Епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов): «ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: ЧТО ЭТО БЫЛО?»

«ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: ЧТО ЭТО БЫЛО?»

Епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов)

Источник: Православный телеканал «Союз»

Лекция из мультимедийного исторического парка "Россия - моя история" города Екатеринбурга, 3 сентября 2017 г.

Лекция епископа Егорьевского Тихона (Шевкунова) "Февральская революция: что это было?" HD - YouTube
https://www.youtube.com/watch?v=MwHGO7umflg

Дорогие друзья, спасибо вам большое за то, что в день рождения вашего «Исторического парка» вы собрались здесь. История, как мы говорили уже в начале этого торжественного дня, перед открытием «Исторического парка», – это особая тема и особая материя. Особая материя человеческого общества, именно здесь необходима максимальная правда. Именно здесь необходимо отказываться от всяких иллюзий, от всякой лжи, даже во спасение, как говорят иногда; как бы нам этого ни хотелось, как бы нас к этому ни подталкивали корпоративные интересы, скажем так, идеология, некая дружественность, компанейство. Слишком ответственно.

Мы вспоминали на открытии слова нашего великого историка Василия Осиповича Ключевского. Он говорил, предупреждая и своих соотечественников, и будущие поколения: история – это не добрая учительница, а очень строгая надзирательница; прибавлю немного: над поколениями. Строгая надзирательница не будет задавать вам уроков, но будет жестко спрашивать за незнание тем, за неисполнение их уроков. С этим столкнулись многие наши соотечественники. С этим столкнулись практически все народы мира, но для нас сегодня важно, как с этими незнаниями уроков истории сталкивались наши соотечественники и как больно становилось целому поколению и последующим поколениям, когда люди не могли разобраться в правде истории, не могли разобраться в том, что делать правильно, а какие действия будут губительны и для них самих, и для их потомков.

Темой сегодняшней нашей беседы я выбрал одну из экспозиций, которая находится здесь, в вашем новом «Историческом парке», и которая по времени сегодня особо важна для нас, – это события семнадцатого года, Февральская революция. Октябрьская революция, которая была в дальнейшем, – это лишь жесточайшее последствие того, что случилось в феврале и накануне этих событий. В широком смысле слова «накануне», потому что подготовка этих событий продолжалась много лет.

Представьте себе, было ли еще событие в нашей истории, которое повлияло на каждого без исключения жителя Российской империи? Наверное, Великая Отечественная война, но и то, быть может, не в такой степени: были какие-то глухие аулы, глухие сибирские местечки. А вот Февральская революция повлияла на всех наших предков без исключения, живших тогда. Повлияла на наших дедов, отцов, матерей и на нас.

Без Февральской революции, без того вынужденного, совершенно не сопоставимого ни с чем, беспрецедентного движения, которое вызвала Февральская революция и ее последствия, по большому счету не было бы нас. Наши деды и прадеды – кто-то уезжал со своих насиженных мест, кто-то перемещался, кого-то репрессировали, кто-то участвовал в этих репрессиях, кто-то бежал в эмиграцию, кто-то шел в новую тогда, но уже после двадцатых годов, систему образования. Кто-то делал карьеру. Кто-то делал карьеру, а потом эта карьера рушилась в ГУЛАГе. Кто-то отсиживался, понимая, что ужас пришел на нашу землю. Кто-то, несмотря ни на что, созидательно жил и действовал в нашей стране, создавая действительно великую страну с грандиозными достижениями, страну, которую большинство из юных лиц, что я вижу перед собой, еще не знали, но ваши родители родились в этой стране – в Советском Союзе.

Мы не собираемся шельмовать историю, это все наша история. Сзади, как я вижу, должно быть написано: «Россия – моя история». Это все наша история, и чем глубже и честнее, не обманывая самих себя, мы будем знать эту историю, тем больше мы узнаем самих себя. Сейчас есть особая современная диагностика – генетическая. Смотрят генетические параметры родителей, дедов и определяют, чем будет болеть их потомок, когда возникнет эта болезнь и что надо сделать, чтобы эту болезнь предотвратить. Пока ты юн, болезни еще не кажутся чем-то актуальным, серьезным, опасным. А чем человек старше, тем больше понимает: приходится заботиться о своем здоровье, приходится принимать какие-то превентивные меры, для того чтобы действовать, жить, быть дееспособным.

Вот знание наших генетических болезней, знание проблем – общественных, социальных, национальных – необычайно важно для всякого думающего человека. И на примере февральских событий и предшествующего периода мы сейчас попытаемся разобраться в том, о чем же рассказывает и чему нас учит наша сравнительно недавняя, столетняя, история.

Хочу сразу сказать, что есть главная причина всех наших невзгод, есть ее главный виновник – это мы сами. Чтобы мы не строили никаких иллюзий. Если человек здоров, его иммунитет силен, он может сопротивляться внешнему воздействию вирусов, бактерий и так далее. Какие бы болезни к нему не приступали, он преодолеет все. Мы знаем это по своему личному опыту. Если же наш организм ослаблен, если мы поступаем не так, как необходимо поступать, для того чтобы поддерживать наше физическое здоровье, – иммунитет, защитные свойства человеческого организма падают, и любая бактерия, любой вирус становятся причиной тяжкой болезни или любой другой, а иногда и причиной летального исхода.

Когда мы будем говорить о множестве причин, связанных с кризисом 1917 года, то никогда не должны забывать, что это всего лишь те вирусы и бактерии, размножившиеся благодаря благоприятным условиям сниженного общественного, политического, социального, духовного иммунитета, который попустили мы сами. И есть такой духовный закон: никогда не ищи виновников на стороне, знай – виноват всегда в первую очередь ты. Это основа православной аскетики. Может быть миллион мелких причин, но это, поверьте, причина мелкая. Здоровый общественный организм осмыслит, проанализирует и преодолеет любую проблему.

Но в то же время нельзя закрывать глаза и на те социальные, общественные и интеллектуальные инфекции, которые то и дело проявляются в нашем историческом и общественном организме. И о них мы сегодня обязательно скажем. Но как у врачей главная задача профилактики – это поддержание здорового иммунитета, здоровья человека, так и в общественной жизни.

Мы не будем искать виновных, тем более не будем их назначать. Мы будем определять факторы, основываясь не на наших оценочных суждениях, а на источниках – исторических документах, цитатах (тоже с источниками). Чтобы мы понимали, что все цитаты, которые я сегодня буду произносить (чтобы не растягивать по времени, я не буду делать многочисленные ссылки), поверьте, можно найти в серьезной исторической литературе.

Итак, что происходило в 1917 году? По общему распространенному мнению, царская Россия представлялась безнадежно отсталой, темной, нищей страной, народы которой угнетал бездарный и кровавый монархический режим. Скажем, в одном из современных учебников уже XX века истории России, учебников, предназначенных для высших учебных заведений, говорится: «Жизнь царской России характеризовалась нищетой, отсталостью, тяжелым гнетом самодержавия, военной разрухой». Может быть, это действительно было так? Вспомним знаменитые слова, которые очень часто приводят апологеты Иосифа Виссарионовича Сталина: «Сталин принял Россию с сохой и оставил ее с ядерной бомбой» (Уинстон Черчилль). Тут опять обратимся к источникам. Черчилль в 1917 году был уже действующим, очень серьезным политиком, и он очень сильно высказался по поводу русской революции. Тогда он сочувственно относился к России и Николаю II. И он охарактеризовал Россию в источнике, который мы можем документально подтвердить, совершенно по-другому: необычайно бурно развивающаяся страна, которая противостояла трем империям (немецкой, или германской, австро-венгерской, турецкой), которая выдержала необычайно сильные, по-настоящему сокрушительные удары Первой мировой войны. Промышленность имперской России оказалась способной перевооружить армию так, что это было абсолютно беспрецедентным в то время. Мы к этому еще вернемся. Где же здесь правда? «Сталин принял Россию с сохой, а оставил ее с ядерной бомбой»... Если мы пороемся в источниках, то увидим, что такая фраза была действительно произнесена, только произнес ее не Уинстон Черчилль, а английский марксист Исаак Дойчер. Мы о нем ничего не знаем. Может быть, какие-то историки знают. Ну, вот такой апологет марксизма после смерти Сталина, желая возвысить своего героя, произнес эти слова. Но Уинстон Черчилль к этому отношения не имел. На весах истории: Исаак Дойчер и Уинстон Черчилль. А нам навязывают именно такое мнение.

Был такой известный экономист и журналист Эдмон Тери. Он прибыл в Россию в 1912 году по поручению французских банков. В чем там было дело? Мы периодически брали крупные кредиты во Франции для нашей промышленности, для военного дела. Все понимали, что война скорее всего не за горами. Так вот, он прибыл по поручению французских банков, для того чтобы понять, можно ли России еще и еще давать новые кредиты, платежеспособна ли она? Пока не найду цитаты, процитирую по памяти. Исследовав промышленность России и вообще ситуацию в ней, он сказал, что если дела европейских стран будут идти так же, как они шли в этом веке до 1912 года, то к 1950 году Россия будет главенствовать в Европе. Для нас, воспитывавшихся в Советском Союзе, это полная неожиданность: нас учили тому, что у нас беспросветное прошлое. Кроме ужаса, отсталости и безграмотности, о России сказать-то нечего. И вдруг оказывается, что серьезный и ответственный французский экономист произносит вот такое резюме.

Еще один интересный пример. В 1920 году новоявленное Министерство просвещения, которое тогда называлось Наркомпрос, решило изучить, какова же грамотность в совдепии – новой тогда Советской России. И была проведена перепись грамотного населения в этой самой отсталой, безграмотной, темной России. 1920 год – это третий год гражданской войны. Понимаем, что большинство школ не работает, разруха, платить учителям – всегда огромные проблемы и прочее. Так вот, выяснилось, что подростки с 12 до 16 лет на 86 % грамотны. Как это могло произойти? Оказывается, в 1908 году в Думу поступил – не был еще принят, но поступил – закон о всеобщем начальном образовании. И в России этот проект всеобщего начального образования стал активно воплощаться в жизнь. И результат – 86 % подростков были грамотны, прошли начальную школу или, во всяком случае, кто-то в ней обучался.

Еще один пример, совершенно удивительный. Что за жизнь была в царской России? Ну да, беспросветная, понятно, нищая, ужасная. У нас была такая великая актриса – Яблочкина. Молодое поколение о ней не помнит, а старшее поколение хорошо знает – это была великая актриса Малого театра. Она прожила очень долго; кажется, до 97 лет. Так вот, в хрущевские времена, когда много говорили о построении коммунизма и прочее, она встречалась с пионерами и пионеры задали ей вопрос: «Товарищ Яблочкина, вот скоро будет коммунизм, как тогда будет жить, вот что тогда будет?» Яблочкина была уже женщина престарелая, ей терять было нечего. Ну, и она была уже по возрасту такая простоватая. И она сказала: «Ну, детки, детки, как же вам сказать, что будет при коммунизме? Ну, наверное, это будет почти так же хорошо, как при царе». Представляете, какой это вызвало шок у юных пионеров? Понятно, что не все было гладко в России. Мы это понимаем. Понятно, что это не была страна с молочными реками и кисельными берегами. Но такие сигнальчики тоже важны. Надо бы разобраться.

Никита Сергеевич Хрущев, убежденный коммунист, сокрушавший все устои старого мира… А вот когда он был уже первым секретарем, однажды не выдержал и сказал: «Когда я до революции был слесарем на шахте, я жил лучше, чем когда я был вторым секретарем украинского обкома партии». Ничего себе! И это Хрущев. И это не шутки. Это не где-то выдумано. Вот, пожалуйста, залезьте в Интернет, и вы это увидите. А где же угнетение рабочих? Было, было, спокойно. Но у нас не должен быть когнитивный диссонанс. Это было, но ситуация менялась, и мы поймем, как она менялась.

Вот другой (я специально беру выдающихся советских руководителей) – был действительно выдающийся советский руководитель Алексей Николаевич Косыгин. Может быть, помните такого человека. Он являлся нашим, так скажем, премьер-министром в брежневские времена. Так вот, он рассказывал о своей семье: его отец был обычным рабочим в Петербурге, потом Петрограде. Многодетная семья. Сейчас не буду врать, но то ли трое, то ли четверо детей было в семье. Папа работал средним рабочим на питерском заводе. Он рассказывает о своем детстве просто, ни на что не намекая: мы жили в трехкомнатной собственной квартире, мама не работала, каждое воскресенье мы ходили в театр.

Этого всего достаточно, для того чтобы подвигнуть себя к каким-то исследованиям: а что же представляла из себя Россия времен того самого слабого, бесхарактерного, ничтожного, как иногда страшно говорят, императора Николая II? Давайте обратимся к статистике, цифрам, без всяких оценочных суждений. Вначале поговорим о хорошем, потом поговорим о плохом, что там было. Было и то, и другое, естественно.

Российская империя к 1913 году была либо четвертой, либо (по каким-то показателям) пятой в мире по экономике. Нас опережали Соединенные Штаты, Англия (или Великобритания). Какая страна была самой большой в мире по размеру? Британская империя: Индия, Пакистан, Африка, Австралия и так далее. Понимаем, какая это была страна. Россия была первой страной в мире по темпам роста промышленного производства. Вот как сейчас Китай, так Россия в то время.

