Решающий натиск

Бывают дни, которые можно назвать с полным правом решающими, кульминационными. Дни когда решается судьба всей страны. Такими днями были 20,21,22, 23 и далее ноября.

В дни с 17  ноября войска 16-й армии командующего К. Рокоссовского продолжали вести напряженные бои с наступавшими 3-й и 4-й танковыми группами вермахта. Натиск немецких войск не только не ослабевал, а лишь усиливался.

Франц Гальдер пишет:

" Запланированное дальнейшее наступление с выходом на рубеж Истра, Клин должно осуществиться при всех условиях.

Командование группы армий «Центр» заверяет, что приложит све усилия для осуществления этого наступления"

Верховное главнокомандование вермахта очень рассчитывало на это. Гитлер и его окружение проявляли все больше недовольства. Гальдер того же 18 ноября пишет следующую цитату в своем дневнике:

"Совещание у главкома. Он очень недоволен тем, что все больше исчезают шансы на быстрое приближение к Москве. Это не зависит от его желания."

Главком Вальтер Браухич полагал, что наступление идет хуже чем планировалось

 

В штаб Группы армий «Центр» постоянно поступали донесения, свидетельствующие о жарких боях, как это:

"1 а № Т 1142/41 секретно

Штаб-квартира, 18.11.41 г. 02 час. 30 мин.

СУТОЧНОЕ ОПЕРАТИВНОЕ ДОНЕСЕНИЕ 17.11.41 г

..............................................

4-я танковая группа:

7 ак:

Под БРЫКИНО окончательно уничтожены остатки противника. Атака силами 2 рот на РАДЧИНО была отражена. На других участках корпуса временами сильный огонь русской артиллерии.

40 ак:

Дивизия СС «Рейх» отбила атаку 9 русских танков из района Н. ГОРОДИЩЕ. 5 танков было при этом уничтожено.

46 ак:

5 тд после упорного боя заняла населенный пункт 2 км северо-восточнее СЫЧЕВО.

И тд овладела населенным пунктом 2 км юго-западнее МАТРЕнино.

5 ак:

2 тд завершила очистку от противника возвышенности северо-восточнее г. ВОЛОКОЛАМСК.

35 пд: Части северного крыла отражают сильную, поддержанную танками атаку противника......"

Советские войска не только умело оборонялись, но и не менее умело применяли тактику активной обороны. Целью не только отстоять позиции, но и обескровить противника. Каждый бой по маленьку уменьшал шансы немцев на победу.

Сейчас доступно немало немецких штабных документов, которые проливают свет на то какими же ожесточенными были тогда сражения. Вот донесение посланное в штабом ГА "Центр" в Генштаб:

"Оценка противника на 19.11:

Наступающим войскам 4-й танковой группы противник оказывал ожесточенное сопротивление. Особенно сильной была его оборона у автострады, на северном же фланге — слабее. Арьергарды русских дрались до последнего.

Перед 56 ак противник почти разбит. Перехваченные радиограммы подтверждают отход 24 кд. Перед остальным фронтом 9-й армии, где противник не проявляет особой активности, положение в основном не изменилось.

Общая оценка:

Противник обороняется по всему фронту. К югу от ВОЛЖСКОГО ВОДОХРАНИЛИЩА слабые силы русских разбиты. Однако, по сведениям разведки, возможна переброска новых соединений к этому участку.

Пока не ясно, является ли ослабление атак в полосе 13 ак следствием нашего наступления между автострадой и ВОЛЖСКИМ ВОДОХРАНИЛИЩЕМ, или же означает, что противник выдохся."

Почти во всех документов сопротивление воинов РККА фигурирует как "ожесточенное", что говорит о крайней стойкости советских солдат"

Немецкий обоз на заснеженной дороге во время наступления на Москву

Немецкие солдаты выталкивают застрявший автомобиль на дороге под Москвой

 

О том как шли бои,говорят немецкие и такие боевые документы, в данном случае описания боев частей 4-й танковой группы.

" В населенных пунктах Но во-Городище и Слобода завязываются ожесточенные уличные бои, которые затем повторяются в Никольское и Селиваниха. У дивизии СС особые счеты с сибиряками. Ни одна из сторон не знает пощады. Потери противника огромны. Но и ряды могил с крестами из белых берез говорят о героизме и жертвах солдат СС.

Также ожесточенно сражаются и три танковых диви- зии обеих корпусов. Особенно героически дерутся солдаты 2-го батальона 31-го танкового полка 5-й танковой дивизии. 17 и 18 ноября против них ста- ла одна советская танковая бригада.

В ближних боях, танк против танка, было уничтожено 23 советских машины, в то время как немецкие танки не потеряли ни одной. Остатки танковой бригады русских отступили. Очень тяжелые бои идут также за деревни, превращенные противником в малень- кие крепости, вдоль дороги Волоколамск — Истра.

Здесь противник всеми средствами пытается не допустить взятия немецкими войсками населенного пункта Ново-Петровское. Но уже 21 ноября 46-й танковый корпус овладе- вает этим важным пунктом. 

В боях за предполье линии Истра немецкие войска вновь показали чудеса героизма. Стоит упомянуть об одном случае, который ярко характеризует стойкость и боеспособность немецких солдат и офицеров.

Приводимое ниже описание боев за деревню Рубцове показывает, что немецкий солдат способен стать хозяином положения в любой обстановке, а также дает представ- ление о боевом методе, примененном немецкими войсками в боях за пред- полье второго Московского оборонительного пояса.

Несмотря на то, что все преимущества были на стороне обороняющихся, немецкие войска не позволяли вырвать инициативу из своих рук. Одна из многочисленных речушек в лесистом районе Истра тянется вдоль реки Молодильня. Здесь укрепился противник;"

В те дни большую опасность представлял разрыв фронтовой полосы между 30-й и 16-й армиями, грозивший прорывом немцев и окружением войск (см. ст. "Клин Клином вышибая").

Ключевыми пунктами были Клин, Солнечногорск и Московское море

 

На завидовском направлении танковые войска вермахта, с большими потерями преодолевая упорное сопротивление частей 107-й мотострелковой дивизии и минные поля, прорвались к Клину и взяли его уже 23 ноября.

