Аркадий Дубнов - «Особое мнение» 05.10.2017

https://youtu.be/ODywM5blvck О. Журавлева― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». У нас в гостях журналист Аркадий Дубнов. Здравствуйте.

А. Дубнов― Добрый день, Оля.

О. Журавлева― Вас спрашивает наш слушатель: «После того как Министерство обороны, да и остальные должностные лица отказались от двоих российских плененных в Сирии, что остается в остатке?» Отказались или не могли не отказаться или потом все-таки признают, как вы считаете?

А. Дубнов― Это говорится очень просто: это твоя родина, сынок. Ничего нового я не узнаю про свою родину. В этих ответках Минобороны. И могу сказать очень коротко: это гребаный стыд и мерзостный позор. Вот я бы еще сказал бы если бы не публично, потому что, что нужно сделать, чтобы признать своих людей своими. Я вижу в этом еще одну деталь. Когда мы говорим, что у нас есть все основания формальные юридические законные для военной операции в Сирии, мы сами до конца в это не верим. Потому что если бы мы в это верили, мы бы и признали, что у нас там воюют контрактники, либо какие-то…

О. Журавлева― Частные военные компании.

А. Дубнов― Типа пресловутой «компании Вагнера». Имеем право и посылаем туда. Это наши люди. Но мы, видимо, до конца не ощущаем своей правоты внутренней. Вот отсюда эти гибридные войны, «вежливые люди». Нам все время нужно показать, что мы можем, но не хотим. Главный же лозунг какой у нас таких операций — а вы докажите, что там они были. То есть повторяю, гребаный стыд и мерзостный позор. И еще что я хочу сказать. Знаете, много-много лет назад в Туркмении пропали люди, которых власть посадила в тюрьму. Было целое дело известное, попытка якобы покушения. Короче, международная правозащитная компания уже 4 года действует и обращенная к властям Туркмении. Она называется: покажите их живыми. Она не просят их оправдать. Она просит показать их живыми, чтобы доказать родственникам, что эти люди либо живые, либо мертвые. Практически не действует. Иногда тела выдают. В Ашхабаде этих людей, которые там умерли в тюрьмах неизвестно какой смертью. Так вот, у меня такое ощущение, что власть наша почти туркменская. Им нужно уже показать даже мертвыми, и то до конца они не готовы признать, что это свои.

О. Журавлева― Простите, но вроде бы в Сирии это совсем не то же самое на Донбассе или где-то еще. Вроде бы это все показывалось по телевизору. У нас погоду в Сирии в прогнозах погоды представляли. Что-то произошло, что-то изменилось? Или просто привычка такая.

А. Дубнов― Да, привычка. Я повторяю, что внутреннего убеждения, что мы имеем право на такого рода, что мы великая страна, великая держава. Мы же все время пытаемся сравнить себя с американцами, мы снова встали в ряд великих держав. Американцы, хорошо они или плохо делают, нагло или бесцеремонно, об этом заявляют. Они знают, что имеют на это право. А мы как бы стесняемся заявить, что мы имеем на это право. Значит, до конца мы не убеждены в своей правоте. Вот внутренняя побудительная причина. Это комплекс.

О. Журавлева― Может быть недостаточно победоносно, когда в плен попадают, когда погибают.

А. Дубнов― Это тоже, конечно. Потому что мы же воюем лучше, чем американцы. Вот только сегодня утром я застал кусочек шоу, где известный военный эксперт кричал, что наша армия лучшая и мы это доказываем в Сирии. Наверное, как опровергнуть такой тезис такими жертвами. Да, они, конечно, не такие масштабные, какие скажем несли мы в Афганистане, либо несут сегодня американцы там же в Афганистане. Но мы несем. Вообще я должен сказать, что война же закончена в Сирии.

О. Журавлева― Да.

А. Дубнов― Месяц назад Минобороны товарищ Шойгу нам сказал, что гражданская война в Сирии закончена. Что происходит? Так закончена или нет? Или есть отдельные участки, где она закончена и там нас нет, а где она не закончена, нас бьют.

О. Журавлева― Много вопросов. По поводу сравнения России с Туркменией мы обязательно запомним и зафиксируем. Но сейчас о последнем этом очень громком роскошном и очень ярком визите, который наконец-то произошел. Как я понимаю. Его очень долго ждали. Я имею в виду саудовский король.

