Телефонный терроризм

Странная картина складывается в России: уровень жизни продолжает падать, население терпеливо ждет, когда что-то изменится, голос недовольных социально-экономическим положением почти заглушен, а общество приходит в волнение по абсолютно другим проблемам — о чести российского императора, о судьбе мусульман в Мьянме. Свою лепту внесла волна телефонного терроризма, которая также указала на новые явления в общественно-политической жизни.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ТРЕВОГИ

Согласно социологическим опросам ВЦИОМ россиян больше всего волнует проблема низких зарплат и уровня жизни в целом, но на практике буря в стакане общественного мнения поднимается на темы, предельно отдаленные от жизни простого россиянина.

Создается впечатление, что внимание россиян осознанно отводят от насущных проблем, раздувая в СМИ малозначительные события. Например, антикоррупционные митинги Навального, которые поднимают по формуле «ничего нового и ничего не предлагается» всем известную проблему, решение которой в сознании россиян не представляется возможным без смены политического режима. В итоге вместо голодных бунтов, когда с протестами могли бы выйти учителя, врачи и социальные работники, которые в рамках исполнения майских указов были сокращены с должности или переведены в ранг не социального работника, а специалиста в социальной сфере, благодаря чему их оклады не выросли в соответствии с президентским указом, вместо ущемленных в своих правах россиян на улице мы получили толпы людей, идущих не ясно с какими идеями.

Но более странным стал феномен общественного раскола по религиозным мотивам. Проблема чести российского императора вдруг заворожила умы российской общественности и уже спровоцировала не только раскол общества в соответствии с отношением к императорской особе и оскорблению православных святынь, но и породила явление религиозного православного терроризма, когда в Екатеринбурге защитник Николая II протаранил кинотеатр «Космос» в фургоне с канистрами бензина. Все это стало следствием словесных политических дискуссий. По религиозным мотивам прошел несогласованный митинг у посольства Мьянмы в Москве и в Петербурге в знак протеста против действий властей этой страны в отношении своих единоверцев. Митинги собрались на центральной площади Чечни. По заявлению организаторов в них приняли участие 1 млн человек, хотя численность самой Чечни составляет 1,4 млн. Кадыров выступил со следующим заявлением: «если даже Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые сегодня совершают преступления — я против позиции России. Потому что у меня свое видение, своя позиция». Хотя инцидент попытались нивелировать, а президент России прокомментировал это словами, что «здесь никакой фронды со стороны руководства Чечни нет. Прошу всех успокоиться. Все в порядке», возникла угроза раскола общества по религиозному признаку по явно надуманным предлогам.

Подобные темы всколыхнули российское общество и продемонстрировали управляемость общественного сознания, когда политический диалог из малоприметного может прорваться в официальные СМИ и на улицы, вызвав раскол части общества. А это уже технологии как оранжевой революции, так и технологии, стоящие на защите режима, когда общественный дискурс корректируется в русле тематики, не бросающей тень на Кремль.

ТЕЛЕФОННЫЙ ТЕРРОРИЗМ

Пока в России проходил единый день голосования, страна столкнулась с новым вызовом в виде звонков о минировании во множестве городов России: от Калининграда до Камчатки. За две недели звонков было эвакуировано четверть миллиона человек из школ, больниц, торговых центров, храмов и других общественных мест, с вокзалов, аэропортов. Рекорд по числу эвакуаций побили Ставрополь (42 эвакуированных объекта) и Омск (56 объектов, примерно 7 тысяч человек). Пик звонков пришелся на 13 сентября, но уже через неделю он снова повторился. Эвакуировали после звонка даже офис Яндекса, который перед этим посетил российский президент.

По оценкам экспертов 85% звонков имеют один почерк и поступили с территории иностранного государства. И только 15% вероятно стали итогом массового воздействия на психически неустойчивых лиц через сообщения об анонимных звонках.

То есть вновь речь идет о спланированной и целенаправленной акции, прокомментировать которую Кремль не решился. Министр МЧС отметил, что речь идет о волне телефонного терроризма, с которой успешно справились соответствующие органы, реагирующие на каждый звонок. Официальная линия Кремля свелась к отказу от комментирования, Песков сослался на то, что комментировать до официальных итогов расследования он не намерен. Ни одно ведомство не выступило с официальным заявлением в связи с актами телефонного терроризма. Тактика свелась к замалчиванию фактов, хотя ситуация вышла из-под контроля, охватив десятки городов России и затронув множество объектов. Если бы речь шла о единичном явлении или о ситуации продолжительностью в один день, такую линию понять еще можно было бы. Но на повестке вопрос о телефонном терроризме, который держится уже две недели, население в замешательстве, поскольку никакой информации, кроме того, что звонки идут с территории Украины, не поступало.

ГИПОТЕЗЫ

С чем связано такое новое для России явление, как телефонный терроризм? Рассмотрим несколько гипотез, которые могут объяснить природу данного явления. Оговорим, что, учитывая схожесть почерка звонков, использование согласно данным следствия IP-телефонии, широкий охват и отсутствие сообщений о задержании преступников, версия обычного хулиганства из-за осенней депрессивной реакции отпадает, хотя среди звонков были редкие случаи хулиганства.

