Клин Клином вышибая

 «Признание того, что ни одна из сторон не может  разгромить другую, приведет к миру на основе компромисса».

Адольф Гитлер, 9 ноября 1941 года.

..................................................................

15 ноября начался поистине кульминационный момент кампании 1941 года. Он не был продолжительным.

С начала нового немецкого наступления на Москву 15–19 ноября до перехода Красной Армии в контрнаступление — 5–6 декабря 1941 г. прошло всего полмесяца с небольшим, но именно за это время сила германских соединений, наступающих на Москву, основанная на их численном превосходстве, профессионализме германских солдат и офицеров были превзойдены стойкостью советских бойцов, экстренными мерами правительства Советского Союза и руководства его вооруженных сил по мобилизации ресурсов на отпор врагу.

Обстановка на московском направлении с 12 октября по 15 ноября

Наступление 15 ноября началось после мощной артиллерийской подготовки и массированных налетов авиации. Первый удар немецкие войска нанесли по Калининскому фронту, который имел весьма слабую оборону южнее Волжского водохранилища.

Главный удар 41 танкового корпуса и 27 и 56 армейских корпусов 9 армии пришелся по частям 30-й армии, которая имела в своем составе всего 3 боеспособные дивизии.

Состав сторон приблизительно выглядел следующим образом:

9 армия превосходила 30-ю в 2-3 раза, немцы снова наносили удар на наиболее слабом участке обороны РККА

Командующий 30-й армией РККА генерал-лейтенант Василий Хоменко.

Его армия принимала удар превосходившего противника.

Итак, 15 ноября ГА «Центр» возобновила наступление на Москву. Ее войска вводились в сражение в течение почти пяти суток. Погода благоприятствовала атаке. Солдаты и техника начали продвигаться на восток по мерзлой и твердой, словно камень, земле, лишь слегка припорошенной снегом.

Даже когда солнце достигло зенита, оно было едва ощутимо и не давало никакого тепла. Небо было ясное, светлое, почти кристальное.

Метелей не предвиделось до конца месяца. Никаких ограничений действий германской авиации не было. Казалось, пройдет еще несколько дней и немецкие танки ворвутся в советскую столицу.

15 ноября нач. Генштаба вермахта Франц Гальдер запишет:

"Обстановка на фронте. Соединения на восточном фланге фронта 9-й армии перешли в наступление. Они, по-видимому, далеко отбросили противника, который совершенно не ожидал нашего удара. Получено донесение: «Противник отходит». Это что-то новое!"

Немецкие танки ведут наступление, ноябрь 1941

Отход частей 30-й армии севернее Волжского водохранилища и отсутствие в распоряжении командующего армией резервов сильно осложнили обстановку на левом крыле Калининского фронта. Командование фронта поэтому приняло меры по усилению войск на этом направлении.

Особым фактором успеха 9-й армии было то, 17 кавдивизия оказалась без поддержки 24-й. 

16 числа в 9.00 полки 17 кд дивизии форсировали р. Лама и заняли исходное положение для атаки: 13 кп — у Егорьево, 128 кп — у Бородино, 91 кп (во втором эшелоне) — у Глазково. Приданные дивизии танки к началу операции не прибыли.

Мощные немецкие клинья вошли в оборону 16-й и 30-й армии

На северном участке удар шел через город Клин

В 10.00 13-й и 128-й полки начали атаку и через час достигли Ошейниково и Новоселки. Соседняя 24-я кавалерийская дивизия не успела сосредоточится в моменту атаки, таким образом, к началу операции 17 кд оказалась одна.

Ко времени подхода 91 кп к переправе через Ламу в районе Егорьево он оказался отрезанным от остальных полков появлением пехотного полка противника с танками и был вынужден завязать бой, длившийся 10 часов.

В разгар боя на первый эшелон дивизии немцы двинули до 120 танков, поддержанных пехотой, которые начали расстреливать и давить боевые порядки 13-го и 128-го кп, в результате чего тот был вынужден начать отход.

 В исходное положение смогло выйти всего по 150—200 человек. Разгромив первый эшелон немцы всеми силами обрушились на 91 кп.

В ходе боя дивизия получила запоздалый приказ об атаке в направлении Сенцово и занятии там обороны. Вечером 17 кд вышла из боя и сосредоточилась в районе Покровское. К этому времени она потеряла 50 % личного состава, артиллерию, миномёты и пулемёты двух полков

Георгий Жуков пишет:

"С утра 16 ноября вражеские войска начали стремительно развивать наступление из района Волоколамска на Клин.

Резервов в  этом районе у нас не оказалось, так как они, по приказу Ставки, были брошены в район Волоколамска для нанесения контрудара, где и были скованы противником."

