От Протвы до Серпухова

В основу успешного ведения оборонительной войны всегда лежит упорное сопротивление войск, от рядовых солдат и вплоть до командующих. В тех случаях когда воинские части дают слабину, они теряют свои позиции, отступая все дальше и дальше.

При этом существуют ситуации, когда отход войск все таки необходим. Найти грань между разумным и необходимым получается далеко не всегда.

В октябре 1941 года командованию РККА пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить стойкость воинских соединений.

После того как стало ясно, что удержать все линии обороны может не получится,  встал вопрос об отводе войск.

К 2-й половине октября 41-года вермахт прорвал линию обороны ЗФ и начал прорыв Можайской линии обороны

 

19 октября  командующий Западным фронтом представил в Ставку ВГК план отхода армий Западного фронта с Можайского оборонительного рубежа. В плане говорилось.

 

План отхода армий Западного фронта с можайского оборонительного рубежа*

1. В случае невозможности сдержать наступление противника на Можайском оборонительном рубеже армии фронта, оказывая арьергардами сопротивление наступающему противнику, отходят главными силами, в первую очередь основной массой артиллерии, на подготавливаемый рубеж обороны по линии Новозавидовский, Клин, Истринское водохранилище, Истра, Жаворонки, Красная Пахра, Серпухов, Алексин. Отход прикрывается всей авиацией.

2. До устройства частей армии на основном оборонительном рубеже организовать и вести бой сильными арьергардами, насыщенными средствами ПТО, с наличием в каждой армии подвижных частей для нанесения контрударов накоротке, задержать противника возможно продолжительное время на промежуточном рубеже Козлове, Гологузово, Елгозино, Новопетровское, Колюбакино, Наро-Фоминск, Тарутино, Черная Грязь, р. Протва.

3. Армии отходят в своих разгранлиниях, кроме 16-й и 5-й; разгранлиния между ними устанавливается - Загорск, Икша, Поварово, Тарханове, все пункты включительно для 16-й армии.

4. Тылы армий отводятся на восток в своих границах, кроме 5-й и 33-й армий, тылы которых отводятся по путям обязательно вне Москвы и Московского узла, т.е. тылы 5-й армии отводятся по путям сев. Химки, Мытищи, а 33-й армии - юж. Переделкино, Люберцы. Ни одна повозка и машина не должны быть направлены и пропущены через Москву и Московский узел. Для этого 5-й и 33-й армиям установить твердое и своевременное регулирование на случай отхода и определить пути движения транспортов, тыловых учреждений и войск. Ненужные тыловые учреждения оттянуть заблаговременно.

5. Войска 5-й армии в случае неуспешного боя на основном рубеже Истра, Павловская Слобода, Жаворонки должны отходить не на укрепленный обвод вокруг Москвы, а на северо-восток, сев. Химки, и левым флангом - на части 33-й армии юж. Переделкино, Люберцы, с выводом этих частей в армейский резерв, в обход Московского УР с юго-востока и востока в районе Пушкино.

6. Исходя из этого базирование 5-й армии должно быть на ст. Пушкино, а 33-й армии на ст. Раменское.

Базирование 16, 43-й и 49-й армий должно производиться на станции снабжения в пределах своих разгранлиний.

7. Для обеспечения планомерного отхода частей армии в узлах путей Новопетровское, Кубинка, Наро-Фоминск, Воробьи иметь заранее организованную ПТО артполками ПТО, дабы исключить возможность прорыва в тыл танков противника.

Заранее частью сил армий занять основной рубеж обороны заблаговременно на важнейших направлениях как пехотными частями, так и особенно артиллерией и дивизионами РС.

В 16-й армии заблаговременно поставить на рубеж остатки 126 сд в районе Клин и Троицкое; в 5-й армии - 18 сд в районе Истра и Павловская Слобода; в 33-й армии -110 или 113 сд в районе Давыдково и "Красная Пахра; в 43-й армии - 53 сд в районе западнее Подольск и Лопасня.

8. Управление армиями со стороны фронта. в период отхода организовать с узла связи НКО в Москве, одновременно готовить узел связи и расположение штаба фронта в районе Орехово-Зуево или Ликино, Дулево. 
 

КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ ЗАПФРОНТА  ГЕНЕРАЛ АРМИИ ЖУКОВ		ЧЛЕН ВОЕННОГО СОВЕТА ЗАПФРОНТА БУЛГАНИН
НАЧАЛЬНИК ШТАБА ЗАПФРОНТА  ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ  СОКОЛОВСКИЙ

 

 

 

Таким образом, согласно положений, указанный в пункте 8. Плана отхода армий Западного фронта с Можайского оборонительного рубежа: Управление армиями со стороны фронта в период отхода организовать с узла связи НКО в Москве, одновременно готовить узел связи и расположение штаба фронта в районе Орехово-Зуево или Ликино, Дулево.

Вскоре пришел ответ

Директива Ставки ВГК командующему войсками Западного фронта № 003091 от 19 октября 1941 г. об утверждении плана отвода войск с Можайской линии обороны
КОМАНДУЮЩЕМУ ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ 
На № 00362 
19 октября 41 г. 19 ч. 50 м. 
Ставка Верховного Главнокомандования утвердила представленный Вами план отвода войск с Можайской линии обороны. Начало отвода войск с этой линии с особого разрешения Ставки.

По поручению Ставки Верховного Главнокомандования 
Зам. начальника Генерального штаба КА 
ВАСИЛЕВСКИЙ

 

Любой отход частей разрешался лишь с согласия Ставки и по приказу командования фронтом, но эти приказы постоянно нарушались командирами воинских соединений, полагавших, что отход лучше боя.

Любое новое отступление делало Гитлера на шаг ближе к цели

 

............................................................................................................................

В дни тяжелой борьбы за столицу от стойкости каждой воинской части зависела судьба грандиозной битвы. На полосе 43-й армии нашлись части, которые представляли собой её слабые места.

8 октября в командование 43–й армией вступил генерал–майор К.Д.Голубев. Вот какие распоряжения передавал ему в эти часы начальник штаба Западного фронта генерал–лейтенант В.Д.Соколовский:

 "Командарму–43 Голубеву. Немедленно вручить комдиву – 17.

Танки и пехота противника двигаются от Недельное. Комфронта приказал поднять 17 стрелковую дивизию по тревоге и занять рубеж обороны по реке Протва от шоссе на Малоярославец, Высокиничи. Мосты через Протву у поселков Слобода, Черная Грязь и Трубино взорвать.

Организовать противотанковую оборону на возможных путях движения танков противника и не допустить противника за реку Протва

Исполнение донести.

Соколовский."

По–видимому, сомневаясь в том, что это тревожное распоряжение будет вовремя доставлено, начштаба фронта дублирует его:

 "Командарму–43 Голубеву.

Танки до 30 шт. с пехотой противника двигаются от Недельное в северо–восточном направлении. Комфронт приказал прикрыть прочно это направление и ни в коем случае не допустить распространение противника далее рубежа реки Протва.

На рубеже р.Протва поставить вновь формируемую 17 стрелковую дивизию из Угодский Завод, подняв ее по тревоге. Немедленно ускорить выдвижение на ваш левый фланг на это направление 17 танковой бригады, согласно данного ранее комфронтом приказа Акимову по прямому проводу при переговорах.

 Исполнение донести.

Соколовский."

Карта укрепрайона на левому берегу реки Протва, где предстояло занять оборону 17-й СД.

 

Для командования фронта в силу катастрофической нехватки сил на счету была каждая воинская часть. Особо Жуков и Соколовский рассчитывали на сформированную 17-ю стрелковую дивизию под командованием полковника П. Козлова.

Для самого командующего Западным Фронтом это было особенное место. Георгий Жуков был уроженцем Калужской области, деревни Стрелковка, в районе Протву, где он провел свое детство.

Сам Жуков вспоминая об этом писал так:

 «Проезжая Протву, вспомнил своё детство. Всю местность в этом районе я знал прекрасно, так как в юные годы исходил её вдоль и поперёк. В десяти километрах от Обнинского, где остановился штаб Резервного фронта, моя деревня Стрелковка. Сейчас там остались мать, сестра и её четверо детей.