А. Дубнов― Да, Салман ибн — много и, в конце концов, Сауд.

О. Журавлева― Зачем мы его так ждали?

А. Дубнов― Знаете, во-первых, это наверное престижно.

О. Журавлева― Богатый человек.

А. Дубнов― Богатый человек, основатель можно сказать государства нынешнего. Аравия Саудовская, то есть его. Фамилия основатель. А, во-вторых, хранитель ближневосточных ворот. Как утверждают все энциклопедии мира. Старику 81. Влиятельнее не придумать. Папа Римский только на своем участке так сказать может быть сравнится с ним. Ну а, вообще говоря, ничего кроме бизнеса. Ведь мы должны сейчас помнить, что у нас был прорыв в отношениях с саудовцами не только по Сирии. А когда мы с ними договорились об ограничении квот на добычу нефти. Что спасло и нас в частности тоже. То есть цены на нефть не упали. Но это соглашение между ОПЕК и производителями нефти действует до того же марта 2018 года.

О. Журавлева― Да вы что?

А. Дубнов― На самом деле нас можно сказать полтора потрясения могут ждать в марте 18-го года. Выборы Путина и возможность непродления этого соглашения. Не все же страны входят в ОПЕК. Поэтому очень трудно было достичь. И Мы с саудитами достигли, и это был большой-большой консенсус. Сейчас нужно договориться снова. Потому что если мы не договоримся вовремя, то как бы паника на биржах уже в преддверии за несколько месяцев начнет сильно опускать цены на нефть. И естественно, скажется это на рубле и так далее. Курс доллара подрастет и рубль упадет, как известно. Короче говоря, это одна из тем.

О. Журавлева― Я прошу прощения, вы сказали про Сирию, что там был прорыв. Но мы вроде по разные стороны баррикад.

А. Дубнов― Нет, я сказал не про Сирию прорыв. Я имел в виду, что вот этот был прорыв.

О. Журавлева― Нефтяной.

А. Дубнов― Да, договоренность нефтяная. А по Сирии в общем, прорыва с саудовцами у нас не было. Был некий отрыв от них, потому что мы стали союзниками Ирана, я сейчас буду говорить тривиальные вещи, они вроде бы всем уже понятны, мы все теперь такие образованные.

О. Журавлева― Ничего, не повредит.

А. Дубнов― Мы стали союзниками Ирана, а в свою очередь Иран злейший враг саудовцев.

О. Журавлева― Тем не менее, король к нам приезжает.

А. Дубнов― Да, враг моего друга в принципе мой враг. И вот этот враг приезжает. Что хочет этот враг от нас или что мы хотим от него мы – наверное, нужны обоюдно друг другу. Саудовцы, конечно, сейчас за этим визитом, 4 дня у нас этот влиятельный старик будет. Во-первых, он медленно передвигается. Я не знаю, быстро ли он говорит, но, по-моему, с ним приехал его сын, как говорят любимый. 32-летний министр обороны. Который уже с Путиным встречался за эти два года раза три. И он, собственно говоря, главный движитель этого процесса. Нашего сближения. За этим визитом очень следят в первую очередь в Иране, во вторую очередь в Израиле.

О. Журавлева― И снова с вами программа «Особое мнение». И вы произнесли слова: Иран и Израиль, которые следят за визитом. Просто когда мы смотрим на визит саудита, мы вроде бы видим, что это хорошо. Потому что любой контакт, договоренность это и Россию возвышает и все. А есть ли опасность? Иран и Израиль когда следят за этим визитом.

А. Дубнов― Понимаете, договоренность, которая достигнута была с помощью России о создании зон деэскалации в Сирии, ее резко как бы в штыки принял Израиль. Нетаньяху приезжал не так давно. Потому что для них это как бы провозвестник того, что усиливается роль Ирана. Поскольку в этих соглашениях якобы, я не читал, но очевидно, израильтяне говорят и мы не возражаем, что роль Ирана как главного жандарма, так сказать следителя за порядком в этом регионе возрастает необычайно. То есть он там остается надолго. И это крайне удручает Израиль по известным причинам. Потому что, как известно, Иран до сих пор не отказался от своего главного девиза: скинуть сионистский режим в море. Этот тезис пока остается внешнеполитическим концептом иранцев. И, конечно, им это не нужно и обоснованы эти опасения. С другой стороны саудовцам тоже очень не хочется. На этой почве между саудовцами вообще суннитскими монархами залива есть очень хорошее взаимопонимание с Израилем. То есть там такой клубок замечательный. Что в Москве, конечно, его очень хорошо оценивают и иногда довольно тонко на этом играют. Надо это признать. Здесь есть у нас понимание того, что мы можем извлечь. И мы извлекаем. Потому что если мы хотим, чтобы саудовцы стали нашими надежными партнерами в военно-техническом…

О. Журавлева― Об этом тоже идет речь.

