Не желаете ли в совок?

Помню все это. 
   "Я до сих пор обращаю внимание на то, как одеты люди. Обычные люди в обычной городской толпе.

   Вот идёт девочка в белоснежных кроссовках, а у ее подружки они ядовито-розовые. Мелькнула красотка в фиолетовом пальто, ее обогнал паренек-киргиз в рваных джинсах и кожаной куртке. Угрюмый работяга расстегнул на груди пуховик и сняв бейсболке оттирает пот со лба. Не угадал с погодой. Тепло...

   На советскую хронику какого-нибудь 1985 года, где на женщинах жуткие норковые папахи, а на мужчинах - уродливые очки в роговой оправе, до сих пор нельзя смотреть без содрогания.

   Вся страна 70 лет ходила в ватниках. Одни - в лагерных, настоящих. Остальные в их "гражданских" аналогах, в виде пальто фабрики "Большевичка" и румынских костюмах. Всякая попытка одеться хоть чуть-чуть по-человечески требовала особенного, советского унижения.

   За какую-нибудь жуткую индийскую бархатную кофту или страшные югославские сапоги помимо месячной зарплаты нужно было походить по парткомам и профкомам, записаться на закрытую распродажу, где самое лучшее сначала забирали начальники, а мелкая инженерная сволочь уже брала то, что оставалось.

   Можно было заняться поисками "блата", водить унизительную дружбу с завхозом универмага или начальником бельевого цеха городской гостиницы.

Это тоже был ресурс, который можно было обменять на другой ресурс и на финише длинной цепочки услуг и договоренностей получить польские дутые сапоги «луноходы».

   В 1988 году в Ковровскую дивизию местный Военторг завез партию импортного шмотья, в том числе три пары женских туфель производства Франция.

   Поскольку, перестройка и гласность уже были в разгаре, парткомом части было решено самые дефицитные вещи разыграть среди офицеров и прапорщиков по подписке. Чтобы все было по справедливости.

   Однако к началу мероприятия выяснилось, что две пары туфель уже купил командир дивизии – жене и дочери.

   Дело кончилось скандалом, письмами в Москву, в Минобороны и ЦК.

   За любую шмотку, что надета сегодня на обычных московских прохожих, советский человек готов был не то что унижаться, а редко останавливался перед любой низостью и подлостью. Он писал доносы, лгал, выписывал журнал «Коммунист» - только чтобы поехать в загранкомандировку в говенную Венгрию.

  Другие рисковали свободой и жизнью, фарцуя по гостиницам и скупая контрабанду у моряков. Женщины шли заниматься проституцией, а мужчины - продавали военные секреты.

  За обычные шмотки. За джинсы и колготки...

  И от этого вечного ватника, от этого вечного лагеря так все устали, что август 1991 встретили с дружным облегчением.