Как они? Что, если заехать? Нет, невозможно, время не позволяет! Но что будет с ними, если туда придут фашисты? Как они поступят с моими близкими, если узнают, что они родные генерала Красной Армии? Наверняка расстреляют! При первой же возможности надо вывезти их в Москву». 

Жуков требовал любой ценой защищить линию обороны на данном участке.

Дом в деревне Стрелковке, в котором родился будущий  ком. Запфронтом Г. Жуков

 

На основе  распоряжений комфронта следует и краткое распоряжение командарма 43 арми комдиву 17-й сд:

 "Командиру 17 стрелковой дивизии.

Передаю для вас приказ комфронта. Принять к немедленному исполнению. Входите в подчинение мне. Мой КП – Белоусово, ваш – в районе Угодский Завод.

Командующий 43 армией генерал–майор Голубев"

А за ним, вдогонку, – подробное:

 "Командиру 17 стрелковой дивизии.

1. В связи с изменившейся обстановкой войска 43 армии переходят к обороне реки Протва.

2. 17 стрелковой дивизии занять рубеж (исключая) Спас–Загорье, Высокиничи. 17 дивизии подчинить 49 батальон охраны, находящийся в районе Черная Грязь и сводный батальон 148 танковой бригады.

3. Справа оборону займет 53 стрелковая дивизия на рубеже (исключая) Кривское, Спас–Загорье.

Разгранлиния с ней Собакино, Петрищево, Спас–Загорье.

Командарм 43 армии генерал–майор Голубев

Член Военного совета бригадный комиссар"

Как видно из этих документов, обстановка на рубеже обороны – реке Протва, которую генерал армии Г.К.Жуков, отводя войска, решил использовать как естественное препятствие для танков, складывалась ажиотажная. Ибо противник, используя танки – средство быстрого преследования отступающей армии, добивался заметных результатов, внося хаос и сумятицу в продвижение советских войск.

Не давая им прочно закрепиться на каком–либо рубеже, привести себя в порядок и начать эффективно отражать удары

Первый снег по наблюдениям Гудериана выпал 7 октября, поэтому немцам надо было торопится до наступления полной зимы

Положение 17-й СД на 15 октября 1941 года.

 

И не случайно выбор командующего фронтом пал на дивизию народного ополчения, сформированную из московских рабочих. (Которых в 17-й СД на данный момент осталось несколько человек – прим. Помни Войну)Защищавших здесь не только столицу, но и непосредственно свои родные дома, семьи.

Однако, командир 17–й стрелковой дивизии, отдавая приказ о занятии обороны по реке Протва, вскоре начал идти на попятную.

Угодский завод

Вот приказ о занятии оборонительных позиция:

"Боевой приказ. Штадив–17. Угодский Завод. 19–00 17 октября 1941г.

1. Пехота противника с танками выдвигается от Недельное на Черная Грязь.

2. Справа действуют части 43 армии. Слева, в районе Высокиничи, 148 мотострелковая бригада.

3. 17 стрелковая дивизия занимает оборону по реке Протва от Белоусово до Высокиничи. Готовность обороны к 2–00 18 октября 1941г.

4. 1312 стрелковый полк к 1–00 18 октября 1941г. броском выдвинуться в район Черная Грязь, занять и оборонять участок Новослободка, Высокиничи, Лыково. Подготовить встречу танков и пехоты противника….

5. 1314 стрелковый полк обороняет участок Дубровка, Стрелковка, Б.Росляковка. Подготовить противотанковые средства у переправы 1/2 км юго–западнее Стрелковка. Ударную группу с противотанковыми средствами иметь в с.Костинка. Обеспечение стыка от Стрелковка до Величково средствами 1314 сп.

6. 1316 стрелковый полк обороняет участок от шоссе Малоярославец у пункта Оболенское, (исключая) Дубровка, Кривошеино. Подготовить противотанковые средства у Варшавского шоссе – Спас–Загорье. Ударную группу иметь в роще 1 км северо–восточнее Загорье.

7. Командиру артполка в районе Черная Грязь сосредоточить 8 противотанковых орудий, в районе Новая Слободка – 4 противотанковых орудия в готовности встретить танки и пехоту противника с направлений Недельное–Новослободка, Пурсовка – Трубино–Стрелковка. В район Стрелковка установить 2 противотанковых орудия. Готовность в 21–00 17 октября 1941г.

8. Командный пункт – Угодский завод. Донесения о занятии обороны представлять через каждые три часа.

9. Начальнику инженерной службы дивизии подготовить взрыв мостов у Трубино, Нов.Слободки, Черная Грязь, Высокиничи. Взрыв мостов – при непосредственном нажиме противника.

Комдив–17 полковник Козлов

Комиссар – бригадный комиссар Яковлев

Начальник штаба – майор Масленников."

Наступление вермахта в полосе 43-й и 33-й армии

 

С момента отдания этого приказа прошло двое неполных суток. О том, что случилось за это время, скупо рассказывает следующий приказ комдива–17:

"Боевой приказ. Штадив–17. Угодский завод. 19 октября 1941г. 18–30

1. Противник силою до пехотной дивизии и двух батальонов танков с утра 18 октября ведет наступление, охватывая наши фланги, вдоль Варшавского шоссе ему удалось проникнуть к п.Воробьи, оттуда пытается проникнуть на Тарутино с целью окончательного окружения. Слева в направлении Черная Грязь действует до полутора пехотных полков и до двух рот танков.

2. Сосед справа 53 стрелковая дивизия отошла на северо–восток. Сосед слева – 148 стрелковый батальон.

3. 17 стрелковой дивизии отойти на следующий рубеж обороны – реку Нара. Занять переправы у Тарутино к утру 20 октября и прочно удерживать, обеспечивая выход оставшихся частей 53 и 312 стрелковой дивизий.

4. 1314 стрелковый полк совместно со 2–м Люберецким полком двигаться в авангарде.

Командир авангарда – командир 1314 сп. Частями авангарда к 19–00 19 октября сосредоточиться на северо–восточной окраине Угодский Завод. Маршрут: Михайловка, Боево, Тарутино. Исходный пункт Михайловка пройти 20–00, Тарутино достичь к 23–00. Переправы у Тарутино фронтом на запад занять к 23–30. Штаб полка иметь в Тарутино.

5. Главные силы 1316 стрелкового полка без одного стрелкового батальона, штаб дивизии, отдельный батальон связи, саперный батальон, тылы и спецчасти в исходный пункт северо–восточная окраина Угодского Завода сосредоточиться к 20–00 19 октября. Начальнику колонны – начштаба 1316 стрелкового полка, Михайловку пройти в 21–30, Тарутино достичь к 24–00. Полку занять оборону рубежа Ольхово, Корсаково фронтом на запад. Штаб полка – Гремячево. Одним стрелковым батальоном к 20–00 19 октября занять Боево, обеспечивая проход частей дивизии. Отход батальона – после прохода 1312 стрелкового полка.

6. 1312 стрелковому полку с приданной артиллерией 149 и 148 стрелковых бригад начать выход из боя в 22–00 19 октября. Маршрут Черная Грязь, Лыково, Боево, Тарутино. К 3–00 20 октября с приданными частями занять рубеж обороны Жуково, Мелихово. Исходный пункт – северная окраина Черная Грязь пройти в 22–10. Штаб полка расположить в Дедня.

7. Штабу артполка с оставшейся артиллерией двигаться за 1316 стрелковым полком, два противотанковых орудия с одной ротой отдельного батальона связи оставить у занимаемой позиции, до 3–00 прикрывать отход частей дивизии, в дальнейшем быть к 6–00 20 октября у Кузовлево, в районе расположения штадива.

Начальнику артиллерии дивизии противотанковую артиллерию рассредоточить поорудийно в колоннах. В авангарде дивизии иметь до 1,5 артиллерии. Особо обратить внимание на рубежи возможных встреч с танками противника.

