Кто в СССР считался "мажором"

Родителями мажоров являлись партийные деятели, сотрудники министерств, видные чины из милиции, КГБ и военной сферы, руководители предприятий, крупные научные работники, известные деятели спорта и культуры и т.д. То есть люди, обладавшие возможностями, недоступными большинству советских граждан. Поскольку в СССР многие блага носили исключительно распределительный характер, только представители элиты имели доступ, скажем, к дефицитным продуктам и товарам. Дети элиты носили импортную одежду и обувь, пользовались аудио- и видеоаппаратурой заграничного производства, слушали заграничные пластинки и кассеты, курили «Мальборо»… Нередко они, едва окончив школу, получали в распоряжение собственный автомобиль, тогда как обычные граждане, чтобы купить авто, должны были несколько лет отстоять в очереди. Мажорам обычно не приходилось думать о пропитании. Как правило, родители щедро снабжали их карманными деньгами. Очень часто представители «золотой молодежи» выезжали вместе с родителями за границу (причем не только в Польшу или Болгарию, но и капстраны), и не только на отдых. Семьи дипломатов, например, могли жить там годами. Некоторые «мажоры» вообще все детство проводили за рубежом. Благодаря родительским связям советские «мажоры» могли не беспокоиться о своем будущем. Им были обеспечены «блатные» места в вузах. Больше всего «мажоров» было в МГИМО, МГУ, Инязе. Причем поступали они обычно на более престижные в те годы гуманитарные факультеты – исторический, филологический, журналистики, где не надо было слишком «напрягаться». По окончании института «мажоры» никогда не получали распределения куда-нибудь в «глубинку», их ожидало место в солидной столичной (или, во всяком случае, находящейся в крупном городе) организации, где они могли сделать карьеру, часто с перспективами зарубежных командировок, что в Советской стране считалось явным признаком жизненного успеха. Некоторые сразу по получении диплома уезжали работать за границу. Если юноши-«мажоры» шли в армию (допустим, родители прочили им военную карьеру), то обычно служили в тепличных условиях, например, за границей.

Чаще всего мажоры поддерживали отношения только с себе подобными. К сверстникам из «простых» семей они относились покровительственно, снисходительно или презрительно, но обычно игнорировали… Мажоры могли позволить себе больше, чем дети простых смертных. Они могли не слишком стараться в учебе, так как было понятно – аттестат или диплом им и так выдадут. Нередко сходили им с рук и различные правонарушения. У мажоров были свои увеселительные заведения, где они проводили время. Обычно они тусовались в молодежных барах и кафе, многие из которых работали при гостиницах или различных ведомствах. Так, в Москве «золотая молодежь» любила тусоваться в таких заведениях, как «Синяя птица», «Метелица», «Лира», «Белые ночи», «Космос», «Орленок», ЦДТ, «Молоко», «Клетка». В зависимости от родительских щедрот иные могли регулярно позволить себе дорогие рестораны, посещение которых было отнюдь не по карману среднему студенту или даже выпускнику вуза. Однако то, что все мажоры увлекались пустым времяпрепровождением и из них впоследствии не могло получиться ничего путного – всего лишь заблуждение. Судьбы советской «золотой молодежи» складывались по-разному. Далеко не все представители номенклатуры благополучно перенесли перестройку и последующий переход к капитализму. Среди «мажоров» были, конечно, и те, кто не смог удержаться на плаву, ушел в пьянство или наркотики или превратился в простого смертного, живущего от получки до получки. Но очень многие смогли «выплыть». И не в последнюю очередь благодаря хорошим «стартовым условиям». Ведь мажоры с детства имели все самое лучшее, в том числе и возможность получать лучшее образование. Многие из них выработали в себе качества, которые позволили им реализоваться в новой постсоветской действительности, не испытывая комплексов бедного и голодного детства и юности. Впоследствии из них получились вполне успешные политики, бизнесмены, актеры, режиссеры, писатели, журналисты, художники… Так что быть «мажором» - это не всегда плохо.