«Евреи — плохие солдаты»… С Марком Штейнбергом беседует Арье Юдасин

— Здравствуйте, Марк! Вы как-то обмолвились, после моего интервью с Леонидом Тёрушкиным, что примеры героизма евреев на фронтах Второй Мировой можно множить и множить. Меня очень интересует вот какая тема: о связи боевого героизма с духовной силой человека. Отчего-то принято полагать, что времена Маккавеев давно закончились и есть строгое разделение: «голос Якова», мудрость и праведность связаны с мягкостью и покладистостью, а «руки Эсава», военная сила, бесстрашие и агрессивность — с грубостью и телесной мощью. Кому, как ни Вам, автору популярнейших книг об участии евреев в войнах, и задать вопрос: так ли это?

— Я абсолютно убеждён, что это не так! Почему? Служа в Советской армии, я больше половины службы имел доступ к секретным документам — со времени, когда стал старшим офицером. И я убедился, что все эти россказни — которые я тоже, безусловно, слышал — что «евреи слабы духом, трусливы» — всё это неправда. Моя военная профессия — минёр-подрывник. Я был им 25 лет, служил в инженерно-штурмовых частях, от командира группы до командира части. Затем 12 лет — в штабе ТуркВо. Опыт достаточный. Кроме очистки авиационных полигонов, неразорвавшихся боеприпасов на артиллеристских стрельбищах — мне приходилось 3 лета участвовать в разминировании нашей страны. СССР после войны был забит минами, неразорвавшимися снарядами, фугасами, их устанавливали и свои, и немцы при отступлениях. На протяжении 8 лет в стране проводилась «операция по сплошному разминированию». Наше военное училище каждое лето выезжало на разминирование — в Крым, в Белоруссию, на Западную Украину.

У нас было 3 закона — шутливые, конечно. «Минёр ошибается только один раз — когда идёт в минёры». «В жизни минёра всегда есть место подвигу. Надо только держаться от него подальше». А третий — сугубо практический и очень важный, его знают все командиры: «Минёр бывает бесстрашный или неустрашимый». Бесстрашного — не дай Б-г иметь на минном поле… Неустрашимый — он идеальный минёр, он чувствует опасность, но всё равно выполняет свой долг. И в этом смертельно опасном деле я наблюдал множество евреев — командиров, как я, сержантов, рядовых. Трусов среди них было на порядок меньше, чем среди всех остальных.

— А почему? Ведь евреи традиционно чаще предпочитают профессии интеллектуальные, спокойные; да и склонны мы ценить жизнь и свою, и чужую. Вон, недавно один египетский профессор-исламист высказался: мол, мы евреев обязательно победим, потому что они ценят жизнь, а мы — смерть.

— Из-за самоуважения. Потому что в них, евреях-солдатах, сидело чувство, что — не дай Б-г кто-нибудь подумает, что я — Хаим, Абрам — трус! Они часто шли на рискованные мероприятия, только чтобы никто не подумал, что евреи слабаки. И мне, своему командиру, когда я спрашивал: «Что ты, Хаим, лезешь на какой-то волчий фугас, тебе что, жизнь надоела?» — ответ был один: «Не хочу, чтобы сказали, что еврей — трус».

— То есть антисемитизм, жидофобские мифы сделали евреев героями?

— Здесь только одна из причин. Всё это — в условиях мирного времени. А в военное время к этому прибавлялась страшная ненависть к лютому врагу именно твоего народа. Мы, евреи, знали, что немцы беспощадно уничтожают евреев просто так, ни за что. И мы их ненавидели. Евреи, как правило, не сдавались в плен, а если, раненые, оказывались в плену — делали всё, чтобы уйти из плена. Я строевой офицер, прослуживший более 37 лет и уволенный в запас по ранению в Афганистане, свидетельствую: евреи — солдаты, офицеры, генералы сражались доблестно. А еврейские командиры к этому, к своей военной доблести прибавляли еврейское мужество.

— Чем отличается доблесть от мужества?

— Доблесть, смелость — это свойство индивидуального бойца, а мужество — качество командира. Так говорил ещё Суворов. Мужество проявляется в умении принимать правильные и быстрые решения в условиях тяжёлой боевой обстановки. Не растеряться, не впасть в панику, под огнём… Так вот, свойствами высокого боевого мужества обладали еврейские командиры — от лейтенантов до генералов.

— Вы можете, как историк, привести конкретные примеры и еврейской доблести, и еврейского мужества во время той страшной Войны?