8. 301 стрелковому батальону к 20–00 19 октября выдвинуться к Большое Литашево и до 3–00 20 октября обеспечивать проход колонны от Б.Литашево. С 3–00 начать марш и к 6–00 сосредоточиться в Корсаково.

9. Командирам частей и подразделений совершая марш ночью и днем при плохой видимости держаться на сжатых дистанциях. Разведка и непосредственное охранение – распоряжением командиров частей.

10. Начальником автоколонны назначаю начальника автобронетанковой техники дивизии т.Голоднева. Ответственным за выдвижение и прибытие артиллерии в свои районы назначаю начарта дивизии.

11. КП–Кузовлево.

Командир дивизии Козлов

Комиссар дивизии Яковлев

Начальник штаба Масленников"

Далее шло следующее донесение:

"Выход из боя начался в 1–00 20 октября. Оттяжка времени получилась потому, что правый фланг дивизии – 1316 сп и левый фланг – 1312 сп вели бой с наседавшими группами противника.

Начштаба Масленников."

Утром, 19 октября, видимо, не надеясь на то, что оборону по реке Протва удастся удержать, командарм меняет свое решение об усилении дивизии, прикрывающей отход:

"Командиру 17 стрелковой дивизии.

Сводный отряд 148 танковой бригады, занимающий район Черная Грязь, немедленно направить комбинированным маршем в район Тарутино.

Командиру отряда ставится следующий приказ: срочно в районе Тарутино организовать опорный пункт с задачей не допустить прорыва танков и пехоты противника на Подольск. Оборона должна быть противотанковой.

Командующий 43–й армией генерал–майор Голубев"

По приказу Голубева, в тот же день, 312–я стрелковая дивизия выводилась в резерв армии, в район Воробьи. А 53–я стрелковая дивизия должна была привести себя в порядок в Тарутино. 17–й же стрелковой надлежало, взорвав мосты, удерживать оборону по реке Протва.

Но комдив 17-й сд Колзлов решил сдать защищаемые позиции и  дал приказ начать отступление.

Отчетная карта частей Западного фронта в период с 18 по 20 октября 1941 года.

Отмечен момент самовольного  отхода 17-й СД с Протвы на Нару, а также отход ей вслед 312 СД

 

То есть комдив козлов приказал самовольно оставить  поле боя. Что такое самовольно оставить боевые позиции и что за это грозит, думаю, догадаться не сложно. Остается лишь пояснить. Прямо и без лирики.

По сути, несанкционированно оставить поле боя означает подставить под удар боевых товарищей.

Ведь впереди 17 сд вела отчаянную борьбу 312 сд. 12 октября при слиянии Западного фронта с Московским Резервным фронтом 312-я стрелковая дивизия вошла в боевой состав 43-й армии Западного фронта.

На 14 октября 1941 года дивизия вместе с курсантами Подольского пехотного училища, Подольского артиллерийского училища, 108-м запасным стрелковым полком, обороняла рубеж: Юрьевское, Ильинское, Мошкино, Детчино (так называемый Ильинский сектор обороны Малоярославецкого боевого участка).

А. Ф. Наумов в октябре 1941 г. руководил 132 сд, достойно выполнявшей свой долг

 

15 октября по шоссе на деревню Тяпино наступали уже тридцать танков. Огнем батареи 13 из них были уничтожены, остальные повернули обратно. На следующий день против батареи был брошен батальон эсэсовцев. Снаряды и патроны закончились, артиллеристы пошли в штыковую атаку. В тот день из 98 казахстанцев в живых остались лишь 17 человек.

16 октября 1941 года после артиллерийской подготовки на фронте обороны Ильинского сектора противник перешел в наступление.

В селе Детчино держал оборону 1081-й полк актюбинской дивизии. Несколько дней три немецких полка безуспешно пытались выбить наших бойцов. Семь раз Детчино переходило из рук в руки. Господствующая высота 209,9 была нашпигована металлом и пропитана кровью.

Так и не сумев взять Детчино, немцы обошли ее с тыла. Еще два дня полк дрался в окружении. Только когда закончились боеприпасы, бойцы пошли на прорыв. Из двух с половиной тысяч бойцов в живых осталась лишь сотня.

Немцы на несколько дней приостановили наступление, дожидаясь резерва. За это время к Малоярославцу подтянулись кадровая 53-я стрелковая дивизия и 17-я дивизия народного ополчения. Но, к сожалению, они были не готовы к кровопролитным боям. Вот что писал в донесении командующий 43-й армией Голубев:

«Пехота этих дивизий разбежалась под натиском батальона пехоты и нескольких танков. Считаю, что 17-я и 53-я дивизии деморализованы, а виновных следует предать суду. Отряду заграждения расстреливать всех бегущих с поля боя».

Гитлеровцы, встретив упорное сопротивление актюбинцев, перегруппировались и ударили по флангам. Части дивизии попали в окружение. Ей с боем пришлось прорываться к реке Нара.

Из доклада командира дивизии А. Ф. Наумова начальнику штаба 43-й армии.

"1. Противник не смог прорвать нашу оборону и к 17.00 был остановлен.

2. Он понес большие потери в живой силе, боевой технике, особенно в танках.

3. Значительные потери имеются и в наших частях.

4. Боеприпасов для всех видов стрелкового оружия и артиллерии хватит только на завтра, 17.10.41 г.

5. Принимаем меры для отпора врагу на 17.10.41 г."

Одновременно полковник А. Ф. Наумов обратился к командованию с просьбой разрешить отвод войск на Нарский рубеж. Разрешение было получено, и дивизия начала отступление к Тарутино.

По пути к Тарутино они должны были пройти мост через Протву, переправу через которую защищала 17 сд полковника Козлова. Но там бойцов 312 сд ждал неприятный сюрприз.

Отход 17 сд был таким, что подставил в первую очередь тех, кто в этот момент находится в тяжелом положении. Именно так и случилось.

Мосты минеры 17–й дивизии, исполняя приказ, взорвали. Но, не перед немцами, а перед отходящей 312–й стрелковой.

 

Переправа через реку Протва, наши дни

18 октября солдаты и командиры 312 сд вышли к Протве и увидели, что мост взорван, а 17 сд оставила свио позиции

Комдив 17 сд Козлов зная что 312 сд ведет отступление, все равно приказал взорвать мост на переправе

 

Уставшим от тяжелых боев советским солдатам пришлось самим наводить новую переправу

 

Вот как вспоминал об этом старшина роты 1079–го стрелкового полка, мобилизованный из райцентра Новоалексеевка Актюбинской области, Иван Пятов:

«…18 октября 1941 года в полночь к нам на позиции прибыл командир конной разведки Бржан Кунсаков, который передал командиру полка Буркову распоряжение командира дивизии Наумова. Согласно этому распоряжению, остатки полка должны оставить свои позиции и отходить к реке Нара.

Когда мы подошли к реке Протва, оказалось, что мост взорван, из воды торчали лишь одни его опоры. Слухи об этом были разные. Но мы были убеждены, что мост был уничтожен бомбежкой фашистских самолетов. К счастью, прибыли мы туда примерно в десять утра, стояла теплая осенняя погода, моросил мелкий дождь.

Положение осложнилось тем, что возле остатков моста скопилось около тысячи бричек и автомашин с ранеными и войсковой хозяйственной утварью. Здесь оказался не только наш обоз, но и обозы 17–й танковой бригады, 53–й стрелковой дивизии. Противоположный берег был обрывистый, а сама речка, хоть и не широка, но с быстрым течением. Наши саперы стали быстро наводить мост, используя подручные средства.

Среди них был и бывший заведующий Актюбинского городского отдела коммунального хозяйства старший сержант Иван Лысенко.( И. С. Лысенко (1910), старшина роты 599 саперного батальона, вернулся на родину в 1945–м. Гвардии подполковник.) Собрав мост на скорую руку, первой по нему пустили пехоту. Подразделения проходили по мосту не в ногу, стараясь не создавать резонанса, грозившего обрушением. Потом пустили пушку, перекатывая ее на руках.

Но пушка провалилась, обломив доски моста. Вслед за ней в реку упала и автомашина. Мы вынуждены были переправлять обоз вплавь.