За время правления Николая II население России (начнем с этого показателя) выросло более чем на 50 миллионов человек. Никогда за всю историю России таких темпов роста не было. О чем это говорит? Это говорит о том, что были необычайно благоприятные условия. Как они появились? Были сложности? Конечно, были. И еще какие! О них мы будем говорить. Но, простите, прирост 50 миллионов; 2,5 и 2,7 миллиона человек в год при регрессии, которая была после революционных событий 1905 года, это очень интересно.

Я не буду перечислять все заводы, которые были тогда созданы, скажу лишь, что основной капитал высокотехнологичных машиностроительных предприятий только с 1911 года по 1914-й удвоился. Российская империя: добыча каменного угля увеличилась в пять раз, выплавка чугуна – вчетверо, меди – в пять раз. Это за период правления Николая II. Вы увидите все это на нашей экспозиции и можете посмотреть с источниками (просто я сейчас не буду к ним обращаться). В России было добыто 12 миллионов тонн нефти. Для сравнения: в США – 10 миллионов. Производство хлопчатобумажных тканей выросло более чем вдвое. Россия стала крупнейшим экспортером текстильной продукции. Число рабочих мест за 20 лет увеличилось с двух до пяти миллионов. Вот у меня долгий список крупнейших заводов, на которых основана и наша сегодняшняя промышленность, они реорганизованы и прочее, не буду сейчас их читать, можете там посмотреть.

Перечень открытий русской науки впечатляет: периодическая таблица – Менделеев; лампа накаливания, электросварка, самолет (параллельно с братьями Райт), радио, скафандр, противогаз, автомат, парашют, сейсмограф, телевизор. Русские инженеры создавали самолеты, корабли, автомобили, танки. К примеру, когда в разгар мировой войны России пришлось разместить военные заказы в Америке, туда были командированы тысячи русских инженеров, в течение двух лет они создали военную промышленность Соединенных Штатов фактически с нуля.

Сельское хозяйство – Россия была на первом месте в мире по производству зерновых. Валовой сбор зерновых в Российской империи к 1913 году в полтора раза превышал урожаи Аргентины, США и Канады вместе взятых. Интересная была страна? Интересная. Урожайность у нас была поменьше – в целом восемь центнеров с гектара. Скажем, в США десять центнеров с гектара. Но у нас другая климатическая зона. Если на юге урожаи были высокие, то на севере они были ничтожны, а страна крестьянская: все равно люди были заняты в сельском хозяйстве.

Страна покрылась при Николае II сетью железных дорог. За его царствование удвоилась их протяженность, при этом темпы строительства железных дорог были совершенно беспрецедентными. Вот сравним: самая большая в мире Транссибирская магистраль, стратегическая дорога, строилась со скоростью – это в наших лесах, болотах, тайге и прочая – пятьсот километров в год. Для сравнения: немцы строили по заказу турок железную дорогу Стамбул – Багдад. У нас – 500 километров в год, у них – 120 километров в год. Англичане строили трансафриканскую дорогу Каир – Кейптаун: 300 километров в год. Хотя она, в общем-то, так и осталась недостроенной. В СССР уже известная нам Байкало-Амурская магистраль (БАМ) – 200 километров в год, строительство с совершенно другими технологиями и, скажем так, с совершенно иными возможностями. Был построен незамерзающий порт Романов-на-Мурмане – нынешний Мурманск. В эксплуатацию он был сдан в трагическом 1917 году.

Проблемы в Российской империи тоже существовали. Сейчас вернемся к негативу. Конечно, в чем-то было сложно, и весьма сложно. Русские рабочие получали меньше, чем рабочие в Германии. Конечно, меньше, чем в Соединенных Штатах Америки. Меньше, чем в Англии и Франции. В Соединенных Штатах была самая высокая зарплата. Но рабочие Петербурга (и Петрограда революционного) получали сравнительно похожую зарплату, а иногда и выше (скажем, на Путиловском заводе), чем на заводах Германии, чем на заводах Франции. Вполне и вполне была сравнимая зарплата папы Алексея Николаевича Косыгина, который жил в собственной трехкомнатной квартире. Сейчас посмотрю точную цифру и подскажу еще, сколько процентов рабочих жило в собственном жилье. Но это где-то примерно около пятидесяти. Остальные жили в съемном. Когда-то, еще десятилетие назад, рабочие жили в бараках; действительно, было сложно. Но особенно после революции 1905 года социальная активность государства и капитала обеспечила, в общем, нормальную, хорошую, достойную жизнь в первую очередь квалифицированных рабочих, но и других тоже. Это было и в Москве, и в Наро-Фоминске, это было в наших текстильных регионах. И детские сады, и ясли, и больничные – все это родилось именно в то время.

Национальный вопрос. «Тюрьма народов» – помним. Какая там тюрьма народов? Конечно, были эксцессы, были сложные моменты и на Кавказе, были осложнения и в Польше (Царство Польское тогда принадлежало Российской империи), были и еврейские погромы – все было. Но надо понимать, что было, а что – постепенно преодолевалось. Вот, например, западная территория: Польша, Финляндия, Прибалтика… Они бурно развивались и были намного богаче коренной России. Были партии, представители которых говорили о том, что они хотят освободиться от царского управления. Но были и совершенно другие, которые говорили: не надо, не надо, нам нормально и здесь, как когда-то говорили некоторые наши республики: удобно и хорошо. В Финляндии, например, было избирательное право для женщин. Еще оно было в Новой Зеландии и Австралии; больше в мире нигде не было. В Финляндии был свой собственный парламент. Польша тоже являлась во многом самоуправляемой частью Российской империи.

Преступность была минимальной. Она была, но по сравнению с тем, что стало потом, она была минимальной. За 22 года правления Николая «Кровавого» – как называют государя Николая Александровича II – было вынесено 4500 смертных приговоров: это столько, сколько в среднем за полгода выносилось во время Советского Союза, если говорить усредненно. А здесь за 22 года. Это государственные преступники-террористы, а терроризм тогда захлестнул Россию. Это всё цифры, это не оценочные данные.

Царскую Россию называли деспотичным, авторитарным государством, но многие забывают, что цензура была отменена в Российской империи полностью в 1906 году. Не было цензуры: пишите что хотите, говорите что хотите, в том числе и в парламенте. В парламенте заседали большевики, которые с трибуны парламента говорили: «Наша цель – разрушение существующего государственного строя». Эсеры, большевики. Безумное количество газет.

Еще раз повторю: это не значило, что не было проблем. Я говорю сейчас о той, в общем-то, для кого-то шоковой информации, но это правда.

Рост населения, как я уже сказал вам об этом, на 50 миллионов: от 125 до 170 миллионов человек. В 1906 году Дмитрий Иванович Менделеев рассчитал, что при таких темпах роста населения в России к концу века, то есть к 2000 году, должно жить 600 миллионов человек. Демографический результат, в том числе и февральских событий, – 147 миллионов. Представляете, что это такое?

С 1897 года – об этом нам в школе тоже не говорят (хотя не знаю, может быть, в современной школе и говорят) – Россия, которая была крайне отсталой в области здравоохранения, изменилась... В 1897 году страной правит уже Николай II. Жесточайшая ситуация. Мы все читали у Чехова, что такое был земский врач, что такое была крестьянская жизнь, в том числе болезни крестьян. Так вот, в этом году была введена бесплатная медицинская помощь. А к 1917 году земские больницы и земское движение лекарей, больничное движение, испытало такой бурный рост, что две трети населения к семнадцатому году уже были обеспечены медицинской помощью – бесплатной. Только семь процентов населения России лечилось в платных клиниках, все остальные – в бесплатных, причем лекарства в Российской империи для всех были бесплатными.

Какие были врачи? Самоотверженные, необычайно профессиональные и образованные. Для этого не надо быть историком медицины. Эталон земского врача до сих пор среди докторов остается идеальным – «он компетентен, как старый земский врач».

Уровень медицинских услуг в таких городах, как Киев, Харьков, Санкт-Петербург, Москва, ничем не отличался, по признанию западных медиков, от уровня Парижа, Лондона и Нью-Йорка. Вот что пишет швейцарский врач и исследователь медицины Фридрих Эрисман: «Медицинская организация, созданная российским земством, была наибольшим достижением нашей эпохи в области социальной медицины». Именно в царской России появились всем нам знакомые станции скорой помощи, участковые врачи, больничные листы, детские сады, родильные дома, женские консультации, молочные кухни.

Об образовании я сейчас не буду говорить. В России к 1913 году было 130 тысяч школ. И за время правления Николая II, даже не за полное правление – с 1896 по 1910 год – за 15 лет им было открыто школ, училищ, институтов больше, чем за весь предшествующий период российской истории. А были императоры-просветители: Екатерина, Елизавета и Николай, Александр I и Александр II.

Мегапроекты Российской империи были во многом осуществлены большевиками уже в советский период. Всем, наверное, известно, что план ГОЭЛРО – электрификации всей страны – был задуман и воплощен как проект еще в царской России. Наш известный священник и философ отец Павел Флоренский тоже принимал в этом участие.

Пять проектов метрополитена лежало на столе у императора. Туркестано-Сибирская магистраль, оросительные каналы в Средней Азии и многие-многие другие проекты были задуманы. Не говоря уже о таких проектах, как авиация, подводные лодки и так далее.

Стоит особо обратить внимание на финансы Российской империи. За время правления Николая II государственный бюджет вырос в пять с половиной раз, золотой запас – в четыре раза. Рубль был, как евро или доллар, надежной мировой валютой. К тому же он был золотым, то есть можно было прийти отдать бумажку и получить золотую монету. Процентная ставка Госбанка (сейчас она, слава Богу, уменьшается, но все равно она за 10 %) не превышала никогда 5 %. Это давало возможность развития промышленности, кредита и прочее. При этом доходы казны Российской империи росли без всякого увеличения налогов, то есть за счет тех налогов, которые существовали. И наши налоги были, скажем, в четыре раза меньше, чем налоги в Англии.

Земельный вопрос – тоже необычайно важная тема. Мы знаем, под какими лозунгами проходила революция в Петрограде, скажем так. Вот это будет правильно: не русская революция, а революция в Петрограде. Все происходило в столице. Все происходило при участии элит. Не буду сейчас приводить примеры, чтобы не занимать ваше время, но множество современников пишут, что в остальной стране, собственно, ничего такого особого не происходило. Да, было тяжело. Да, была Первая мировая война – как мы ее сейчас называем, Великая война. Да, была масса проблем, но все они решались постепенно. Видите, проблемы были. И с крестьянами были проблемы, и с рабочими. Были они на самом деле, но только необъективные исследователи могут сказать, что они не решались. Они решались постепенно и весьма и весьма динамично, хотя этих проблем оставалось множество. Зарплата была меньше, чем в Соединенных Штатах, рабочий день не восемь часов, как требовали рабочие, а одиннадцать с половиной часов. Кстати, в Соединенных Штатах до сих пор нет восьмичасового рабочего дня (это так, для справки; ну нет там восьмичасового рабочего дня).

А тогда, во время войны, когда вдруг начинали требовать, чтобы на военных заводах рабочий день сокращали до восьми часов, – мы понимаем, что это такое. Это значит – меньше оружия, меньше гражданской, тыловой продукции. Это странное требование во время войны. В Англии и Франции, например, такие требования сразу вызывали жесточайший ответ государства. В западных странах вообще все рабочие были мобилизованы и жили по законам военного времени. Если там происходила забастовка – а забастовки в Петрограде и царской России сотрясали всю страну во время войны, – африканские или индийские войска окружали этот завод и беспощадно всех расстреливали. В 1916 году в Дублине было восстание – артиллерией разбомбили весь Дублин без всяких проблем, тысячи людей убиты или расстреляны: законы военного времени. У нас бесконечно шли диалоги – вот царское правительство считало, что так надо, – диалоги с профсоюзами не с профсоюзами за восемь часов в военное время, за одиннадцать часов; на 20 % увеличить зарплату и так далее.

Так вот, вернемся к вопросу о земле. Мы знаем, что в 1861 году крестьяне были отпущены императором Александром II на свободу. Маловато он дал, за что (в том числе за несовершенство, как считали террористы, этой реформы) его и убили в 1881 году. Так вот, конечно, проблема помещичьего и крестьянского землевладения в России существовала. Но если мы посмотрим на цифры и сравним с тем, что было в других странах, то увидим совершенно поразительные факты. Каково: «Земля – крестьянам»? А сколько земли было у крестьян до революции? Скажем, к 1917 году? Шестьдесят восемь процентов земель в европейской части принадлежали крестьянам (были в собственности), им или их общинам. А у вас от Урала до Сибири знаете, сколько процентов земель принадлежало крестьянам к 1917 году? Сто! Сто процентов земель принадлежало крестьянам от Урала и дальше. А вот, скажем, такая прекрасная демократическая, любимая всеми нами страна, как Великобритания? Сколько, как вы думаете, процентов земель принадлежало там крестьянам? Тем самым работникам, которые обрабатывают землю? Ноль. Вся земля принадлежала ленд-лордам (или хозяевам), а крестьяне брали эту землю в аренду. Ничего там вообще не принадлежало крестьянам. Это справка такая.

О рабочих мы говорили. Действительно, нелегко жилось рабочим, скажем так, в начале XX века. И революция 1905 года была, конечно же, не случайной. Были огромные проблемы, но эти революционные события, как они ни были тяжелы, кровавы и разрушительны для страны, дали особый стимул для социальной озабоченности и правительства, и собственников. Мы с вами уже сейчас говорили об этом, не будем возвращаться.

Свобода слова, «тюрьма народов» – мы только что об этом говорили. Цензуры нет. После революции 1905–1907 годов просвещенная общественность получила парламент, и Россия де факто стала конституционной монархией; не во всем, но во многом – да. Таких выступлений, которые были слышны с думских трибун, сейчас себе не может позволить ни одна страна. Мы к этому вернемся.