Советским частям приходилось стоять буквально насмерть

Начальник Генштаба РККА Борис Шапошников пишет:

"Главный удар противник наносил южнее Московского моря в общем направлении на Козлово, Ново-Завидовский и Решетниково, вспомогательный – севернее Московского моря в общем направлении на Редкино. Для этого он к северу от Московского моря сосредоточил 129-ю, 86-ю пехотные дивизии и части 1-й танковой дивизии.

Ближайшей задачей этих войск было отбросить наши противостоящие части за реку Волгу и овладеть железнодорожным и шоссейным мостами через Московское море, чтобы иметь возможность в дальнейшем содействовать развитию успеха частей, действовавших южнее Московского моря.

Южная группировка немецких войск в составе 6-й, 7-й танковых и 14-й моторизованной дивизий имела задачей прорваться южнее Московского моря и создать благоприятные условия для последующего развития успеха всей 3-й танковой группы на клинско-солнечногорском направлении.

14 ноября слабые части прикрытия 107-й мотострелковой дивизии были сбиты с рубежа Тургиново, Бол. Горки; немцы к утру 15 ноября вышли на фронт Селино, Сенцово, Койдиново.

С утра 15 ноября противник перешел в наступление на всем фронте 30-й армии. Его атаки против 5-й стрелковой дивизии силами пехотного полка при 12 танках большого успеха не имели.

На 21-ю танковую бригаду с приданными частями наступало до одной пехотной дивизии при поддержке 50 танков.

Противник, поддержанный действиями авиации по нашим боевым порядкам, в результате развернувшихся боев потеснил части 21-й танковой бригады на всем фронте и к 15 часам овладел Щербинино, Стар. Погост, развивая дальнейшие усилия на юго-восток в направлении на Городню, Козлово и Редкино.

В связи с этим командующий Калининским фронтом генерал Конев приказал командующему 30-й армией в ночь на 16 ноября перевести 5-ю стрелковую дивизию на северо-восточный берег реки Волги для занятия обороны на участке Поддубье, Судимирка;

21-я танковая бригада с приданными частями отходила со сдерживающими боями в юго-восточном направлении на Безбородово. 185-й стрелковой дивизии из резерва фронта было приказано перейти в район Завидово в распоряжение командующего 30-й армией."

185-й стрелковой дивизии, находившейся в резерве фронта, было приказано форсированным маршем перейти в район Видогощи в распоряжение командующего 30-й армией. Выведенная из резерва 29-й армии 46-я кавалерийская дивизия к утру 16 ноября сосредоточивалась в районе 6–10 км северо-восточнее Калинина с целью использования ее в последующем также в полосе обороны 30-й армии.

Мотоциклисты разведывательного подразделения 252-й стрелковой дивизии, ноябрь 1941 года

16 числа Гальдер пишет:

"Группа армий «Центр». Противник довольно быстро отреагировал на вчерашнее наступление 9-й армии. Главные силы противника находятся, по-видимому, юго-западнее Москвы. В районе Валдайских высот — никаких существенных изменений. "

Фон Бок пишет:

"  9-я армия доложила, что атаковавший сегодня LVI корпус продвинулся вплоть до Ламы."

16 ноября напряженные бои продолжались на всем фронте 30-й армии. Ее правофланговые войска под сильным давлением противника отходили частью на левый берег Волги на участке от Калинина до Свердлово, куда выдвигалась из резерва фронта 46-я кавалерийская дивизия, а частью — вдоль Ленинградского шоссе на Городню.

В это время чати вермахта вклинились в линию между 30-й и 16-й армиями.

Борис Шапошников пишет:

" Учитывая создавшееся положение, командующий Калининским фронтом утром 16 ноября направил 46-ю кавалерийскую дивизию форсированным маршем из района Медное (резерв фронта) в распоряжение командующего 30-й армией для занятия оборонительного рубежа по восточному берегу реки Волги на фронте Судимирка, Свердлово.

В разрыв между 30-й и 16-й армиями также были выдвинуты кавалерийские части.

С утра 16 ноября противник продолжал развивать наступление на всем фронте; особенно сильное наступление велось южнее Московского моря. Севернее Московского моря 21-я танковая бригада, 2-й моторизованный полк и 20-й запасный полк вели ожесточенные бои на рубеже Стар. Ведерня, Межево и постепенно отходили в юго-восточном направлении вдоль Ленинградского шоссе на Городню.

Противник к исходу 16 ноября частями 86-й пехотной дивизии с танками и бронемашинами наступал между рекой Волгой и линией Цветково, Стар. Погост, Редкино, пытаясь переправиться на северный берег реки Волги.

Однако все его попытки просочиться в глубину обороны и переправиться через реку Волгу были отбиты.

Южнее Московского моря 107-я мотострелковая дивизия с приданными частями вела сдерживающий бой на реке Ламе, стойко отражая наступление превосходящих сил фашистов и нанося им потери. Все же противнику удалось к 12 часам овладеть Дорино."