Константин Рокоссовский пишет:

"В ходе трехдневных боев немецкое командование, видимо, убедилось, что на волоколамском направлении ему не прорвать оборону советских войск.

Поэтому, продолжая здесь наносить удар за ударом и медленно, по два-три километра за сутки, тесня наши части, оно начало готовить прорыв южнее Волжского водохранилища.

Такое решение противника, вероятно, обусловливалось еще и тем, что немцы, наступавшие вдоль северного берега водохранилища в полосе Калининского фронта, сумели захватить железнодорожный мост и выйти на автостраду Москва — Ленинград.

На клинском направлении быстро сосредоточивались вражеские войска. Угроза с севера все усиливалась. Нажим на наше левое крыло, где были пущены в дело все наши резервы, не прекращался.

Все это заставило думать о мерах, которые бы улучшили положение наших войск и позволили затормозить продвижение противника.

К этому времени бои в центре и на левом крыле шли в 10—12 километрах западнее Истринского водохранилища.

Само водохранилище, река Истра и прилегающая местность представляли прекрасный рубеж, заняв который заблаговременно, можно было, по моему мнению, организовать прочную оборону, притом небольшими силами.

Тогда некоторое количество войск мы вывели бы во второй эшелон, создав этим глубину обороны, а значительную часть перебросили бы на клинское направление."

18-20 ноября ожесточенные бои в этот день продолжались и в полосе обороны 16-й армии — севернее и южнее Волоколамского шоссе, где вели наступление три пехотные, четыре танковые дивизии и одна дивизия СС «Рейх» 4-й танковой группы противника.

Продолжая давление в направлении на Истру, танковые части Гепнера стремились прорвать оборону 16-й армии.

Но войска 16-й армии стойко оборонялись, стремясь не допустить глубокого оперативного прорыва.

Танк Т-34 на дальних подступах к столице, в районе Волоколамского шоссе. 

 

Решительные контратаки частей и соединений, самоотверженные действия саперов, под огнем минировавших танкоопасные направления, меткий огонь артиллерии и удары нашей авиации в сочетании с упорной обороной удерживаемых позиций задерживали продвижение вермахта и изматывали его.

 Темпы наступления войск ГА "Центр" с каждым днем падали, продвижение вперед составляло в среднем не более чем 3–5 км в сутки, при этом он нес большие потери в людях и технике.

19 ноября когда 16-я армия держит оборону у берегов реки Истры и Истринского водохранилища, Рокоссовский принимает решение отойти за Истру и, пользуясь естественной преградой (реку), организовать оборону. С предложением отвести войска 16-й армии на истринский рубеж К.К.Рокоссовский обратился к командующему фронтом.

Тщательно обдумав предложение командующего 16-й армии, Г.К.Жуков дал отрицательный ответ. 

Сам Рокоссовский пишет:

"Всесторонне все продумав и тщательно обсудив со своими помощниками, я доложил наш замысел командующему фронтом и просил его разрешить отвести войска на истринский рубеж, не дожидаясь, пока противник силою отбросит туда обороняющихся и на их плечах форсирует реку и водохранилище.

Ко всему сказанному выше в пользу такого решения надо добавить и то, что войска армии понесли большие  потери и в людях и в технике. Я не говорю уже о смертельной усталости всех, кто оставался в строю.

Сами руководители буквально валились с ног. Поспать иногда удавалось накоротке в машине при переездах с одного участка на другой.

Командующий фронтом не принял во внимание моей просьбы и приказал стоять насмерть, не отходя ни на шаг."

 

Команжующий Западным фронтом Г. Жуков считал, что необходимо стоять на смерть

 

Рокоссовский пишет:

"На войне возникают ситуации, когда решение стоять насмерть является единственно возможным. Оно безусловно оправданно, если этим достигается важная цель— спасение от гибели большинства или же создаются предпосылки для изменения трудного положения и обеспечивается общий успех, во имя которого погибнут те, кто должен с самоотверженностью солдата отдать свою жизнь.

Но в данном случае позади 16-й армии не было каких-либо войск, и если бы обороняющиеся части погибли, путь на Москву был бы открыт, чего противник все время и добивался.

Я считал вопрос об отходе на истринский рубеж чрезвычайно важным. Мой долг командира и коммуниста не позволил безропотно согласиться с решением командующего фронтом, и я обратился к начальнику Генерального штаба маршалу Б. М. Шапошникову.

В телеграмме ему мы обстоятельно мотивировали свое предложение. Спустя несколько часов получили ответ. В нем было сказано, что предложение наше правильное и что он, как начальник Генштаба, его санкционирует.

Зная Бориса Михайловича еще по службе в мирное время, я был уверен, что этот ответ безусловно согласован с Верховным Главнокомандующим. Во всяком случае, он ему известен.

Мы немедленно подготовили распоряжение войскам об отводе ночью главных сил на рубеж Истринского водохранилища. На прежних позициях оставлялись усиленные отряды, которые должны были отходить только под давлением противника.

Распоряжение было разослано в части с офицерами связи."

Шапошников тут решил идти в обходм комфронта, хотя я емуследовало разрешить возникший конфликт, не нарушая централизованного управления войсками, прежде всего с командующим фронтом, а уж затем только через него отдать распоряжение об отводе войск.

Рокоссовский далее пишет:

"Настроение у нас поднялось. Теперь, думали мы, на истринском рубеже немцы сломают себе зубы. Их основная сила — танки упрутся в непреодолимую преграду, а моторизованные соединения не смогут использовать свою подвижность.

Радость, однако, была недолгой. Не успели еще все наши войска получить распоряжение об отходе, как последовала короткая, но грозная телеграмма от Жукова. Приведу ее дословно:

«Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать.

Генерал армии Жуков».

Что поделаешь—приказ есть приказ, и мы, как солдаты, подчинились."

И 16-я армия Рокоссовского еще 5 дней мужественно удерживала западные линии Истринского водохранилища. Лишь с темного еще утра 25 ноября 1941 года по приказу Жукова части стали отходить на восточный берег Истры. 

