Террористы оказались не готовы гибнуть за идею

Запрещенное в России «Исламское государство» возникло в начале 2014 года в Ираке, где подразделения джихадистов, отстраивая «новый халифат», нанесли сокрушительное поражение нескольким дивизиям армии Багдада. ИГ захватило значительные территории на севере, в центре и на западе Ирака, а затем на востоке и в центре Сирии.

Принципиальное отличие ИГ от остальных радикальных исламских группировок в том, что его основатели строили не сетевую террористическую структуру, а полноценное государство с постоянно контролируемой территорией и всеми положенными стране институтами. Кроме иракских исламистов, аналогичный опыт имелся лишь у движения «Талибан» в Афганистане в 90-е – начале 2000-х. Но талибы все же были организацией до определенной степени местечковой, почти чисто пуштунской, что резко ограничивало их возможности экспансии (даже весь Афганистан им взять под контроль не удалось). «Исламский халифат» претендовал на контроль сначала над всеми единоверцами, а затем и над миром вообще.

“Суннитский экстремизм с разгромом ИГ не исчезнет, но ущерб ему нанесен очень чувствительный. И роль России в этом решающая”

Изначально вооруженную основу ИГ составляли иракские и сирийские отряды, ранее относившиеся к «Аль-Каиде», затем потянулись суннитские радикалы отовсюду. Военную организацию строили офицеры-сунниты ВС Ирака времен Саддама Хусейна, ставшие из-за американской политики дебаасизации Ирака безработными изгоями и пожелавшие отомстить. Основную внешнюю помощь оказывали Турция и Катар, через них же шла внешняя торговля (в первую очередь нефтью и историческими ценностями).

Роль других аравийских монархий, а также США и, как это ни удивительно, Израиля в становлении ИГ менее очевидна, но, судя по всему, совсем не нулевая. Спонсорская помощь, внешняя торговля, захват значительных денежных средств в иракском Мосуле, ограбление местного населения (включая прямую работорговлю) обеспечивали халифатчикам стабильное финансовое положение, позволяя платить боевикам хорошую зарплату и перекупать их целыми отрядами у «Аль-Каиды» и «Талибана», что привело к смертельной вражде с этими структурами при полном отсутствии каких-либо идеологических противоречий с ними. Кроме того, на верность ИГ присягнул ряд радикальных суннитских группировок от Филиппин до Нигерии.

Боевая техника, захваченная у ВС Ирака и Сирии, позволила создать полноценную армию, в которой имелось не менее 150 танков, до 50 БМП, более 100 БТР и бронеавтомобилей, до 20 САУ и РСЗО, около 100 буксируемых орудий, не менее 80 средств ПВО, в том числе до 10 ПЗРК. Часть наиболее старой бронетехники использовалась как шахид-мобили: машины нагружались тоннами взрывчатки и смертники таранили объекты противника, что давало сильный как военный, так и психологический эффект. Саддамовские офицеры обеспечивали весьма эффективное управление ВС «Исламского государства».

Начавшаяся в августе 2014 году операция «Непоколебимая решимость» армии США, других стран НАТО и ряда арабских государств носила откровенно имитационный характер, совершенно не мешая джихадистам расширять территории. Целью операции, как сейчас совершенно очевидно, была в первую очередь именно имитация, во вторую – недопущение захвата исламистами Багдада (в 2014 году такое развитие событий представлялось реальным) и их проникновение на территорию монархий Залива. Реальную борьбу против исламистов в то время вели лишь курды и шиитские формирования, поддерживаемые Ираном. Изнемогавшая в боях на множестве фронтов сирийская армия и почти недееспособная иракская держали оборону.

Ситуация принципиально изменилась после вступления в войну России. Она не только переломила ход боевых действий в Сирии, но и постепенно сделала невозможным для других стран имитировать войну с ИГ в плане политическом.