А. Дубнов― Вот сегодня вроде говорят, что вроде бы Дмитрий Олегович Рогозин, с несчастным видом стоявший около трапа эскалатора…

О. Журавлева― Неисправного.

А. Дубнов― Я понимаю, я надеюсь, что те, кто отвечают за этот эскалатор, не будут расстреляны. Или их не пошлют, скажем, в Сирию в наказание. Но, короче говоря, Рогозин все-таки сегодня отчитался, что вроде бы есть договоренности продвигать покупку вооружений саудовцами на большие суммы. И даже С-400 ракетные комплексы зенитные. Так вот, если саудовцы хотят у нас чего-то покупать, то мы должны им какие-то уступки, что-то им скормить за это. И вот этот основной торг с точки зрения попыток может быть их немножко успокоить относительно увеличения иранского влияния в обмен на то, что они не потеряют свое влияние в соревновании с Ираном с шиитами. Он наверняка будет иметь место. Но 4 дня как бы вряд ли потрясут мир и ближневосточный регион. Потому что опыт взаимодействия с этими королями такой невразумительно-непозитивный. Мы очень много раз договаривались с ними за последние годы. Чуть ли десятки миллиардов обещаний было. И инвестиций саудовских. Но это, как правило, ничем не кончалось. Поэтому то, что будет сказано сегодня, это вовсе не значит, что будет реализовано завтра. Но шума, но шампанского условно говоря…

О. Журавлева― Пятизвездочных отелей в центре Москвы.

А. Дубнов― Да. Вообще, конечно, они ведут себя респектабельно. Я недавно был в Грузии, видел, в Тбилиси построен огромный высокий отель, как игла в центре, который построили арабы только для себя. Там живут только арабы, которые приезжают туда отдыхать, либо что-то еще. И они говорят, что у нас семизвездочный отель. Вот я хотел бы узнать, я не знаю, где остановился король Салман. Интересно.

О. Журавлева― Есть еще несколько тем. Вы говорили про то, что Россия и Туркмения в общем, как бы сказать, похожи очень сильно.А тут есть еще одна прелестная параллель, которая каждый год случается. Но, тем не менее. Юбилей у… Это называется президент?

А. Дубнов― Да, конечно, называется президент. Таджикистана вы имеете в виду.

О. Журавлева― Да.

А. Дубнов― Я догадался, о чем речь. У нас только с одним человеком есть такие параллели. Да, он называется президент Таджикистана. Одновременно через запятую – лидер нации, основатель мира и национального единства. Как-то так.

О. Журавлева― И его превосходительство.

А. Дубнов― Его превосходительство называли раньше постоянно – «чаноби оли», это по-таджикски. Сейчас можно употреблять, но уже заменено на формулу гораздо более значимую – лидер нации…

О. Журавлева― Как у короля Таиланда почти.

А. Дубнов― Да.

О. Журавлева― Они любят такие длинные наименования.

А. Дубнов― Ну не обижайте нашего Рахмона, он не может быть сравним с королем Таиланда.

О. Журавлева― Я просто хотела процитировать теплые слова от президента Путина президенту Рахмону: «За годы президентства Вам удалось обеспечить мир и согласие в стране, снискать заслуженное уважение соотечественников и высокий авторитет за рубежом. Под вашим руководством республика уверенно движется по пути социально-экономического развития, активно участвует в решении актуальных вопросов региональной повестки дня». Говорится в телеграмме.

А. Дубнов― Я думаю, что они, по-моему, перепутали с какой-то другой страной по поводу успехов в социально-экономическом развитии. Потому что это же аппарат подкладывает бумагу, которую подписывает глава государства. Не знаю, может они с Саудовской Аравией перепутали. Оля, вы не сказали главного, что сегодня человеку по имени Эмомали Рахмон — 65.

