О "репрессионизме", трескучей критике "тоталитарной эпохи" Сталина

О "репрессионизме", трескучей критике "тоталитарной эпохи" Сталина и старых-добрых двойных стандартах

Кажется, ещё не успели отгреметь споры по поводу романтизации 90-х, как ситуация развернулась на 180 градусов.

Помните акцию в соцсетях, когда пользователей просили поделиться своими фотографиями, запечатлевшими счастливые моменты их жизни последнего десятилетия прошлого тысячелетия?

Теперь наивно вопрошавшие: "А что тут такого? Не всё ведь было плохо в 90-х!" - гневно клеймят выставку советского искусства в Манеже.

Первое, что задело их ранимые чувства – картина Исаака Бродского "II конгресс Коминтерна", вывешенная при входе на выставку.

"Это, впрочем, мелочи по сравнению с тем, под каким соусом нам пытаются продать соцреализм, продукт репрессивной сталинской эпохи.

Хорошо известно, что показать советскую пропагандистскую живопись как искусство с большой буквы — это одна из главных идей госпожи Трегуловой", – вещает В. Дьяконов, автор статьи в "Комменсанте.ру" под трескучим названием "Стиль репрессионизм".

И далее развивает свои мысли:

"В "Романтическом реализме" сталинская тема раскрыта с небывалой полнотой: он появляется сразу на многих полотнах, и смотреть на эти работы мы вроде как должны с незаинтересованно-эстетической точки зрения.

Так вот, у этих работ низкое качество, они сделаны на заказ, по поводу, их авторы получили все мыслимые для художника земные блага и принадлежали к элите, до которой подавляющему большинству граждан СССР было не дотянуться.

Мало того что на "Романтическом реализме" чистят Сталина, так еще и заставляют ценить мелких князьков соцреализма, не примечательных ничем, кроме умения делать то, что прикажут.

Был, мол, культ, но были и талантливые личности!"

О "низком качестве" противникам соцреализма лучше помолчать.

Их "художественные вкусы" – образец пошлости.

Да и уважаемые ими "художники" не столько рисуют, сколько устраивают эпатажные акции: один прибивает гениталии к брусчатке, другие рисуют их на мосту, третьи засовывают мороженых кур и сношаются в публичных местах.

Причём скандалы эти потом конвертируются в звонкую монету – куда до них соцреалистам.

Словом, не стоит говорить ни о качестве, ни о "заказушности".

Тем более – заикаться о "бесталанности" предков – не вам их судить.

"Встречающий зрителя текст к выставке отчаянно пытается быть одной крови с образованной публикой.

Тут упоминается авангард — в качестве крупнейшего явления советской эпохи, говорится о том, что соцреализм — это пропаганда, обращавшаяся к "простецам" (так в тексте!).

Но — можно же смотреть на это искусство как на искусство с большой буквы, можно искать "талант" и "остроумие" в сплетении тоталитарных тел. Нет, нельзя. 

Если вы славите советскую монументалку, будьте последовательны, оставьте совесть за порогом и целиком погружайтесь в наслаждение специфическими способами контроля толп с помощью образов. Коготок-то увяз".

В самом деле.

В 90-е "всё было не так плохо", и можно – и даже нужно, по мнению либеральной общественности – обелять их.

Для чего не грех соврать, для чего потребовались фотографии.

Но "тоталитарная эпоха" – это же совсем другое дело!

При "кровавом тиране Сталине" никто не имел право на счастье, полстраны сидело в ГУЛАГе, а вторая половина стерегла!

Тут, знаете ли, не до улыбок и тем более – не романтизма.

Сталинский СССР, он такой...

Весь чёрно-белый, максимум с оттенками серого.

Кто сказал "50 отенков серого"?! Это неуместные шуточки – все знают, что секса в совке тоже не было!

Между тем, как известно действительно культурным людям, и смеху, и сексу, и даже, страшно сказать, романтике как раз было самое время и место в довоенном сталинском СССР.

Вопреки некоему "серьёзному гражданину" (составной образ лишённого чувства юмора бюрократа) писали до упаду смешные, едкие сатирические романы и рассказы Ильф и Петров.

А чтобы тот не мешал творчеству сатириков, ехидно грозились в очередной книге "просить прокурора республики привлечь помянутого гражданина к уголовной ответственности по статье, карающей за головотяпство со взломом".

Воспевали красоту – страшное дело! – обнажённого тела художники и фотографы, причём среди последних звучали такие известные имена как Александр Родченко и Моисей Наппельбаум – презрительно называемые нынешними "искусствоведами от либерализма" "придворными фотографами."

Писал свои "Алые паруса" и "Бегущую по волнам" названный Горьким "полезным фантазёром" Александр Грин.

И да – в стране действительно жить становилось и лучше, и веселее.

Ёрничающему процитировавшему эту фразу в конце своей статьи в "Коммерсанте" автору этого не понять.

Печалиться приходилось меньшинству – главным образом духовным предшественникам сегодняшних либералов.

Тогдашние "общечеловеки" и антигосударственную пропаганду вели, и строили планы покушений на руководство страны, расхищали государственные средства, вели саботаж... словом, вели такую же гуманитарную работу, как и нынешние либералы.

Неудивительно, что последние льют по ним слёзы: свояк свояка видит издалека.

Неудивительно, что они столь болезненно воспринимают самые скромные попытки реабилитации оболганных деятелей, страны и эпохи.

Неудивительно, что они же превозносят девяностые, иначе как "проклятыми" в народе не называемые – мерзкое время, когда на вершине успеха оказывались жулики, предатели и бандиты с большой дороги.

А ещё – пустозвоны и бездари.

Все эти "группы "Война", "пусси", му... то есть худозвон Павленский и многие другие "творческие личности" – все они родом из девяностых, когда разрешено было всё: воровать, мошенничать, убивать, сношать всё что движется, а что не движется – расшевеливать...

Нельзя было только оставаться человеком.
Помнить историю своего народа и своей страны.
Сохранять совесть и честь.
Творить, а не вытворять.
Быть, а не саморекламироваться.

Кому-кому, но не певцам проклятых девяностых заикаться о "романтизации сталинизма" и "репрессионизме". Последнее словечко больше подходит к ним самим, любителям громогласно вещать о "свободе слова" и тут же затыкающим рты оппонентам.

Постыдились бы.

Но... где была их совесть, там осталась брусчатка и ржавые гвозди.

Специально для Накануне.RU

Михаил Он