Пехотинцы осторожно двигались по мосту, но достигнув противоположного берега, сразу поворачивали влево, так как фашисты с 300–350 метров вели по нам огонь из пулемета. Благо, в этот день были низкая облачность, дождь, и видимость – не лучшая для стрельбы. Это нас и спасло.

Я вынужден был погрузиться в реку в полном обмундировании и пробыть в воде, переправляя обоз, с утра и до поздней ночи.

С обеда подул свежий ветер, а к вечеру дождь перешел в снег. Берега Протвы замерзли от краев примерно на полтора метра…»

Это именно те самые места, где бойцы 132 сд переправились через речку Протва

 

Финал этой горестной переправы: дивизия лишилась остатков матчасти. На оставленном берегу были сожжены последние автомашины, подорваны сохраненные в боях ценой человеческих жизней орудия, тягачи. Вот что вспоминает об этом комиссар дивизии Яков Сировский:

«…Казалось, что после этой переправы иссякли все силы. Некоторые, не выдержав напряжения, падали на землю и засыпали. А времени для передышки не было. На восточном берегу наших частей не оказалось.

Надо было оторваться от противника. Было принято решение – не останавливаясь, продолжать движение до встречи с нашими войсками.»

Из оперативных сводок штарма–43:

 "20 октября. 21–00 …

312 стрелковая дивизия имеет в своем составе один полк численностью не более 1800 человек, который с боем отходит на Тарутино…"

В тот же день 20 октября командарм Голубев в боевом донесении штабу Западного фронта сообщил:

 "…17 стрелковая дивизия в 8–00 донесла, что под давлением сил противника начала отход в направлении Угодский Завод, Тарутино. Дивизия не имеет горючего, продовольствия и боеприпасов.

Приказано, во что бы ни стало, фронт 17 дивизии удерживать, положение восстановить…"

Командарм 43-й К. Д. Голубев доложит штабу ЗФ что 17 сд бросила занимаемые позиции

 

С более жесткой формулировкой этот нелицеприятный факт отражен и в оперативных сводках штаба 43 армии 20 октября 1941 в 21–00:

 "…17 стрелковая дивизия самовольно покинула рубеж обороны и к 15–00 20 октября вышла в район Тарутино… "

21 числа командарму Голубеву улетело следующее донесение:

«Командующему 43 Армией Генерал-майору Голубеву.
Боевое донесение №1 Корсаково 21.10.41 17.30
1. Противник группами – рота, батальон, занял из направления шоссе Подольск- Малоярославец Орехово, Борисово, Макарово; и по дороге на юго- запад захватил Тарутино с танками до полка пехоты с минометами, артиллерией.
2. 17 стрелковая дивизия отходя по существу без давления противника из района Угодский Завод взорвала мост и этим самым затруднила отход 312 стрелковой дивизии. Сама дивизия отошла в беспорядке, не управляемая командованием дивизии.
3. 312 стрелковая дивизия с частями усиления отошла в район Корсаково, оставив на территории противника почти всю матчасть. Угодский Завод от рубежа р. Протва оставлены без натиска противника. Командир дивизии мотивирует это неясностью обстановки и ( тем, что была) слышна стрельба справа и слева.
4. 53 стрелковая дивизия в составе 2-х неполных батальонов в 15.30 на подходе к Тарутино. По существу никем не управляемы и приказ Армии не выполнен. Штаб дивизии – в Кресты, командир дивизии с комиссаром был в районе Тарутино, но найти не могу.
5. 17 стрелковая дивизия, находившаяся в Тарутино, оборону не занимала, приказ о наступлении Угодский Завод не выполнила.

В результате чего подход противника к Тарутино был неожиданным и, при открытии огня со стороны противника из пулеметов, минометов и танков, все находившееся в Тарутино побежало в панике. Трудно удерживаемая при применении силы оружия.
Мы с Членом Военного Совета предприняли следующие меры:
1) Все бегущие задерживаются, начиная от Кресты и формируются в роты, направляемые в Тарутино.
2) Мною приказано 312 СД овладеть Орехово, Борисово. Пулеметному батальону ( 8 станковых пулеметов) – Макарово 
3) 17 стрелковой дивизии овладеть … Тарутино, Агафьино, Дубровка
Командующий группой Член Воен. Совета
Генерал- майор Акимов

Бригадный комиссар Серюков»

Таким образом, в документах 43 Армии не нашлось ни одного документа, объективно свидетельствующего об адекватных действиях командира 17 сд полковника П.С. Козлова в период оставления территории от р. Протва до р. Нара, с 18 до 21 октября.

Напротив, абсолютно все высшие офицеры 43 Армии Фурсин, Баланцев и командующий южной группой 43 Армии – Акимов (сам бывший командармом 43 Армии до 16 октября, так и не снятый официально с этой должности, даже после назначения К.Д. Голубева) указывали на плохое командование дивизией и невыполнение приказов. 

.........................................................

Позорное отступление частей переполнило чашу терпения командующего фронтом. 21 октября телефонограммой из штаба Западного фронта в штаб 43-й армии уходит следующий текст:

«Военному совету 43 А.

В связи с неоднократным бегством с поля боя 17 и 53 сд приказываю:

В целях борьбы с дезертирством выделить к утру 22.10 отряд заграждения, отобрав в него надежных бойцов за счет ВДК.

Заставить 17 и 53 сд упорно драться и в случае бегства выделенному отряду заграждения расстреливать на месте всех бросающих поле боя.

О сформировании отряда донести.

Жуков.

Булганин

21. X.41 г.».

Спустя несколько часов ушла новая телеграмма. Ночью 22 октября 1941 года командующий армией генерал-майор Голубев получил новую телеграмму генерала армии Г.К. Жукова.

 «43-я армия. Голубеву.

1. Отходить с занимаемого рубежа до 23.10. еще раз категорически запрещаю.

2. На 17 сд немедленно послать Селезнева. Командира 17 сд немедленно арестовать и перед строем расстрелять.

17 дивизию, 53 дивизию заставить вернуть утром 22.10 Тарутино во что бы то ни стало, включительно до самопожертвования.

3. Вы докладываете о малом количестве бойцов в соединениях и больших потерях, ищите немедленно в тылах, найдете бойцов и вооружение.

4. В обороне в полной мере применять РСы, не жалея снарядов. Самому находиться (КП) в районе боевых действий.

Для обороны района Горнево, Каменка подчиняю вам еще одну воздушно-десантную бригаду и танковую бригаду, которую из Кресты можете пододвинуть ближе к Горневу. Но учтите, что если вы также не будете жалеть танки, как не жалели их сегодня, бросая в лоб на ПТО, и от этой бригады ничего не останется, как не осталось от хорошей 9-й танковой бригады.

Жуков, Булганин.

Передано в 4.45»

Это первый приказ, который Г. К. Жуков отдает генералу К. Д. Голубеву как командующему 43-й армией.

Штаб Западного фронта - Г.

Жуков, Н. Булганин и В. Соколовский

22 октября штаб ЗФ потребует создать заградотряды, вернуть 17 сд и расстрелять полковника Козлова 

 

А наутро генерал С. Д. Акимов идет в контратаку на Тарутино в боевых порядках наступающих дивизий. Из этой атаки он возвращается на кровавых носилках. И возможно, именно этот обстоятельство избавило его от обвинений в отходе с занимаемых позиций без приказа и оставлении врагу оружия, в трусости и дезертирстве в тыл.

Надо сказать, что для 17-й стрелковой дивизии, сформированной из народных ополченцев Москворецкого района Москвы, это были первые дни боев с врагом, о чем и сегодня мало кто знает. 

Командарм Голубев поторопился известить командиров частей своей армии о расстреле командира и комиссара 17-ой сд С.П. Козлова  и С.И. Яковлева:

 «Довожу до вашего сведения, что за самовольное отступление с рубежа по распоряжению Военсовета фронта расстреляны перед строем командир и военком 17-ой СД…».
На самом деле военкома 17-ой СД С.И. Яковлева Военный совет фронта и не требовал расстреливать, так как он в это время был ранен и находился в госпитале. После выздоровления 13 декабря 1941 года  он с понижением в звании был назначен старшим инструктором политотдела 46 сд 52-ой армии. Полковник Козлов сумел избежать расстрела.
Полковник Козлов не став дожидатся исполнения приговора просто взял и сбежал к немцам.