О. Журавлева― Да?

А. Дубнов― Да. Вы этого не сказали. Почему мы стали об этом говорить. Это надо. Мы его тоже поздравляем. Он на два дня старше нашего, как известно.

О. Журавлева― И на два года дольше.

А. Дубнов― Нет. На 7 лет. Вы меня никогда не спутаете. Я лично присутствовал в ноябре 1992 года, как Эмомали Рахмон стал председателем Верховного совета. Он через два года стал только президентом. Это долгая история. Это бывший полевой командир Народного фронта Таджикистана. Который оказался победителем в гражданской войне с таджикской оппозицией. Долгая история. Сейчас меня можно раскрутить и я вам до конца буду рассказывать. Но самое пикантное в том, что Владимир Владимирович, о котором вы сегодня говорите, я присутствовал и на его личном поздравлении товарища Рахмона, извините, лидера нации, его превосходительства. С 60-летием. Это было пять лет назад. Это было довольно забавное зрелище. Потому что это был период, когда наши отношения российско-таджикские были какие-то не хорошие. Там все время были обиды какие-то, упреки, подозрения. Как между долгоживущей супружеской парой. И Путин приехал в Душанбе, в день рождения. То есть сегодня. Несмотря на то, что свой день рождения надо было праздновать, он решился. И приехал. И привез два подарка. Один подарок – учетная карточка моряка Тихоокеанского флота Рахмона. И вручил ее. В архиве Минобороны ничего не пропадает. Учетные карточки тоже не горят.

О. Журавлева― А он в армии там служил?

А. Дубнов― Он служил моряком Тихоокеанского флота. Срочник. Достойно уважения на самом деле. Но этот жест был связан еще со вторым жестом. Во-первых, нужно было показать, что нашинский человек-то. То есть не надо очень сильно играть в эти «чаноби оли», мы-то, в общем, тебя знаем.

О. Журавлева― Наш матрос.

А. Дубнов― Наш матрос, во-первых, во-вторых, матроса привели к власти фактически мы. Он на штыках 201-й дивизии при поддержке узбекских военных пришел к власти в 92-м году.

Его привели. Там много очень пикантных подробностей. А второй подарок это было охотничье ружье. Которое подарили Рахмону. Путин его привез. Роскошное. Тульского завода, наверное. И там был такой текст с таким намеком: мы знаем, что вы хорошо умеете владеть оружием. Слово «полевой командир» сказано не было. Но подтекст был такой. Это было значимое вообще говоря поздравление.

О. Журавлева― После этого отношения улучшились?

А. Дубнов― Они не могут не улучшиться, Оля. Таджикистан хоть и страна, делающая успехи в социально-экономическом развитии, значимая, как известно, но все-таки страна трудная в смысле проживания. 700 тысяч таджиков все-таки работают в России. Трудовыми мигрантами. Так что, от России очень много зависит. И далеко не убежишь. Хотя надо отдать должное Эмомали, его превосходительству господину Рахмону, он, в общем, умеет хорошо играть на противопоставлении интересов Китая в регионе, Штатов, Индии, России. Он, например, съездил недавно в Китай, привез оттуда чего-то миллионов 200, из которых, по-моему, то ли малопроцентные кредиты, либо вообще просто гранты. Короче, будет строиться, по-моему, новый комплекс президентских апартаментов. Там сейчас трудно ему с дворцом, наверное, надо менять его.

О. Журавлева― Ремонт нужен, короче говоря.

А. Дубнов― Нет, новый.

О. Журавлева― То есть просто отремонтировать уже нельзя. Понятно. Я просто, почему думаю, что и Туркмения, и Таджикистан все ближе к нам становятся. Как раз по этим внешним признакам. Вот сегодня Валерий Соловьев собрал несколько…

А. Дубнов― Соловей, наверное.

О. Журавлева― Да, пардон. Собрал несколько мероприятий, приуроченных ко дню рождения президента. И молодежный флешмоб с исполнением песни «Мой лучший друг президент Путин». Праздничное граффити, создаваемое участниками в ходе флешмоба. Выставка художественных работ, посвященная президенту. Проведение спортивных соревнований по видам спорта, любимых президентом. В какой еще из любимых вами стран такие праздники приняты. На что больше похоже. На Туркменбаши. На Рахмона.