Удивительно, но начальник Генштаба Шапошников, а Жуков ведь для него подчиненный, предпочел в этой ситуации смолчать, оставив Рокоссовского на растерзание разъяренного Жукова.

 

Борис Шапошников согласился с Рокоссовским и согласовал с Сталиным вопрос об отводе войск

Но затем он не стал мешать Жукову, когда тот отменил его же приказ

 

Это все выглядит довольно странным. Почему Жуков взял и позволил отменитт приказ нач. Генштаба Шапошникова, своего начальника, вышестоящего лица? Он мог отменить приказ ГШ только потому что переубедил Сталина.

Приблизительно в те дни, скорее всего 19 ноября Сталин позвонил Жукову. сам Жуков вспоминает:

" Не помню точно какого числа — это было вскоре после тактического прорыва немцев на участке 30-й армии Калининского фронта — мне позвонил И. В. Сталин и спросил:

— Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас об этом с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.

— Москву, безусловно, удержим. Но нужно еще не менее двух армий и хотя бы двести танков. 

— Это неплохо, что у вас такая уверенность. Позвоните в Генштаб и договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые вы просите. Они будут готовы в конце ноября. Танков пока у нас нет."

 

19 ноября Г. Жуков пообещал Сталину, что Москву удастся отстоять, вероятно он убедил Сталина отменить приказ об отводе войск

 

Такой вот конфликт. Кто здесь прав? Рокоссовский считал, что он и писал далее так об этом всем:

В результате же произошли неприятности. Как мы и предвидели, противник, продолжая теснить наши части на левом крыле, отбросил их на восток, форсировал с ходу Истру и захватил на ее восточном берегу плацдармы.

Южнее же Волжского водохранилища он прорвал оборону на участке 30-й армии и стал быстро продвигаться танковыми и моторизованными соединениями, расширяя прорыв.

Его войска выходили во фланг и в тыл оборонявшейся у нас на правом фланге 126-й стрелковой дивизии, а она и до этого была сильно ослаблена и еле сдерживала наседавшего врага.

Одновременно был нанесен удар из района Теряевой Слободы, и немецкие танки с пехотой двинулись к Солнечногорску, обходя Истринское водохранилище с севера."

Другая точка зрения говорит, что прав был Жуков. Отход за Истринское водохранилище противоречил планам обороны, разработанным в штабе Западного фронта.

По прошествии семи десятков лет можно сказать, что скорее прав был Жуков: главные силы германской армии обходили плацдарм 16-й армии Рокоссовского с севера, захватывая Клин и Солнечногорск, так что оборона по реке Истре хотя и оставалась важной, но не была первостепенной.

Однако на уровне командующего армией всех сложностей могло быть и не видно. 

На правом крыле Западного фронта части 30-й армии вели тяжелые сдерживающие бои с войсками 3-й танковой группы противника на рубеже 15–20 км к северу и западу от Клина. 4-я танковая группа, действовавшая в полосе 16-й армии, продвинулась на глубину до 10 км. Дивизии 9-го армейского корпуса, наступавшие на рузско-звенигородском направлении, вклинились в оборону 5-й армии на 18–20 км.

Жуков 21 ноября по телеграфу приказал Рокоссовскому:

«Клин и Солнечногорск — главное. Рокоссовскому лично выехать в Солнечногорск, Лобачеву <начальнику штаба 16А> — в Клин. Обеспечьте оборону этих городов».

Этой деликатной фразой (такая дипломатичность абсолютно не свойственна Жукову) Жуков хотел конкретно указать Рокоссовскому, где главная проблема обороны Москвы. 

Спустя час машина «ЗИС-101» командарма-16 с охраной в сумерках выехала в Солнечногорск. В Солнечногорск попасть не удалось: все дороги были перерезаны немцами. На самолете «У-2» добрались до Клина. И там — в Клину, Солнечногорске, Пешках — закрутилось такое.

Рокоссовскому удалось организовать гибкую оборону, но ему со штабом пришлось пробираться к своим окольной дорогой. После этого штаб 16-й армии был 24 ноября вечером переведен в Льялово, а оттуда — в ночь с 26 на 27 ноября — в Крюково (где он пребывал до 29 ноября, перейдя на Сходню). 

 

Продоложение наступления

В 20-х числах силы вермахта продолжали натиск на позиции советских войск, тесня их все дальше и дальше. Главными участками борьбы стали районы городов Клин, Солнечногорск и область Московского моря.

Немецкие танки наступают на Москву

 

16-й армии пришлось защищать широкую полосу в 60 км от Истры до Клина и далее.

Командование Западного фронта в меру своих тогдашних возможностей усиливало армию резервами: в распоряжение командующего армией в район восточнее Шишкино была направлена 33-я танковая бригада, а в район Ядромино — стрелковый полк 129-й стрелковой дивизии.

Сдерживая рвущегося к Москве врага, нанося ему большие потери, но и сами в значительной степени неся их, войска 16-й армии к исходу 20 ноября по приказу командования фронта организованно и в полном порядке отошли на новый оборонительный рубеж: Павельцово, Морозово, Аксеново, Ново-Петровское, Румянцево.

Этот отход имел характер хорошо заранее подготовленного маневра с целью не допустить прорыва противником фронта армии и заставить его остановиться для подготовки наступления против нового рубежа нашей обороны.

Однако несмотря на то, что соединения РККА отступали, силы наступающих войск иссякали. Гальдер 19 ноября запишет о 4-й армии и 4-й танковой армии:

" Дивизии потрепаны в боях. Укомплектованность частей — ниже средней. Начало наступления — в стороне от дорог.

Снабжение. Осуществляется неплохо."

 

Франц Гальдер писал, что снабжение 4 армии и 4 ТА осуществлялось неплохо, но был некомплект личного состава

Иначе говоря Гальдер писал о страшных потерях, что несли немецкие войска

 

Командующий ГА "Центр" в это дни совершил поездку по прифронтовой полосе. 

