Владислав Иноземцев. Привлекательная для мигрантов страна

На модерации Отложенный На прошлой неделе возглавляемый А.Кудриным Центр стратегических разработок выпустил очередной доклад – на этот раз посвящённый миграционной стратегии России на ближайшие 20 лет (подробнее), важнейший тезис которого «Ведомости»охарактеризовали как призыв «сделать Россию привлекательной для мигрантов». В прошлое воскресенье выборы в Бундестаг продемонстрировали, что германские избиратели так и не смогли простить А.Меркель как раз такой курс, отдав третье место крайне правой «Альтернативе для Германии». На фоне этих событий – и учитывая, что диалога между сторонниками и противниками кудринского подхода в России нет, а есть только обмен обвинениями – хотелось бы задать нам всем несколько на первый взгляд простых и очевидных (но редко поднимаемых) вопросов. 


Первый – самый простой. Все сторонники «миграционно привлекательной» России исходят из того, что страна сталкивается с депопуляцией, что и требует ежегодного миграционного прироста в 250-500 тыс. человек. Но почему само по себе сокращение населения является проблемой? Хотя наша страна пока остаётся самой большой в мире, плотность населения в ней в 2,14 раза выше, чем в Канаде и в 2,62 раза выше, чем в Австралии. Разве численность граждан является помехой освоения пространства? Если взять только Дальневосточный округ, который правительство так хочет «донаселить», то на 1 кв км там приходится вдвое больше жителей, чем на Аляске – вот только доходы населения там почему-то в 10 с лишним раз меньше. Итак: зачем нам увеличивать население (ну, если только власть не задумалась о войнах с массовыми армиями как в ХХ веке или о возвращении крепостного права и распределении возможно большего количества «душ» как основания для рэнкинга чиновников в списках «Форбс»)? 

Второй вопрос продолжает первый. Хорошо известно, что особой ценностью в экономике наделяется максимально редкий ресурс. Если труд в обществе находится в дефиците, то его использование станет особенно эффективным, что, в свою очередь, задаст модернизационный тренд. Чем более дорог труд, тем более привлекательны технологические инновации. Когда рабочих рук в избытке, технологии не нужны. Достаточно посмотреть на карту мира, в которой страны ранжированы по среднему возрасту граждан, чтобы понять: чем больше в стране доля людей, только что вошедших или вот-вот войдущих в трудоспособный возраст, тем эта страна беднее, а не богаче (и, соответственно, наборот – см., напр.). Мы хотим быть новым Афганистаном? Палестиной? Странами Центральной Африки? Не потому ли нас так беспокоит старение населения, что мы не умеем – и, что страшнее, не хотим – пользоваться достижениями технического прогресса? 

Третий вопрос – из несколько другой сферы. Политика привлечения мигрантов (а откуда они едут, мы знаем – не зря в докладе постоянно говорится об укреплении единства Евразийского Союза) называется одним из ответов на постоянный миграционный отток из самой России, который в последние годы приобретает поистине ужасающие масштабы.

Не означает ли призыв А.Кудрина и его коллег к большей открытости страны оправдание сознательной и устойчивой деградации человеческого капитала в России, которая позволяла бы власти править страной всё более примитивными и авторитарными методами? Алексей Леонидович известен своим изобретением резервного фонда, без которого нынешний режим давно бы стал достоянием историии – так не являемся ли мы свидетелями ровно такой же попытки продлить жизнь путинской системы за счёт создания общества, которое соответствовало бы ценностному, ментальному и интеллектуальному уровню управляющей им «элиты» и позволяло бы бесконечно долго обходиться без технологических новаций и повышения производительности труда? 

 

Четвёртый вопрос касается скорее геополитики. Россия – последняя из наконец распавшихся колониальных империй, как и остальные, не перешагнувшая через рубеж тысячелетий. Большинство других метрополий ведут себя достаточно предсказуемо: они интегрируются друг с другом и если и устанавливают максимально тесные экономические и политические связи со своими бывшими колониями, то с теми, которые отделились от них сотни лет назад и достигли равного или более высокого уровня экономического развития. Никто не додумался вводить безвизовый режим и становиться «миграционно привлекательным» для колоний, отколовшихся пару десятков лет назад и представляющих собой регионы ужасающей бедности и не-развития. Означает ли стремление поддерживать безвизовый режим со странами Средней Азии сохранение в сознании российского политического класса имперской сущности – и если да, то как соотносится кудринский «либерализм» (или его фантом) со всем этим? Может ли страна развиваться, подпитываясь иммиграцией из не-развивающегося мира? Страна, в которой (в отличие от тех же США) нет нормального механизма экономической конкуренции, а также отраслей и компаний, которые могли бы успешно противостоять тотальной архаизации общества? 

Я осознанно не касаюсь в этом коротком посте вопросов, которые неизбежно присутствуют в любой дискуссии о миграции: насколько её допущение соответствует доктрине прав человека; в какой мере религиозно и этнически чуждые люди способны изменить культурную матрицу нации; имеют ли они право требовать соблюдения/уважения принимающим обществом их традиций и норм, и т.д. Я хочу остановиться только на экономике и геополитике и всё-таки понять: таким уж ли печальным будет удел России, если она не сможет обогатить себя миллионами приезжих из тех своих бывших колоний, которые повторили путь самых неудачных владений европейских держав? Могут ли выходцы из стран, в которых так и не построены успешные и процветающие общества, помочь России – также в этом не слишком преуспевшей – решить данную сверхсложную задачу? Вполне возможно, что ответы на эти вопросы убедят меня в моей неправоте – но проблема состоит в том, что я никогда их не слышал. И, увы, не нашёл их и в только что опубликованном ЦСР фолианте…