Что же хотели те люди из низов и сверху, которые устроили все-таки эти проблемы всей нашей стране и последующим поколениям? Что, нельзя было построить метрополитен без гражданской войны, во время которой легло 15 миллионов людей и, можно сказать, многие из них были лучшими людьми? Миллионы людей в эмиграции. ГУЛАГ. Страшная экономическая разруха. Что, без этого нельзя было построить? Может быть, нельзя. Может быть, мы такие. Но не задавать эти вопросы тоже как-то не получается.

Чего же они все хотели? Они хотели все добра. Надо понимать, что люди, которые были во главе этой революции, хотели добра. А кто был во главе Февральской революции? Революционеры. Кто же делает революцию? Революционеры делают. Кто у нас главный революционер в XX веке? Дедушка Ленин, это мы все хорошо помним. Дедушка Ленин в 1917 году находился в замечательной стране, которая называется Швейцария. Жил он там уже давно, был в эмиграции в городе Цюрихе. Так вот, за два месяца до событий февраля, перевернувших всю страну, ставших действительно страшной революцией, Владимир Ильич Ленин 9 января 1917 года выступал перед социалистической молодежью города Цюриха и швейцарской социалистической молодежью. Ему задали вопрос: «Дорогой Владимир Ильич, а когда же наконец совершится всемирная революция, в том числе революция в России?» Владимир Ильич Ленин на это ответил (цитирую по Собранию сочинений В. И. Ленина): «Мы, старики, до этого не доживем (это за два месяца до революции), а вот вы, молодые, увидите торжество наверняка этой революции».

Хороший революционер дедушка Ленин за два месяца не сообразил, что произойдет в той самой стране, в которой он был более всего заинтересован. Это была полная неожиданность. Его супруга Надежда Константиновна Крупская пишет: как только мы узнали о событиях в Петрограде, Володя не находил себе места, бегал, разговаривал сам с собой, строил огромные планы. Ну и потом наши немецкие партнеры оснастили его деньгами, соответствующим специальным вагоном и отправили через Швецию в наше дорогое Отечество. Но это уже другая песня и совершенно другой вопрос. Так вот, не знал ничего Владимир Ильич о том, что грядет революция, хотя готовил ее, скажем честно. Он прилагал усилия для того, чтобы в России ситуация была дестабилизирована.

Другой известный революционер. Большевики были не очень крупной организацией тогда, а вот эсеры – действительно мощной, представленной в том числе и в Государственной думе. Это была популярная организация, мощная партия. Виктор Чернов руководил тогда движением эсеров. Там были и террористы, и легальные эсеры, и так далее. Так он пишет, что в то время, перед февралем, никаких предпосылок для революции не было, все деятели революционного движения из эсеров находились либо в тюрьме, либо в ссылке, либо в далекой эмиграции. Что же это за революция без революционеров? Разве бывает такое?

Был такой замечательный человек, умница – президент американский Рузвельт, который поделился неким откровением. Поделился неким своим особым опытом, выводом, к которому он пришел за долгие годы своей политической жизни. Он сказал вещь, которую всем нам стоит запомнить, для того чтобы адекватно анализировать общественные процессы, происходящие и сегодня. Он сказал очень знаменательные слова: «В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, то так было задумано». Если что-то случилось в политике, то так было задумано.

Несомненно, революционеры были. Были люди, которые впоследствии всеми силами старались отгородиться от этого титула – «революционер февраля», «творец февраля». Другие старались оказаться в тени. Но такие люди были. Мы перечислим их по именам. Они ни для кого не секрет, тем более для историков. Это руководитель Государственной думы – Родзянко. Это многие депутаты Государственной думы. Это русские промышленники: князь Львов, Гучков Александр, богатейший человек в России. Это элита России. Это великие князья, ближайшие родственники Николая Александровича Романова, государя-страстотерпца. Это наша отечественная, русская и российская интеллигенция – общество. Это пресса. Это люди, не принадлежащие к подданству Российской империи, но о которых мы вам тоже скажем.

Но вот наши соотечественники, которые творили революцию (не пролетарии, не нищие крестьяне, не эксплуатируемые классы, а самые богатые и самые влиятельные люди в стране), – чего они хотели? Что им было нужно? В этой сложной, непростой, но преуспевающей стране они были людьми, которые стояли у многих штурвалов. Все они хотели блага для России, все они бесконечно любили страну. Правда, любили они и самих себя. Недавно у нас в Сретенском монастыре была специальная конференция, и мы пригласили наших коллег, с которыми делали в том числе «Исторический парк», – это известнейшие историки, руководители российских архивов. Многие из них не стоят на тех позициях, с которых я сейчас беседую с вами на эту тему. Некоторые говорят, что все было спонтанно. Мы выложили перед ними все факты и сказали: «А что же хотел Гучков, когда заваривал всю эту интригу, о которой мы сейчас будем говорить? Всю эту кашу, весь этот заговор? Что хотел генерал Алексеев, человек, облеченный бесконечным доверием императора? И другие генералы, тоже очень любившие Россию, которые предали Николая II ради блага России и тоже стали заговорщиками?» И вот один из наших старейших историков, с которым мы часто дискутируем (мы с ним оппоненты), вздохнул и сказал примерно то же, что и мы: «Да порулить они все хотели. Порулить». И это было для меня очень драгоценно: здесь мы наконец сошлись в общем мнении.

Друзья, не скучно? Я тут заливаюсь соловьем... Интересно? Потому что только треть пути прошли. Сейчас я вас утомлю, боюсь… Так вот, они действительно любили страну. Они действительно хотели блага. И вот, желая блага стране, от всего сердца, наверное, или от большей части своего сердца, скажем так (своего-то они тоже хотели), они передали в конце концов в октябре страну человеку (из любви к России), который точно и четко определил свое к России отношение: «А на Россию, господа хорошие, мне наплевать» (цитата, В. И. Ленин в разговоре с Георгием Соломоном). От любви к России они передали свою любимую страну прямехонько в руки этого великого, по-настоящему выдающегося страшного человека.

«Благими намерениями дорога в ад выстлана». Эта поговорка русского народа, и не только русского, как нигде и как никогда, стала актуальной именно в этот период – сто лет назад. Говоря о причинах февральских событий, февральского переворота, говоря о его приводных ремнях и его уроках, мы, естественно, не можем не упомянуть о Первой мировой войне.

Первая мировая война – первая гигантская бойня человечества. Миллионы погибших людей. Это был шок для всего мира, в первую очередь европейского, но имеются в виду и Соединенные Штаты, и вся европейская цивилизация. Впервые такое количество смертей. Ведь думали: сейчас повоюем, как всегда, месячишко или два, потом разберемся, что – Германии, что – англичанам... А год за годом, миллион за миллионом смертей... Ужас! Мы даже не можем себе представить, какое психологическое значение имела Первая мировая война для всего мира, как она перевернула весь мир.

Не будем говорить о причинах войны: каждый хотел своего. Надо сказать: при том, что и Россия хотела своего (мы не были белые и пушистые отнюдь), все же, к чести Николая Александровича, он сделал все, чтобы этой войны не было. Именно он инициатор создания Гаагского трибунала, Гаагского суда, Лиги Наций в последующем. И он сделал все, чтобы вести переговоры со своим родственником Вильгельмом, для того чтобы все-таки не допустить войны. Почитайте его телеграммы. Он действительно проявил себя мужественно, но вступил в войну. Нам говорят: «Зачем он вступил в войну? Не надо было вступать». Подождите. Германия объявила войну России. Тогда это была самая мощная, без преувеличения, машина в мире. Самая мощная. Вместе с Австро-Венгрией она воевала против всего мира несколько лет. Так же, как Германия после разгрома, после Версальского мира в 1918 году, фашистская Германия воевала против всего мира, включая Советский Союз, Америку, Англию, Францию, все наши сателлиты, с 1939 по 1945 год. Вот страна какая мощная! Это же представить невозможно. И чуть было не победила. Тогда было примерно то же самое. Такая страна объявляет нам войну и вторгается в пределы Российской империи. Вопрос к этим умникам, которые говорят о том, что не надо было воевать: а что ему было делать? Все, что можно, чтобы не было войны, он сделал, а дальше надо было защищаться.

И Россия потерпела сокрушительные удары от Германии. Мы оставили и в Царстве Польском, и на нашем западе, и в Прибалтике множество земель. Лучшие сыны Отечества тогда воевали. Гвардию бросили, это элитные войска. Ничего сделать не могли. Великий князь Николай Николаевич был главнокомандующим, и когда уже война реально приблизилась к исконно русским западным границам (уже не Финляндия, не Польша, а уже встал вопрос о сдаче Киева), что тогда происходит? Николай II сам становится главнокомандующим.

Я много слышал, в том числе от историков: «Вот это и была ошибка. Не надо было ему этого делать. Какой он там главнокомандующий…» А давайте посмотрим на цифры. 1914–1915 годы – сплошные отступления, сокрушительные поражения. Через месяц после того, как Николай Александрович становится главнокомандующим (а у него – так, на всякий случай – было военное образование), он не отдал ни пяди Русской земли: 1915–1917 годы.

Россия так же, как и все остальные страны, кроме Германии, вступила в войну, в общем-то, неподготовленной. У нас был снарядный голод, оружейный голод. Хотя – и это опять возвращение к тому, что представляла собой Российская империя, – к началу войны, к примеру, у России насчитывалось 263 самолета, а в Германии было меньше – 232, в Англии меньше – 258, во Франции меньше – 156. А у нас 263 самолета, это очень немало. А к концу войны Николай Александрович организовал такую военную промышленность, которая не снилась даже нашим западным союзникам. И к 1917 году у нас уже было 1500 аэропланов. Представляете, что это такое: во время войны перестроить всю промышленность? Он строит Ковровский военный завод. Он закладывает будущий ЗИЛ к этому времени.

Россия потерпела много поражений в Первой мировой войне и принесла много жертв, но давайте сравним две войны: Вторая мировая и Первая. Конечно, в общем-то, это не совсем корректно, но они более или менее сравнимы. В России было мобилизовано 39 % боеспособных мужчин, в Германии – 81 %, во Франции – 79 %. В России было 11 погибших на 100 мобилизованных, в Германии – 15, во Франции – 17, в Англии – 13. Убитыми и ранеными в России было в 60 раз меньше, чем во время Великой Отечественной войны.

Николай Александрович, как говорят, был бездарный полководец. А что, была героическая защита Москвы? А что, немцы взяли Киев, Харьков, Смоленск? А что, была блокада Петрограда (или Санкт-Петербурга)? Ничего этого не было. Этот бездарный, как говорят, полководец, даже близко этого не допустил. Хотя воевал с тремя империями и, еще раз повторю, с какими-то небольшими сателлитами, даже не буду говорить о Болгарии. Как сказал один из историков нашей армии, Петр I за 20 лет перевооружил русскую армию. Императору Николаю для этого потребовалось два года. Перевооружение России было настолько сокрушительным для наших врагов, что даже руководители немецкой армии признавали: при том потенциале, который наработан в России, шансов у Германии на выигрыш в войне не остается.

Император сам планировал многие наступления: это и знаменитый Луцкий прорыв, который иногда называют Брусиловским (по имени того генерала, которого поддержал, кстати сказать, единственный из всего генштаба Николай II, остальные были против). Этот прорыв практически уничтожил австро-венгерскую армию. Это было при нем. И на востоке тоже были наступления. Кроме военных побед, одержана поразительная дипломатическая победа: заключен договор, который вошел в историю под названием договора Сайкса – Пико (это два дипломата, которые разрабатывали этот договор). По этому договору в результате Первой мировой войны, после победы – а к победе мы сейчас вернемся – Россия получала Босфор, Дарданеллы и всю северную Турцию. Коллективный, общий с англичанами, контроль над Палестиной – Святой Землей; и это громадная репарация от агрессора – Германии. Кстати сказать, державы-победительницы в Первой мировой войне (в которые Россия не входила, она оказалась проигравшей в Первой мировой войне) Франция, Англия, Соединенные Штаты Америки прекратили получать последние выплаты Германии за Первую мировую войну в 2010 году.

России в числе победителей не было. А победа была не за горами. Это было реально. Как бы нам ни говорили (а часто говорят): «О, да нет, это еще вилами на воде писано! Россия была слабая!» Вот вам свидетельство Деникина: «Я не склонен идеализировать нашу армию, но когда фарисеи, вожди российской революционной демократии, пытаясь оправдать учиненный главным образом их руками развал армии, уверяют, что она и без того была близка к разложению, они лгут. Старая русская армия заключала в себе достаточно сил, чтобы продолжать войну и одержать победу».

Да, были сложности и с транспортом, особенно зимой семнадцатого года: снежная зима, заносы, но это были решаемые проблемы, не катастрофальные. Кстати сказать, оружия Николай Александрович подготовил столько, что его хватило на всю гражданскую войну. Как мы думаем, при том что был паралич всей экономики в стране в 1918–1921 годы, чем воевали красные и белые? Тем, что было заготовлено царским правительством. Пулеметный завод в Коврове, самый большой в мире: «максимы», оружие, снаряды и прочее.