— Сперва хочу добавить, что евреи — командиры и солдаты были мстителями, не было, наверное, ни одного еврея-солдата, у кого немцы бы не уничтожили семью или родственников — и люди об этом обычно знали.

— Когда стало широко известно, что немцы проводят геноцид евреев?

— Уже в начале 42 года. В войсках знали, что происходило на оккупированных территориях. Советских евреев в основном уничтожали «по месту жительства», как в Бабьем Яру. Можно спрятать геноцид за стенами концлагеря — но на местах не скроешь. Мою бабушку Лею и её дочь тётю Полю, сестру отца (кстати, фронтового офицера, погибшего в 41-м под Нежином), живших в Умани, немцы убили там же. Они загнали множество евреев в подвалы Дома пионеров и тюрьмы — и закрыли двери. Все там задохнулись. И папа об этом знал. И его брат, офицер-танкист дядя Соломон, тоже об этом знал. А тем более, когда войска проходили по прежде захваченным полям, городкам… Солдат вела месть.

Мне не пришлось воевать, меня призвали 18-летним в апреле 45-го года. Но могу представить, как бы я воевал, зная всё это.

Ваше имя Арье, на иврите «лев». Хотите, приведу Вам «львиную историю»?

— Ещё бы! Наш брат-хищник — ребята крепкие!

— На фронте было 4 еврея-однофамильца по фамилии Лев. Командир полка Борис Давидович Лев осенью 43-го при форсировании Днепра первым с разведротой переправился на вражеский берег и захватил плацдарм. И по радио, открытым текстом стал вызывать: «Я Лев, батальоны ко мне, я на плацдарме!». Батальоны кинулись в воду, на лодках, на плотах, под разрывы снарядов — и плацдарм был захвачен. Майор Лев стал Героем Советского Союза.

А командир разведроты старший лейтенант Рафаил Фроимович Лев в то же время на другом участке фронта должен был со своими разведчиками разведать место для переправы. Он нашёл его, переправился ночью так, что немцы не заметили и разведчики притаились в лесу, передав по радио координаты переправы. А когда началось форсирование — он со своей ротой ударил по немцам с тыла — и на этом участке форсирование Днепра прошло очень успешно.

— Что значит «успешно» — с малыми потерями?

— Нет. Потери тогда не считали. Сталинский приказ №227, от 28 июля 1942-го года, ещё за год с лишним до этого, с подзаголовком «Ни шагу назад» гласил: «Любой ценой не отступать, за отход — расстрел». Были введены заградительные отряды, штрафные офицерские батальоны и штрафные роты для солдат и сержантов. Немцы тогда уже вышли на Волгу, к Каспию, заняли весь Северный Кавказ… Так вот, за тот подвиг старшему лейтенанту Рафаилу Фроимовичу Льву присвоено звание Героя Советского Союза. А через месяц он погиб на плацдарме.

— То есть немцы ещё долго удерживали днепровский берег?

— Частично. Форсирование Днепра шло по ширине более 1000 километров, два фронта принимали участие. Наступали на Киев.

Полковник Ефим Борисович Лев командовал стрелковым полком при освобождении Крыма. Его полк первым форсировал Сиваш, первым ворвался в Севастополь. За этот подвиг полковнику Ефиму Борисовичу Льву присвоено звание Героя Советского Союза.

Моисей Яковлевич Лев стал генерал-майором летом 44-го. Он командовал артиллерией кавалерийского корпуса с 42-го года. Войну начал полковником.

— Почему такой медленный рост в воинском звании — полковник в 41-м, всю войну на фронте, хорошо себя зарекомендовал — и только через 3 года следующее звание?

— Потому что он «Лев». Знаете, дорогой, я не Лев, а Штейнберг. На меня командующий округом 3 года подряд подавал на присвоение знания полковника, у меня уже вся грудь была в орденах, три боевых ордена в том числе, именное оружие… Я стал полковником через 28 лет службы, будучи из них 25 лет — офицером.

— При таком очевидном антисемитизме — как всё-таки евреям давали награды и звания?

— Запишите такую цифру: в начале войны в Советской армии и Флоте было 22 генерала-еврея и 2 адмирала. А в конце войны: 227 генералов-евреев и 6 адмиралов-евреев. Из них общевойсковых генералов 92, генералов авиации 26, артиллерии 33, танковых войск 24, войск связи 7, инженерно-авиационной службы 18, инженерно-артиллеристской службы 15, инженерно-танковой службы 9, инженерно-технической службы 34.