А. Дубнов― Знаете, тут довольно скользкая тема. Дело в том, что я бы сказал, что на Рахмона конечно. Но я не стал этого говорить, потому что это пока какие-то неясные и нехорошие слухи. Но вот уже больше недели его превосходительство Рахмон не появляется на людях. Нет его в публичных выступлениях. Сегодня было сказано, что он скромно отмечает свой день рождения. На работе сидит. Но как бы его никто не видит на работе. Пошли слухи, что чего-то у него со здоровьем.

О. Журавлева― Это плохая параллель. Мы ее не будем.

А. Дубнов― Поэтому я отвергаю эту параллель. И привожу замечательную параллель с туркменским превосходительством, которую продемонстрировал недавно во время визита Путина, там было просто очень много таких празднествующих мероприятий. И думаю, что, наверное, у нас есть чему поучиться.

О. Журавлева― То есть можно пошире и пороскошнее.

А. Дубнов― Ну да. Там все-таки легче, там больше солнца и Ашхабад такой беломраморный. Такой красивый.

О. Журавлева― Но мы к этому стремимся.

А. Дубнов― Ну, Сергей Семенович отвечает за этот процесс.

О. Журавлева― О других процессах поговорим в следующей части программы.

НОВОСТИ

О. Журавлева― И снова с вами программа «Особое мнение». В студии Аркадий Дубнов, журналист и  как вы уже, наверное, заметили специалист по странам СНГ и особенно хорошо знающий Среднюю Азию. Я сегодня поняла, что в нашей бывшей советской Средней Азии очень много всяких затейливых параллелей. У кое-кого скоро выборы. И это Киргизия.

А. Дубнов― Да.

О. Журавлева― Мы про нее не думаем, не знаем и не помним, но говорят, что там все очень тревожно.

А. Дубнов― Там не то чтобы тревожно, на самом деле там все красиво. Там, по-моему, 13 кандидатов на президентских выборах. Если не ошибаюсь ну, может быть сейчас уже 12. Потому что быстро крутится, и кто-то соскакивает.

О. Журавлева― Это как десять негритят.

А. Дубнов― Но из них два совсем главных. Четыре – основных.

О. Журавлева― А там есть российский кандидат?

А. Дубнов― Нет. Вот нет и все. Потому что, а знаете почему? А потому что они все российские.

О. Журавлева― Вот. Чудесно.

А. Дубнов― И в этом смысле мы вносим некую сумятицу в киргизский выборный процесс. Потому что они хотят быть чуть-чуть российские, чем российские остальные. А мы не показываем им, кто у нас более российский. Кто нам более люб и дорог, и ценен. В этом основная интрига. Не основная, а такая электоральная интрига. А интрига алармистская тревожная состоит в том, что там киргизские чекисты очень изобретательные люди. Ну, так, по-киргизски. И вот они решили сыграть в пользу фаворита нынешнего президента Атамбаева. Который «хромая утка», он уходит. У них кстати мы должны отметить, что антитоталитарная Конституция киргизская, принятая после двух революций против того, чтобы узурпировала власть правящая семья одного, второго президента и так далее, она предусмотрела жесткие ограничения по количеству президентских сроков.

О. Журавлева― Один?

А. Дубнов― Один президентский срок и баста. И вот президент Алмазбек Атамбаев был избран в 11-м году, после того как добровольно ушла со своего поста временный президент, полтора года Роза Отунбаева. Она не была избрана, она была назначена. Но она в принципе могла чего-то такое схимичить и, наверное, сделать себе что-то, чтобы…

А.Дубнов: Вносим сумятицу в киргизский выборный процесс. Они хотят быть чуть-чуть российские, чем российские остальныеQТвитнуть

О. Журавлева― Закрепиться.

