Максимум месяц ... Реальная история.

Спасибо тебе, Господи. Лишь недавно я поняла, наконец, каким поистине бесценным подарком Ты меня одарил…

Давно хотелось рассказать об этом, вылить опыт на бумагу. Но раньше это шло через переживания, сожаления, с явным налётом грусти… Сейчас же, когда всё же дошло, что это было, радость переполняет меня и уже просто не могу не поделиться…

Вопрос «Что вы будете делать, если будете знать точную дату своей смерти?» был актуален во все времена. Это история моих личных наблюдений за человеком, которому поставили вполне конкретный диагноз: «Вам осталось жить максимум месяц в страшных мучениях…», моей матерью.

Дело было в 2001 году. Нам с младшей сестрой тогда было по 16 и неполных 15 лет соответственно. Мама уже пережила перед этим две операции на рак кожи, и, по идее, все взрослые вокруг понимали, что жить ей осталось недолго. Но, как говорится, надежда умирает последней…

В конце августа 2001 года у неё случился очередной приступ, после которого её отправили в областной центр онкологии для новой сдачи анализов. И через некоторое время выдали вышеозвученное заключение. Я не знаю точно, как и что происходило внутри неё за эти несколько дней, но домой из больницы вернулся совершенно другой человек.

Для меня это понимание пришло с первых же секунд встречи с нею, когда мама, едва шагнув на порог, с радостным восклицанием схватила меня в свои объятия…

Сказать, что для меня это было шоком – ничего не сказать… Ну не было принято в нашей семьей такое бурное выражение чувств. Точнее, помню, когда-то в детстве папа, пока я не стала слишком тяжёлой, носил меня на плечах и крутил «колесо»… Но мама… Она всегда была какой-то неприступной, вроде и родной, тёплой, но в то же время… какой-то хрупкой, что ли. То есть, «не мусольте маму, порвутся капроновые колготки» (безумная редкость и ценность по временам 90-х для деревни…) или «у мамы очень дорогое платье из тонкого материала, не марай его своими грязными руками»… Как-то так.

И тут – радостные бурные объятия и слова любви: «Доченька, как же я по тебе соскучилась! Как твои дела? Расскажи… Мне правда интересно!»

Дальше – больше. В нашем доме стали собираться потихоньку все родственники, все друзья. Но если приходили они прощаться, грустные и озабоченные, то уходили (по крайней мере большинство) в совершенно ином настроении. Мама зажигала всех. Столько радости, столько благости и слов любви было сказано ею за эти дни… Вот одни из самых запомнившихся, словно впечатанных в мою память, когда мы были на природе с друзьями:

- Родные мои, мы с вами так редко собираемся, так редко позволяем себе увидеть друг друга.

А жизнь, минутки, они ведь текут… И надо успевать Жить! Радоваться каждому мгновению! Вот здесь и сейчас посмотрите, какой прекрасный осенний лес, как играют разноцветные листья на ветру… Мы собрались дружной компанией и рады взаимному общению... Разве не прекрасна жизнь?!

Или наедине, когда я не знала, как поступить:

- Доченька, у тебя всё будет хорошо. Ты только верь в себя. Не надо думать, что что-то не получится, даже не попробовав сделать это…

При этом, ей были назначены сильнейшие наркотики-обезболивающие. В комнате даже был выделен отдельный шкаф для маминых лекарств. Но я не помню ни единого слова жалости к себе с её стороны за эти дни. Только радость, тихое умиротворение, успокоение…

В итоге, «максимум месяц» вылился по факту в две недели. Одним прекрасным утром мама просто уже не смогла прийти в сознание, и ближе к обеду врачи увезли её в больницу, «облегчить мучения». Папа поехал с нею, и пока выходил на несколько минут из палаты для оформления документов – она тихонечко ушла... Папа рассказывал потом, что, когда он вернулся в палату и увидел, что её уже нет – в этот момент на улице пошёл мелкий дождик.

Я очень хорошо помню именно этот миг того дня. Как раз в это время я шла по улице из аптеки с карвалолом для бабушки. Шла и наслаждалась каждым мигом, вдохновлённая мамиными речами за прошедшие дни. Теперь знаю, почему, но тогда неосознанно мне очень чётко верилось, что смерти нет, что с мамой всё хорошо. Как-то не допускались мрачные краски в сознание… И тут пошёл мелкий дождик – и меня словно сложило напополам посреди улицы. Стало грустно, тяжело, одиноко…

Последующие часы и дни оказались как бы ознаменованы для меня этими двумя состояниями. С одной стороны, уходя из дома куда-нибудь на улицу, на природу, я погружалась в красоту и верила, что жизнь прекрасна. Плакать не хотелось. Это казалось кощунственным, но меня тянуло смеяться и радоваться каждому мигу, каждой птичке на веточке и солнечному лучу.... С другой же – стоило вернуться домой, где стоял гроб и постоянно находились грустные родственники и друзья – как будто накрывало тяжестью, я в буквальном смысле разрешала себе плакать и начинала упиваться этим горем. Это были вполне конкретные физические ощущения. Чувствовалась разница перехода из одного состояния в другое.

Ровно столько же лет, сколько мне было тогда, прошло с тех пор. И я благодарю тебя, Господи, за этот опыт. Я не один раз задавалась вопросом, для чего это было, и даже обижалась на Тебя, что Ты дал такое счастье на такой короткий миг, и забрал его… Но ведь счастье – оно вот оно, внутри. И совершенно не важно, что происходит снаружи, как долго осталось ещё пребывать мне в этой иллюзии. Я знаю, что Ты есть. И Ты всегда рядом.

Подготовила: Анна К. (Россия)