Попытки немцев с ходу форсировать Волгу удалось отразить. К вечеру 16 ноября остававшиеся еще на правом берегу Волги 21-я танковая бригада, 2-й моторизованный и 20-й запасный стрелковый полки продолжали вести тяжелые бои на рубеже Городня, Красная Гора.

Южнее Волжского водохранилища, у переправ через р. Лама, войска 30-й армии удерживали наступавшего противника до полудня 16 ноября. Во второй половине этого дня противнику удалось с большими потерями (до 60 танков и бронемашин и 30–35 орудий) форсировать реку и овладеть Дорино, Гришкино.

В газете «Красная звезда» 16 ноября 1941 года в статье «Немцы усиливают натиск на Калининском направлении» говорилось:

«Чувствительные удары наносят немцам бойцы тов. Поленова. Враг здесь, оказывая упорное сопротивление, отходит, неся большие потери. Есть пленные. В одном из населенных пунктов убитые немецкие солдаты лежали раздетыми догола.

Как показывают захваченные пленные, обмундирование с убитых было снято по приказу немецкого командования и направлено для экипировки нового пополнения. Вчерашние трофеи части Поленова составляют несколько пушек, грузовых автомашин, повозка с артснарядами, 4 ящика мин, 6 велосипедов».

К исходу 17 ноября войска 30-й армии действовали уже в трех расчлененных группах: за Волгой — на рубеже Поддубье, Судимирка, Свердлово; на южном берегу Волжского водохранилища — в районе Ново-Завидовский, Завидово; восточнее р. Лама — на участке Дмитрово, Гришкино. Разрыв между войсками, действовавшими в районах Ново-Завидовский и Дмитрово, расширился до 20 км

Основную цель 9 армия видела в захвате контроля над  Московским морем

Потеря Московского моря грозила бы окружением Москве

185-я стрелковая дивизия (два полка) и 46-я кавалерийская дивизия продолжали сосредоточение в назначенные им районы.

Чтобы объединить действия войск, оборонявших подступы к Москве с северо-запада, Ставка Верховного Главнокомандования с 23 часов 17 ноября передала наконец 30-ю армию Калининского фронта в состав Западного фронта. 30-й армии были подчинены отходившие в ее полосу 58-я танковая, 24-я и 17-я кавалерийские дивизии 16-й армии. Константин Рокоссовский, командарм 16-й пишет:

"Положение на левом фланге 30-й армии нас сильно обеспокоило, тем более что к вечеру связь с ее штабом прервалась.

Я обратился с просьбой к командующему фронтом передать в мое подчинение две кавалерийские дивизии и одну танковую, находившиеся в полосе нашей армии, в районе западнее Клина, но числившиеся в резерве фронта. Г. К. Жуков ответил, что они по указанию Ставки уже подчинены 30-й армии, которая с 17 ноября передается в состав Западного фронта.

Должен сказать, что такое решение Верховного Главнокомандования было правильным, хотя и несколько запоздавшим."

..................................................................................

В эти дни Ставка ВГК решила сменить командование 30-й армией Калиниского фронта. Новый командующий 30-й армией генерал-майор Д. Д. Лелюшенко получил приказ взять на себя командование, вместо не справляющегося В. Хоменко и оборонять клинское направление, обеспечить стык между 30-й и 16-й армиями.

"После двухнедельной передышки, 15 ноября, пополнив свои силы, немецко-фашистские войска начали новое наступление на Москву,

17 ноября, по возвращении из госпиталя, меня вызвали в Ставку, к маршалу Б. М. Шапошникову.

— Мы хотим послать вас в 30-ю армию, — сказал Борис

Михайлович, — Нужно заменить генерала Хоменко, так предложил Сталин.

— Вам виднее. 

— Ну и договорились. В штабе Западного фронта получите подробные указания.

Штаб Западного фронта в то время находился в Перхушкове. Я представился руководству, получил ориентировку и уточнение задачи и 18 ноября уже прибыл в 30-ю армию.

Примерно в 11 часов утра мы встретились с командующим армией генерал-майором В. А. Хоменко. В его землянке находился и член Военного совета армии бригадный комиссар Н. В. Абрамов. После взаимных приветствий показываю предписание Ставки: мне принять 30-ю армию, а Хоменко отправиться в распоряжение Верховного главнокомандующего. Василий Афанасьевич изменился в лице. Вины за собой он не чувствовал. Что мог сделать Хоменко со своими немногочисленными войсками против крупных танковых сил врага? Да, в то тяжелое время военных неудач, к сожалению, подобные смещения, да и более тяжелые наказания случались.

После короткой паузы Хоменко сказал:

— Ну что же, командарм, давай вкратце расскажу о наших делах. А дальше уж сам подробнее ознакомишься. Утром 15 ноября гитлеровцы после мощного авиационного и артиллерийского удара начали наступать силами около 300 танков с мотопехотой. Прорвали нашу оборону на стыке с армией генерала Рокоссовского и уже третий день развивают успех. Части армии под давлением превосходящих сил врага отходят с упорными боями...