А. Дубнов― Она этого не сделала. И это был такой уже некий прецедент хороший. До этого была принята Конституция, и вот отдадим должное господину Атамбаеву без всяких званий, он просто Алмазбек Шаршенович. Он сохраняет пока, остается 10 дней, свое обязательство ничего не сделать так, чтобы продлить свой срок. Но тут возникли какие-то такие чекистские выверты, экзерсисы. Я бы назвал это. Которые позволяют предполагать, что рассматриваются и другие варианты. Они вдруг нашли в стане одного из основных кандидатов бывшего премьера Омурбека Бабанова замысел устроить государственный переворот. В случае если ему покажутся сфальсифицированными результаты первого тура. Не в его пользу. И тогда он выведет людей на улицу. А в Киргизии, как известно, опыт большой. Там две революции за последние 15 лет. На каком основании? – на том основании, что одного из его типа соратников, депутата парламента как-то так уличили, что он разговаривал на темы переворота, что мол, есть физкультурники, крепкие ребята, которые могут чего-то замутить…

О. Журавлева― Титушки киргизские.

А. Дубнов― Да. Им как будто передают деньги. Его явно провоцировали на какой-то разговор. Типа тему завязали и, в общем, ничего не было сказано конкретного. Но тема переворота звучала. Не из его уст, правда. Ну, они его арестовали и сказали, что это коллега Бабанова. Они все такие типа. Есть угроза государственного переворота. Его посадили. И вот он уже два месяца сидит. А Бабанов, между прочим, идет безупречно, лидирует по всем вопросам. И логично спросить: зачем ему вот это устраивать, когда он абсолютно системный парень. Правда, молодой. Уже был премьером.

О. Журавлева― Вы так рассказываете, такое ощущение, что в Киргизии вообще демократия цветущая.

А. Дубнов― Ну, там такая да, она развивающаяся демократия. На самом деле я сейчас не собираюсь пропускать сарказмы, что для меня иногда характерно, но я уважаю этот процесс. Который, конечно, не очень люб соседям. Потому что появилась такая страна, где меняется президент. Сейчас, если будет избран президент, он будет раз, два, три – пятый.

О. Журавлева― Чехарда какая-то.

А. Дубнов― Да, тем не менее, они, конечно, внушают опасения, потому что этот Атамбаев очень многих оскорбил, обидел. У него такая риторика очень киргизская я бы сказал, неравновесная.

О. Журавлева― Горячий человек.

А. Дубнов― Горячий человек. Ну, вот сейчас мы ждем, чтобы в течение оставшихся 10 дней ничего не сорвалось.

О. Журавлева― И выборы прошли. И кто-то их выиграл.

А. Дубнов― Да, люди в Киргизии — значимые люди, элита говорит: да бог с ним, пусть уйдет уже. Все будет хорошо, мы дальше как-нибудь этот процесс наладим. Но пусть он уйдет спокойно. Ничего пусть не устраивает. Так нет, с его же стороны они пытаются что-то устроить. Это внушает опасения. Я думаю, что это внушает опасения и в Москве, и в Алма-Ате. Там знаете, какой был возмутительный момент. МИД Кыргызстана выступил с очень жесткой нотой протеста МИДу Казахстана. Вы слышали, наверное, да. За то, что Назарбаев принял этого Бабанова Омурбека у себя в Астане. И об этом сообщила пресс-служба президента Казахстана.

А.Дубнов: У Атамбаева такая риторика очень киргизская, я бы сказал, неравновеснаяQТвитнуть

О. Журавлева― То есть, грубо говоря, встречался с оппозицией.

А. Дубнов― Да, совершенно верно. Вы все просто на ходу подметки рвете. И Казахстан был обвинен в том, что он вмешивается во внутренние процессы избирательные. Нам знакома эта тема, правда.

О. Журавлева― Очень знакома. Вы так прям…

А. Дубнов― Да, это была такая большая скандальная тема. Но, в общем, казахи достойно ее отмели. Они сказали, ну извините, мы цивилизованная страна, мы принимаем тоже, беседуем с оппозицией. Мы принимали, например, премьер-министра Киргизии. Который еще был чуть-чуть премьером, но уже через несколько дней ушел баллотироваться в президенты. Как фаворит нынешнего президента. Он тоже использовал эту встречу в качестве внутреннего аргумента. Что Казахстан его поддерживает.

О. Журавлева― В общем, демократия процветает везде. Кроме одной знакомой нам с вами страны почему-то. Хотя может быть это иллюзия.

А. Дубнов― Ну подождите еще, до 18 марта много времени. Ксения Собчак, может быть, нас удивит.

О. Журавлева― Не думаю. Ну, может быть, конечно. Рейтинг одобрения работы Путина немного снизился.

А. Дубнов― Это хороший знак.

О. Журавлева― Почему? Объявили социологи накануне дня рождения президента.