 

17 октября комфронта Жуков приказал расстрелять перед строем комдива 17-й сд полковника П. Козлова за отход с обороняемой позиции

Но его не расстреляли и он ушел в плен к наступавшим немцам

 

В должность командира 17 сд вместо П.С. Козлова временно вступил начальник оперотдела 43 Армии комбриг Любарский, который докладывал о провальных боевых действиях и на следующий день:
«22.10.41 с 12.00 по приказу генерал-лейтенанта Акимова 17 стрелковая дивизия наступала с целью овладеть Тарутино. 1312 СП силою до 350 бойцов вел наступление на восточную окраину Тарутино- большак южнее Тарутино.
Примерно в 15.30 22.10.41 противник повел наступление из Тарутино, вдоль большака на Карсаково силою до полка и ротой танков при поддержке минометов, артиллерии и авиации.

Наступающие на Тарутино вдоль большака подразделения 53 СД и 17 тбр были смяты противником, а наступающие части 17 СД в обход Тарутино попали под фланговый огонь и удар стрелковой роты с 3-мя танками на Агафьино. Понеся потери, части начали отход на Дедня, Тунаево.
Около 16.30 22.10.41 19 пикирующих бомбардировщиков произвели налет на части 53 СД и 17 СД, особенно сильный удар наносила авиация по району Корсаково, держа наши войска под пулеметным огнем 40 минут, сделав до 15 залетов.
Моя попытка с группой командиров штаба задержать отходящие части с-в Корсаково имели успех до появления танков противника. Как только подошли танки с наступающей пехотой – подразделения дрогнули и побежали в лес, на север и с-в Корсаково.

Я с комиссаром дивизии батальонным комиссаром Кудря и с группой командиров штаба начали пробираться к своим частям, которые отходили в северо- восточном направлении на Стремилово, Высокое. Прибыв утром 23.10 в Стремилово, начали собирать части и ставить им боевые задачи.
К 16.00 23.10.41 17 стрелковая дивизия занимает следующее положение:
1312 СП занимает оборону на участке Беляево, Булгаково, Кормашовка. Боевой состав полка – около 350 чел. Бойцов и командиров и тылы. Совершенно нет артиллерии.
1316 СП продолжает сбор и занимает оборону на высоте 195, 3 плато южн. Высокое и организует круговую оборону.

Состав полка до 200 чел. Бойцов и командиров и тылы нашего 1314 СП после боя у Баево силою до 250 чел, 5 минометов, 12 станковых пулеметов, 51 ручной пулемет по докладу в 14.00 командира полка полковника Бекашева вышел из боя потеряв всю матчасть, остатки полка командир и комиссар, 30 командиров и бойцов.
980 АП – 106 чел в Стремилово, 30 чел в Ясенки.
Примерно 1/3 вооружена винтовками, а остальные без оружия. Орудий совершенно нет.
Батальон связи – 60 чел., 3 км кабеля, 2 радиостанции, одна из них, работающая со штабом Армии – неисправна.
Сейчас на участке Дмитровка, Стремилово, Кормашовка оборона занимается следующим образом:
- батальон 2-го Люберецкого полка в составе 250 чел. с 5 ручными пулеметами без станковых пулеметов и орудий – Дмитровка.
- Батальон 10 ВДБ – Стремилово с одной ротой в Першино.
Батальон 616 СП 194 СД – 11 стрелков. А всего 217 человек занимают Чубарово.

- 1312 СП до 300 бойцов без артиллерии занимают оборону рубежа Бегичево, Булатниково, Кармашовка.
-1316 СП – около 200 человек без артиллерии занимают с-з окраину Высокое.
Противник занимает Дедня, Тунаево, Марково. В Бегичево в 15.00 23.10.41 появилась немецкая разведка.
По докладу командиров штаба, проходивших через Тетеринки, Колонтаево – эти пункты никем не занимаются.
Штаб СД и тылы дивизии сохранены полностью. ДОП находится в Пешково. Части дивизии совершенно малочисленны, 1314 СП по существу нет. В дивизии нет ни одного орудия. Части предыдущими действиями 22.10 деморализованы, дисциплина низкая, полностью не собраны и не приведены в порядок. 
От генерала Акимова получил приказ: вести наступление на Жуково, Марфино, которые занимаются противником. Докладываю, что в данном состоянии оставшиеся части дивизии совершенно не способны вести наступательные действия.
Продолжаю собирать людей, приводить оставшиеся части в порядок.
Прошу Ваших указаний – пополнить дивизию личным составом и матчастью и, главным образом, артиллерией
Командир 17 СД Комбриг Любарский

Военком 17 СД бат. Комиссар А. Кудря 
Начальник Штаба 17 СД майор Масленников»

По странному стечению обстоятельств, командир 53 стрелковой дивизии, с которым вместе П.С. Козлов уходил из Угодского Завода в Тарутино, был убит именно в этот день – 22.10.41 у д. Корсаково (хотя о его расстреле в приказе Г.К. Жукова ничего не было написано). Возможно это произошло во время авианалета и наступления немцев с 15.30.

Ночью того же дня командующий группой генерал- лейтенант Акимов докладывал:
"Боевое донесение Д. Чернишня 24.00 22.10.41
Противник с танками при поддержке авиации до 40 самолетов в 16.30 перешел в наступление и овладел Карсаково.
Наши части 53 СД, 17 СД и 312 СД, понеся большие потери убитыми и ранеными, не выдержали натиска и побежали в панике. Все управление командиров дивизий и частей было потеряно. Усугубилось это наступившей темнотой. 
…командиры дивизий не знают, где их войска. Посланные мной разыскать таковые и занять оборону согласно приказа. С 17 СД связи не имею.
Командир 53 СД полковник Краснорецкий убит.
Вывод.
1. Остатки указанных частей деморализованы и рассчитывать на крепкую оборону нельзя.
2. В связи с этим создается угроза для армии даже фронту при выходе противника на Подольское шоссе. Прошу выдвинуть свежую часть, усиленную артиллерией в направлении дер. Чернишня, Тарутино с целью восстановления положения. Действия нужно поддержать сильной авиацией
Генерал-лейтенант Акимов 24.00 22.10.41».
24 октября комбриг Любарский сдал командование преемнику, уже постоянному командиру, генерал-майору Селезневу, занимавшему ранее должность начальника тыла штаба 43 Армии. Под его командованием были определены и заняты боевые участки, именуемые в наше время Стремиловским рубежом, которые 17 сд (2-го формирования) обороняла до 25 декабря 1941 г. 

Между штабом фронта и армией вылетали все новые послания.

"23 октября 1941г. 8–45.

Генералу армии Жукову.

Докладываю положение фронта армии.

Первое. В направлении на Воробьи к исходу 22 октября противнику не отдали ни одного метра. Сбили четыре самолета противника.

Взяли в плен оберфельдфебеля, который показывает о наличии на этом направлении трех дивизий, из них одна – танковая. Каменка, включительно, и на запад находится под непрерывным огнем тяжелой артиллерии, минометов и авиации.

Наша истребительная авиация на поле боя – редкий гость. Положение войск на этом направлении прежнее. 24–я танковая бригада – в засадах на участке Каменка–Кресты. Противник сосредотачивается для наступления.

Второе. Плохо на Тарутинском направлении. Наступление на Тарутино предпринятое 53 и 17 стрелковыми дивизиями сорвалось. Пехота этих дивизий разбежалась под натиском пехоты не свыше батальона и нескольких танков.

Попытки члена Военного совета армии А.Д.Серюкова задержать бегущих под угрозой оружия успеха не имели. Бригадный комиссар Серюков ранен и эвакуирован. Причем, ранен неизвестно кем.

Противник занял Корсаково. Акимов отдельными группами занимает село Чернишня.

Считаю, что 17 и 53 стрелковые дивизии деморализованы, а виновных в деморализации следует предать суду.