Командующий ГА "Центр" Фон Бок проделал путь по ж\д линии из Гжатска (Гагарин) в Волоколамск

Широкое ж\д сообщение позволяло немцам поддерживать снабжение своих войск

 

20 ноября Фон Бок запишет так:

"Во второй половине дня разговаривал с Гепнером в своем штабном поезде, следовавшем в направлении Гжатска. Поставленная перед Гепнером задача такова: посредством обхода с обоих флангов отрезать и разгромить находящегося перед его фронтом противника.

Промежуточная цель операции — достичь канала «Москва» и западных пригородов города. Потом, если для этого представится возможность — развивать наступление в районе канала. Далее группа армий продвигаться не может."

Это было подтвержденно следующей директивой, которая определила будующее положение дел.

"Группе армии «ЦЕНТР»

В ОКХ поступила нижеследующая директива ОКБ.

«Целью операции на северном фланге ГА «Центр» должно быть уничтожение противника в районе г. Клин путем двойного охвата.

Для этого северный фланг действующих здесь моторизованных войск по достижении дороги Клин — изгиб р. Волга восточнее ст. Редкино должен быть повернут на восток, в то время как силы, наступающие южнее, продвигаясь сначала к востоку, через район Истра в направлении района Солнечногорский, содействовали успеху наступления северной группы.

Обеспечение этой операции с востока должны взять на себя другие моторизованные соединения (например, смененные под г. Калинин).

По завершении этой операции планируется путем взаимодействия сил, участвующих в наступлении на обоих флангах, прорвать фронт пояса обороны Москвы по обеим сторонам автострады.

Наступление в направлении Ярославля предусматривается в том случае, если после завершения этой наступательной операции по прорыву пояса обороны Москвы в распоряжении будет иметься достаточное количество сил».

Согласно устному разъяснению фюрера, такое разделение общей операции на несколько двусторонних охватов должно дать возможность окончательно уничтожить ряд вражеских соединений и помочь избежать того, что противник в результате нашего наступления будет лишь оттеснен с потерями.

Так как планируемые или уже начавшиеся операции зависят от погодных условий, состояния дорог, снабжения и от необходимости учитывать состояние войск, и решить их на месте может лишь сама группа армий, просьба к ГА «Центр» как можно скорее представить свои соображения о возможности осуществления замыслов ОКБ.

Кроме того, выражается просьба не предпринимать никаких мер, которые противоречили бы планам ОКБ, пока, по мнению группы армий, не будет принято соответствующее решение.

ОКХ, Генштаб /Опер, отдел (1 М)

 № 1652/41

сов. секретно только для командования"

20-21 ноября войска 16-й армии, отойдя на вторую полосу обороны, в течение дня отражали удары танковых группировок 4-й танковой группы на всем фронте.

Особенно сильно немцы атаковали в районе Новопетровское (33 км восточнее Волоколамска), где был оборудован противотанковый район. Его обороняла 18-я стрелковая дивизия (бывшая 18-я ДНО) под командованием полковника П.Н. Чернышева, имея 400 человек в 1308-м полку и 150 — в 365-м.

Отбив атаки 60 танков и до двух полков пехоты противника, они сорвали его попытку развить успех вдоль Волоколамского шоссе на Истру. Бой ополченцев поддержали танкисты группы генерал-майора М.Е. Катукова.

108-я стрелковая дивизия генерал-майора И.И. Биричева, переданная в 5-ю армию из 33-й, на рубеже Никоново, Котово (3–15 км северо-западнее Звенигорода) вступила в бой и задержала продвижение врага на восток.

Эти дни были решающими. Военный Совет фронта 21 ноября в своей директиве № 057/оп, оценивая создавшуюся особо серьезную обстановку, характеризовал ее следующим образом:

«Борьба за подступы к Москве за последние шесть дней приняла решающий характер.

Противник шесть дней напрягает последние усилия, собрав резервы, и ведет наступление на фронте 30, 16, 5 и 50-й армий.

Опыт борьбы за шесть дней показывает, что войска понимают решающее значение происходящих ожесточенных сражений.

 Об этом говорит героическое сопротивление, переходящее в ожесточенные контратаки доблестно дерущихся 50 и 53-й кавалерийских дивизий, 8-й гвардейской и 413-й стрелковых дивизий, 1-й гвардейской, 27 и 28-й танковых бригад и других частей и соединений.

Однако имели место факты нарушения отдельными командирами известного приказа о категорическом, под страхом немедленного расстрела, запрещения самовольного отхода с занимаемых позиций.

Такой позорный факт допустили командиры и комиссары 17 и 24-й кавалерийских дивизий.

Теперь, когда борьба за Москву вступила в решающую стадию, самовольное оставление позиций равносильно предательству и измене Родине…»

Чтобы усилить натиск на Волоколамском направлении, командование ГА "Центр" отказалось от активных наступательных мероприятий на Калининском направлении, сосредоточившись на Московском море.

21 ноября в полосе 56-го моторизованного корпуса в наступление были введены 41-й моторизованный корпус, генерала танковых войск В.Модель, переброшенный из-под Калинина, и 23-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Х.Хеллмих из резерва группы армий «Центр».

 

Для усиления натиска на Московское море командование ГА "Центр" выделило 41 мк командующего В. Моделя (на фото)

 

Соединения 30-й армии защищавшиеся на Калининском направлении сражались изолированными группами, единого фронта не существовало, оголился правый фланг 16-й армии.

23 ноября в сообщении штабу ГА "Центр" положение дел оценивалось так:

"4-я танковая группа:

На южном фланге войска в основном подтягивались на достигнутые вчера рубежи и отражали вражеские контратаки. В центре наступление развивалось медленными темпами, т. к. противник оказывал ОЖЕСТОЧЕННОЕ сопротивление.

Войска северного крыла, овладев г. СОЛНЕЧНОГОРСК, прорвали дефиле между ИСТРИНСКИМ ВОДОХРАНИЛИЩЕМ и оз. СЕНЕЖСКОЕ.

9 ак:

Части 78 пд атакуют восточнее АНАШКИНО. Контратаки русских на южном фланге были отражены. Отбито несколько атак при поддержке танков на НАСОНОВО (87 пд) и ЛУКИНО (252 пд).

