«Возвращайтесь в ГУЛАГ, товарищ Солженицын!»

На модерации Отложенный «Я твердо убежден, что пока существуют такие люди как Александр Солженицын, концентрационные лагеря будут и должны действовать. Наверное, следует только чуть усилить охрану, чтобы такие как Солженицын не могли из них выйти». С этими словами встретил писатель Хуан Бенет самого знаменитого советского диссидента, когда он посетил Испанию в 1976 году.

Автор «Архипелага Гулаг», проведший половину своей жизни в советских лагерях, высказал удивление тем, что во франкистской Испании можно было свободно передвигаться, читать иностранную прессу, делать ксерокопии, то есть все то, что в СССР было немыслимо. Представители левых политических сил расценили это как провокацию и вылили на писателя целый поток оскорблений. Очень немногие потом извинились.

Определенная часть левых всегда избегала касаться непростых тем. Но когда они все же на это пошли, то сделали это весьма осторожно, под лозунгом того, что нельзя ставить на одну и ту же доску диктатуры левого и правого толка, поскольку первые допустили свои преступные перегибы, руководствуясь гуманными принципами равноправия и солидарности, в то время как вторые преследовали в первую очередь корыстные и жестокие цели.

Окруженные этим ореолом нравственного превосходства, социалистические диктаторы и тираны типа Сталина, Мао Цзе Дуна или Пол Пота встречали понимание многих представителей интеллигенции. «Я не осуждаю преступления Сталина, где бы они ни совершались», - заявил французский писатель Анрэ Мальро, ставший впоследствии министром внутренних дел при Шарле де Голе, занимавшем консервативную позицию.

Даже в течение долгих лет после своей смерти кремлевский диктатор был главным объектом поклонения со стороны левых, в частности, со стороны находившихся в эмиграции испанцев.
Николас Гильен, Рафаэль Альберти и Пабло Неруда посвятили ему целые оды, о чем впоследствии не раскаялись. Особенно в этом преуспел талантливейший чилийский писатель, автор «Двадцати поэм о любви». Друг сталинского палача Витторио Видали, занимавший пост консула Чили в Мексике, он помог бежать из этой страны Давиду Альфаро Сикейросу, соучастнику покушения на Льва Троцкого в 1940 году.

Левым силам Испании еще предстоит критически оценить роль лидеров типа Долорес Ибаррури, работавшей на НКВД (советский аналог Гестапо) и участвовавшей в жестоких чистках, но направленных уже не против франкистов, а против тех, кто вместе с ней сражался во время гражданской войны в Испании: анархистов, социалистов, коммунистов из Рабочей партии марксистского единства (POUM). Мало кто попытался восстановить историческую справедливость в отношении тысяч преданных республиканцев и отважных советских бойцов, сражавшихся на полях Испании, окончивших свой жизненный путь в затхлых бараках ГУЛАГа. Мало кто вспомнил об испанских детях, брошенных на произвол судьбы в отдаленных районах России.

Наглядным примером критического переосмысления может служить французский писатель Альберт Камю. Участник боев с нацистами, активно выступавший против подавления национально-освободительного движения в Алжире, он одним из первых решился подвергнуть резкой критике советскую диктатуру. Возглавляемая Жаном-Полем Сартром компартия Франции подвергла его анафеме. Сегодня Камю самый читаемый французский писатель, а в Сартре ценят лишь его работу в качестве мастера порнографической съемки.

El Pais