Задержать противника нельзя. Прошу ввести на Тарутинское направление свежую стрелковую дивизию. Кресты обстреливаются артиллерией из Тарутино.

Командарм–43 Голубев.

Ответ на столь тревожное донесение лаконичен до безысходности:

 "Командарму–43 т. Голубеву

Новых дивизий для выдвижения в район Тарутино у фронта нет.

Начальник штаба генерал–лейтенант Соколовский."

Дополняют эту трагическую картину воспоминания командира 312–й стрелковой дивизии. Вот, что осталось в памяти у Александра Федоровича Наумова через много лет:

«…В этот день 34 пехотная дивизия немцев с танками ворвалась в Тарутино и при содействии авиации закрепила его за собой. Я как сейчас вижу этот бой за село Тарутино, которое оборонялось подразделениями 17 и 53 стрелковых дивизий.

Примерно с 16–00 22 октября противник стал усиленно обстреливать позиции дивизий. Затем в небе появились 23 бомбардировщика, которые непрерывно бомбили и обстреливали расположения наших войск. Загорелись дома, сараи, стога сена и соломы.

Все было в огне. Из–за дыма нельзя было видеть, что делается в селе.

Советские подразделения стали поспешно отходить в направлении близлежащего леса. За ними шли танки и пехота фашистов, которая вела неистовый огонь из автоматов. Фашисты шли в полный рост, уперев автоматы в живот, и непрерывно вели из них огонь"

Немецкие солдаты преодолевая трудности захватывали один город за другим

Именно в период 22-24 октября, когда угроза сдачи Москвы была как никогда реальна, по армиям Западного фронта прошла волна приказов о расстреле командиров частей, не выполнивших свои задачи по обороне рубежей Московской обороны. Такие приказы были и в 43, и в 5, и в 33 Армии. Но неверно было бы считать, что это была инициатива лишь Г.К. Жукова.

Серьезное влияние оказал НКО и главное политического управление РККА под руководством Л.З. Мехлиса, далее вниз по подчиненности от Военных Советов фронтов и армий до политотделов частей.

 

Лев Мехлис потребовал самыми суровыми мерами восстановить порядок в отступающих армейских частях

 

Так, в документах Военсовета Зап. фронта был обнаружен оригинал приказа, подписанный начальником политотдела Западного фронта Д. Лестевым:
«Командирам и комиссарам дивизий 33 Армии 23.10.41.

Приказы НКО №270 и Военного Совета Зап. Фронта №0345 требуют, чтобы дезертиров, трусов и паникеров, бросающих поле боя, отходящих без разрешения с занимаемых позиций, бросающих оружие и технику, расстреливали на месте. Многие командиры, комиссары начальники частей 33 Армии этого не делают. Не расправляются с виновными.
Сами командиры не несут ответственности за невыполнение боевых приказов и самовольное оставление позиций.
Видимо командиры и комиссары не отдают себе отчета, что они ведут борьбу с фашистскими извергами на подступах к Москве, не уяснили всей важности направления и часто сами сидят сложа руки, бездействуют. Только этим можно объяснить позорное бегство с поля боя частей 110 и 113 СД.
ПРИКАЗЫВАЮ:
Решительно выполнять приказы НКО № 270 и Военсовета Фронта № 0345, беспощадно расправляться с дезертирами, трусами, паникерами на месте.
Оставление позиций без разрешения Старшего Начальника – есть предательство и измена Родине. К виновным в отходе без разрешения с занимаемых позиций применять высшую меру наказания. Пусть поймет каждый командир, начальник, боец, что в нынешней обстановке в борьбе за Родину, за Москву - лучше смерть храбреца, чем презренная трусость и паникерство.
О принятых мерах немедленно доносить Военному Совету Фронта и Армии.
Командирам и комиссарам 110 и 113 СД не позднее 10.00 24.10.41 любыми средствами донести Военному Совету Фронта о причинах отхода частей с боевых позиций, указать конкретных виновных и какие приняты к ним меры в духе указанных выше приказов.
Член Военного Совета Западного Фронта
Дивизионный комиссар п\п Д.Лестев»

 

Расстрелы конечно же были. Ни одна воюющая армия не обошлась без этой крайней меры воздействия на своих солдат. Расстреливали паникеров и трусов и в других дивизиях.

К примеру, в эти же дни перед строем были расстреляны командир 151-й стрелковой бригады 33-й армии майор Ефимов, комиссар бригады Пегов и комиссар 455-го стрелкового батальона той же бригады Ершов. 151-я сбр держала оборону севернее, под Наро-Фоминском. Приговоры в те дни писались и приводились в исполнение скоро.

Избежавший расстрела бывший командир 17 сд попал 24 октября, о чем говорит эта сводка

Штаб группы армий «Центр» 24.10.41. 18.15.

"…Вечернее донесение разведотдела штаба 4–й армии:

…Взят в плен командир 17–й стрелковой дивизии"

Спустя несколько дней Голубев докладывал Жукову. Вот фрагменты из докладной генерала Голубева:

«Генералу армии Жукову. 31.10.41. 23.40.

…Докладываю о преступном факте. Сегодня на месте установил, что бывший командир 17 стрелковой дивизии Козлов не был расстрелян перед строем, а бежал. Обстоятельства дела таковы.

Получив Ваш приказ арестовать и расстрелять командира 17 сд перед строем, я поручил это выполнить выезжавшим в дивизию члену Военного совета Серюкову и генерал-лейтенанту Акимову.

По непонятным причинам они этого не сделали и направили командира дивизии ко мне. Я под конвоем, организованным начальником Особого отдела армии, отправил его обратно с категорическим указанием, что приказ командарма должен быть выполнен.

Мне доложили, что он был расстрелян, а сегодня я узнал, что не расстрелян, а бежал от конвоя. Назначаю следствие.

Голубев».

 

В полосе 49-й армии, после сдачи Калуги

Пока развивались драматичные события в полосе 43-й армии, не мене сложное положение сохранялось в полосе 49-й армии.

Калуга 12 октября была взята частями 4 армии вермахта, где главную роль играл 13-й армейский корпус.

Через Калугу направлением на Тарусу и Серпухов шел XIII армейский корпус. Он включал в себя две пехотные дивизии: 17-ю и 260-ю. Но Калугу штурмовали и части 134-й пехотной дивизии, которая принадлежала к правофланговой 2-й танковой группе генерала Гудериана. Хотя, надо заметить, в ходе боев очень часто отдельные подразделения, оказываясь в полосе действий других, более крупных формирований, временно, до завершения операции, переподчинялись им.

Так, в боевом порядке группы армий «Центр» по состоянию на 1 февраля 1942 года в составе XIII ак (генерал-лейтенант Оттенбахер) числились 53-я (без одного полка), 260-я и 268-я пд. В том же расписании 17-я вошла в XII ак.

13 ак командовал в тот период генерал Ганс Густав Фельбер. Родился в Висбадене в 1889 году. В армию поступил фанен-юнкером в 1908 году. Через год произведен в лейтенанты 117-го пехотного полка.

К портрету генерала пехоты Ганса Густава Фельбера можно прибавить еще следующее. Он неплохо разбирался в живописи и вообще в изобразительном искусстве. Когда пала Калуга и квартирьеры XIII ак вошли в город, командир корпуса занял самое лучшее здание — памятник архитектуры начала XIX века городскую усадьбу Золотаревых-Кологривовых. Немцы вообще любили красиво расположиться в России, на занятой территории, словно чувствовали, что долго попользоваться захваченными красотами и благами жизни не придется.

Командующий 13 ак вермахта Ганс Фельбер облюбовал усадьбу Золотаревых в Калуге

Впрочем надолго он в ней не задержится

 

Дом Золотаревых всегда считался самым лучшим в Калуге. Не зря именно в этом доме в 1816 году остановился государь император Александр I, путешествуя по западным губерниям своей обширной империи.

 В 1941 году в здании были размещены экспозиции и хранилище экспонатов краеведческого музея. Здесь они находятся и теперь. Музей располагал богатейшей коллекцией русской и западноевропейской живописи и графики, собранной после революции из помещичьих усадеб.