40 ак:

Части дивизии СС «Рейх» и 10 тд ведут наступление на ФИЛА-ТОВО и юго-восточнее.

46 ак:

После тяжелого лесного боя части 5 тд овладели ДОЛЕВО. Часть сил очистила РУМЯНЦЕВО.

1 тд ведет бой с противником в лесной местности восточнее и северо-восточнее УСТИНОВО.

5 ак:

Передовые части 35 пд северо-восточнее района ГОРКИ.

2 тд в 15.00 заняла СОЛНЕЧНОГОРСК с юго-запада. Часть сил дивизии заняла ДАВЫДКОВО.

106 пд продвигается передовыми частями 6 км западнее ДАВЫДКОВО. Части обеспечивают под нп ТРОИЦКОЕ.

3) С 7 час. 00 мин. 24.11 292 пд подчиняется штабу 20 ак.

4) 23 пд: Передовая полковая группа продвигается на СПАС-НУДОЛ и находится западнее ВЕРТКОВО. Головные подразделения главных сил дивизии на линии КУТИ НО — ТЕРЯЕВО.

41 ак:

1 тд (без одного стрелкового полка) в том же районе. 1 стрелковый полк обеспечивает участок ЗАВИДОВО — водохранилище.

3) Группа «Зиры» подчинена 7 тд.

4) 36 пд (мот.) и 900-я учебная бригада — без изменений.

Оценка противника на 23.11.1941 г.:

На фронте наступления 4-й танковой группы русские по-прежнему оказывают упорное сопротивление, а в полосе 9 ак переходили в контратаки при поддержке танков. Перед 40 тк противник обороняется на восточном берегу р. МАГЛУША.

В полосе 5 ак и на фронте 3-й танковой группы упорно оборонявшийся противник вновь отброшен, а с захватом г. СОЛНЕЧНОГОРСК прорван новый рубеж обороны русских. Из захваченной карты командующего Западным фронтом генерала Жукова от 19.11 видно, что между КАНАЛОМ им. МОСКВЫ - г. ЯХРОМА — перекресток дорог 30 км севернее г. ЯХРОМА и линией ИСТРИНСКОЕ ВОДОХРАНИЛИЩЕ - ЗЕЛЕНИНО (40 км севернее г. Волоколамск) планировалось создать зону заграждений, что удалось, однако, лишь в западной части и у шоссе МОСКВА — КАЛИНИН. Отсюда можно сделать вывод, что противник планирует оставить район к западу от КАНАЛА им. МОСКВЫ и вновь занять оборону на линии ЯХРОМА - СОЛНЕЧНОГОРСК - ИСТРИНСКОЕ ВОДОХРАНИЛИЩЕ.

Сильные минные заграждения и преграды различного рода, встречаемые войсками 3-й танковой группы, подтверждают данные этой карты. Перед восточным фронтом 3 Tip находятся крупные силы противника, которые пока не оказывали значительного давления на запад."

В немецких документах постоянно говорится, что наступление развивается слабо из-за ожесточенного сопротивления советских солдат

 

24 ноября, после горячих боев, он овладел городами Клин и Солнечногорск. Это была тяжелая потеря. В те дни командующий 16-й арми с своим штабом выбравшийся из горящего Клина вновь чуть не попал в руки немцев

Константин Рокоссовский пишет:

"Поближе к Солнечногорску, в деревне Пешки, мы решили организовать временный КП армии, а основной перевести в Льялово.

Вечером 24 ноября мы уже были в Пешках. Около одной избы стоял танк Т-34. В комнате нашли группу офицеров, среди которых я увидел генералов И. П. Камеру, А. В. Куркина. Стоял шум. Все обсуждали создавшееся положение, и трудно было разобраться, что тут происходит.

Оказалось, что товарищи посланы сюда штабом фронта для уточнения обстановки. Пожимая мне руку, генерал Камера, сказал:

— Хватит рассуждать, прибыл тот, кто отвечает за участок обороны, не будем ему мешать.

Я был ему за это благодарен. Штабная группа уехала. С нами остался командир какой-то танковой части, фамилию которого не помню. Танкисты по заданию фронта прибыли прикрыть солнечногорское направление."

Иван Павлович Камера (слева) в ноябре 1941 г. стал командующим артиллерией Западного фронта

 

Рокоссовский пишет далее:

"Стали разбираться. Из доклада офицера нашего штаба выяснилось, что севернее деревни Пешки имеются незначительные силы из группы генерала Ревякина да несколько танков, стоявших непосредственно у шоссе.

Соединения и части 16-й армии еще не вышли в назначенные моим приказом районы, штаб поддерживал с ними связь по радио.

Не успел я отдать распоряжение командиру танкистов уточнить, кто же прикрывает шоссе, как начался артиллерийский обстрел деревни. Один из снарядов угодил в наш дом, пробил стену, но не разорвался внутри.

Я спросил командира-танкиста, где его танки и что они делают, и получил удививший меня ответ: на позиции севернее деревни он оставил у пехотинцев два танка, а остальные ушли заправляться в Дурыкино.

— Вы уверены, что и эти два танка не отправились на заправку?

Офицер смутился. Пришлось ему сказать, что на войне обычно горючее подвозят к танкам из тыла, а не наоборот. Он получил распоряжение подтянуть все танки в Пешки и вышел его исполнять.

Вбежал наш офицер связи. Он доложил, что немецкие танки вошли в деревню по шоссе, автоматчики двигаются по сторонам, обстреливая дома.

В такую переделку мы еще не попадали. Первая мысль: «Где же войска, перекрывавшие шоссе?..» Вторая: «Где наши машины, целы ли?..» (Мы их оставили на южной окраине.)

Вышли из избы. Стали осматриваться. В деревне то впереди нас, то в стороне рвались снаряды. Некоторые проносились со свистом и мягко шлепались о землю или ударяли в постройки, в заборы, но не разрывались. По-видимому, это были болванки, которыми стреляли немецкие танки.

Ночь озарялась вспышками разрывов мин и массой светящихся разноцветными огнями трассирующих пуль. Подумалось: «Какая эффектная картина!..» Но тут же сознание опасности поглотило все.