В 30-й армии к этому времени было всего три дивизии — 5-я стрелковая, 107-я моторизованная и 18-я кавалерийская — и, кроме того, два отдельных стрелковых полка и одна танковая бригада (она имела всего шесть танков). 16 ноября командование Калининского фронта передало в состав 30-й армии 185-ю стрелковую и 46-ю кавалерийскую дивизии."

С 18 по 20 ноября войска 30-й и 16-й армий под командованием Лелюшенко и Рокоссовского продолжали вести напряженные бои с наступавшими 3-й и 4-й танковыми группами противника.

Новый командарм 30-й Дмитрий Лелюшенко

В полосе 30-й армии, на участке севернее Волжского водохранилища, части немецкого 27-го армейского корпуса при активной поддержке авиации в течение 18 ноября безуспешно пытались форсировать Волгу в районах населенных пунктов Нов. Семеновское, Горки, Городня.

Южнее Волжского водохранилища продолжали наступать две основные группировки войск 56-го моторизованного корпуса противника: 6-я танковая дивизия — вдоль Ленинградского шоссе на Завидово, Клин; 14-я моторизованная и 7-я танковая дивизии с частями усиления — в направлении на Решетниково.

На завидовском направлении танковые войска противника, с большими потерями преодолевая упорное сопротивление частей 107-й мотострелковой дивизии и минные поля, стремились как можно быстрее прорваться к Клину.

Значительно активизировала в эти дни свои действия наша авиация Резерва Верховного Главнокомандования, поддерживая войска 30-й армии в их тяжелой борьбе с наступавшим противником. 

К исходу дня 18 ноября войска 30-й армии вели напряженные оборонительные бои на рубеже восточный берег р. Волга на участке Поддубье, Свердлово и далее, Первомайск, Завидово, юго-восточнее Рабочий поселок, Глухино, Китенево.

Борис Шапошников пишет:

"В течение 18 ноября в секторе Московского моря продолжали развиваться ожесточенные бои в центре и на левом фланге 30-й армии. Против правого крыла армии по западному берегу реки Волги на участке Перемерки, Ново-Семеновское, Городня части 27-го армейского корпуса немцев (129-я и 86-я пехотные дивизии) вели активную разведку переправ.

В районе Ново-Семеновское, Горки небольшие группы пехоты противника пытались переправиться через реку Волгу, но успеха не имели.

Южнее Московского моря 18 ноября продолжали наступать две основные группировки противника: 6-я танковая и 14-я моторизованная дивизии – вдоль шоссе на Завидово, Клин; 7-я танковая и 106-я пехотная дивизии – вдоль реки Яуза на Овсяниково.

На завидовском направлении мотомеханизированные соединения немцев, встречая весьма упорное сопротивление наших войск, стремились прорваться вдоль шоссе на Завидово, Клин и частью сил действовали в северо-восточном направлении на Конаково. Движение немцев по шоссе на Завидово было затруднено вследствие того, что нашими саперами был заминирован ряд участков.

Так, на заминированном (2000 мин) участке шоссе между Дорино и Ново-Завидовским взорвалась группа немецких разведчиков и бронемашина. Это вынуждало противника двигаться медленнее, с большей осмотрительностью, а в некоторых местах (вследствие порчи нашими саперами шоссе) не давало врагу возможности полностью использовать дорогу для быстрого продвижения.

Наступление немцев в течение 18 ноября поддерживалось авиацией. По сравнению с предыдущими днями она значительно повысила свою боевую деятельность, ведя разведку, прикрывая наступление подвижных группировок и бомбардируя различные объекты нашего тыла.

Если ранее в течение суток производилось от 70 до 120 самолето-вылетов (в зависимости от метеорологических условий), то 18 ноября их было произведено 270, причем преобладающее количество вылетов было произведено против правого крыла Западного фронта.

В свою очередь, наша авиация способствовала войскам 30-й армии в выполнении поставленных ей задач.

47-я авиадивизия в течение дня поражала мотомеханизированные части противника, бомбила скоплен"

19–20 ноября 3-я и 4-я танковые группы противника продолжали настойчиво наступать против 30-й и 16-й армий РККА, но их прессинг все более разбивался об сопротивление частей РККА.

Оборонительные бои в районе Московского моря с 15 по 20 ноября 1941 года

Франц Гальдер пишет 19 ноября:

"9-я армия с 3-й танковой группой. Вначале им удалось застигнуть противника врасплох. Сейчас он приходит в себя."

Войска этих армий вели упорные бои и в общем организованно и последовательно отходили на новые оборонительные рубежи, используя для этого главным образом ночное время и стремясь не допускать окружения своих частей противником.

