег.

После получения задачи БЕПО вышел на открытию позицию и прямой наводкой артиллерии и пулеметов, уничтожая огневые точки противника, находящиеся у моста, в результате чего дал возможность десантной роте продвинуться к мосту и занять оборону на правой стороне прикрывая огнем переправу.

В результате 6-и часового боя БЕПО маневрировать на данном участке не удалось ввиду разрушенного ж.д. пути и крушения товарного поезда на этом участке. Поэтому применить полного огня и маневра БЕПО не мог. Ввиду ограниченной маневренности БЕПО получил сильные повреждения.

1) Совершенно выведен из строя паровоз: сгорел.

2) Прямым попаданием артснаряда в мотовагон разбита командирская рубка и одна орудийная башня.

3) 2-й мотовагон имеет прямые пробоины.

4) Осколками мин повреждены скаты БЕПО. Вышло из строя личного состава:

 а) Убито 2 человека.

б) Тяжело ранено 7 человек: направлены в госпиталь.

в) Контужены: комиссар БЕПО и командир мотовагона. 

Поэтому ввиду серьезных повреждений материальной части и потери личного состава полных огневых действий БЕПО дать не мог.

В крайнем случае при полной осторожности БЕПО может быть использован, как батарея на ж.д. с закрытой ОП. Поэтому прошу Вашего указания о дальнейшем боевом использовании БЕПО, или восстановления материальной части» "

Сколько танков подбил легендарный бронепоезд еще предмет спора.

В наградном листе на счет командира бронепоезда Ф. Д. Малышева записано семь (подбитых и уничтоженных) машин.

Старший лейтенант войск НКВД Федор Малышев - командир Бепо № 73

Он получил награждение за 7 подбитых танков, а всего БЕПО №73 уничтожили около 12 танков, не считая пехоты и др. транспорта

 

Командир 1-й бронеплощадки А. И. Жуков награжден за уничтожение четырех танков, а командир второй 2-й Т. И. Сколышев — семи. Итого — 11 шт.

Далее. Командир 1-го орудия 1-й бронеплощадки А. И. Лякин подбил 1 танк, а командир второго орудия Н. И. Иванов — ни одного.

Это не удивительно, поскольку из его расчета происходило замещение выбывших номеров расчета орудия А. И. Лякина. Но это не значит, что его орудие вовсе не стреляло.

В наградном листе на Н. И. Иванова (за бой под Сталинградом) есть запись:

 «28 ноября 1941 года в районе города Дмитрова на ближних подступах к г. Москва, его расчет уничтожил противотанковую пушку, до взвода пехоты, 3 автомашины и 1 бронемашину» .

Командиры орудий 2-й бронеплощадки А. М. Сергеев и А. И. Серов подбили по два танка. Итого на все орудия приходится пять танков.

Прошло много лет после боя и, по-видимому, Ф. Д. Малышев, анализируя те события, в какой-то момент понял, что разделить бронепоезд было бы правильнее, а потом он «вспомнил», что действительно разделил его. И действительно, одна бронемашина (но не бронеплощадка) двигалась, скорее всего, по параллельному пути.

Ф. Д. Малышев в своих воспоминаниях пишет, что бронепоезд, выехав со станции, стремительно ворвался в боевые порядки врага, уничтожая бронетехнику и личный состав противника.

Однако бронепоезд должен был остановиться, чтобы выгрузить бронемашины и отправить их в разведку, а также высадить десантников вне сферы действия огня противника.

И это действительно было выполнено, поскольку обе бронемашины участвовали в бою и были потеряны. В какой-то из них погиб И. А. Григоренко, а младший лейтенант В. Т. Сухарев

«на автомашине «БА-20» … пробрался вглубь обороны противника и доставленными сведениями дал возможность бронепоезду отразить попытку противника перейти канал Москва — Волга»

 

Перемилово

Главным узлом противостояния стала высота Перемилово.  Немного об ней. Деревня Перемилово это бывшая усадьба генерала С.С. Апраксина. На территории поселка сохранилась симпатичная, выглядящая как игрушка, Вознесенская церковь, построенная в 1792 г., автором проекта которой, предположительно, был Франческо Кампорези.

Перемиловские высоты сегодня

В конце ноября 1941 г. линия фронта неумолимо приближалась к линии канала Москва-Волга. Над городами Дмитров и Яхрома стала летать немецкая авиация. Началась эвакуация предприятий и учреждений, на улицах появились патрули истребительного батальона.

Население было привлечено к строительству оборонительных сооружений — окопов, противотанковых рвов и заграждений.
С высоты, буквально как на ладони, просматривался канал им.Москвы (являвшийся дополнительной преградой врагу), прямо под самой высотой, вдоль восточного берега канала — шоссе на Дмитров, железная дорога, далее автодорожный мост через канал, на противоположном пологом берегу — город Яхрома, важный узел обороны.

Бои за Перемиловскую высоту развернулись 28-29 ноября 1941 г. Около 7 часов утра 28-го ноября 12-15 танков и одна-две роты пехоты противника с ходу атаковали левофланговую роту 2-го батальона, занимавшего оборону по западной окраине Яхромы.

Карта на 29 ноября 

 

Рота, не имея никаких противотанковых средств, в том числе и ручных гранат, не выдержала танковой атаки. Немцы захватили Яхрому и устремились к селу Перемилово, взяв его.
Кузнецов принял решение атаковать противника, занявшего Перемилово, такими совершенно недостаточными силами.

Начавшаяся около 14 часов контратака частей 29-й стрелковой бригады окончилась неудачно. Огнем пехоты и главным образом танков противник остановил наступавшие части в 300 метрах от восточной окраины Перемилова и вынудил их отойти в исходное положение. Лишь на левом фланге лыжному батальону удалось выйти на восточный берег канала, выбив из двух деревень мелкие подразделения противника.

Наутро, 29 ноября, дождавшись подкрепления, атаку Перемилова повторили. Она была назначена на 6 часов утра.

Скрытно сблизившись под покровом темноты с противником на 150-200 метров, части 29-й и 50-й стрелковой бригад под командованием полковника Субботина, командира 50-й бригады, внезапно перешли в атаку и ворвались в деревню.

Фрагмент панорамы Перемиловской высоты

 

Потеряв несколько десятков (до роты) солдат из 14-й мотодивизии и 20 танков 7-й танковой дивизии, противник в беспорядке отошёл на западный берег канала через мост и закрепился там.

Карта сражения на 30 ноября, частям 1-й ударной удалось выбить немцев из Пермилово

 

Для создания дополнительных препятствий наступающему противнику - было решено взорвать мост через канал, который находился на нейтральной полосе и простреливался как с той, так и с другой стороны.

Для выполнения поставленной задачи была направлена группа из 13 саперов. В живых остался только один. Задача была выполнена.

Командарм Д. Д. Лелюшенко пишет:

«Поздно вечером 30 ноября, будучи на КП, мы услышали сильный взрыв со стороны Дмитрова. Это саперы 1-й ударной взорвали в городе мост через канал. Галицкий добился-таки своего...»

Мост через Яхрому наконец-то был взорван, в этот день молниеносный удар на Москву с севера был сорван.