Все было подготовлено для победы. Была сшита даже – многие из вас, наверное, знают – специальная форма для парада победы в Берлине, Вене и Константинополе. Похожие на древние шлемы русских витязей особые головные уборы, которые в дальнейшем стали называться буденовки. Их взяли со складов, срезали двуглавых орлов и навесили красные звезды. Они были сшиты вместе с кожанками для авиаторов, в которых потом комиссары ходили, для парада победы в Берлине, Вене и Константинополе. Но всему этому сбыться было не суждено. Вот как описывает то, что произошло, наш великий поэт Максимилиан Волошин:

Еще! Еще! И все казалось мало...

Тогда раздался новый клич: «Долой

Войну племен, и армии, и фронты:

Да здравствует гражданская война!»

И армии, смешав ряды, в восторге

С врагами целовались, а потом

Кидались на своих, рубили, били,

Расстреливали, вешали, пытали,

Сдирали скальпы, резали ремни,

Сквернили церкви, жгли дворцы, взрывали

Пути, мосты, заводы, города,

Уничтожали склады и запасы,

Ломали плуги, угоняли скот,

Гноили хлеб, опустошали села,

Питались человечиной, детей

Засаливали впрок...

Вот как описывает эти поистине ужасные, безумные события Максимилиан Волошин. Человек может сойти с ума, мы знаем все этот прискорбный факт, но и общество может обезуметь. Федор Михайлович Достоевский в своем гениальном романе «Преступление и наказание», описывая сон Раскольникова, пророчески писал: «Раскольников в горячечном бреду видел сон, что на людей спустились, захватили их сознание какие-то странные трихины, и люди стали как безумные, они кидались друг на друга, мучили, убивали, сами не понимая зачем (я пересказываю своими словами). Организовывали какие-то сообщества, потом эти сообщества начинали враждовать друг с другом до крови, до полного уничтожения. Победившие снова кидались на других». Вот эти пророческие описания событий семнадцатого и последующих годов присутствуют в пророчествах нашего великого удивительного писателя и наших великих святых, которые предупреждали задолго до этих страшных событий своих соотечественников.

Вот что пишет преподобный Серафим Саровский, скончавшийся в 1833 году: «Через сто лет после моей смерти земля Русская обагрится реками кровей, но не до конца прогневается Господь и не попустит разрушиться, сохранит еще православие и остатки благочестия христианского». «Мы на пути к революции, – пишет Феофан Затворник (скончался в 1894 году). – Это не пустые слова, но дело, утверждаемое голосом Церкви». «Русское царство колеблется, шатается и близко к падению, – писал в начале XX века скончавшийся в 1908 году святой праведный Иоанн Кронштадтский. – Государство, отступившее от Церкви, погибнет, как погибла Византия. Народ, отошедший от высоты православия, будет отдан в рабство нечестивым, как это случилось с тем же Византийским царством. До неба вознесенная за свое православие Русь до ада низринется».

Можно множить эти цитаты. Когда говорят о верности православию, говорят ведь не о верности обрядам или какой-то религии. О религии речь вообще не идет. Речь идет об истинном понимании сути вещей, которые дает, с нашей православной точки зрения, только личная связь с Богом. Когда народ утрачивает эту личную связь, он оставляется Богом. Не хочет он по-настоящему искать Бога, не обманывая сам себя, – в конце концов он Богом оставляется; и происходит то, что происходило. Казалось бы, православная страна… На самом деле никакой православной страной она тогда не была. Внешне во многом – да, но большая часть людей уже эту искреннюю духовную связь просто полностью растеряла. Что семинарии, что архиереи, которые с восторгом восприняли Февральскую революцию вместе со всей интеллигенцией, совершенно не понимая, что произойдет дальше. Но это тема особой беседы.

События развивались стремительно. Расскажу о них лишь кратко. Россия накануне победы – единственная страна из воюющих, где не введены продовольственные карточки. В Германии и Австро-Венгрии более миллиона человек погибли от голода. Представляете, что это такое – война? К восемнадцатому году от голода в Германии и Австро-Венгрии погибло больше миллиона человек. Во Франции, Англии продовольственные карточки. Почитайте Ремарка, Хемингуэя. «На западном фронте без перемен»: как они искали те или иные продукты для своих подружек, что-то еще… В России была введена одна-единственная карточка – на сахар. Почему? Самогон гнали, поэтому ввели продовольственные карточки.

Остальные продукты продавались без всяких проблем. В Австро-Венгрии и Германии взрослый немец в тылу получал 220 граммов хлеба в день – это меньше, чем в блокадном Ленинграде. А в России к семнадцатому году тоже начались проблемы с продовольствием. Вот как газета «Коммерсантъ» за 7 февраля 1917 года описывает продовольственные проблемы в Петрограде: «Лимонов на рынке совсем нет. В крайне ограниченном количестве имеется на рынке мороженый лимон, причем цены за 330 штук – 65 рублей. Отсутствуют ананасы». Вот с этой проблемой в том числе столкнулся город Петербург.

Но была проблема и посерьезнее. На короткое время государство не смогло обеспечить правильный подвоз хлеба. Хлеба в городе было полно. Но поскольку начались снежные заторы на железной дороге, пошли слухи о том, что скоро настанет голод. И хозяйки бросились закупать хлеб. Вообще тогда слухи – это была особая вещь. Даже наш замечательный историк Солоневич сказал: «Слухи сгубили Россию». Сейчас мы поймем – почему. Слухам верили на сто процентов: «Все, хлеба больше не будет, умрем от голода». Хозяйки выстраиваются в длинные хвосты, как их тогда стали называть, очереди, и скупают как можно больше хлеба. Хлеб не подвозят. В каких-то булочных уже проблемы. Тогда генерал Хабалов, начальник Петроградского гарнизона, выбрасывает хлеб из запасов. Хлеб вновь оказывается в булочных, но паника посеяна, уже поздно. И 8 марта, в Международный женский день (23 февраля по старому стилю), женщины выходят на улицы организованно, с детьми. А мы помним слова Рузвельта: «В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, это было задумано». Выводят женщин и детей на улицы, и они начинают громить полные хлеба магазины с воплями: «Хлеба! Хлеба!» Безумие.

И тут же происходят вообще странные вещи. Путиловский завод (самый обеспеченный военными заказами, элита рабочего класса, самые высокие заработные платы) – небольшой конфликт с администрацией, они просят повышения зарплаты, администрация начинает с ними вести переговоры… И вдруг, как по приказу, увольняет всех петроградских рабочих (на всякий случай: это военное предприятие, военное время), и 36 тысяч человек, здоровых мужчин, оказываются без работы на улице и без брони. Их берут в армию, сейчас их повезут на фронт.

Вслед за ними бастуют практически все военные заводы Петрограда – представляете, что это надо сделать: военные заводы в военное время. Сытые. Кстати сказать, многие историки называют Февральскую революцию революцией сытых. Ну не было проблем реально с голодом. Были перебои какие-то и так далее, но тем, кто чуть больше чем через двадцать лет будет жить в блокадном Ленинграде, да уже и в восемнадцатом году, когда Временное правительство вводит карточки и наступает реальный голод, эти капризы зимы семнадцатого года покажутся просто смехотворными. Как бы то ни было, вскоре уже сотни тысяч рабочих выходят на демонстрации. Кто был в этом заинтересован?

Вот пишет Троцкий, например: «23 февраля был Международным женским днем. Его предполагалось в социал-демократических кругах отметить в общем порядке: собраниями, речами, листовками. Накануне никому и в голову не приходило, что женский день может стать первым днем революции. Ни одна из организаций не призывала к стачкам». Троцкий. «Воспоминания». Но число демонстрантов уже превышает 300 тысяч человек. А никто не организовывает. Разве бывает так? «Если в политике что-то происходит, то происходит не случайно. Так было задумано».

Французский резидент – мы будем сейчас ссылаться на его донесения в Париж, во французскую разведку – описывает (это цитата), «как люди, бывшие на службе в английской разведке, раздавали деньги рабочим, которые выходили на демонстрации; платили за то, чтобы они не выходили на работу». И таких примеров можно привести достаточно много. Вот одна женщина, Татьяна Боткина, современница этих событий, пишет: «Рабочие бастовали, ходили толпами по улицам, ломали трамваи, фонарные столбы, убивали городовых – причем убивали зверски, и, как ни поразительно, женщины расправлялись с этими служителями порядка. Причины этих беспорядков никому не были ясны. Пойманных забастовщиков усердно расспрашивали, почему они начали всю эту переделку. Был ответ: “А мы сами не знаем. Нам надавали трешниц и говорят: бей трамваи и городовых. Ну, мы и били”». И таких свидетельств множество.

К забастовщикам присоединился петроградский гарнизон, который был расквартирован в городе и представлял собой не военных, уже повоевавших, а новобранцев. Причем многие из них были матросами – это самая революционная часть армии. Матросы и солдаты. В основном, конечно, это были солдаты, которые совершенно не хотели воевать и уже были разагитированы и большевиками, и эсерами, и другими силами, занимавшимися этой пропагандой. И наконец, унтер-офицер Кирпичников первый застрелил своего офицера в спину – и начался солдатский бунт.

Я рассказываю коротко. Николай Александрович, узнав о случившемся в Питере, повелевает жестко прекратить бунт, это была его обязанность как царя. Генерал Хабалов не преуспевает в этом, тогда Николай Александрович сам выезжает из ставки в Могилеве, но в это время заговорщики – а это государство Государственной думы, армейский высший генералитет – делают все, чтобы принудить своего царя, которому они давали присягу, отречься от престола. Для чего? Какая у них была цель? Заменить Николая Александровича на другого, более сговорчивого, покорного их воле человека – руководителя государства. Скажем, на наследника царевича Алексия при регентстве брата Николая II – Михаила.

Михаил был отважный человек, он и стал как бы последним русским императором, в пользу которого отрекся Николай II. Михаил лично руководил «Дикой дивизией» – мужественный человек. Но политиком он был никаким, и волевые качества у него были тоже весьма и весьма сомнительны, кроме качеств армейских. На это как раз и рассчитывали.

У них все получилось. Армия в лице своих высших военачальников (генерала Алексеева, начальника Генерального штаба, командующих фронтами) вела интриги, о которых мы еще сейчас скажем. Эту интригу заварил генерал Алексеев, начальник Генштаба, с помощью тех людей, которые его направляли, в частности Александра Гучкова, богатейшего человека России Родзянко. Они составили такую телеграмму командующим фронтами, что представили положение абсолютно безвыходным, а выход из положения обрисовали только один – отречение императора Николая II.

И вот армия, в верность которой свято верил Николай, которую он вел к победе, которую поднял из страшного упадка (и оружейного, и снарядного, из упадка отступления перевел в настоящее наступление), эти генералы, которых он выпестовал сам за двадцать один год своего правления из майоров, подполковников, полковников, сделав их военачальниками, – все они прислали ему телеграммы: «Умоляем, Ваше Величество, отречься, потому что только если Вы отречетесь, не начнется гражданская война. Вы – камень преткновения. Из-за Вас все это страшное происходит...» И он прижат к стене, шантажируемый опасностью гражданской войны, видя перед собой требования Государственной думы, своих родственников, в первую очередь великого князя Николая Николаевича, старшего в Доме Романовых, генералов. И наконец 2 марта было отречение, а 1 марта все союзники: Англия, Франция и наш будущий союзник Соединенные Штаты Америки, – признали Временное правительство. При живом императоре, не отрекшемся еще, – 1 марта признали Временное правительство законным представителем Российской империи.

Видя это, он понимает: или он оказывает сопротивление – и начинается гражданская война и разваливается фронт, либо он отходит и говорит: ну, если все против меня, то давайте действуйте, не буду вам мешать. И он поступает именно так. Не нам его судить. Это необычайный человек, и клевета и ложь, когда о нем говорят как о человеке слабом. У него были ошибки, страшные ошибки, мы о них еще скажем, но так, как он действовал в феврале-марте 1917 года, так он и должен был действовать, как здесь ни анализируй.

Что же произошло потом? Второго марта Временное правительство, получив отречение Николая II, взяло власть в свои руки. Какой же был восторг Петрограда, всей прогрессивной думающей России! Сейчас я вам зачитаю только некоторые высказывания. Один из поэтов писал:

Тогда у блаженного входа

В последнем и радостном сне

Я вспомню — Россия, Свобода,

Керенский на белом коне.

Не отставала, к сожалению, и наша Церковь. Замечательный иерарх, который поплатился ссылками, тюрьмами, преждевременной кончиной, архиепископ Арсений (Стадницкий) писал: «Наконец-то Церковь свободна, какое счастье!» Трудно перечислять, и долго и больно, восторги всех тех людей, которые очень быстро, уже через несколько месяцев, поймут, насколько они были не правы, что они натворили. Но уже сделать ничего нельзя. Помните, есть такая песенка, казалось бы, легкомысленная, а на самом деле очень глубокая. Был у нас такой замечательный поэт Леонид Дербенев. Песня «Этот мир придуман не нами». Легонькая такая песенка, но какие там глубокие слова:

А мир устроен так,

Что все возможно в нем,

Но после ничего исправить нельзя.

Вот это как раз и произошло. Натворили, а потом уже ничего сделать нельзя. Это как раз то, что произошло с Россией. Восторги были безудержными. И Временное правительство, о котором мечтала вся русская интеллигенция, все прогрессивное общество, что, собственно, требовали от Николая II? «Создай нормальное правительство. Вот у нас есть лучшие люди России – тогдашняя оппозиция. Мы их видим: Гучков, Львов, Керенский. Поставьте их, и они спасут Россию, они выведут вперед страну». И наконец-то эти лучшие люди, поддерживаемые самой лучшей, самой свободной в мире Думой, стали руководить страной.