Борис Шапошников пишет:

" Противник в течение 19 и 20 ноября продолжал развивать наступление завидовской и тургиновской группировками, встречая упорную и активную оборону наших войск. Перед фронтом 30-й армии по-прежнему действовали части 129-й, 86-й пехотных, 14-й моторизованной, 6-й и 7-й танковых дивизий.

На правом фланге армии (5-я стрелковая и 46-я кавалерийская дивизии) попытки противника (129-я и 86-я пехотные дивизии) переправиться в течение 19 и 20 ноября на левый берег реки Волги были отбиты.

Ведя ожесточенные бои с войсками 30-й (центр и левый фланг) и 16-й армий, противник стремился расколоть фронт этих армий на отдельные изолированные части и уничтожить их. Войска центра и левого фланга 30-й армии в течение 19 и 20 ноября вели тяжелые бои с превосходящими силами пехоты и танков противника.

К исходу 20 ноября войска армии занимали рубеж по северо-восточному берегу реки Волги, Щелково, Первомайск, в районе Владыкино, затем Концово, Жуково, Решетниково, Копылово. 6-я немецкая танковая дивизия стремилась из района Спас-Заулок, Решетниково прорваться в район Клина."

Во время первого этапа 17 и 24 кавалерийские дивизии попали под обструкцию, их командиров потребовали привести к ответу. Жуков послал армиям следующий  приказ:

"21 ноября 1941 г. Красная Армия 21.11.41.

Передать немедленно по проводам. № 057/оп Военным советам 30,16,5,33,43,49,50, 2 кк.

Борьба на подступах к Москве за последние 6 дней приняла решающий характер. Противник 6 дней напрягает последние усилия, собрав резервы и ведет наступление на фронте 30, 16, 5 и 50 Армий.

Опыт борьбы шести дней показывает, что войска понимают решающее значение происходящих ожесточенных сражений.

Об этом говорит героическое сопротивление пе- реходящее в ожесточенные контратаки доблестно дерущихся 50, 53 кавале- рийских дивизий, 8 гвардейской, 413 стрелковых дивизий, 1 гвардейской, 27 и 28 танковых бригад и других частей и соединений. 

Однако имели место факты нарушения отдельными командирами известного приказа о кате- горическом, под страхом немедленного расстрела, запрещении самоволь- ного отхода с занимаемых позиций.

Такой позорный факт допустили командиры и комиссары 17 и 24 кава- лерийских дивизий. Теперь когда борьба за Москву вступила в решающую стадию само- вольное оставление позиций равносильно предательству и измене Родине.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Командиров и комиссаров 17, 24 кавалерийских дивизий аресто- вать и предать суду. Командарму 30 провести это в жизнь.

2. Предупредить всех командиров частей, соединений и всех подраз- делений, о том, что в настоящих сражениях они несут особо строгую ответ- ственность за выполнение всех боевых приказов и боевых задач.

 3. Всякое нарушение приказа о запрещении самовольного отхода и оставлении позиций будет беспощадно караться. Этого требует от нас об- становка и важность исхода происходящих сражений.

4. Настоящий приказ немедленно довести до сведения командиров и комиссаров всех подразделений, частей и соединений. Командующий Запфронта Член Военного Совета Генерал армии Жуков

Булганин 21.11.41"

Командующий 17 КД Вениамин Гайдуков

Командующим 17 и 24 кд очень повело, комфронта Жуков потребовал предать их суду, но тогда дело не довели до конца

Оккупация Клина

21-22 ноября вермахт устремился к Клину. Клин — город в 80 километрах северо‑западнее Москвы.

Волею судьбы осенью и зимой 1941 года он стал важным опорным пунктом — и в дни отхода Красной Армии, и в ходе ее декабрьского контрнаступления. Именно на Клинском направлении вермахт ближе всего подошел к столице.

Немецкая аэрофотосъемка Клина, обозначены

1. Panzerabwehrgraben — противотанковый ров
2. Panzerhindernis — противотанковое заграждение
3. Pakstände — позиции противотанковый орудий.

Немцы хорошо изучили оборону города перед наступлением

И здесь наносился основной участок обороны советских войск. Германский клин вышибался советским клином, вокруг Клина разворачивались события, во многом определившие провал плана захвата Москвы.

У 30-й армии защищавшей Клин дела складывались плохо. В это время под удар попал штаб 30-й армии. командарм Лелюшенко пишет:

"Рано утром 21 ноября неприятель неожиданно для нас обрушил на штаб армии танковый удар. Все мы, офицеры и генералы, вступили в бой плечом к плечу с бойцами 20-го запасного полка.

Особенно отличился начальник артиллерии полковник Л. А. Мазанов, который скосил из автомата десяток фашистов. Лейтенант Миненко из танка Т-34 уничтожил шесть вражеских боевых машин.

