Сумасшедший Ван.

Сумасшедший Ван.

            Несколько дней назад, окончательно решившись Ван, оставил свой дом, взял самое нужное и отправился в священный город, наполненный священными храмами, в которых он будет до конца своих дней молиться за… вот это пока до конца не определено.

            Город был переполнен храмами. Казалось, что это и не город вовсе, а один сплошной храмовый комплекс. Тысячи монахов проходили вокруг. Их лица выражали некоторую озабоченность и настороженность. На него смотрели глаза из какого-то другого, неизвестного ему пока пространства.

            Ван, Ван, как же глупо ты смотрелся среди всех этих «просветлённых». Как же нищенски выглядела твоя душа, среди всего этого великолепия и совершенства. Ты и они, - как две разные вселенные. Причём как раз твою нужно писать с маленькой буквы.

            От такого выбора кружилась голова, что-то кололо в боку и ноги становились ватными. «Ай-яй-яй, достоин ли, смогу ли»,- беспокойно, думал Ван. Продолжая мысленную панику, Ван незаметно для себя ушёл куда-то в сторону, заблудился в переулках и наткнулся на серую дверь. Над последней была какая-то длинная надпись, которая в этот момент меньше всего интересовала Вана.

            «Какой прекрасный храм, - подумал Ван, - как раз для меня!» Странно что не было никаких прихожан. Храм был старый, серо-чёрного цвета, под крышей которого болтались какие-то тряпичные куклы. Навстречу ему вышел монах, в руках которого находился листок бумаги с надписью: «Посторонним вход запрещен!»

            Увидев надпись Ван был и возмущён, и удивлён. Что-что, но он никак не ожидал такого приёма. Мысли скакали в голове и Ван не смог ничего придумать лучше, как заявить, что он пришёл на отпевание покойника.

            Монах нервно схватил Вана за руку и повёл ко входу, указывая ему на вывеску над дверью. «Вход только для сумасшедших!» Вот тебе и на, вот так попал, вот так помолился. Но судьба есть судьба и Ван прикинулся ненормальным, неспособным даже читать.

Он стал выполнять обезьяньи ужимки, кривляться, произносить нечленораздельные звуки, да так вошёл в роль что его оставили и поставили на довольствие.

            Когда прошёл год Ван был уже серьёзным сумасшедшим с длительным опытным стажем. Он разговаривал с птицами и животными. Помогал камням и воде. Спал где придётся. Сначала он думал, что настанет время и он сознается, но потом он забыл об этом.

            Через год, его привели к настоятелю храма. Тот долго изучающе смотрел на Вана, как будто видел его впервые. Потом со вздохом сказал: - Ты превзошёл всех! Ты стал всем за такой короткий период! Тебе нет равных среди нас! С грустью мы вынуждены проститься с тобой! Ради тебя самого! Уходи медленно! Мы будем помнить!

            Обращение как к нормальному впервые за год, удивило Вана. Он неожиданно вспомнил цель своего паломничества. Молиться за… что-то тогда не придуманное. Но он этого не делал.

            - Вы не можете меня выгнать! Я не научился даже молиться! – в отчаянии закричал Ван.

            - Но ты научил молиться нас! – ответил настоятель, - до тебя мы вокруг видели только мир людей, думали только о них, молились только о них. Сейчас мы видим весь мир целостным и молимся за то, чтобы он был таким.

            Редко открываемые двери, со скрипом непонятой обиды, закрылись за спиной Вана. Он шёл домой, рассуждая чего он достиг. Да для него сейчас люди составляли лишь малую песчинку всего целого, какой был когда-то и он. Всё остальное безгранично, и оно нуждается в нём. Его молитвой стали не человеческие слова, которыми он когда-то хотел пользоваться. Его молитвой стало его внимание ко всему окружающему. И когда он это делал он становился всем, а всё становилось им.

понедельник, 30 октября 2017 г.                           Станислав Граховский