Отрыв от реальности

Поводом для этой заметки стала дискуссия на тему, что делать с антиэкстремистским законодательством – корректировать и менять правоприменение или же выбросить вообще? Но точно таким же поводом мог стать и спор на любую иную политическую тему. Просто сегодня мне попалась именно эта. Так что давайте на этом примере.

Как будто вопрос не бессмысленен – в самом деле, обществу накинута удавка на шею. Обещали бандитов стреножить, а душат нас. Что с ней делать, с этой удавкой? Разрезать или переделать в путы для слишком диких и совсем необъезженных соотечественников?

Как будто осмысленно. На самом же деле, вопрос не имеет никакого смысла.

Кто будет что-то делать с "антиэкстремисткими" законами и практикой их применения? Путин? Ему мы советуем: слушай, парень, ты смотри – не затягивай слишком? А то лошадка тебя скинет. Или же мы строим планы на будущее, когда сами станем путиным и всё распутаем, включая и антиэкстремистскую удавку?

Если мы обращаемся к Путину, то обращение наше не просто бессмысленно, а крайне вредно. Путин эту удавку и свил, и набросил. И отнюдь не от недомыслия. Давить противников – его жизненное кредо. Он отлично знает, что делает. Не нравится? Не надо было выбирать дзюдоиста. В советах наших он не нуждается. Ему, если какие-то советы и нужны, то это как давить. И про то, что лошадь может и взбрыкнуть, он знает лучше нас. Этого и боится.

Это почему такой совет бессмысленен. А вреден он потому, что создает у окружения иллюзию, что политику Путина такими советами можно скорректировать.

Нельзя. Советы правозащитников вокруг Путина – это камуфляж в чистом виде. Именно эту роль играют статусные правозащитники. И, конечно, они не могут этого не понимать. За такое подтанцовывание они получают определенное вознаграждение. И личное, естественно. И в форме минимальных послаблений их подзащитным. Где за каждым выданным дополнительным одеялом следует десяток новых уголовных дел.

В общем, ребенку должно быть понятно, что жалобы Путину на Путина – дело самое глупое. Тогда, может быть, это – мечта? Вот придем к власти – надо будет сделать так-то и так.

И в таком качестве разговоры эти смысла не имеют.

Во-первых, потому что у нас, таких как мы есть, шансы на приход к власти ровно нулевые. Не одна десятимиллиардная, а ровно ноль.

Если кто-то и сменит Путина, то это будут совсем другие люди: не только не пономаревы, но и не навально-собчаки. Что это будут за люди, пока мы не знаем. Но то, что они обойдутся без наших рассуждений об антиэкстремизме, вполне очевидно.

А во-вторых, даже, если размечтаться и увидеть себя на вершине властной пирамиды, то понятно, что начинать там надо не с законов и не с практики их применения, а с замены законодателей и правоприменителей и выстраивания совершенно других принципов их работы и оценки этой работы. Меньше 50 процентов оправдательных приговоров – профнепригодность судьи. Факт неправосудия или незаконности – пожизненная дисквалификация.

Но я тоже размечтался. Главное не в этом: на вершине пирамиды могут оказаться только очень сильные люди с широким объемом полномочий. И заниматься им придется не точечной коррекцией, а глобальными реформами. Без революции туда не попасть. А революцию делают не для того, чтобы что-то подправить.

Вот и получается, что разговор этот смысла не имеет совсем. Ни к тому, чем НАМ надо заниматься, не имеет отношения. Ни к тому, чем ОНИ реально занимаются.

И даже как просветительский разговор этот тоже бессмысленен. Потому что только запутывает суть дела.

Обществу необходимо защищаться от того, что мешает его развитию. Это аксиома.

А вот определять, что мешает, а что нет, и как именно нужно защищаться – это вопросы, ответы на которые нужно искать каждый день. Вопросы трудные. Очень трудные. Решить их на уровне общего законодательства невозможно. Никакие общие критерии, вроде насилия-ненасилия, не работают. Отнять у общества право силового сопротивления узурпаторам, отнявшим остальные формы сопротивления, нельзя.

Да и вообще, любой закон в руках дурака становится глупым, а в руках подлеца – подлым. Значит дело здесь не столько в законах, сколько в судьях. Сумеем сделать судьями лучших и защитить этих лучших от худших – решим задачу. А нет, так – нет.

Вот где суть проблемы, а не в 282-й статье. Она – статья иезуитская, как и всё наше прочее законодательство. И крутят ей тоже иезуитски. И менять здесь что-то можно только вытеснив иезуитство.

Но это разговор вообще. К нашим текущим делам и задачам никакого отношения не имеющий. Просто разговор.