— Не говорит ли это о некоторой девальвации к концу войны звания генерала?

— Нет, не говорит. Евреям никогда не становилось легче, звания и награды им давали с трудом, бывало, представления на Героя местные командиры посылали по 3 раза — и в итоге не присваивали. Было устное указание: евреям присваивать «ограниченно».

Мы упоминали о приказе Сталина от июля 42-го, когда немцы уже захватили больше половины Европейской части СССР. В это же время был один фронт, самый длинный по протяжённости — 1600 километров от Белого моря и до Онежского озера (6 общевойсковых армий, две воздушные армии и Северный флот) — который не сдвинулся с места. Хотя немцы и финны рвались к Мурманску, Архангельску, Полярному — базам Северного флота, чтобы перерезать дорогу от Мурманска на юг, по которой шло всё снабжение по ленд-лизу, практически спасшее СССР от разгрома. Корабли шли к нам через незамерзающее Баренцево море.

Немцам нужно было пройти только 100 километров! Они не смогли прорвать оборону Карельского фронта. Командующим фронтом был генерал-полковник Фролов, а начальником штаба фронта и первым заместителем Командующего (единственный за всю войну случай объединения этих должностей) — генерал-лейтенант Лев Соломонович Сквирский. Фролов был очень болен, контужен, вечно дёргался, часто лежал в своём фронтовом госпитале, а фронтом реально командовал Сквирский. Фактически, этот фронт спас страну. Представьте, что было бы, если немцы там прорвались! Фронты и вся военная промышленность оказались бы на голодном пайке.

— Но почему приказ «Ни шагу назад» не приводит положительный пример Карельского фронта — это сделало бы его гораздо убедительней для воинов!? Вы, мол, аж до Волги добежали, а там стоят нерушимо!

— Сталин отлично знал, что фронт держит Лёва Сквирский, он знал, что Фролов болен — но менять командующего не хотел, чтобы еврей не оказался героем. И тем более какого-то «еврейчика» ставить всем в пример…

С момента Приказа 227 евреи пошли на командные должности, на ключевые посты. Даже антисемит Сталин убедился, что без них войну не выиграть, что евреи командуют войсками мудро и мужественно и на самом деле именно их части не отступают.

— То есть немцы заставили Советы присваивать евреям знания генералов?

— М-да… Но звания менее важны, чем должности в боевых условиях. Многие евреи командовали дивизиями в чине полковника, а полковник Прусс командовал целой сапёрной армией (звание генерала он получил только после войны). У него все командиры бригад были генералами!

К началу 1944-го года евреи командовали 9 армиями и флотилиями. 8 евреев были начальниками штабов фронтов и флотов. 12 евреев командовали корпусами. 46 — командиры дивизий. 52 еврея — командиры танковых бригад. А 5 евреев командовали бригадами морской пехоты — «чёрной смертью», как называли их немцы. Майор Цезарь Куников командовал батальоном морской пехоты, который занял Малую Землю (там он и погиб).

— В Генштабе и Ставке были евреи?

— Ещё как! Первый заместитель Начгенштаба — генерал-лейтенант Арон Карпоносов, он же начальник Главного организационно-мобилизационного управления Вооружённых сил. Сталин его терпеть не мог, всё время требовал, чтобы «этого Арончика убрали», но Василевский и Антонов стеной стояли: «сначала уберите меня!». Немцы громили армии и фронты — а «Арончик» создавал новые. Штеменко, тоже замнач Генштаба, писал о нём, как о прекрасном специалисте, «но не любил его Верховный, склонен был любую вину валить на Арона Гершовича». Как только кончилась война, Карпоносова понизили в должности через 3 порядка и убрали из Генштаба.

— «Мавр сделал своё дело…»

— Ещё 11 евреев служили в Главных штабах видов вооружённых сил. Генерал-полковник Леонтий Котляр — начальник инженерных войск; начальник дальней бомбардировочной авиации — Герой Союза Марк Шевелев… Начальниками штаба фронтов были — в Калининском фронте Анатолий Кацнельсон, в Ленинградском, потом в Северо-Западном — Григорий Стельмах (погибший на фронте). Начальники штабов флотов — Балтийского флота контр-адмирал Александр Петрович Александров (Арон Пинхусович Барр). Сын купца некогда пошёл в революционеры и «Александров» — его псевдоним. Сталин выпустил его из тюрьмы перед самой войной. Начштаба Тихоокеанского флота — капитан первого ранга Наум Израилевич Цирюльников (должность вице-адмиральская!). Его — подводника — сразу после войны отправили командиром дивизии подводных лодок и только тогда дали адмирала.

