Патернализм добровольное рабство. Выдавить из себя трудно

Истоки патернализма уже по корневое содержание этого слова отражает его смысл и уходят в исторические дали. Психолог Эрих Фромм в эссе «О неповиновении» пишет.

«На протяжении веков короли, священнослужители, феодалы, промышленники и родители настаивали на том, что послушание – добродетель, а непокорность – грех».

 В работе Эриха Фромма обосновывается, что указанному меньшинству общества гораздо выгоднее не заставлять большинство повиноваться силой, а воспитывать в нем послушание.

«Человек должен хотеть подчиняться и даже нуждаться в этом, а не бояться проявить непослушание. Чтобы этого достичь, власти следует выглядеть всеблагой и премудрой, она должна стать всезнающей. Если такое удаётся, власть может объявить непослушание грехом, а покорность добродетелью; и тогда большинство становится послушным, потому что это хорошо, и начинает испытывать отвращение к непокорности, потому что это плохо, вместо того чтобы презирать себя за трусость».  

 А в одной из статей профессора Европейского университета в Санкт Петербурге Дмитрия Травина есть такие строки: «Еще Достоевский в «Легенде о Великом Инквизиторе» показал, насколько трудно запуганному обывателю вынести свободу».  Далее, ссылаясь на книгу психолога Эриха Фромма «Бегство от свободы», научно проанализировавшего эту проблему, Травин пишет..

«Чтоб вынести свободу и, чтоб использовать ее для самореализации, надо быть личностью. А тот, кто личностью стать не может, естественным образом видит врага во всяком, чье поведение не вписывается в традиционные нормы. И в этом смысле именно неприятие «либерастов» наиболее характерно для модернизирующегося общества, где миллионы людей вынуждены искать себе новые нормы поведения взамен уходящих в прошлое. Если такому обществу УДАЕТСЯ перейти от поиска врагов к работе на созидание, оно становится развитым. Если НЕ УДАЕТСЯ, оно погружается в хаос».

Но как-то не верится, что дело только в удаче. А нет ли в процессе развития человечества закономерностей, связанных со свободой и несвободой? За ответом заглянул уже сам в книжку Эриха Фромма.

«Не существует ли – кроме врожденного стремления к свободе – и инстинктивной тяги к подчинению?»

И далее чуть ниже.»

«Не является ли подчинение источником некоего скрытого удовлетворения; а если так, то в чем состоит его сущность?»

Такая постановка задачи наталкивает на мысль о диалектической связке: единство и борьба противоположностей, – свободы и подчинения, - есть источник развития общества . Подтверждение этой гипотезы можно найти в книге Мейтленда Иди «Недостающее звено». Ее автор в форме, доступной для понимания неспециалистами, объясняет научные открытия о происхождении указанных психических качеств у человека как производные от аналогичных качеств у животных, живущих сообществами, но различающиеся способом пропитания: собирательство это или  охота. В числе исследованных с одной стороны были как близкие с филогенетической точки зрения приматы (шимпанзе и три вида павианов), так и совсем не близкие – львы, гиены и гиеновые собаки, - но живущими охотой, А наш древний предок несомненно занимался как собирательством, так и охотой. Выяснилось, что способ добывания «куска хлеба»  формирует у собирателей чувство подчинения вожаку стаи, что позволяет ему обеспечивать порядок в сообществе.

А это условие выживания сообщества и соответственно вида в целом. И оказалось, что это качество проявляется тем сильнее, чем тяжелее условия существования вида (это у павианов, живущих в засушливых высогорных местах; павианам саванны легче, но еще легче шимпанзе: живут на деревьях, где безопаснее и сытнее).

 

А у охотников вожак отсутствует вообще. Команд никто не подает, а участники охоты прислушиваться лишь к своим инстинктам, обеспечивающие согласованность их действий. Зато после охоты за «обеденным столом» львы могут и подраться за лишний кусок. Значит, не все идеально с индивидуальной свободой каждого из них.

А у гиеновых собак этого не бывает. Объяснение тому простое: чтобы вид выжил, приходится конкурировать и с царями зверей. Тяжело. Поэтому свобода каждого члена стаи не подвергается нападкам со стороны других членов. Сотрудничество, которое, выглядит как образцово – показательное (взрослые собаки после охоты дают возможность наестся молодняку, а потом доедают оставшееся), есть социально – экономическая необходимость для выживания вида.

Перейдем к делам сегодняшним. Либералы закономерность единства и борьбы свободы и подчинения игнорируют,  демонстрируя свое презрение к запуганному обывателю. Для них те, кто не способен в одночасье «выдавить из себя раба»– низший сорт, недочеловеки.  Если бы не они, то либералы враз бы сделали всех счастливыми, а общественно политический строй в нашей стране экономически эффективным и социально справедливым. По образцу запада. Ведь либералы считают свободу универсальным средством для развития общества!

Однако, как тут быть, если свобода одних должна кончаться там, где начинается несвобода других? А ведь либералы считают ее универсальным средством для развития общества! Но свобода сама по себе не панацея. Недаром сказано: свобода это осознанная необходимость.

Кто раньше других понял это, то свободно распорядился как своим ваучером, так и чужими приобретенными по цене бутылки, и начал «шустрить» (ныне это банковский и сырьевой бизнес). А  сложившаяся социально экономическая система благоволит лишь финансово-банковскому капиталу, олигархам и коррумпированному чиновничеству. Те же, кто остался в плену патерналистского социалистического сознания, остался ждать благ только сверху (широкие народные массы). Ладно бы, если только те, кто не уразумел роль свободы по недомыслию. Но и многие из тех, кто все понимает, на самом деле не свободен. Как пример, это производственный бизнес, повязанный высокими ставками по кредиту. А также бюрократическими рогатками, которые успешно использует коррумпированное чиновничество.

Какой вывод напрашивается? В СССР, поскольку КПСС была управляющей и направляющей силой общества, его меньшинство в лице партократии правило бал. Сегодня управляющая и направляющая сила в руках другого меньшинства – финансово-банковского капитала, олигархата и коррумпированного чиновничества.

Поэтому национальный лидер, если он нормальный лидер, должен быть озабочен тем, кем он останется в истории. Ему должно быть важно, чтобы запрос на свободу у «задержавшихся в рабстве патернализма» рос, а  вседозволенность для тех, кто безмерно свободен, сокращалась. Национальному лидер должен постепенно передавать функции отца народа самому народу через формирование в нем способности к самоуправлению. А  народ приучается брать ответственность на себя. В этом смысле выдавливание из себя патернализма мучительно так же, как выдавливать из себя раба.