Кто расстреливал советских людей.

Кто расстреливал во времена Ленина-Сталина советских людей? Четкий и ясный ответ на этот вопрос от российской Главной военной прокуратуры  и имена расстрельщиков мы не дождемся.

Сегодня все явственнее обозначается новая государственная тенденция: замалчивать преступления большевистского ленинско-сталинского времени, того самого времени, когда океаны народной крови затопили нашу родину. Большей части материалов прокурорского расследования того времени, был присвоен гриф секретности. 

Нынешний либеральный Кремль весьма озабочен, как бы не дать повода для прямого обвинения и суда над большевизмом  в совершении им государственных и военных преступлений. 

И все-таки ряд историков и исследователей постарались восполнить пробел доступными сведениями из Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Собранные сведения заведомо неполны, на ряд лиц не удалось найти уточняющих данных.

Ряд найденных документов объединил имена работников НКВД самого разного уровня, от главного расстрельщика — коменданта НКВД В.М. Блохина и его ближайших помощников Антонова, Фельдмана, Емельянова и братьев Шигалевых до мелких клерков учетно-архивного отдела (1-го спецотдела, как он тогда именовался) НКВД и простых надзирателей тюрем НКВД , в чьи задачи входило конвоирование арестованных граждан в подвал к месту расстрела. В приказе есть и женские имена - это низовые работницы учетно-архивного отдела НКВД, оформлявшие дела на заключенных и занимавшиеся подготовкой и перепечаткой списков.

Первоначально в органах ВЧК не существовало ни специальных должностей, ни самой идеи о необходимости штатных палачей. Предполагалось (и это вошло в практику), что, если потребуется, исполнение приговоров должно быть обязанностью каждого чекиста. 

На практике же сложилось так, что приведением приговоров в исполнение в центральном аппарате ВЧК в Москве стали заниматься одни и те же люди. И их круг был более или менее постоянен на протяжении десятилетий.

Эта группа получила неофициальное название «спецгруппа», она состояла преимущественно из работников комендатуры, хотя все же формировалась по принципу, согласно которому в нее включались чекисты, способные почти ежедневно участвовать в расстрелах людей. Этот критерий был неформальным, но важным. Ведь не каждый работник комендатуры был способен на такое.

Если участие отдельных работников комендатуры в расстрелах более или менее объяснимо (комендатура являлась, по сути, вооруженной охраной зданий органов ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ, и вполне логично было поручать подобные дела именно им), то удивление вызывает факт включения в «спецгруппу» людей из непосредственной охраны Сталина. Основной их служебной задачей была охрана Сталина и других членов высшего большевистского руководства, но никак не расстрелы приговоренных.

Акты о расстрелах, проведенных на Лубянке в 1922—1929 гг., наиболее часто подписывались: Г. Хрусталевым (тем самым, который «Хрусталев, машину!» А. Германа. — Прим. ред.), Г.В. Головым, П.И. Магго, А.К. Черновым, А.П. Роговым, Ф.И. Сотниковым, В.И. Шигалевым, В.М. Блохиным, П.П. Пакалном, Р.М. Габалиным, И.Ф. Юсисом.

При этом большинство из них были сотрудниками специального отделения при Коллегии ОГПУ, которое занималось охраной советских вождей и персонально Сталина. В штате центрального аппарата ОГПУ они значились как «комиссары для особых поручений». Это: А.П. Рогов, И.Ф. Юсис, Ф.И. Сотников, Р.М. Габалин, А.К. Чернов, П.П. Пакалн, Я.Ф. Родованский.

Другая часть исполнителей служила в комендатуре ОГПУ: В.М. Блохин — комендант ОГПУ-НКВД-МГБ с 1926 г. и бессменный командующий расстрелами вплоть до выхода на пенсию в 1953 г., П.И. Магго и В.И. Шигалев. 

Позднее к «расстрельной команде» присоединились И.И. Шигалев (брат В.И. Шигалева), П.А. Яковлев (начальник правительственного гаража, затем начальник автоотдела ОГПУ), И.И. Антонов, А.Д. Дмитриев, А.М. Емельянов, Э.А. Мач, И.И. Фельдман, Д.Э. Семенихин. 

Кое-кто из палачей первых лет выбыл, притом вполне традиционным путем — был доставлен в расстрельное помещение уже в виде жертвы. Так в 1937 г. были расстреляны Г.В. Голов, П.П. Пакалн, Ф.И. Сотников.

Сталина почему-то не пугало, что за его спиной постоянно маячат люди, привыкшие стрелять в затылок. О его особом, почти бережном отношении к исполнителям приговоров красноречиво говорит такой эпизод.

В самом начале 1939 г., когда развернутая новым наркомом внутренних дел Берией чистка НКВД от ежовских кадров была в самом разгаре, руководству наркомата поступил материал о том, что комендант В.М. Блохин был слишком близок к бывшему секретарю НКВД П.П. Буланову, да и к самому расстрелянному наркому Ягоде. 

То есть участвовал в их «заговорщических планах», а потому подлежит аресту. Собрав все материалы, подготовив постановление на арест Блохина, Берия отправился к Сталину для получения санкции. Однако, к своему удивлению, получил отказ.
Позднее, в 1953 г. Берия показал на следствии об этих событиях: «Со мной И.В. Сталин не согласился, заявив, что таких людей сажать не надо, они выполняют черновую работу. Тут же он вызвал начальника охраны Н.С.  Власика и спросил его, участвует ли Блохин в исполнении приговоров и нужно ли его арестовать? Власик ответил, что участвует и с ним вместе участвует его помощник А.М. Раков, и положительно отозвался о Блохине».

Больше к вопросу о Блохине, как показывал Берия, Сталин не возвращался. Вскоре после смерти вождя в 1953 г. Берия решил, что Блохин явно «засиделся» на своей должности, и отправил его на пенсию с объявлением благодарности за многолетнюю преданную службу.