У дома все еще стоял танк. Командир предложил мне сесть в него. Я приказал ему немедленно отправиться в танке на розыски своей части, прикрыть шоссе и не пропустить врага дальше железной дороги, пересекавшей Ленинградское шоссе в 6—8 километрах южнее Пешек.

Сами же мы — а собралось нас человек двенадцать,— разомкнувшись настолько, чтобы видеть друг друга, стали пробираться к оврагу в конце деревушки. Невдалеке промчался на большой скорости Т-34. Под сильным обстрелом неприятеля он скрылся из глаз.

Осторожно приблизились к шоссе и вскоре нашли свои машины. Наши товарищи — водители не бросили нас в беде. 

Убедившись, что, блуждая под носом у противника, мы пользы никакой не принесем, я решил сразу отправиться в штаб армии и оттуда управлять войсками, сосредоточивавшимися на солнечногорском направлении."

Константин Рокоссовский в 3-й раз чуть не попал в руки немцев

 

Захватив эти подмосковные города, немецкие войска в течение 24–26 ноября своими 2-й танковой, 106-й и 35-й пехотными дивизиями продолжали наступление вдоль Ленинградского шоссе на юг, а 6-й танковой, 14-й моторизованной и 7-й танковой дивизиями — в направлении на Рогачево, Дмитров.

Войска левого фланга 30-й армии вынуждены были опять отходить с боями на восток.

Окопы у Ленинградского шоссе

 

Вермахт  овладел Давыдково, Борис-Глеб, Русино и продолжал развивать наступление. 25 ноября войска 30-й армии (остатки 107-й мотострелковой, 24-й и 17-й кавалерийских, 58-й танковой дивизий), отходившие по приказу командующего армией в район южнее Рогачево, вели упорные бои на рубеже Кросильня, Спас-Коркодино, Соглево. Эти части были объединены в группу под командованием начальника штаба 30-й армии полковника Г. И. Хетагурова.

В направлении Конаково к вечеру 24 ноября войска армии вели бои по левому берегу Волги от Поддубье до Свердлово и далее на рубеже Полушкина, Трехденево, Заболотье.

Вермахт по-прежнему продолжал свой натиск. Преодолев сопротивление ослабленных частей группы полковника Хетагурова, он подошел к г. Рогачево, оборонявшемуся небольшим сводным отрядом (две усиленные роты), и 26 ноября овладел этим пунктом и, продолжая продвижение к востоку, создал непосредственную угрозу городам Яхрома и Дмитров.

Тяжелая обстановка, создавшаяся на левом фланге 30-й армии, значительно ухудшила положение на правом фланге 16-й армии. Остатки 126-й стрелковой дивизии, курсантского полка, 25-й и 31-й танковых бригад к исходу 24 ноября вынуждены были оставить рубеж Борис-Глеб, Горбово, Мерзлово и начать отход. 

В районе Солнечногорска кавалерийская группа генерала Доватора неоднократно контратаковала противника, наступавшего юго-западнее и южнее Солнечногорска, однако давление его на войска группы продолжало нарастать, и они с трудом удерживали свои позиции.

Схема боев на Истринском рубеже 21–28 ноября 1941 года

 

Утрата крупных опорных пунктов и важных узлов дорог — Клина и Солнечногорска — являлась весьма серьезным нарушением системы нашей обороны северо-западнее Москвы, и поэтому были предприняты попытки для возвращения этих городов.

25 ноября командование фронта приказало командующему 16-й армией «организовать наступление с задачей освободить Солнечногорск и Клин».

 

Командующий Запфронтом Жуков потребовал немедленно выбить немцев из Солнечногорска

 

Рокоссовский пишет, снова сетуя на давление Жукова:

"В Льялово Малинин доложил, что уже несколько раз Жуков и Соколовский запрашивали, перешли ли в наступление войска армии под Солнечногорском.

Дело в том, что командование фронта изменило задачу, поставленную мною снятым с истринских позиций войскам: им надлежало не обороняться у Солнечногорска, а наступать и выбить противника из города.

Задача эта стала известна, когда соединения уже двигались форсированным маршем и, конечно, на организацию наступления времени не оставалось.

К сожалению, бывало и так, что вышестоящие инстанции отдавали распоряжения и приказы без учета времени и состояния частей, которым надлежало исполнять приказ. В динамике боев такие распоряжения не поспевали за событиями и, когда доходили до войск, уже не соответствовали новой обстановке.

В результате выходило, что приказ порой выражал лишь горячее желание, не опиравшееся на реальные возможности войск. Нижестоявшим начальникам это доставляло много хлопот. И много тревожных забот."

Еще в ночь части, назначенные для контрудара вышли в назначенные им районы. Некоторое время ушло на их сосредоточение. Собственно контрудар был нанесен во второй половине дня.
Задачи частей были следующие: 20-я кд - занимать оборону по южному берегу Истры и водохранилища от села Пятница до Пятницкого шоссе. Эта дивизия подошла в заданный район только в середине дня 24-го, а потому и активно участия в бою не принимала. Ударная группировка: 50-я кд - наступает из района Обухова на северо-запад, на Квашнино и далее на Замятино. В заданный район она вышла в ночь с 23-го на 24-е,
в течении дня успешно продвигалась в заданном направлении и почти дошла до Замятино (до Костино, эта деревня теперь снесена, поле в лесу у болота к юго-востоку от Замятино). Надо думать, этим ударом надеялись перерезать коммуникации немецких войск, занявших Солнечногорск. 44-я кд - наступала из района Обухова вслед за 50-й.

44-я кавалерийская должна была атаковать Солнечногорск с юго-запада, т.е. фактически двигаться по Пятницкому шоссе (там от Обухова до города километров 4-5) по правому берегу р.Истры и выйти как раз в тот район, откуда 22-23-го немцы Солнечногорск атаковали. Дивизия атаковала
немецкие войска в Ожогино и Шапкино (последняя деревня была уже между 44-й и 50-й дивизиями, так что прорвавшаяся через Шапкино в середине дня 50-я, выйдя к Костино, оказалась в полуокружении).