США после появления российских ВКС над полями боев в Сирии начали в Ираке всерьез помогать армии этой страны не только в оборонительных, но и в наступательных действиях, Вашингтон даже перестал стесняться фактического союза с Ираном.

Апофеозом иракской стадии войны стало покорение Мосула. Его планировалось взять, как это ни комично прозвучит, к 7 ноября 2016 года. Не к 99-летию Великого Октября, конечно, а к президентским выборам в США, обеспечивая тем самым победу Хиллари Клинтон в президентской гонке. Та, однако, проиграла, Мосул взяли лишь в июле 2017-го, после этого позиции ИГ в Ираке качественно ослабели.

В Сирии Вашингтон начал всерьез помогать курдам, сумевшим очистить от халифатчиков северо-восток страны. Но здесь американо-курдский вклад в одоление исламистов ни в какое сравнение не идет с сирийско-российско-иранским.

После того как правительственные войска при поддержке ВКС РФ деблокировали героический Дейр-эз-Зор (что еще в начале нынешнего года казалось фантастикой), ИГ перешло в состояние агонии. Дело в том, что, кроме чисто военных успехов, Москва добилась от Анкары и Дохи прекращения ему всякой помощи. Это нанесло тяжелейший удар по экономическому положению исламистов. Военная организация также «посыпалась», как только пришлось вести войну против сильного и решительного противника, обладающего абсолютным господством в воздухе.

Таким образом, былые достоинства «Исламского государства» обернулись очень большими недостатками. «Аль-Каида» изначально ориентировалась на полностью нелегальные сетевые источники финансирования, потому существует до сих пор, хотя и не без проблем. «Халифат» же, строя из себя государство, жил за счет внешних вливаний и эксплуатации контролируемых земель. Когда начали исчезать как спонсоры, так и территории, с финансами сразу стало очень плохо. И с людьми тоже. Нет сомнений, что боевики хорошо идейно мотивированы. Однако эта мотивация два-три года назад очень убедительно подкреплялась большими деньгами и военными успехами. Когда средств не стало, а на полях боев начались неудачи, все резко пошатнулось. Даже за ваххабитскую идею лучше умирать в успешном сражении, а не при тотальном бегстве. Потери живой силы уже не компенсируются притоком новых людей, наоборот, пытаются разбежаться оставшиеся.

ИГ еще не умерло. В первую очередь потому, что его противники преследуют различные цели и остро соперничают между собой. В годы Второй мировой войны руководство СССР, США и Великобритании прекрасно понимало, что после разгрома Германии и Японии они снова станут по разные стороны баррикад, но пока есть общие серьезные враги, надо в максимальной степени координировать совместные действия.

Сегодня в Сирии и Ираке этого нет. Различные коалиции, воюя против исламистов, стремятся максимально ослабить еще и друг друга, в том числе порой руками тех же халифатчиков. Колоссальным подарком ИГ может стать силовая операция ВС Ирака против курдов, если таковая начнется (возможно, при поддержке Ирана и Турции). Кроме того, в рядах ИГ остается много фанатиков, которые будут сражаться до последнего. Поэтому «Исламское государство» способно достаточно долго и больно огрызаться, как это произошло в конце сентября – начале октября под Сухной и Дэйр-эз-Зором. Тем не менее общей тенденции это не меняет – ИГ в его нынешнем виде обречено.

Разумеется, уцелевшие боевики расползутся по миру (основная часть, видимо, направится в Афганистан, где, похоже, наметилось примирение халифатчиков с талибами), но понесенные ИГ военные и экономические потери слишком велики, они переводят эту структуру на более низкий уровень с качественным снижением возможностей. Миграция боевиков по своим последствиям не будет идти ни в какое сравнение с их экспансией из оказавшейся под контролем ИГ Сирии, случись поражение режима Асада. Суннитский экстремизм с разгромом исламистов, конечно, не исчезнет, но ущерб ему нанесен очень чувствительный. И роль России в этом решающая.