Отважно сражались офицеры М. М. Бусаров, А. Я. Остренко, Н. Н. Олешев, В. Г. Бурыгин, политработники Н. И. Шилов, И. А. Лавренов, Ф. Я. Федулов и другие. Штаб устоял, враг был отбит. Днем 21 ноября в состав армии прибыла 8-я танковая бригада полковника П. А. Ротмистрова. Совсем мало было в ней танков, зато люди дрались отлично.

Позже бригада была преобразована в 3-ю гвардейскую. В этот же день прибыл новый начальник штаба армии генерал-майор Г. И. Хетагуров. Я знал его как очень хорошего работника — мы вместе с Хетагуровым воевали еще в первые дни войны.

22 ноября положение наше продолжало ухудшаться. Утром 23 ноября противник обошел Клин с северо-востока и юго-востока и ворвался в город.

На помощь защитникам  Клина мы направили 58-ю танковую и 24-ю кавалерийскую дивизии, чтобы ударить гитлеровцам во фланг.

Однако выправить положение контратакой не удалось: силы были слишком неравные — у врага до 100 танков против наших 15 легких машин."

В те дни город Клин защищал истребительный батальон, которым командовал Борис Яковлевич Левин, он подчинялся военному города Афанасий Григорьевич Дурыманов.

Афанасий Григорьевич Дурыманов возглавлял оборону Клина

Он вступил добровольцем в ряды Красной Армии в 16 лет. В 1920 году получил золотое, именное,  оружие за храбрость. Вручил командир кавалерийской бригады Григорий Котовский. В 1921 году переведен в особый отдел Южной группы войск Красной армии. В 1922-1924 принимал участие в разгроме басмачества в Средней Азии. За храбрость в боях награжден именным маузером.

В 1927-1929  годах служба на погранзаставах.  В 1929-1931 годах начальник седьмого иностранного отдела ОГПУ в Москве. В 1931-1933 года  учеба в Высшем Пограничном училище.

В 1933-1938 годах окончил Высшую Командно-Политическую академию имени Фрунзе. В 1938-1940 годах  окончил Высшие командные курсы «Выстрел». С 1940-май 1941 занимал должность отдела кадров погранвойск Западного Особого военного округа в городе Минск.После задержания в мае 1941 года  особо опасной группы диверсантов сопровождал их в Москву.

В августе 1941 получил назначение на должность военного коменданта в городе Клин. В сентябре 1941 после сформирования Клинского Истребительного батальона был назначен его командиром.

Когда фронт приблизился к городу,  17 ноября батальон Левина получил приказ организовать оборону у д. Ямуга.

Деревня Ямуга находится в 8 км от Клина, именно там держал оборону батальон Левина

Лесная тропа на участке Ямуга – Клин, здесь разгорелись ожесточенные бои

В ноябре 1941 года батальон Левина получил приказ занять оборону у деревни Ямуга, чтобы задержать немцев, рвавшихся к Москве.

Командующий Западным фронтом требовал удержать Клин, велев отправится туда командующему 16-й армией Рокоссовскому.

Рокосовский пишет:

"Подвергшиеся удару немцев части 30-й армии — 107-я дивизия числом около трехсот человек и 58-я танковая дивизия, не имевшая танков, были отброшены и рассеяны. Танковые соединения врага стали быстро продвигаться к Клину, обходя с севера части нашей армии. Собрав все, что только можно было в этих условиях собрать, генерал Захаров все же сумел организовать оборону самого города.

Вскоре по приказу командующего фронтом выехал в Клин и я с А. А. Лобачевым. Прибыв на место, мы могли только констатировать, что удержать город нельзя. Нужно было думать об организации сопротивления врагу с целью задержать его продвижение на Дмитров и Яхрому.

А такая угроза назревала. Я приказал Малинину прислать в район Клина генерала Казакова с артиллерией для борьбы с танками. "

Но артиллерия Казакова вовремя так и не пришла.

Советская карта обороны Клина

Истребительный батальон Левина в течение 5 дней удерживал Клин, разрушая их планы захвата столицы

22 ноября бойцы Левина приняли неравный бой в районе у деревни Ямуга с вооруженными до зубов немцами. Бой был жестоким. Задача, поставленная перед батальоном, была выполнена – враг был задержан.

Командир показывал бойцам пример бесстрашия и мужества, верности присяги. В результате больших потерь бойцам пришлось отступить и занять новый оборонительный рубеж на ближних подступах к Клину, в районе деревни Маланьино (теперь улица Терешковой).

Здесь, в ночь на 23 ноября, произошла вторая схватка с немцами, и, несмотря на то, что не хватало оружия, боеприпасов, бойцы не дрогнули и вступили в неравный бой. Б.Я.Левин был тяжело ранен, взят в плен.