Видимо, двигаться напрямую по шоссе, по полю, кавалеристы не решили, и пытались пробраться к Солнечногорску лесом, прилегающим к этому шоссе с востока, а затем еще отвлеклись на бои с немцами, оказавшимися на их левом фланге (Шапкино).

В ночь с 24 на 25-е обе дивизии, и 44-я и 50-я отошли на исходные позиции.
53-я дивизия действовала несколько отдельно от прочих, к востоку от Истры. Ожидалось, что она будет наступать вдоль левого берега реки и с юга выйдет к Солнечногорску. Однако дивизия дошла только до деревни Скородумки, фактически, первой на ее пути к городу, и там остановилась, не сумев выбить оттуда немцев.

Наконец, 1077-й стрелковый полк с утра 24-го достиг Ленинградского шоссе южнее Солнечногорска и занял оборону на шоссе. Во второй половине дня, одновременно с атакой Доватора на Солнечногорск, немцы атаковали 1077-й полк. Части полка в бою понесли потери и отошли за Пешки.

Рокоссовский пишет:

Наступление на Солнечногорск началось поспешно. Три кавалерийские дивизии пытались охватить врага, засевшего в городе, с юго-запада и с юго-востока. Первое время дело пошло успешно.

Генерал Плиев с присущей ему энергией и стремительностью разгромил силами своей дивизии в Сверчково, Селищево и Мартынове 240-й пехотный полк немцев. Остальные наши части также несколько продвинулись вперед, но затем были остановлены и отброшены в исходное положение.

Противник успел подтянуть достаточно сил для отражения всех атак группы Доватора, и не вина этого генерала, что войска не смогли выполнить задачу. Кавалеристы, поддержанные небольшим количеством танков и истребительно-противотанковой артиллерии, действовали решительно. Они атаковали неприятеля в спешенных боевых порядках.

Многие населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки. Но силы были неравными, и к ночи пришлось прекратить безуспешные попытки опрокинуть врага.

Большие потери понесла конница от ударов немецко-фашистской авиации. К утру 25 ноября соединения и части этой группы перешли к обороне. Общий итог боя можно сформулировать так: хотя наши войска не смогли отбросить противника от Солнечногорска, зато и ему не удалось развить успех в сторону Москвы.

Войска 16-й армии напрягали все силы, чтобы не допустить дальнейшего продвижения врага ни на один шаг. Бои не затихали ни на минуту. Немцы стали наступать и ночью, чего раньше почти никогда не делали. Они с остервенением рвались вперед. Враг шел, образно говоря, перешагивая через свои трупы."

Борис Шапошников пишет:

" Кавалерийская группа Доватора, выведенная на восточное побережье водохранилища, готовилась к наступлению из района Кривцово, Бережки на Головково, во фланг прорывавшейся к Солнечногорску группировке немцев.

20-я кавалерийская дивизия, прикрывавшая пути к северному берегу водохранилища, отходила из района Нагово с целью присоединения к кавалерийской группе Доватора.

8-я гвардейская стрелковая дивизия с упорными боями, уничтожая наступавшие немецкие части, отходила на западный берег водохранилища на рубеж Рождествено, Мартюшино.

Ожесточенные бои вела и 18-я стрелковая дивизия, против которой по-прежнему наступало до дивизии пехоты противника с танками. После кровопролитных столкновений в районе Глебова дивизия продолжала отход к реке Истре.

78-я стрелковая дивизия под натиском фашистов отходила к городу Истре, ведя бои в 10 км западнее города.

В течение 23 и 24 ноября немцы атаковали части 16-й армии в нескольких направлениях. Все восточное побережье реки Истры обстреливалось артиллерийским и минометным огнем, подвергаясь во многих местах бомбежкам авиации.

Контрнаступление кавалерийской группы Доватора на северном берегу водохранилища успеха не имело."

25 ноября не сумев взять Солнечногорск части 16-й армии начали отступление. Падение Солнечногорска означало грядущую катастрофу.

 Георгий Жуков пишет об этом так:

"25 ноября 16-я армия отошла и от Солнечногорска. Здесь создалось катастрофическое положение. Военный совет фронта перебрасывал сюда все, что мог, с других участков фронта.

Отдельные группы танков, группы солдат с противотанковыми ружьями, артиллерийские батареи и зенитные дивизионы, взятые у командующего ПВО генерала М. С. Громадина, были переброшены в этот район.

Необходимо было во что бы то ни стало задержать противника на этом опасном участке до прибытия сюда 7-й гвардейской стрелковой дивизии из района Серпухова, двух танковых бригад и двух противотанковых артиллерийских полков из резерва Ставки.

Фронт нашей обороны выгибался дугой — образовывались очень слабые места. Казалось, вот-вот случится непоправимое.

Но нет! Войска стояли насмерть, а получив подкрепление, вновь создавали непреодолимый фронт обороны."

 

Карта отступления 30-й и 16-й армии Западного фронта

Г. Жуков охарактеризовал положение в полосе 16-й армии после потери Солнечногорска как катастрофическое

Вермахт мог прорвать полосу обороны и оказаться в Москве, но этого не случилось потому что войска стояли на смерть

 

Вот немецкий документ о тех событиях.

СУТОЧНОЕ ОПЕРАТИВНОЕ ДОНЕСЕНИЕ в штаб ГА "Центр"   25.11.1941 г.

В полосе 7 ак при слабом огне артиллерии день прошел в основном спокойно.

Соединения 9 ак продолжали подтягиваться для дальнейшего наступления. Русские вели огонь из артиллерии, тяжелых минометов и ракетных установок, прежде всего по районам ФИМОНОВО и ПЕТРОВСКАЯ

В полосе 40 ак дивизия СС «Рейх» достигла опушки леса юго-западнее района ПРЕОБРАЖЕНСКОЕ после боя со сравнительно слабым противником.

46 ак после упорного боя с противником, занимавшим пдлевые позиции под РАКОВО, овладел восточным берегом ИСТРИНСКОГО ВОДОХРАНИЛИЩА.

5 ак медленно развивает наступление на юго-восток.