А. Дубнов― Это значит, у него есть ресурс повышения работы.

О. Журавлева― Ах, вот оно что. А то, что у думы и Совета Федерации рейтинги одобрения растут, это говорит о том, что не будет вам ни думы, ни Совета Федерации.

А. Дубнов― …не станет президентом, а тот, у кого есть возможность роста – он станет президентом.

О. Журавлева― А скажите, пожалуйста, вы как воспринимаете президентскую кампанию, которая не объявлена самым главным ее участником. Но при этом явно ведется. Потому что все, что происходит – от запрета митингов где бы то ни было в любом месте, в любой форме в любом количестве до арестов. А также например, обысков. Это все предвыборная кампания?

А. Дубнов― Это разные ипостаси. Да, конечно. Потому что то, о чем вы говорите в конце — аресты, аресты и празднества — теперь их совместили. Как в известном произведении. У меня такое ощущение, что как в самом первом сюжете, про который мы говорили, что наша власть до конца не уверена в легитимности нашего военного вторжения или военной акции в Сирии. Поэтому мы все время что-то скрываем, чего-то от себя отодвигаем. Не можем сказать открыто. Так и здесь. Когда мы занимаемся вот этими упредительными акциями в адрес оппозиции какой-никакой, даже тишайшего политолога Белковского.

О. Журавлева― Ну, прямо уж тишайший. Артистичный политолог Белковский.

А. Дубнов― Ну, я так представляю себе господина Белковского, выходящего трибуном на площади. Ну, хорошо, не та среда, где он будет, наверное, миллионы в свою пользу привлекать. Хотя я его очень люблю. Я хочу сказать, что для чего это делается. Это делается, потому что видимо, есть какая-то внутренняя неубежденность в праве главного претендента вести себя как бы спокойно и…

О. Журавлева― То есть он не уверен в победе?

А. Дубнов― Нет, я не про него даже говорю. Я говорю про тех, кто лепит будущую его победу. Сейчас только ленивый не говорит о том, что все уверены вокруг него, но всем нужна цифра определенная, победа. Это кстати опять азиатская история. Там каждые выборы Назарбаева или покойного Каримова очередные ставили всегда целью на 2-3% больше. Там нельзя сразу задрать до 99%. Иначе следующие выборы только чеченский результат будет. 136%. У нас так нельзя. Поэтому там все время был люфт. Так и у нас. Все время нужно стремиться вперед, чтобы обеспечить условно эти 72%, нужно навести в состояние лености людей. Чтобы они вообще не поддавались на провокации выйти на улицу типа 7 октября. Запугать. Если уж называть вещи своими именами. За-пу-гать. Дать такую совершенно четкую указивку. Будем по ушам бить. Вот те акции, которые сегодня проходят, они проходят еще и потому что, чтобы передать людям Ходорковского, что ничего не получится с вашими обещаниями помочь тем, кого будут преследовать за участие в этих акциях. Но Ходорковский вроде бы сегодня уже ответил, что мы будем помогать. Повторяю, это свидетельство неуверенности власти в том, что задачи, которые ей самой себе поставлены, могут быть выполнены без этих упредительных принудительных силовых акций. А что касается первого, о чем мы говорили. Об этой предвыборной кампании. То всем понятно, что выборы Путина, Путина выборы.

О. Журавлева― Из Путина же.

А. Дубнов― Из Путина же выборы. Какая бы замечательная женщина не претендовала на его место так, чтобы развеселить народ. Он сам уже веселит народ. Он сам ищет уже, я имею в виду Владимира Владимировича новые возможности увеличить свой электорат. Я очень был взбодрен, я давно не фан футбольный, но эту новость я не пропустил. Он в беседе с президентом клуба «Зенит» Сергеем Фесенко, если я не ошибаюсь.

О. Журавлева― Фурсенко.

А. Дубнов― Фурсенко, извините. Сделал ему выговор за то, что в стартовом составе команды из 11 футболистов были только трое русских или российских гражданина. А восемь легионеров.

О. Журавлева― Но ничего, Министерство обороны сейчас выяснит, может быть и у легионеров тоже есть российское гражданство. Надо только дать срок.

А. Дубнов― Дадут им.

О. Журавлева― Это «Особое мнение» Аркадия Дубнова. Меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо. Всего доброго