Пятого марта одним росчерком пера новое Временное правительство, эти «гении» управления, упразднили всю русскую администрацию: губернаторов, вице-губернаторов. Это во время войны. Представляете? «Назначать никого не будем, на местах выберут», – говорил глава правительства князь Львов (это первый глава, а потом Керенский стал). «Такие вопросы не должны решаться из центра, а самим населением. Будущее принадлежит народу, явившему в эти настоящие дни свой гений. Какое великое счастье – жить в эти дни!» Потом сказали: «Приспешники царского режима жандармерия, полиция – уничтожим их!» Отменили полицию и жандармов, развалили не то что всю вертикаль власти, а всю власть на местах. Началось сумасшествие по выборам. Стали выдвигать одних, других, третьих, пятых, десятых. Все развалилось. Экономика встала. К июню Россия экономически реально рухнула. Я уж не говорю – к октябрю и что там дальше. Всё, понеслось. Страна стала неуправляемой. Выпустили всех уголовников. Выпустили всех террористов, которые сидели. Вытащили из-за границы в пломбированных и неопломбированных вагонах всех террористов, которых выслали, и они стали брать власть по полной программе.

А какие «гениальные» решения были приняты в армии? Так называемый приказ номер один, который поддержан и издан Советами? Помните: двоевластие. Потом его поддержало и Временное правительство, да еще и развило. Отменить субординацию в армии. Теперь должны руководить не офицеры, образованные, кадровые, а должны руководить Советы солдатских депутатов. Рухнула вся дисциплина в армии. Рухнул фронт, той победы, трагической, тяжелой, но необходимой для страны победы, которая была вот-вот перед глазами, просто не стало. Немцы стали наступать со страшной силой, они поняли, что добились своего: армия рухнула, дисциплины не было, стали стрелять офицеров. На флоте перестреляли огромное количество морских офицеров и адмиралов.

Что же происходило? Уже задолго до февральских событий было принято решение о том, что Николая Александровича надо менять – слишком несговорчив. Это решение было принято и нашими западными партнерами, и немецким генеральным штабом, которые пытались найти пути к сепаратному миру между Германией и Россией. Слишком далеко зашла война, но Николай Александрович был непоколебим, как бы на него ни клеветали. Немцы через такую одиозную фигуру, как Парвус, который был первым покровителем наших большевиков в то время, стали вести антигосударственную пропаганду в Российской империи. Понятно, что им было нужно: разложить Россию изнутри. Об этом, не стесняясь, в открытую, как о главной своей цели говорил генеральный штаб Второго рейха. Россия непобедима во внешней войне, единственный путь – разрушить ее изнутри, а дальше мы все сделаем, дальше мы ее победим. Они оказались совершенно правы. Фон Клаузевиц, который был автором этой идеи, прозорливый человек, говорил абсолютно правильно.

Но еще тяжелее было с нашими союзниками. Мы помним: в 1944–1945 годах, когда начинается наступление советских войск на Западном уже фронте, что только ни делали наши союзники, чтобы оттеснить нас от германской территории, чтобы мы как можно меньше захватили в Западной Европе, в Восточной Европе и так далее. Была та же самая ситуация, англичане прекрасно понимали: сейчас Россия займет главенствующее положение. Представляете, 15 миллионов русского войска окажется в Берлине, Вене и Константинополе – это был страшный сон для всех: и для немцев, и для наших партнеров и союзников.

Вот что писал человек, которого мы все очень хорошо знаем, один из самых любимых англичан в России, в двадцатом году, немного попозже, Конан Дойл в своей публицистической статье в «Daily Telegraph»: «Даже если бы Россия победила и осталась империей, разве не являлась бы она для нас, в отсутствие германского противовеса, источником новой страшной угрозы?» Главнокомандующий германской армии генерал Людендорф писал: «Царь был свергнут революцией, которую поддержала Антанта». Сравнительно незадолго до этого английский премьер лорд Пальмерстон говорил: «Как трудно жить на свете, когда с Россией никто не воюет». Ну, откровенней даже ничего и не скажешь... Руководитель и гений военной немецкой доктрины, руководитель генерального германского штаба фон Клаузевиц писал: «Россия может быть побеждена только собственной слабостью и действием внутренних раздоров». Так вот, именно на это была направлена и деятельность германской разведки, и деятельность разведки британской. Они с ужасом думали, что наши войска окажутся в Вене, Берлине и Константинополе, – и тогда проблемы будут громадными.

И они стали поощрять тех, кого, собственно, особо и поощрять не следовало, тех честолюбивых представителей русской элиты, которые были убеждены, что они намного лучше, чем Николай Александрович, будут рулить страной, управлять великой русской империей. Они и стали руководителями Временного правительства. Они и развалили страну за несколько месяцев. Оказалось, что управлять Россией – очень сложная задача. И даже великие популисты, такие как Керенский, Гучков, Родзянко, все встали во главе страны и оказались абсолютно неспособными. Вот почему император Николай II не шел даже на диалог с обществом, когда ему говорили, чтобы он поставил руководителями вот этих вот людей, будущих февральских министров. Он прекрасно знал, чего они стоят, знал их как облупленных. И контрразведка ему доносила, и лично он их прекрасно знал, что они ни на что не способны. А именно их и прочили в руководители.

На что же надеялся Николай Александрович? Он надеялся на армию, он был убежден, что, как ни бурчит Дума, как ни интригуют его ближайшие родственники-аристократы, как ни оппозиционирует русская интеллигенция, армия его не подведет. Он говорил своим близким: «Вот дойдем до Берлина: сентябрь, октябрь, ноябрь – самое позднее. С победой вернемся и тогда дадим и конституцию...» Рассматривалась, кстати сказать, законная конституционная монархия. Он хотел это сделать уже с позиции силы, понимая, что тогда он как опытный государственный деятель расставит новое правительство – и все. Нельзя ничего менять во время войны – это аксиома любой политической деятельности во время войны.

Но генералы его подвели, они предали. Для кого-то было важно, чтобы именно они: генерал Алексеев, генерал Рузский, генерал Эверт, Сахаров, Брусилов, который был обижен на императора, – вошли победителями в Берлин, Вену и Константинополь. Кстати, два слова о Константинополе. Иногда представляют, что наши грезы о Константинополе – это какой-то великодержавный идиотизм. Ничего подобного. Вспомните, совсем недавно, относительно 1917 года, была гражданская война и нас заперли в Черном море. А это и безопасность, и торговые пути, и прочее. Второй раз мы такого себе позволить не могли. И то, что говорил Достоевский: «Тот не русский, кто не мечтает о Константинополе», – это абсолютно второстепенно. Главное, была военная и экономическая безопасность страны. Главным для политика, для императора Николая II были чисто прагматические задачи. Поэтому именно договор Сайкса – Пико был, с одной стороны, победой Николая Александровича, а с другой стороны, подпись под этим договором была и подписью под приговором ему… И мы понимаем, что у англичан, американцев, французов, турок, русских свои политические интересы. Нас обыграли в очередной раз, с нашей собственной помощью.

Эти генералы, которые написали страшные телеграммы императору, потом страшно каялись. Алексеев писал: «Никогда не прощу себе, что я поверил, что отречение государя-императора Николая II повлечет за собой благо России». Генерал Эверт рыдал, когда узнал о гибели Николая II, и говорил своей жене (в ее записках это описывается): «Что бы ни говорили, а мы предатели, предатели присяги, и мы виноваты во всем этом». Все эти генералы. Мы их не судим: они уже поплатились из-за этого. Алексеев с запоздалым раскаянием организовал белое движение и преждевременно умер в Екатеринодаре от воспаления легких. Генерала Рузского, жестокого человека, жестоко унижавшего Николая II в часы отречения, самонадеянного человека, большевики зарезали как заложника в Пятигорске. Генерала Эверта, о котором мы сейчас говорили, в 1918 году пристрелил красный конвой в Можайске. Генерал Сахаров, который написал государю: на коленях умоляю отречься и прочее, – расстрелян анархистами в Крыму в 1920 году. Генерал Брусилов (знаменитый Брусиловский прорыв, который идеализировали и в советское время) тоже подписал это письмо, перешел на службу в Красную армию, дожил до 72 лет на службе у большевиков, но внутренне таил к ним совершенно лютую ненависть, которая посмертно выявилась в его тайных мемуарах. Он был ненавидимый всем белым движением и эмиграцией за то, что служил большевикам. Лев Троцкий злорадно, но, к сожалению, справедливо впоследствии писал: «Среди командного состава не нашлось никого, кто вступился бы за своего царя. Все торопились пересесть на корабль революции в твердом расчете найти там уютные каюты. Генералы и адмиралы снимали царские вензеля и надевали красные банты. Каждый спасался как мог».

Влияние западных партнеров и союзников было огромным. Можно перечислить множество цитат, в которых рассказывается о том, как в первую очередь английский посол Джордж Бьюкенен вовлекал русскую аристократию в заговор против своего собственного императора. Задача была одна – сменить Николая Александровича, поставить кого-то сговорчивого или какое-то иное правительство. О смене монархии многие тогда не помышляли. Были силы из Америки, которые включились потом, уже в самом конце февральских событий. А вначале говорили так: сменим Николая, поставим кого-нибудь более сговорчивого, все будет в порядке. И англичане, и французы тоже ставили себе эту задачу.

Ленин в 1917 году пишет: весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства, с их агентами и «связями», непосредственно стремились к смещению Николая Романова. Именно в это время Милюков, министр иностранных дел в первом Временном правительстве Львова, откровенно свидетельствовал: «Вы знаете, что твердое решение воспользоваться войной для производства переворота было предпринято нами вскоре после начала этой войны. Заметьте также, что знать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, в результате коего сразу в корне прекратились бы всякие намеки на недовольство и что вызвало бы в стране взрыв патриотизма и ликования». Откровенные слова, сказанные им в письме Иосифу Ревенко в январе 1918 года.

Да, были и английские интересы, были и французские интересы, были и германские интересы, были и наши элиты, которые стремились к полной власти, к смене императора, но в первую очередь двигателем всей этой революции, всего этого беззакония, обрушившегося на нас, было в целом российское общество.

Был один человек, современник тех событий, который лучше всех, с моей точки зрения, разобрался в том, что происходило тогда. Это был посол Французской Республики в Петрограде Морис Палеолог. Вот что он сказал о нас и что всем нам на все времена очень важно понять и запомнить. Вот его вывод о русском народе: «Ни один народ не поддается так легко влиянию и внушению, как народ русский». Повторю еще раз: «Ни один народ не поддается так легко влиянию и внушению, как народ русский». У других народов тоже, мы знаем, всякое происходит в истории, но нас интересуем мы сами. Вот это влияние и внушения, которые системно были применены к русскому обществу, возымели действие.

Россия в начале царствования Николая Александровича, в 1894 году, представляла собой развивающуюся страну с огромным количеством проблем, главной из которых было противоречие между властью и обществом. Власть не могла найти общий язык с обществом, а общество категорически не хотело находить этот общий язык. Такое поведение характеризует период развития человека, каких сейчас современным языком называют тинэйджеры. Негативизм, противление, подростковый период: «Вот я не хочу никаких авторитетов, не хочу никакой власти, вот я хочу сбросить власть моих родителей». Вот это подростковое сознание в нашей великой русской интеллигенции – болезнь неизбывная до сих пор, и это надо понимать.

Ни в одной стране мира не было такой прослойки образованного общества, которая так бы принципиально, постоянно противилась любому действию своего государства в лице государственных властей. Этот подростковый комплекс – одна из важнейших проблем русской жизни. Один из тогдашних лозунгов во время Первой мировой войны: «Пусть победят немцы, только бы не Романовы!» Представляете, что это такое? Собственно, что особенного им сделали Романовы? Это потом они будут оплакивать в Парижах, в Белградах, за березки хвататься, слезы лить, а тогда…

Один пример. У меня есть очень близкий друг – Зураб Михайлович Чавчавадзе, князь Чавчавадзе из семьи русской элиты, русской в широком, правильном смысле слова. Деникин говорил: «Тот русский, кто любит Россию». Так вот, его мама, которой в 1917 году было около семнадцати лет, рассказывает, что они жили в Царском Селе; русская аристократия, семья Казем-Бек – Чавчавадзе, восточные российские дворяне. К ним пришла на чай одна соседка, тоже аристократка из великосветского общества. И во время беседы ее мама (Марии Львовны Чавчавадзе, родительницы Зураба, тогда семнадцатилетней девочки) вдруг услышала от своей гостьи такие слова: «Ну когда же эти отвратительные мерзавцы освободят нас от своего присутствия?» Мать Марии Львовны спросила: «А Вы, собственно, кого имеете в виду?» Она говорит: «Ну, эти Романовы». Тогда хозяйка дома поднялась и сказала: «Я прошу Вас оставить мой дом и больше ко мне никогда не приходить». Это была такая действительно монархическая семья, правильная. Эта монархическая семья стала изгоем в Царском Селе, им объявили бойкот, с ними перестали здороваться.

Мы говорили уже о высказывании Солоневича, замечательного русского философа, публициста, о том, что Россию сгубили сплетни. Цензура была отменена в 1906 году, и вдруг пресса и тогда, и позже, и во время войны наводняется огромным количеством совершенно жутких сплетен. Почему мы понимаем, что это сплетни? Во время войны это были сплетни о том, что императрица, которая была немка по происхождению, – немецкий шпион, что телеграф из Царского Села проложен прямо в ставку Вильгельма, все военные тайны она выпытывает у императора, передает в ставку, именно поэтому наше отступление происходит; Россией управляет грязный, пошлый, развратный мужик Распутин, который через императрицу, слепо ему верящую и являющуюся его любовницей, диктует Николаю Александровичу свою волю, и так далее, и так далее.