Генерал Фельбер отобрал 16 картин итальянских, голландских, фламандских, французских художников XVI–XIX веков. Это были натюрморты, пейзажи, религиозные и жанровые картины.

В просторные армейские ящики на отправку в Нюрнберг, где находилось управление корпусного округа и где жила семья генерала, были уложены также 233 гравюры и 23 рисунка западноевропейских художников. Однако генералу понравились и полотна русских художников.

Были вырезаны из подрамников и приготовлены к отправке холсты А. Н. Мокрицкого, две работы Н. А. Ярошенко — «Курсистка» и «Дама с кошкой», ню Д. А. Щербиновского. Характерная деталь.

Обычно на картинах и предметах, отобранных для отправки в Германию специалистами айнзацштаба, ведающего реквизицией и вывозом с оккупированных территорий культурных ценностей, ставились инвентарные номера, одновременно составлялись соответствующие реестры и описи.

Ни одна из картин и гравюр, вынутых из ящиков генерала Фельбера после ухода оккупантов из Калуги, таких номеров не имела.

На каждом из трех ящиков стояла надпись: «Gen. Kdo. XIII А.К. N?rnberg».

Калуга в то время была районным центром, и сотрудники оперативного штаба Розенберга не включили ее в список советских городов, где после их захвата должна проводиться тщательная работа по реквизиции имеющихся культурных и иных ценностей.

После того как 11-12 октября 43 армия Западного фронта под командованием генерала Захаркина оставила Калугу, из штаба пришел приказ комфронта Жукова.

Узнав об отходе войск 49-й армии Жуков послал такое сообщение:

 «Командующему 49-й армией Захаркину.

Копия т. Сталину.

1. Немедленно дать объяснение, на каком основании Вы бросили Калугу без разрешения Ставки и Военного Совета фронта и со штабом сами уехали в Таруса.

2. Переходом в контрнаступление восстановить положение: в противном случае за самовольный отход от г. Калуга не только командование частей, но и Вы будете расстреляны.

3. Стык с 43 армией в районе Прудки, Тарановка направляется 9 тбр.

4. Получение, исполнение донести.

Жуков»

Но Калугу Захаркин не вернул. После оставления Калуги и Тарусы в 49-й армии работала группа военных прокуроров. Проведенное тщательное расследование вины командующего армией в том, что противник занял города, не усмотрело. Дело было прекращено.

 

Комфронта Жуков пригрозил расстрелом командарму 49-й Захаркину (в центре), если он не вернет Калугу

Немецкие артиллеристы отстреливаются, удерживая Калугу

В итоге вернуть ее тогда не удалось 

Жуков однако приказа о расстреле не отдал, проведенное следствие по делу о сдачи Калуги вины командарма 49-й тем не мене не увидело

 

Но Калугу Захаркин не вернул. После оставления Калуги и Тарусы в 49-й армии работала группа военных прокуроров. Проведенное тщательное расследование вины командующего армией в том, что противник занял города, не усмотрело. Дело было прекращено.

Между тем командующий 4-й армией вермахта Гюнтер Фон Клюге приказал  продолжать наступление вглубь советской территории.

Командующий 4-й полевой армией вермахта Гюнтер Фон Клюге намеревался получить контроль над крупнейшими дорожными магистралями

Части 4-й армии действовали в районе Минской автострады и Киевского, Варшавского шоссе

 

Части 13 армейскогго копуса вермахта произведя спешную перегруппировку, ринулись по тарусскому большаку и параллельным дорогам на Серпухов. Именно там перед 4-й полевой армией открывался широкий оперативный простор.

 Овладей немцы Серпуховом, Тульское шоссе, к тому времени совершенно не прикрытое войсками, а также дорога на Подольск была бы предоставлена колоннам танков и бронетехники.

 

В случае взятия немцами Серпухова, дорога на Подольск для немецких танков была бы открыта

 

А по железной дороге с серпуховского вокзала и станции Лопасня немецкие войска прибывали бы прямо на Курский вокзал.

 

В случае захвата Серпухова, немцы могли бы "приехать" на Курский вокзал столицы прямо на поезде

 

Но прорыва под Серпуховом не произошло. Этому помещали войска 49-й армии под руководством командарма Захаркина.

49-я армия генерал-лейтенанта Ивана Григорьевича Захаркина закрывала довольно больший участок фронта — 85 километров. В полосу оборону входил побережный участок севернее реки Оки.

Он надежно преграждал подступы к Москве через Серпухов по Тульскому шоссе. Участок же южнее реки Оки, в районе Алексина, прикрывал пути к Туле с северо-востока. Чтобы выйти на Тульское шоссе и ринуться затем напрямую к Москве или выйти к Туле, немцам необходимо было пробивать бреши либо на серпуховском направлении, либо на алексинском. Что они и делали.

 

Географически Серпухов находится за рекоу Протва и поэтому части 49 армии вели бои на этом районе рядом с частями 43-й армии

 

В первом эшелоне 49-й армии оборонялись 415-я, 5-я гвардейская, 60-я (с приданным ей полком 7-й гвардейской) стрелковые дивизии и части 194-й сд. Во втором эшелоне стояли 7-я гвардейская (до переброски ее на северный участок Западного фронта, в район действия 16-й армии К. К. Рокоссовского), 229-й пулеметный батальон, другие части. Под Алексином стояли 238-я сд, усиленная 288-м полком 7-й гвардейской сд.

Силы были слишком неравны на этом участке. Командование Западного фронта намеревалось забить некоорые бреши в обороне.

Георгий Жуков писал так об этом:

" Ставка передавала фронту из своих резервов дополнительные  соединения стрелковых и танковых войск, сосредоточивая их на наиболее опасных направлениях.

Большую часть войск мы стянули на волоколамско-клинское и истринское направления, где, как мы предполагали, должен был последовать главный удар бронетанковых группировок противника.

Подходили резервы и в район Серпухова — здесь ожидался удар 2-й танковой и 4-й полевой немецко-фашистских армий."

Но несмотря на подкрепление немцы все равно имели огромный численный перевес.

Плотность обороны армии составляла 6,2 орудия и миномета на 1 километр фронта. Общее соотношение сил: по людям — 1,8:1; по артиллерии и минометам: 2,5:1 в пользу противника.

Это не выдуманные цифры. Это результаты разведданных, проверенные временем и скрупулезными подсчетами поколений историков. Немцы по-прежнему, как и в начале операции «Тайфун», были значительно сильнее.

Генерал И. Г. Захаркин, понимая, что сдача Калуги просто так ему не сойдет, начал укреплять участок обороны вокруг Тарусы. Но сил явно не хватало. Полковник В. И. Калинин получил участок фронта протяженностью 40 километров, от Тарусы до Нижней Вязовни. Сплошную линию обороны построить было невозможно.

Член Военного совета 49-й армии Г. Брант (слева)

Командир 112-й танковой дивизии А.Л. Гетман в расположении дивизии под Серпуховом

 

Там защищалась 60 сто\редковая дивизия, которая совершила большой подвиг.

Решили расположить имеющиеся силы и огневые средства в опорных пунктах, при этом прикрыть наиболее опасные направления. На три километра фронта приходилось два орудия и один станковый пулемет. Был создан резерв командира дивизии. Вперед были высланы боевые охранения.

1281-й полк опоясал своими окопами окраины Тарусы. Стрелковый полк был усилен армейским артиллерийским полком. 1283-й сп, усиленный двумя дивизионами артиллерии, занял более протяженный участок обороны от Ильинского на Селиверстово, Троицкое и Салтыково. 1285-й сп был поставлен по второй эшелон на фронте Дракино — Кременки — Павловка. Именно эта линия вскоре станет последним рубежом дивизии.

Бои с авангардами противника начались в двадцатых числах октября. Боевые охранения первые атаки немцев отбили успешно.

Но затем оборону 60-й стрелковой дивизии начали обрабатывать минометы и артиллерия. В полдень 23 октября из штаба дивизии в подразделения ушел приказ срочно отозвать передовые отряды и боевые охранения, отвести их на основную линию и изготовиться.