Но сами звонки «хулиганов» были спровоцированы объявлениями о минировании, то есть исходным инициатором звонков стали далеко не хулиганы.

Версии, которые были озвучены официальными представителями ведомств, сводились к тому, что звонки имеют украинский след. Вторая версия — причастность ИГИЛ к телефонному терроризму. Последний традиционно использовал более жесткие методы демонстрации, и сомнительно, что стал бы прибегать к ложному минированию, смягчив методы борьбы.

Срыв Чемпионата. Согласно этой гипотезе телефонные звонки могли быть направлены на формирование «опасной ситуации», когда в России уровень общественной безопасности будет трактоваться как низкий вследствие повышенной угрозы терроризма. В таком случае мировое сообщество признает Россию местом, опасным для проведения мирового чемпионата мира по футболу 2018, что станет легитимным основанием для переноса чемпионата, к чему Запад готовится уже давно. Подтверждением данной гипотезы выступает, с одной стороны, заявления о том, что звонки шли с территории Украины, то есть были инспирированы извне. С другой стороны, стремление западных стран отнять у России чемпионат под предлогами коррупционной составляющей получения права на проведение Чемпионата, а также обвинения российских спортсменов в употреблении допинга.

Тренировка Росгвардии. Именно бойцы Росгвардии были привлечены к проверке сообщений об угрозе взрывов. По сообщениям ведомства: «с целью проверки сообщений о якобы имеющем место минировании социально значимых объектов в ряде городов России Росгвардия по поступающим заявкам выделяет инженерно-технические группы ОМОН территориальных органов. На настоящий момент ни по одному из подобных звонков информация не подтвердилась». Теоретически не исключено, что столь масштабная эвакуация во многих городах стала тренировкой Росгвардии, которая отработала навыки работы с толпами людей в разных городах России. Официальная версия гласит, что массовая эвакуация не связана с какими-либо учениями.

Обучение Росгвардии, особенно в преддверии президентских выборов, это подготовка защитников политического режима к форс-мажорным обстоятельствам в виде массовых демонстраций и протестов. Ранее Росгвардия уже отрабатывала учения по разгону демонстраций пенсионеров, работников, которым не выплачивается заработная плата и прочее. Однако поскольку эти учения не остались незамеченными и попали в поле внимания СМИ, Кремль мог перейти к тактике скрытой подготовки Росгвардии.

Отвлечение внимания. Не исключено, что телефонный терроризм призван переключить внимание россиян с проблем в экономике на вопросы собственной безопасности. Или это отвлечение внимания в преддверии принятия нового непопулярного решения. Учитывая, что подобные решения принимаются еженедельно, телефонный терроризм может стать именно той темой, которая отвлечет россиян от проблем низких доходов. Принимая во внимание тот факт, что в последнее время общество уже переключали от проблем дискурсом по поводу фильма «Матильда» и митингов мусульман, исключать версию срежиссированной властными акторами волны телефонных звонков не приходится.

Расшатывание политической ситуации. Телефонный терроризм мобилизовал силовые структуры, одновременно продемонстрировав уровень их подготовки. С одной стороны, были протестированы способности Кремля реагировать на форс-мажорные обстоятельства, то есть западные спецслужбы могли «прощупать» реакцию силовиков. С другой стороны, был опробован сценарий запугивания и устрашения общества. Инициатором телефонных звонков мог быть внешний актор, заинтересованный в политической дестабилизации России.

Оправдание операции в Сирии. Телефонный терроризм мог также стать попыткой убедить население России, которое в массе не поддерживает военную операцию в Сирии, в целесообразности продолжения операции и борьбы с терроризмом.

Если в апреле 2017 года за продолжение военной операции выступило больше половины россиян — 53%, то согласно опросу Левада-центра, опубликованному, кстати, 5 сентября, то есть менее чем за неделю до телефонного терроризма, 49% россиян выступили за завершение военной операции, за ее продолжение — только 30%. Телефонный терроризм, который по сообщениям некоторых представителей ведомств был организован именно ИГИЛ, мог бы убедить население в важности военной миссии России в Сирии и необходимости дальнейшей борьбы с терроризмом. Если предположить, что звонки действительно инспирированы извне, то приходится констатировать, что сил властям для проверки сообщений пока хватило, но успокоить население они уже не смогли. И теперь представьте ситуацию, что часть этих звонков может вдруг оказаться не ложной. Что тогда наступит со страной?

Оценить сразу ложность и истинность звонка спецслужбы не могут. Эвакуировать всех — не хватит сил. Зато держать всех в страхе такая ситуация может долго, провоцируя общественные беспорядки.

Дестабилизация общественно-политической жизни, как в результате нового политического дискурса, так и в итоге телефонного терроризма, выступает явным сигналом будущих изменений в общественном сознании. Либо гражданское общество пойдет по ложному пути, отвернувшись от задач трансформации России и преобразования, утонув в бесплодных дискуссиях, либо же общество поведут под оранжевыми знаменами. Но возможен и третий путь — обход подводных камней и возвращение к единственному необходимому в России дискурсу — реформированию России и ее возрождению.