2) 7 ак:

267 пд: Части обеспечивают на линии ПОРЕЧЬЕ — БРИКОВО. Смена частей дивизии южнее р. Москва частями 197 пд в ночь с 26 на 27.11.

9 ак:

78 пд: Главные силы в районе КАРЫНСКОЕ — западнее ДЮДЬ-КОВО и южнее ДЯДИНКОВО. Один полк в районе НАСОНОВО -КАРАУЛОВО. В остальном — без изменений.

40 ак:

Дивизия СС «Рейх»: Передовые части юго-западнее района ПРЕОБРАЖЕНСКОЕ, часть сил в ЗЕНКИНО и западнее.

10 тд: Как в промежуточном донесении.

46 ак: см. пункт 1).

5 ак:

2 тд: Передовые части в ЕСИПОВО.

Других донесений нет.

3) Группа «Гейер» расформирована.

Танковый полк 19 тд подчинен 40 ак.

1/3 15 пд 26.11 переходит из 13 ак в 12 ак.

1-й и 2-й батальоны 638-го пехотного полка (французский легион) без транспортных средств прибыли в 7 пд. Один батальон вос-

772

точнее БОЛДЙНО, один — в районе северо-восточнее г. БОГО-РОДСК.

41 ак:

1 тд: СПАС-ЗАУЛОК (иск.) — водохранилище.

36 пд (мот.): Последние части прибыли в район расквартирования северо-восточнее нп НИКУЛИНО ГОРОДИЩЕ."

Ставка ВГК предприняла меры для усиления обороны. Угроза дальнейшего его продвижения от Рогачево на Дмитров и от Солнечногорска на Сходню с охватом. Москвы с севера вызвала ряд новых контрмероприятий со стороны Ставки Верховного Главнокомандования и командования фронта.

В район юго-западнее Дмитрова из состава войск Калининского фронта спешно на автотранспорте перебрасывалась 133-я стрелковая дивизия.

Чтобы спасти положение в полосу 16-й армии отправили выдернутую из Калинфронта 133 сд С. Иовлева 

 

Взятая из 49-й армии (с левого крыла фронта) 7-я гвардейская стрелковая дивизия форсированно выдвигалась в район Радомли с задачей создать прочную оборону севернее этого пункта, прикрывая Ленинградское шоссе.

Афанасий Грязнов, командир 7 гвардейской стрелковой дивизии

7 гвардейскую выдернули из состава 49-й армии и отправили прикрывать участок Ленин. шоссе

 

Ее авангард достиг указанного района 25 ноября, главные же силы дивизии были на подходе. Прибывшие по распоряжению Ставки с Калининского фронта один стрелковый полк 251-й стрелковой дивизии и 2-й мотострелковый полк 26 ноября сосредоточились в 20 км юго-восточнее Солнечногорска. В г. Яхрома был срочно переброшен 11-й мотоциклетный полк.

Для усиления обороны на Ленинградском шоссе южнее Пешки командующим 16-й армией была создана сводная группа в составе 126-го танкового батальона, мотострелкового батальона 1-й гвардейской танковой бригады и 1077-го стрелкового полка с задачей не допустить прорыва танков противника со стороны Солнечногорска в юго-восточном направлении.

Военно-воздушные силы Западного фронта продолжали активно поддерживать советские наземные войска, несмотря на неблагоприятную погоду. Особенно удачно действовали в эти тяжелые дни 46-я и 47-я авиационные дивизии.

 

В центре и на левом фланге 16-й армии, где наступали войска 4-й танковой группы,советские 18-я и 78-я стрелковые дивизии с напряженными боями медленно отходили к востоку, но все же не допускали прорыва своего фронта на истринском направлении.

Тем временем в центре обороны 16-й армии, несмотря на геройское сопротивление частей 78-й и 18-й стрелковых дивизий, все более и более нарастала угроза захвата противником Истры.

Немецкие танки наступают на Истринский рубеж

 

Борис Шапошников пишет:

" 8-я гвардейская стрелковая дивизия, после боя на рубеже Рождествено, Мартюшино, вынуждена была под воздействием пехоты противника с 50–60 танками отойти на восточный берег, переправившись через реку Истру в районе южного побережья водохранилища.

Непосредственно за отходившими частями дивизии двигались неприятельские танки с автоматчиками, которые к исходу 24 ноября захватили Бужарово.

18-я стрелковая дивизия, после попытки задержать наступление немцев в районе Букарево, отходила под ударами двух полков пехоты с танками на восточном берегу реки Истры на участке водохранилище, город Истра.

78-я стрелковая дивизия удерживала западные подступы к городу Истре в районе Ябедино, откуда немцы могли обстреливать город артиллерийским огнем.

24 ноября немцы вплотную подошли к рубежу Истринское водохранилище, река Истра."

Очень тяжелое положение было и в полосе 30-й армии. Командарм Лелюшенко пишет:

"25 ноября сильно похолодало. Понижение температуры сопровождалось сильным снегопадом, что затрудняло движение войск.

Враг, хотя и в несколько замедленном темпе, настойчиво продолжал наступать двумя танковыми группировками в направлении на Рогачево — Дмитров. На левый фланг нашей армии давило около 200 вражеских танков при мощной авиационной поддержке. Противник в любой момент мог пробить брешь в нашей обороне.

Необходимо было иметь под рукой резервы, но их не было. Пришлось почистить дивизионные и армейские тылы.

Из личного состава хлебопекарен, складов, подразделений охраны удалось набрать восемь взводов, по двадцать человек в каждом. Им придали по одному орудию, по сотне противотанковых мин и тут же ввели в дело. 

Бой принял напряженный характер. Бились все вместе: боевые части, штабы, тылы, даже госпиталь легкораненых, грудью заслоняя от врага родную столицу."

 

Командарму 30-й Лелюшенко пришлось набирать из тыловик боевые части, чтобы забить слабые места в обороне

 

В ходе этого исключительного по ожесточению сражения войска 30-й и 16-й армии понесли весьма значительные потери и находились в большом некомплекте — стрелковые и кавалерийские полки зачастую насчитывали в своем составе всего по 150–200 бойцов.

Однако и немцы терпели огромный урон, в том числе и в офицерском составе.