Если поверить в это, то жить в России будет просто невыносимо. И страна в это поверила; и в лице своей элиты. Даже великая княгиня, святая Елизавета Федоровна, когда убили Распутина, только приветствовала это, даже на фронтах этому верили. Но вот происходит революция, февраль 1917 года (по новому стилю – март), и сразу после революции организовывается первая «чрезвычайка», ЧК – Чрезвычайная следственная комиссия. Первая ЧК была организована именно Временным правительством (не Дзержинским), в задачу которой входило в первую очередь изучение, разбор и подготовка к общенародному суду тех преступников, которые привели страну к кризису: царская семья, их приспешники и так называемые «темные силы». Тогда все понимали: «темные силы» – царица, Распутин, Вырубова и так далее. Секретарем ЧК был назначен Александр Блок, наш великий поэт. Естественно, к этим следственным действиям были привлечены самые лучшие следователи, самые принципиальные, революционно и антимонархически настроенные. И что произошло? Через несколько месяцев работы (заключение этой комиссии имеется в архивах в открытом доступе, это может посмотреть каждый) они не нашли ничего компрометирующего ни на императрицу, ни на царскую семью, ни даже во многом на Распутина, к которому мы еще вернемся. Ужасно, когда начинают ни с того ни с сего, самочинно кого-то делать святым, но если мы посмотрим документы, то все совсем не так просто.

Так вот, был такой исследователь Ольденбург, обнаруживший семнадцать писем Александры Федоровны (вся переписка была, естественно, изъята), в которых она либо сама давала советы своему мужу во время войны, либо передавала советы «нашего друга», то есть Распутина. Действительно, эти советы были. Ни один совет император в жизнь не претворял, и это было доказано Чрезвычайной следственной комиссией. Я вам скажу по секрету, лучше бы он послушался. Говорят: «Подкаблучник был...» Да не был он подкаблучником. У него была некая фаталистическая внутренняя мысль, что он, облеченный некой особой харизмой (что отчасти так и было, а отчасти нет – это сложный вопрос), должен сам, самодержавно править. Так он был воспитан, так он и думал, здесь был элемент фатализма, который, в общем-то, во многом и погубил всю страну, всю ситуацию и его самого. Но уж послушником Александры Федоровны и Распутина он и близко не был. Да лучше бы был!

Она пишет ему после Брусиловского прорыва, на самом подъеме: «Закрой Думу на время, там чистый рассадник революции (мы все это видим), арестуй Гучкова, который ездил по всем фронтам и агитировал военных на переворот, арестуй Рузского, останови их, иначе все будет совсем плохо». Николай Александрович принципиально ее не слушал. А это была очень мудрая, очень образованная и прагматичная немецкая женщина: русская женщина немецкого и английского воспитания. Ее бабушка – королева Виктория, она воспитывала ее в Англии. Лучше бы он ее слушал. Были крайне дельные советы, очень интересные.

Что касается Распутина, то это была особая фигура. Почитайте замечательную книгу нашего прекрасного писателя и ректора нынешнего Литературного института Алексея Варламова. Он написал толстое, солидное исследование на эту тему, это необычайно авторитетный человек. Для меня очень лестно, что эпиграфом к этой своей книге он взял мои когда-то высказывания относительно Распутина. Конечно, это был человек, несомненно, оболганный, это был один из инструментов по расшатыванию государственного строя, по дискредитации императора и императрицы. Конечно, никаких любовников у него в царской семье не было. Вполне возможно, есть на это какие-то свидетельства, что, уехав с Урала, попав в великосветское окружение, как говорил один из наших великих святых, он пал и вел крайне неприглядный образ жизни, все это было, но его просто использовали.

Но вот смотрите. Есть такое знаменитое письмо Дурново, где он предупреждает императора в 1914 году обо всех тех последствиях, которые будут в России, если Россия вступит в войну. Надо сказать, что некоторые историки не признают это письмо аутентичным, считают, что это подделка. Есть историки, которые говорят, что это письмо документальное, действительное. Не буду сейчас вступать в этот спор, хотя более склоняюсь к тому, что это было действительно удивительное прозрение этого потрясающе мудрого политика.

Но вот письмо задокументированное, от 1914 года, написанное накануне войны Распутиным. Послушайте, какие удивительные, прекрасные слова. «Милый друг, – пишет он Николаю Александровичу, – еще раз скажу: грозна туча над Россией, беда. (Это до войны.) Горя много темного и просвету нет. Слез-то море и меры нет, а крови (это еще не пролито ни капли крови)... Что скажу? Слов нет, неописуемый ужас. Знаю, все от тебя войны хотят; и, верно, не зная, что ради гибели хотят. Тяжко Божие наказание, когда ум отнят. Тут начало конца. Ты царь, отец народа. Не попусти безумным торжествовать и погубить себя и народ. Вот Германию победят, а Россия? Подумать, так воистину не было больше страдалицы, вся тонет в крови, велика погибель, печаль без конца». Накануне войны, 1914 год, Распутин, письмо Николаю Александровичу. Что тут сказать?

Пошляк, развратник, обманщик? Документ. И ни один историк не скажет, что это не документ. Зафиксировано, в архивах лежит. И таких примеров немало. Нельзя судить опрометчиво, надо разбираться. Это загадочная, удивительная фигура в нашей истории. Мы не знаем всего, а может быть, и не узнаем до конца нашей жизни; может быть, узнаем только на Суде Божием, что это был за человек. Есть свидетельства негативные? Есть, к сожалению. Но и это мы не понимаем: верить на слово таким свидетельствам или нет? В том числе и Всероссийская чрезвычайная комиссия с секретарем Александром Блоком не нашла никакого компромата на Распутина, хотя копали так, что, как сейчас говорят, мало не покажется.

Русское общество, интеллигентное, думающее, находящееся до сих пор в подростковом периоде, поддалось на жуткие обманы, которое само разоблачило потом, но создало атмосферу тотального и полного неприятия несчастного человека Николая Александровича, государя-императора, святого страстотерпца, который уже потом ничего не смог сделать – все были против него. Он отошел, креативное общество взяло власть в свои руки и сгубило страну просто мгновенно. Потом мы опомнились, потом, после ленинского террора, после террора тридцатых годов, русский народ отчасти пришел в себя и с невиданным энтузиазмом стал создавать то, на что единственное в государственном масштабе он способен, – стал создавать новую империю. Ни на что другое мы не способны. И с энтузиазмом мы создали красную, советскую империю. Это та форма, в которой мы, собственно говоря, исторически можем существовать. Нравится кому- то это или не нравится, могут пошутить, поиронизировать, но вы посмотрите на историю и скажите, что мы еще создавали. Ничего другого. Не нравится? Говорят: «Давайте разрушим Россию, тогда не будет никаких империй». У нас имперское сознание. Это не значит захватническое. Почитайте справочник, что такое империя. Это страна многих народов, объединенная единым языком, единым экономическим, политическим пространством, которая стремится к единству своих целей. Посмотрите, все это точнее узнаете по справочникам.

Никто лучше не сказал об этом времени, как великий князь Александр Михайлович Романов, уже в тридцатые годы, находясь в эмиграции. Сандро – любя называл его государь Николай Александрович. Вот что он пишет: «Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий, придворных званий, банкиров, издателей, аристократов, профессоров и других общественных деятелей, живущих щедротами империи (кстати сказать, половина всех будущих террористов-бомбистов финансировалась либо русской прессой, либо русским правительством). Царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян, полиция справилась бы с террористами, но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в книгу самых знатных дворянских родов, оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах. Как надо было поступить с теми великосветскими русскими дамами, которые по целым дням ездили из дома в дом и распространяли самые гнусные слухи про царя и царицу? Как надо было поступить в отношении тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких, которые присоединились к врагам монархии? Что надо было сделать с ректором Московского университета, который превратил это старейшее русское высшее учебное заведение в рассадник революционеров? Что следовало сделать с графом Витте, председателем Совета министров в 1905–1906 годах, специальностью которого было снабжать газетных репортеров скандальными историями, дискредитирующими царскую семью? Что следовало сделать с нашими газетами, которые встречали ликованием наши неудачи на японском фронте? Как надо было поступить с членами Государственной думы, которые с радостными лицами слушали сплетни клеветников, клявшихся, что между Царским Селом и ставкой Гинденбурга существует беспроволочный телеграф? Что следовало сделать с теми командующими, вверенными царем армии, которые интересовались нарастанием антимонархических стремлений в тылу армии более, чем победой над немцами на фронте? Описание противоправительственной деятельности русской аристократии и интеллигенции могло бы составить толстый том, который следовало бы посвятить эмигрантам, оплакивающим на улицах европейских городов доброе старое время».

Но не только общество было виновато. Государь Николай Александрович был самодержец, мы почитаем его как святого за его удивительную христианскую жизнь, особенно в период заточения, в том числе здесь, на том месте, где мы с вами находимся. Это действительно был удивительный человек, но он не был «Римским папой» (в кавычках), он не был безгрешен. И сейчас мы, оборачиваясь на тот период, понимаем, что нам обязательно надо посмотреть и на работу над ошибками.

А что же было неправильно сделано царским правительством? Где они упустили? В феврале-марте 1917 года он действовал абсолютно верно, ситуационно, тактически. Но что он не смог сделать? Что не смогло сделать его правительство заранее, еще за годы, в 1912–1914 годах? Английское общество было сплоченным, в основном единым. Были, конечно, какие-то оппозиционеры, какие-то противники государственного строя, особенно в те моменты, когда обострялись государственные, общественные противоречия в стране, но в целом, а особенно в период Первой мировой войны, и государство, и руководство государством Великобритания были едины. Император Николай II даровал свободы, отсутствие цензуры, даровал парламент – Государственную думу, но не смог создать механизма, управляющего над возможными деструкциями, которые возникали в результате отмены цензуры, в результате работы парламентариев.

Это не значит, что надо было действовать так, как действовал Сталин. Не значит, что надо было всех сажать в тюрьму и создавать только одну-единственную партию, как было, скажем, в Советском Союзе. Это необычайно сложная задача, и она являлась тем более сложной, что это было впервые, у России еще не было такого опыта.

Николай Александрович одержал прекрасные и знаменательные победы на фронтах, победы в социальном строительстве, победы в промышленном строительстве, но он потерпел сокрушительное поражение в том, что касается духа, в том, что касается идеологии в стране. Он одержал самую величайшую победу, которую может одержать христианин. Он одержал победу духа как православный человек и получил здесь венец вечной жизни. Еще до прославления царской семьи у нас в Сретенском монастыре появилась огромная икона святых царственных мучеников-страстотерпцев. И думаю, первые во всей стране, еще с 1991 года, каждую ночь с 17-го на 18-е мы служим Божественную литургию. Тогда это еще были заупокойные, а после прославления мы стали служить им еще и как святым.

Но еще раз повторю: работы над ошибками и разборы полетов никто не отменял. Управлять обществом, причем управлять во благо, соединить с собой самые разные части общества, воодушевить их единой задачей – вот этого царское правительство сделать не смогло. Такую же ошибку повторило в 1991 году наше общество. Опять подростковый негативизм, опять «все до основания, а затем», опять развал великой страны, опять нищета, опять унижение, опять громадные скорби народа, миллионные жертвы – это наша генетическая болезнь. Надо это понять и, преодолевая стыд, давать себе в этом отчет и превентивно как-то действовать. «Я не знаю другого народа, – как пишет Морис Палеолог, – который был бы столь подвержен внушению и влиянию, как народ русский».

Подростки отличаются от взрослого мудрого человека только тем, что не имеют собственного мышления, они ведомы, их захватывают те или иные группировки, которые они почитают самыми лучшими, самыми продвинутыми, самыми прекрасными и свободными, а на самом деле попадают в рабство. И группировки Временного правительства, те, кто это делал, тоже попали в рабство.

Замечательный человек епископ Василий Родзянко, внук последнего председателя Государственной думы, который долгие годы каялся за своего деда, так же как каялся и сам Родзянко, исповедовал перед смертью Александра Керенского. И он рассказывал мне (конечно, не тайну исповеди), как незадолго до смерти общался с Керенским. Керенский сказал ему: «Самое страшное, что я сделал в своей жизни, – это то, что поверил тем людям, которые вели меня и остались за моей спиной. Если бы я только им не поверил... Если бы я не пошел за ними...»

Керенский, кстати сказать, был руководителем масонских лож России. Всегда, когда мы говорим о масонстве, начинаются усмешки, но когда мы говорим о масонстве, связанном с революцией, то могу вас уверить, что существует огромное количество самых серьезных исследований. Почитайте, сами увидите, не буду вам ничего об этом говорить. Это серьезные исследования российских и западных академиков и так далее. Керенский очень хорошо это понимал и сам вынес себе суд. Так же, как вынес суд Милюков, который в том же письме Ревенко сказал: «Наши потомки проклянут большевиков, но проклянут и нас, вызвавших бури».

Керенский в своем интервью одной американской газете в начале 60-х годов на вопрос, можно ли было остановить весь этот революционный ужас, сказал: «Да, можно было». «А что нужно было для этого сделать?» – спросил корреспондент. Керенский ответил: «Надо было расстрелять одного человека». «Ленина?» – спросил корреспондент. «Нет. Керенского», – ответил Керенский. Представляете, как жить с таким пониманием того, что они понатворили в нашей стране?