Его зверски пытали, замучили и бросили в Ямуговском лесу. На нем были следы жестоких пыток: отрезаны уши, выколоты глаза, многочисленные штыковые ранения, ожоги.

Командиры истребительного батальона Бориса Левина (на фото) как еврея немцы казнили после попадания в плен

Тело бесстрашного командира нашли только после освобождения Ямуги 9 декабря. Бориса Яковлевича похоронили на кладбище у деревни Белавино. Место захоронения тогда не было замечено.

23 ноября 1941 последним из военных город покидал Афанасий Георгиевич Дурыманов – военком Клинского горсовета. На выезде из Клина его машина была обстреляна немцами у Дмитровского моста.. Он погиб за день до оккупации Клина.

Пауль каркель пишет:

"Вторая танковая дивизия генерал‑лейтенанта Фейельса прорвалась через речку Лама и обошла Клин с юга. 23 ноября с запада к Солнечногорску прорвалась штурмовая группа 3‑го танкового полка. 24 ноября пал Клин"

Рокоссовский пишет:

"Но утром 23 ноября мне сообщили о занятии противником Солнечногорска. В этой обстановке нельзя было нам с членом Военного совета оставаться на фланге. Надо было перебраться к центру армии, чтобы более оперативно управлять войсками, не допустить прорыва фронта.

Мне удалось с местной почты вызвать к проводу начальника штаба фронта В. Д. Соколовского. Доложил ему тяжелую обстановку, но наш разговор был прерван разрывом снаряда, угодившего в помещение телеграфа и повредившего провода.

Бой уже шел в самом городе, куда ворвались вражеские танки, обошедшие Клин с севера.

Дав генералу Захарову указания и предоставив ему полную самостоятельность в руководстве всеми войсками, находившимися в районе Клина и восточнее его, я подчеркнул, что основной его задачей будет всеми силами и средствами как можно упорнее задерживать продвижение неприятеля на Дмитров и Яхрому и этим выиграть время, необходимое для подхода на это направление свежих сил.

Пришлось предупредить, что вряд ли к нему прибудут затребованные мною артиллерийские средства, кроме 16-орудийного противотанкового полка, который уже успел отличиться в этот день в бою за Клин, подбив 33 танка противника.

После этого разговора, распрощавшись с Ф. Д. Захаровым и командиром 17-й кавалерийской дивизии В. А. Гайдуковым, конники которого самоотверженно сражались в боях за Клин, мы с Лобачевым выехали из горящего города. "

Командующий 16-й Рокоссовский выбрался из осажденного Клина и вынужден был искать  пути

Второй раз за полгода он рисковал попасть в руки немцев

 Рокоссовский пишет как они выбирались из окруженных немцами мест:

У нас оставалась одна дорога — на Новощапово. Да и здесь на протяжении нескольких километров наши машины не раз попадали под обстрел немецких танков, вышедших северо-восточнее Клина.

При переезде через реку Сестра — она уже замерзла — мы лишились сопровождавшей нас машины со счетверенной пулеметной установкой: немцы разбили ее.

Поскольку Солнечногорск был уже занят противником, пришлось двинуться в объезд через Рогачево. Нас было несколько человек на двух легковых автомобилях. Сила небольшая... Ехали ночью, со всеми мерами предосторожности. Все мы имели при себе автоматы и гранаты. Я кроме пистолета был вооружен отличным автоматом, подаренным тульскими рабочими, и двумя гранатами. Ехали, не выпуская из рук оружия.

Но вот и Ленинградское шоссе. Дурыкино. Воинских частей тут не оказалось. Но было много беженцев из Солнечногорска. Они говорили, что их город много часов назад захватили фашистские танкисты. Обстановка, прямо скажем, безрадостная.

Глубокой ночью удалось нам добраться до нашего штаба. В. И. Казаков только что вернулся из-под Солнечногорска и сказал, что действительно там немцы. По его рассказу, командующий фронтом поручил оборону этого города генералу В. А. Ревякину (коменданту Москвы), тот якобы с задачей как следует не справился—вначале Солнечногорск заняли небольшие силы вражеских автоматчиков, а к вечеру подошли танки."

Борис Шапошников пишет:

"23 ноября продолжались ожесточенные бои наших войск с мотомеханизированными частями и пехотой противника, сосредоточивавшего свои удары на клинском и солнечногорском направлениях.

С утра 23 ноября его подвижные силы (6-я, 7-я и 2-я танковые, 35-я пехотная дивизии) вели бои за Клин. К северу от Клина обстановка сложилась следующим образом: на фронте 107-й мотострелковой дивизии (200 человек и 15 танков) противник (14-я моторизованная и 6-я танковая дивизии), понеся потери до двух батальонов пехоты, 15 танков и 70 автоматчиков, овладел М. и Б. Бирево;

на рубеже Селюхино, Щапово (северо-восточнее Клина) 24-я кавалерийская дивизия удерживала позиции, имея левее себя 58-ю танковую дивизию, прикрывавшую Клин с севера (южнее Ямуги). Пехота и танки противника наступали на эти войска, охватывая их с севера и запада. Подвижные части фашистов пытались завершить окружение Клина и сузить сжимавшее его кольцо.