К слову, в 44-м, когда стало ясно, что финны выходят из войны и наступать не будут, а без финнов у немцев сил явно не хватало — тогда вместо Фролова назначили Командующим маршала Мерецкова, а Сквирского перевели в командующие 23-й армией — и он пошёл в наступление и вошёл аж в Норвегию. До того считалось, что Сквирский — мастер обороны…

— А как сложилась военная судьба генерала Янкеля Крейзера — первого Героя Советского Союза, о котором рассказывал Тёрушкин?

— Он по приказу Ставки в то время, когда немцы под Сталинградом перешли к обороне, сформировал Вторую Гвардейскую армию, предназначенную для отпора попыток деблокировать армию Паулюса. Генерал-фельдмаршал Манштейн командовал группой войск (она так и называлась: «Группа войск Манштейна» или «группа армий «Дон»), которая пыталась прорваться к Сталинграду. И Вторая Гвардейская генерала Янкеля её остановила и разгромила в Котельниковской операции. Кстати, есть об этом фильм: «Горячий снег», где командармом изображён этакий «русский-русский» генерал — стройный такой, с палочкой. А Крейзер был по внешности типичнейшим семитом, небольшого роста и полноватый. После Сталинграда его назначили командующим 53-й армией, которая прорвала немецкую оборону на Миуссе и освобождала Крым. Рассказывают, когда Сталин предложил Крейзера на 53-ю армию, Василевский возражал: «он же мастер обороны, а тут наступать надо». Сталин ответил: «Этот еврей справится и наступать».

— Ну, если сам дьявол даёт такую оценку…

— Какой там «дьявол», берите выше. Когда в 44-м к нему приходила англо-польская делегация, Сталин заявил им, что «евреи — плохие солдаты». И было запрещено писать про еврейскую доблесть. Журналистку еврейской газеты «Эникайт» (Единение) Мирру Железнову (Мирьям Айзенштадт) расстреляли вот за что: она имела официальный запрос, подписанный Соломоном Михоэлсом, узнать количество евреев — Героев Советского Союза. Генерал-полковник Щербаков, начальник Главного политуправления Советской армии, разрешил выдать такие данные — 135 имён. Список был опубликован «Эникайт», все иностранные газеты его перепечатали — и через несколько лет власти отомстили, в апреле 50-го года журналистку арестовали, обвинили в «разглашении секретных сведений» и «За шпионаж и враждебную националистическую деятельность» 23 ноября расстреляли.

— Да в те времена само слово «еврей» было секретом! Жертв геноцида именовали «мирные советские граждане»; я был в музее сожжённых деревень в Хатыни — слова «еврей» там не нашёл. В Белоруссии!

— А вот конец войны. Штурм Берлина. Первыми ворвались в Берлин 3 танковые бригады. По приказу Сталина: командиры частей, которые первыми ворвутся в Берлин, становятся Героями Союза. Первой с Северо-запада ворвалась Первая Гвардейская танковая бригада, которой командовал полковник Абрам Матвеевич Тёмник. Примерно в то же время с Востока ворвалась 55-я Гвардейская танковая бригада, которой командовал уже Герой Советского Союза полковник Давид Драгунский. Третьей с Юго-Востока вошла в Берлин и участвовала в штурме Рейхстага 95-я Гвардейская танковая бригада гвардии подполковника Наума Марковича Секунда. В итоге Абраму Тёмнику, погибшему при взятии Берлина, звание Героя посмертно присвоили. Драгунскому не стали — он и так, мол, уже герой, но его командарм, маршал Рыбалко в конце концов на крик добился — и второго Героя Драгунскому дали. Драгунский у Рыбалко всегда шёл в передовом отряде, это был человек «нечеловеческой доблести», в войсках его звали «Давид Вперёд». Он брал знамя бригады, становился в люке со знаменем и командовал: «Бригада, за мной — вперёд!». В местечке Святко немцы убили 48 его родных — мать, отца… Он не только это знал, но и сам позже там побывал.

А Секунде так и не дали, на представлении (копия его у меня есть) написано рукой Жукова: «Норма героев за Берлин евреями перевыполнена. Дать орден Суворова» (хотя этот орден давали только генералам!).

— Родная «процентная норма»…