Наше общество несет огромную ответственность. Каждый. И февральские дни говорят нам об этом самым очевидным образом.

Друзья, я вас замучил. Спасибо вам за внимание. Есть, кажется, вопросы.

– Вопрос: «Смотрели ли Вы фильм “Матильда”? Определилось ли участие консультантов от Церкви фильма Учителя?»

– Нет, фильм «Матильда» я не смотрел. Я вам расскажу, если уж на то пошло. Мои друзья еще до того, как я близко не знал про этот фильм, сказали: «Слушай, тут снимают такой фильм о Николае II. Не хочешь ли стать консультантом?» Я эту историю никому еще не рассказывал, расскажу вам. Мне говорят:

– Хочешь стать консультантом фильма о Николае II?

Я сказал:

– Надо посмотреть сценарий.

Это не секрет. Мне позвонил режиссер Учитель (с которым я лично не знаком и ни один его фильм не видел) и сказал:

– Вы не хотели бы стать консультантом фильма?

– Дайте мне заявку. Я увижу заявку, тогда Вам отвечу.

– Но уже сценарий готов.

– Сценарий? – А я по первой своей институтской профессии сценарист. – Так вначале же дают заявку консультантам, и только потом разрабатываем сценарий.

– Так уже и фильм почти готов.

– О, как здорово! Хотите консультанта на уже готовый фильм? Зачем?

– Ну, вот надо... – И так далее.

– Знаете, дайте мне сценарий, я посмотрю.

Несколько месяцев сценарий мне не присылали. Потом сценарий прислали, но я уже видел трейлер этого фильма, который каждый, кто интересуется, мог посмотреть. Сейчас, говорят, еще один трейлер вышел, но я смотрел первый. Он меня привел в ужас. Потому что написано крупными буквами: «Главный исторический блокбастер года». Фильм должен был выйти в марте. Потом написано: «Тайна Дома Романовых». Отношения наследника Николая Александровича и Матильды Феликсовны Кшесинской ни для кого тайной не были, весь Питер об этом только и сплетничал... Появляется император Александр III (самый мой любимый император) вместе с Николаем Александровичем и произносит фразу, от которой мне стало плохо… Фраза феерическая по своей пошлости. И потому что ну невозможно было услышать такое от Александра III, благороднейшего императора: «Я единственный из Романовых, кто не жил с балеринами». Мне стало просто плохо! Я уже увидел и Алексея Михайловича, и Михаила Федоровича, при которых балета даже близко не было, других императоров...

В общем, феерическая пошлость. И потом начинается: наследник, которого изображает иностранный актер; любовный треугольник: Николай прыгает, прошу прощения, из будуара Матильды в будуар к Александре, от Александры – к Матильде и прочее, и прочее… Это уже после брака с Александрой Федоровной. Потом коронация, на которой вдруг оказывается Матильда и кричит: «Ники!» Он падает в обморок. Катится корона Российской империи. Ну, пошлятина на каком-то предобморочном уровне. На конкурсе по пошлости фильм занял бы второе место, потому что уж слишком пошло.

Так вот, я все это высказал режиссеру, извинился перед ним: он человек старше меня. Я сказал: «Простите, но я считаю так...» Он прислал мне сценарий. Я не буду рассказывать о сценарии, где я видел примерно то же самое, что и в этом трейлере... Ну как комментировать то, что Александра Федоровна, принцесса, Аликс, эта хрупкая тогда девушка, с ножом идет на Матильду? С заточкой идет на Матильду, чтобы добыть ее кровь... Ну, о чем здесь вообще говорить?

Действительно, у Николая Александровича были какие-то отношения (мы не понимаем какие) с Матильдой. В 1892 году он познакомился с юной балериной Матильдой Кшесинской. Кстати, в фильме рассказывается о том, что чуть ли не Александр III свел их, для того чтобы Ники получил какой-то там опыт. Ну бред собачий! Александр III по-французски переписывался со своей супругой Марией Федоровной, и они пишут друг другу: «Ужас, Ники по-настоящему увлекся этой балериной. Что делать? Надо их срочно разлучать...» Никаких специальных действий... Просто еще одна пошлость. Я не знаю, на кого это вообще рассчитано и какими несчастными людьми это сделано. Ну нельзя так играть на нашей истории. Это даже не фэнтези, это хуже. Если это фантастический фильм о Николае II, то это очень плохая фантастика, пошлая фантастика.

Так вот, в 1892 году цесаревич Николай Александрович встретился с Матильдой и разрешил себе в нее влюбиться. Он очень полюбил девушку, которую звали Аликс (будущая Александра Федоровна), немецкую принцессу, внучку королевы Елизаветы, воспитывавшуюся в Англии, и он сделал ей предложение, но она отказалась, потому что не хотела менять вероисповедание (была протестанткой). И Николай, совершенно разочаровавшись в возможности брака, разрешил себе увлечься этой девушкой Матильдой. Что там было? Одни историки говорят, что никаких особых отношений у них не было, другие приводят некие свидетельства того, что все-таки отношения зашли далеко.

Но это личное дело других. Мы же не моралисты, чтобы читать сейчас мораль. Личное дело... Во всяком случае, он дал возможность этой девушке в себя влюбиться и чувствовал ответственность перед ней. Но уже к концу 1893 года их отношения охладели, потому что и Матильда понимала, что ничего серьезного (брака, естественно) быть не может. И цесаревич Николай это понимал. А в 1894 году Аликс (будущая Александра Федоровна) согласилась стать женой наследника, Николая Александровича. Он был счастлив. Пришел к Матильде, извинился перед ней, попросил прощения, сказал: «Да, мы с тобой в особых отношениях, и я прошу тебя и впредь называть меня на «ты». Я обеспечу тебе всё, что могу обеспечить, но мы больше не можем даже видеться». И они действительно больше не виделись, хотя он ей помогал и финансово, и по артистической карьере. И больше они не виделись.

В 1894 году состоялся брак Николая и Александры, и мы все знаем, какая это была удивительная, прекрасная семья, образец семьи: они любили друг друга бесконечно. Кстати сказать, наследник Николай Александрович все рассказал Аликс, и она записала в дневнике: «Ники все рассказал мне о своей влюбленности в Матильду. Мы оба поплакали…» Еще дети были: ему чуть больше двадцати, ей девятнадцать лет. И дальше она пишет: «Как же я ему благодарна за доверие, что он мне рассказал все это. Буду ли я когда-то достойна такого доверия?..» Вот какие удивительные слова пишет!

Их брак был именно такой: неразрушимый, идеальный в самом высоком и прекрасном смысле слова. И тут в фильме рассказывается об этих, так сказать, прыжках из одного алькова в другой. Ну что это такое? Это просто экранизация песни Аллы Пугачевой: «Все могут короли, но только жениться по любви не может ни один король». Во всяком случае, это то, что я уразумел. Посмотрим фильм, конечно, может, они что-то переделали. Но в сценарии просто рассказывается о том, что любит-то он, конечно, Матильду, эту пролетарскую девушку, но из династических соображений должен жениться на этой странной, злобной фурии Александре. Ну как еще прокомментировать?..

Я являюсь по послушанию Святейшего Патриарха председателем Патриаршего совета по культуре. В «Российской газете» я опубликовал большую статью (она вышла в самом начале этого года), где рассказал обо всем этом и об официальной позиции Патриаршего совета по культуре. Я считаю, что запрет – это тупиковый путь. Мы не будем требовать запретов, да у нас и нет инструмента по запрету. Сейчас многие люди этого требуют, это их право, и я к нему отношусь с уважением. Просто я знаю, что запретить будет невозможно, у нас нет инструмента, нет цензуры по запрету, хоть на демонстрации мы будем ходить, хоть на что... И потом, путь запретов – это вообще тупиковый путь. Путь тотального разрешения всего что угодно и путь запретов – оба эти пути абсолютно деструктивные. Но рассказывать о правде истории мы должны, и мы оставляем за собой это право – высказаться так, как я сейчас и сказал: это ложь о царской семье, об обстоятельствах их жизни, ложь о нашей истории. А с художественной точки зрения это просто невыносимая пошлость. А дальше кто как хочет. Кому-то нравится заниматься экзерсисами по развешиванию лапши на уши, но это уже индивидуально, здесь мы ничего сделать не можем. Нравится поддержать такой фильм – что ж, поддержите, если вам нравится...

На какие-то вопросы, касающиеся иных лиц, я отвечать не могу.

– Вопрос: «Мы, конечно, любим историю, но не кажется ли Вам, что в последнее время она становится новым богом Православной Церкви вместо Пресвятой Троицы?»

– Нет. Конечно же, она не становится богом. Но она и была, и будет сакральной частью нашей жизни. Что такое Святая Библия? Что такое евангельское повествование? Это в том числе историческое повествование. Истинная история – это часть сакральной духовной жизни христианина. Библия – это просто историческая книга в большинстве своих книг. Но от этого история не стала богом. Бог у нас – Святая Троица, Воплотившийся Господь Иисус Христос. Если мы сейчас говорим об истории, то это совершенно не значит, что мы обожаем историю. Есть одна религия, которая историю отчасти обожает, но это особый разговор.

– Вопрос: «Что чувствовали фальсификаторы дневников царя?»

– Я не очень представляю, о чем идет речь. Если бы конкретнее…

– Вопрос: «Была ли у Николая возможность подавить восстание?»

– Где-то с того времени, как он уехал из ставки и попал в Псков, ожидая, что генерал Рузский, командующий Западным фронтом, поддержит его, – подавить восстание уже было невозможно. Все генералы предали, они сообщили об этом телеграммами. Дума предала, союзники предали и признали Временный комитет Временного правительства. Не признали императора. Он понимал, что сейчас он, во-первых, сделать ничего не может: он был практически в плену у Рузского. Во-вторых, начни он что-то делать, они развяжут гражданскую войну, рухнет фронт. Вот в 1910–1915 годах, мне представляется (я высказываю, конечно, свое личное мнение), многое можно было сделать. Но Николай Александрович надеялся, что победа на Западном и Восточном фронте…что он успеет. Он просчитался по времени. И Милюков пишет: «Мы понимали, что сейчас предстоит победа, решили действовать быстро». Но заговорщики его просто-напросто опередили, и он оставил их на свободе. Конечно, их надо было изолировать, как советовала Александра Федоровна. Но это сослагательное наклонение. Простите меня за такие высказывания, которые, в общем-то, историка недостойны.

– Вопрос: «Прививка от революции, которую Вы делаете, означает ли, что в Кремле неспокойно и есть опасения сейчас?»

– Я не думаю, что это прививка от революции. Ведь период, о котором мы сейчас говорим, занимает одну стопятидесятую часть нашего экспозиционного пространства. Поэтому считать, что я сейчас здесь для того, чтобы делать прививку от революции, очень наивно. И думать, что вся эта экспозиция делалась как прививка от революции, тоже очень наивно. Мы говорим сейчас именно об этом периоде из двух соображений. Первое: сейчас столетие революции; когда, как не сейчас, об этом говорить? И во-вторых, я сейчас делаю фильм, который будет называться «Гибель империи. Российский урок». Поэтому боюсь, что вот это Ваше предположение из области теории заговора. Я думаю, что сейчас у нас ситуация стабильная, несмотря на работу оппозиции и так далее. Той ситуацией, которая была в феврале 1917 года, попахивает, как всегда попахивало в русской истории, но чтобы она была актуальна, – думаю, что нет. Мы не находимся сейчас в предреволюционных событиях. Впрочем, я не хочу быть подобным Владимиру Ильичу Ленину, который за два месяца до революции сказал примерно то же самое молодежи в Цюрихе. Так что дай Бог... Наша история, конечно, дело непредсказуемое. Но серьезно говорю, я думаю, что это не так. Другое дело, что такое может всегда начаться. И здесь мы должны всегда культивировать самостоятельность мысли, свободу мысли, и это относится не только к революционным событиям.

– Вопрос: «Сейчас разжигается много споров о правильности поведения Николая II: одни говорят, что он не сделал ничего, кроме ошибок, другие – что он сделал все, что мог. Как Вы думаете?»

– Я уже сказал, он сделал очень многое для страны. Но консолидации общества, предотвращения смуты, о которой говорили многие, необходимость которой он сам тоже понимал, всего того, чтобы предотвратить события, царское правительство, совершенно очевидно, не сделало. А сделать могло, хотя это было необычайно тяжело, просто необычайно тяжело. Почитайте Ильина, он много об этом пишет.

– Вопрос: «Считаете ли Вы самодержавие лучшей формой правления для России?»

– Да, считаю. Считаю, что самодержавие в России – абсолютно естественная форма. А сейчас оно немножко другое. И сейчас это не самодержавие, хотя элементы единовластия, конечно, присутствуют и в нынешней демократической, как говорят, России.

Вот сбросили царя. А Ленин кто был? Не самодержец? А Сталин? Ну не было у него короны на голове, а разве он был не самодержец? А Хрущев? Туда – кукуруза, туда – тракторные станции; туда – ботинком по Организации Объединенных Наций, сюда – расстрел рабочих в Ростове. Что хотел, то и делал, пока не сняли.

А Брежнев разве не был самодержцем? Те, кто жил в те времена, знают. Даже наши престарелые лидеры: Черненко (не буду иронизировать) и Андропов – абсолютные самодержцы. А ныне здравствующий Михаил Сергеевич Горбачев? Перестройка и прочее. Россия такая страна. А Борис Николаевич, ваш прекрасный и замечательный соотечественник, так сказать, земляк? Конечно, он был самодержец, что там говорить. «Царь Борис» – так его и называли. Или не называли? Называли.