Серпухов

 

Дело было так -- два полка 60-й сд 23 октября во второй половине дня были атакованы силами до четырех пехотных полков при поддержке танков и бронетехники. Предшествовавшая наступлению бомбардировка обороны дивизии не нанесла существенных потерь хорошо замаскированным артиллерийским позициям.

Когда вперед пошли танки и пехота, по ним открыли сосредоточенный огонь. Артиллеристы поражали танки, а стрелки отсекали пехоту. На некоторых участках немцам все же удалось вклиниться в оборону дивизии. Полковник В. И. Калинин, не решаясь бросить в дело второй эшелон, начал медленно отводить полки на восток.

Минометчики 60-й стрелковой дивизии

 

Позже Захаркин так докладывал Жукову о произошедшем:

" С юга в направлении Троицкое, Кременки особо сильное давление противника. Здесь вел бой 1283-й сп 60 дивизии и 616 полк 194 дивизии. Этим частям не удалось отбросить противника, захватившего Кременки и переправившегося восточнее Кременки… атакой 616 полка противник из Кременок выгнан и выбит.

Сейчас выбивается из леса 2 км восточнее Кременки. Направление действия противника — Волковское, Дракино. Контараткой полка и батальоном 470 полка утром 26 Волковское было захвачено.

В течение 26 Волковское три раза переходило из рук в руки. Вечером нам удалось этот пункт удержать. Из направления Высокиничи действовали части 17 пехотной дивизии противника. "

Как и следовало ожидать, основной удар наступавших германских частей пришелся на тарусский участок. Немецкие колонны двигались по дороге.

За Тарусой в 40 километрах — Серпухов. Для танковой колонны это полтора-два часа энергичного марша. Но марша у немцев не получилось ни от Калуги до Тарусы, ни от Тарусы до Серпухова. (Рейсовый автобус сейчас это расстояние покрывает за три часа.)

До сих пор считалось, что боев в Тарусе в октябре 41-го не было. Так ли это?

В 1979 году в издательстве «Московский рабочий» вышла книга «С боями до Эльбы». История 1-й дивизии народного ополчения Москвы, 60-й стрелковой Севско-Варшавской.

К печати ее готовил коллектив авторов, среди которых бывшие командиры дивизии и командиры полков, рядовые ополченцы и конечно же политработники. Есть в книге и глава, посвященная подмосковным боям. И вот что здесь написано:

«Подтянув еще пехотный полк и танки, фашисты в конце дня вновь пошли в атаку. Оборона 1281-го полка, понесшего серьезные потери, была прорвана, и в Тарусе начались ожесточенные уличные бои, продолжавшиеся всю ночь.

На рассвете противник бросил в бой танки. Командир дивизии приказал оставшимся силам 1281-го полка отойти и занять подготовленную оборону на рубеже Руднево, Кузьмищево.

Два батальона 1285-го полка, ведя сдерживающие бои, также по приказу отошли. Чтобы не допустить окружения 1283-го полка, пришлось отвести его на рубеж Троицкое, Волковское. Один батальон, однако, оказался окруженным в деревнях Бор и Верхняя Вязовня. Но бойцы и командиры, не дрогнув, продолжали вести бой и в следующую ночь сумели пробраться из кольца».

О боях в Тарусе свидетельствуют и дневниковые записи бывшего политрука роты Федора Барсукова, опубликованные в приложениях.

192-й немецкий батальон штурмовых орудий под Серпуховом

 

Возможно, затяжных уличных боев в Тарусе действительно не было. Войска получили приказ с позиций юго-западнее, западнее и северо-западнее города отойти к Кузьмищеву, что восточнее Тарусы, 1,5 километра. Но поскольку немецкие авангарды могли перехватить пути отхода, с ними и схватывались отходящие. Характер боев был довольно ожесточенным, поскольку красноармейцы, по существу вырывались из окружения. В таких случаях шли напролом.

Авторы истории дивизии конечно же приукрасили события интересующего нас периода. Командарм И. Г. Захаркин в телефонном разговоре с комфронтом Г. К. Жуковым о боях 1281-го полка доложил более конкретно и менее героично: полк демонстрировал неустойчивость, частично разбежался, частично отошел, при попытке контратаковать на город со стороны Кузьмищева понес большие потери, в том числе ранен командир дивизии.

Захаркин 26 октября так докладывал Жукову об этом:

 "Тарусу оборонял 1281-й сп 60 дивизии. Под натиском противника полк отошел, а частично разбежался. Приказал немедленно привести полк в порядок и восстановить положение. Лично руководил командир дивизии и комиссар. Были приняты все меры к восстановлению, и полк перешел в наступление.

Во время боя ранены командир дивизии, комиссар и командир полка, много других командиров. Полк задачу не выполнил и откатился. С утра 26 принял меры к тому, чтобы восстановить положение. На правом фланге не удалось иметь успех в направлении Троицкое"

Сохранились мемуары члена Военного совета 49-й армии генерал-майора А. И. Литвинова. Как и большинство генеральских мемуаров, они носят общий, обзорный характер, написаны осторожно, но все же кое-что, и весьма важное для нас, имеют. Вот что пишет А. И. Литвинов о начальном периоде обороны у Серпухова и Кременок:

 «Мне вспоминается такой случай. На правом фланге армии из района Высокиничей прорвался большой разведывательный отряд противника на бронетранспортерах и устремился на Серпухов.

Командующий армией И. Г. Захаркин поручил своему заместителю Н. А. Антипенко создать заградительный отряд. Такой отряд был создан из 500 военнослужащих, которые прибыли в город, разыскивая свои части. Отряду ставилась задача — ликвидировать прорвавшегося врага. Командование отрядом было возложено на начальника серпуховского гарнизона комбрига П. А. Фирсова, участника Гражданской войны, очень храброго человека.

Он пользовался у серпуховичей большим уважением, в городе его знали буквально все, помнят о нем и сейчас. Впоследствии он командовал дивизией, затем корпусом и закончил войну в звании генерал-лейтенанта, Героем Советского Союза.

Отряд Фирсова с двух сторон окружил движущуюся вражескую колонну и после недолгой, но ожесточенной схватки истребил врага. Захвачены были все бронетранспортеры и несколько пленных. Это были первые пленные гитлеровцы, доставленные в Серпухов.

В это же время еще один вражеский отряд попытался прорваться на левом фланге армии в направлении Алексин, но был истреблен частями 238-й стрелковой дивизии под командованием полковника Г. П. Короткова.

Теперь главная задача состояла в том, чтобы стабилизировать оборону и прочно прикрыть серпуховское направление. Войска армии стали быстро закреплять занятый рубеж. Наши войска переходили к обороне в неблагоприятных условиях, утомленные и измотанные многодневными боями. Многие части по нескольку суток не отдыхали и не ели. Но враг оголтело рвался к Москве, и медлить с организацией обороны мы не имели права.

Наша оборонительная полоса составлял более 80 километров и имела два основных участка: первый — севернее реки Оки (им прикрывались подступы к Москве через Серпухов), второй — южнее реки Оки, а районе Алексина (им прикрывался путь к Туле). Получилось своеобразное полукольцо, которое опоясывало Серпухов в 7–10 километрах западнее города. Штаб армии находился в Бутурлине.

Армия к этому времени имела в первом эшелоне четыре стрелковые дивизии с небольшим усилением и во втором эшелоне до двух стрелковых дивизий и спецчастей. Этим создавался сплошной устойчивый фронт обороны на левом крыле Западного фронта. Правее оборонялись войска 43-й армии, левее защищала героическую Тулу 50-я армия.

Перед фронтом 49-й армии вели наступление семь вражеских пехотных дивизий, хорошо оснащенных вооружением и техникой.

Противник превосходил нас в живой силе в 2 раза, по артиллерии минометам — в 2,5–3 раза, по танкам и самолетам — во много раз.

Несмотря на большой перевес в силах, немецко-фашистскому командованию приходилось прилагать много усилий, чтобы добиться успеха».

И все таки вермахт Серпухов не взял. На этом участке немецкие части 4-й полевой армии были остановлены.