Западнее Клина противник, ведя наступление крупными силами (7-я танковая и 106-я пехотная дивизии) на Высоковск, отбросил остатки курсантского полка и 25-й танковой бригады, которые дрались в полуокружении и в ночь на 23 ноября отошли по приказу командующего армией на юго-западную окраину Клина, составив его резерв; туда же отошли остатки 17-й кавалерийской дивизии.

Части 2-й танковой и 35-й пехотной дивизий немцев, действуя юго-западнее Клина, в первой половине дня овладели Горками (в 6 км южнее Клина) и повели наступление на Клин. При этом часть танков 2-й танковой дивизии повернула в юго-восточном направлении на Солнечногорск.

В целях облегчения положения Клина 126-я стрелковая дивизия, 31-я танковая бригада и танковые батальоны 129-й и 146-й танковых бригад контратаковали в 12:30 неприятельские силы в направлении Решеткино, но контратака успеха не имела; части вели упорные бои с противником на рубеже Акулово, Фроловское (4 км южнее Клина).

Для обеспечения левого фланга 126-й стрелковой дивизии кавалерийская группа Доватора по приказу командующего фронтом к 12 часам должна была выйти для занятия обороны на рубеже Кононово, Радованье, Никольское, Соснино, но ввиду создавшейся к этому времени угрозы Солнечногорску совместно с 44-й кавалерийской дивизией, двумя батальонами 8-й гвардейской стрелковой дивизии и танковыми батальонами 129-й и 146-й танковых бригад заняла рубеж Кресты, Скородумье, Обухово, Кривцово (2–4 км южнее Солнечногорска).

Развивая наступление и имея перед собой малочисленные и разрозненные наши части: 8-ю танковую бригаду, 24-ю и 17-ю кавалерийские дивизии, 126-ю стрелковую дивизию, остатки курсантского полка, 25-ю танковую бригаду (11 танков), неприятельские силы энергично продвигались из районов Б. Бирево, Ямуга, Колосово, Троицкое, Решеткино, Ситниково, завершая окружение Клина.

Наступление вели: с северо-запада – 14-я моторизованная, 1-я и 6-я танковые дивизии, с запада – 7-я танковая и 106-я пехотная дивизии, с юго-запада – 35-я и 23-я пехотные дивизии, 2-я танковая дивизия и части мотоциклетной бригады. Таким образом, в районе Клин, Солнечногорск против наших слабых и малочисленных войск наступали части не менее восьми дивизий противника (четыре танковые, три пехотные и одна моторизованная дивизии).

К исходу дня 23 ноября группа танков ворвалась в Клин с северо-востока; бой продолжался в самом городе."

Командарм 30-й Лелюшенко пишет:

"24 ноября враг захватил Клин. С потерей его наше положение резко ухудшилось. Между 30-й и 16-й армиями образовался восьмикилометровый разрыв. Закрыть его было нечем."

Клин был оккупирован немецкими захватчиками 24 ноября .Оккупировав Клин, немцы сначала заняли все свободные квартиры эвакуированных на Майдановском поселке, потом стали теснить жителей и размещаться по окрестным деревням.

Затем приступили к переписи населения.
Город представлял собой развалины. Фашисты уничтожили 258 домов клинчан (1/4 жилого фонда), 2200 семей остались без жилья, сожжено 11 школ, погибло около 400 мирных жителей, 58 молодых женщин и девушек фашисты увезли в рабство в Германию (позже домой вернулась 1/3 часть).

Дом – музей Петра Ильича Чайковского немцы превратили в казарму, чинили в нем свои мотоциклы.

Захватив Клин, немцы превратили дом - музей П.И. Чайковского в мастерскую мотоциклов

В доме выдающегося композитора учинили разгром

На фотографиях после освобождения Клина - трудно узнаваемые уголки комнат и парка с обломками мебели, обрывками книг и нот, брошенным мотоциклом, разбитым скульптурным портретом Чайковского.

Ущерб, нанесенный народному хозяйству района, исчислялся примерно в 111 млн. рублей.

.................................................................................

25 ноября бои продолжились. Командарм Лелюшенко связался с штабом ЗФ и попросил резервов. Сам он вспоминает этот разговор так:

"По телефону прошу командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова:

— Дайте хоть одну дивизию. Командующий отвечает коротко:

— Во фронте резервов нет. Изыщите у себя. Стоять насмерть. Если что высвободится — направим вам, — и кладет трубку.".....

Георгий Жуков заявил, что резервов нет и приказал стоять насмерть