Другое дело, что это, конечно, все-таки уже некие преувеличения. Нет законов самодержавия, которые были в Российской империи. Россия такая страна. Вот есть огромный грузовик, который едет со скоростью 60 км в час и везет сто тонн. А есть маленькая гоночная машина, которая везет 60-килограммового мужчину, но едет со скоростью 300 км в час. Россия – вот такая страна, и такая она всегда. Как хорошо говорил Черномырдин (Царство ему Небесное): «Какую партию ни строим, получается КПСС». Ну вот самодержавная, имперская наша страна, имперское наше сознание; это всегда надо иметь в виду. Сейчас руководство страны делает попытки, чтобы нам совместить и эту необходимость единовластия… Ну, такая страна, ей по-другому нельзя.

Вот Временное правительство попробовало управлять по-другому в марте 1917 года (это были лучшие люди, о которых грезило все креативное общество) – и развалило все просто в три месяца. Хотим мы этого? Давайте по истории смотреть, а не по нашим каким-то априорным соображениям. Dream – мечта; ну, подремлем. Так что это, конечно, хорошая штука – настоящее самодержавие, но царскую власть надо заслужить. Мы ее, во-первых, не заслуживаем, во-вторых, посылает ее только Господь Бог. На горизонте не видно ничего, что было бы характерно для самодержавной власти в нашей стране. Но есть элементы царской власти, скажем так, персонифицированной… Хотя русская власть всегда персонифицирована. Сталинская власть была персонифицирована? Что такое монархия? Ленинское правление было персонифицировано? На мавзолей взглянем... Хрущевское правление... Вы не жили в это время, а мы помним, я в школу пошел в его время. Везде портреты, везде цитаты, везде... Да и сейчас тоже персонифицирована. А вот так. Нравится не нравится, но всё. Но такого настоящего самодержавия, к несчастью, пока нет.

– Вопрос: «Есть ли в России сейчас идеология? Какой она должна быть в Вашем представлении?»

– В России статьей Конституции запрещена идеология. Государственная идеология запрещена, но это совсем не значит, что идеи страны не должно быть. Это не значит, что в других странах, где запрещена идеология, тоже идеология отсутствует и контроль, скажем, над идеологией. Вот идеология Соединенных Штатов… Один из факторов идеологии Соединенных Штатов, самой демократической в мире страны, – это Голливуд. Он выстраивает и сознание простых американцев, и элит, да и всего мира, во многом своими фильмами. Это мощнейшая идеологическая машина в самой свободной в мире стране – Соединенных Штатах Америки. Если только не учесть того, что над Голливудом есть контроль. Контролирует Голливуд Пентагон – военное ведомство Соединенных Штатов Америки. Официально. Ну, это так, для справки. Это вроде звучит как какая-то такая басня, но вы взгляните в источники, источники вообще полезная вещь.

Так вот, не о самой свободной стране, а о нашей, не совсем демократической, есть много эпитетов. У нас, конечно, сейчас объявлен такой неофициальной идеологией патриотизм. Ну что ж, это хорошая мысль, если бы, опять же, понимать патриотизм не как нечто казенное, спущенное сверху, а понимать как наш «Исторический парк», когда люди, получая факты, получая источники, сами разбираются в нашей истории и история становится источником особого чувства в человеке, чувства приобщенности и принадлежности своей истории. «Моя история» – так мы назвали нашу экспозицию. Вот этот поток нашей истории, а я в нем. Это жизнь моего рода, это жизнь моего большого племени, это жизнь моей страны, это жизнь моих предков и будущая жизнь моих потомков. Я ответственен за нее, мне важно, чтобы наша страна и наш народ жили в правде, были соединены с высшей правдой – с Богом, процветали. Вот если мы это понимаем, тогда такой патриотизм мне нравится. А патриотизм, когда с флажками и строем, может быть хорошим, может быть плохим и так далее, но настоящий патриотизм такой: приобщенность к великому потоку своей собственной истории и осознание себя в нем. Это не единственная идеология, конечно, может быть, придумают что-то и получше, но сейчас, на сегодняшний день, именно так.

– Вопрос: «Если наше общество так подвержено влиянию и самовнушению, то как же это преодолеть? Реально ли повзрослеть нашему обществу?»

– Самый главный вопрос для нас – повзрослеть. Слушайте, я сам сидел на кухнях в свои студенческие годы и костерил почем зря эту самую нашу родную советскую власть, наше правительство и прочее, прочее. Сейчас я бы, конечно, так не поступил, я видел всю неправду, все ошибки, но сам подтачивать я бы не стал никогда. Я понимаю, что работать можно только конструктивно, а не деструктивно, но, к сожалению, наша интеллигенция, находящаяся вот уже триста лет в подростковом возрасте, работает именно на деструктивные мысли. Об этом писали и лучшие представители нашей интеллигенции, в том числе Чехов, Ильин, в том числе и Пушкин. Нам, конечно, надо повзрослеть, нам надо мыслить конструктивно и критиковать так, как замечательно говорил Королев: «Критикуя, предлагай; предлагая, действуй». А просто критиковать, сидя на завалинке, мотая ногами и лузгая семечками, – любимое занятие нашей прекрасной, милой, креативной интеллигенции, но вот к чему это все приводит. И потом – к неадекватному восприятию реальности. Мы начинаем верить неизвестно во что. Не надо идти в общем потоке, в общем стаде, но мозги-то иногда включать надо.

Наш замечательный великий святой, святитель Филарет (Дроздов), у которого с Пушкиным была замечательная стихотворная переписка (Пушкин именно к нему обращал два своих стихотворения), дал удивительное определение, что такое свобода. «Свобода, – говорил он, – это способность и возможность выбрать лучшее». Способность выбрать тайно навязанное тебе – это не свобода, это рабство, а вот мудрость и способность определить, что есть лучшее, выбрать его и реализовать – это есть христианская свобода, это и есть цель христианской аскетики. Мало кто, наверное, представляет себе, что это такое, но на всякий случай отложите это себе в голову: задача христианской аскезы – понять, что правильно для тебя и для людей, которые прибегают к твоей помощи... Вот на это направлен значительный корпус святоотеческих творений, учений и так далее.

– Вопрос: «Готова ли РПЦ признать царские останки из Поросенкова лога? Когда эта история наконец закончится?»

– Вот мы тоже думаем, когда эта история наконец закончится. И думаем, что не скоро. Объясню – почему. Я ждал этот вопрос, потому что являюсь в том числе и ответственным секретарем церковной комиссии по идентификации останков, найденных в Поросенковом логу, то есть останков, которые мы называем «екатеринбургскими». Мы знаем, что следствие велось, кажется, с 1991 года, и оно пришло в своей государственной части к определенным выводам. Тогдашний Следственный комитет в тогдашнем составе признал останки из Поросенкова лога останками царскими. Священный Синод Русской Православной Церкви воздержался от такого признания, объяснив, что у нас нет достаточного количества доказательств, а те доказательства, которые нам представлены (часть из них, не все, конечно), как минимум нуждаются в серьезной проверке, причем проверке комплексной: генетической, исторической, криминологической и антропологической.

А во-вторых, часть доказательств, в первую очередь касающихся процессуального хода дела, следствия, не внушает нам доверия. И мы объяснили почему. Это не каприз Русской Православной Церкви, это действительно серьезные вопросы. И уж кто-кто, а Русская Православная Церковь совсем не хочет входить в конфликт с государством, как вы сами понимаете. И, несмотря на это, до сих пор и при правительстве Ельцина, и при правительстве Путина, и при правительстве Медведева, и при нынешнем руководстве страной Русская Церковь опять говорит: «У нас нет окончательных доказательств, мы должны сами, вместе с учеными, вместе со Следственным комитетом окончательно исследовать этот вопрос». Мы не стоим – и это принципиально – ни на одной, ни на другой стороне, у нас слишком много вопросов. С другой стороны, есть немало аргументов, которые заставляют нас серьезно задуматься, мы же не фанатики, которые говорят: «Что вы нам ни предоставите, мы все равно не признаем». Ну, это, конечно, позиция просто ужасающая. Как это так: что нам ни скажут – мы не признаем? Мы с такой позицией не можем выходить, это Русская Православная Церковь, простите, а не какой-то кружок по интересам, который может такое себе позволить, заявить. Мы говорим: «Очень много вопросов, и пока мы во всех этих вопросах не разберемся, никаких окончательных вердиктов выносить не будем».

Останки находятся в Петропавловской крепости, в непопираемом месте, в месте упокоения царской семьи Романовых. Останки, найденные в Поросенковом логу, которые приписываются царевичу Алексею и великой княжне Марии, находятся тоже в сакральном, святом месте, и там они в особых ковчегах закрытые стоят, о чем знает Следственный комитет. Никакого унижения этих останков нет, но сейчас ведется комплексная работа. Направлены лучшие силы, ранее не участвовавшие в экспертных комиссиях. Мы специально собрали по благословению Патриарха таких людей, он нам велел собрать только тех, кто ранее не был ангажирован ни той, ни другой стороной, потому что уже двадцать пять лет идет это следствие. Если бы мы взяли тех же людей, которые были раньше, они просто отстаивали бы свои прежние позиции. Это было бы уже некорректно, было бы уже сложно с ними работать. Мы взяли экспертов, известнейших наших ученых, которые не принадлежат ни к одной, ни к другой партии.

На нас оказывается сильное давление, очень сильное давление и со стороны партии тех, кто признает, что это царские останки, и со стороны партии тех, кто говорит: «Нет, это не останки». Очень сильное давление. Не поддадимся никакому давлению, заверяю вас. У нас послушание от Церкви, наша задача – исследовать все вопросы, невзирая ни на какое давление, объективно получить научную информацию (это касается научной части, есть еще другая – сакральная часть) и представить Святой Церкви эту научную информацию как часть для анализа. Часть для анализа, потому что Церковь – это, конечно, не академия наук, это совершенно другая общность. Но научная часть тоже для нас важна, в том числе и генетическая часть.

Мы сами участвуем в этом, у нас есть и православные ученые, и неправославные, мы конфессионально здесь не определяли. Хотя, конечно, большая часть тех ученых (да, пожалуй, все, которых мы пригласили) являются православными христианами, учеными с российским, а иногда и мировым именем. И вот они занимаются сейчас этими исследованиями, в том числе и генетическими. Генетические образцы мы взяли и от черепа №4 (впервые исследуется череп, который, как утверждают некоторые, принадлежит Николаю Александровичу), и от останков, которые принадлежат императрице. Мы взяли, как вы знаете, и пробы от отца Николая II – императора Александра III, а по мужской линии генетические исследования практически самые надежные; взяли кровь с рубашки наследника, когда его ранили в Японии (эта рубашка хранится в Государственном Эрмитаже); взяли кровь с мундира Александра II, когда террористы его убили в 1881 году. Мы взяли еще несколько образцов, заведомо не принадлежавших к семье Романовых, но приблизительно относящихся к этому времени. Патриарх лично, под камеру, зашифровал эти образцы, и никто не знает этого шифра, кроме его самого; видеокассета лежит в сейфе у Патриарха. А Патриарх крайне скептически относится к «екатеринбургским останкам», и он был одним из инициаторов того, чтобы на все непроверенные данные... не отмахнуться и сказать: «Да, согласны с государством», а сказать: «Нет, у нас позиция принципиальная, пока все не узнаем, ничего говорить не будем».

Так вот, генетические исследования идут в двух ведущих мировых лабораториях, ученые которых не знают, что им привезли, знают только шифры, и в двух российских криминалистических лабораториях. И, уже независимо от нас, повторяются исследования в американской ведущей лаборатории. И далее ученые могут сравнить. Работают антропологи, историки, что самое главное. Наша группа уже совершила несколько настоящих открытий, которые мы обязательно обнародуем. На сайте «Православие.ru» мы регулярно печатаем представителей. Во-первых, Следственный комитет разрешил нам брать интервью у экспертов, а вообще им запрещено до окончания следствия, нам разрешено в порядке исключения. Эксперты рассказывают о ходе дела, каждый может не только познакомиться с этим, но если это ученый, если это специалист, он может дискутировать, мы все это печатаем. Когда мы закончим? Я не знаю. Нам никаких дат (к столетию, к 150-летию, к годовщине) никто не ставил. Пока окончательно не разберемся. Для нас самое главное – это не упрямство в той или иной позиции, что абсолютно отвратительно, а правда Божия, и этого мы и будем придерживаться, повторюсь, несмотря ни на какое давление. Давить не надо – бесполезно, будем искать истину Божию и правду.

– Вопрос: «Одну из версий по поводу гибели царской семьи 1929 года показывали в Кремле на каком-то приеме: просите голову царя-страстотерпца».

– Исследуется и эта версия. Когда говорят «говорили» – это всего лишь говорили. Всякий факт, как знают историки, имеет свое то или иное документальное подтверждение. Найдем – все расскажем. Для этого надо увидеть и на скелетах: отделялись или нет, те ли это скелеты? В общем, комплексное исследование. Почему комплексное? Вот, например, мы вчера ездили, обсуждали, открою уж вам маленькую тайну. Один из самостоятельных, самодеятельных исследователей Григорьев написал целую книгу, и одна из его идей- сомнений в том, что на Ганиной Яме должны были вытечь из пуль медные оболочки. «В пулях медные оболочки. Где они?» – говорил он. Он криминалист, кандидат наук, но он не историк. А мы в ответ на этот совершенно справедливый вопрос передали это военным историкам, и они нам сказали: медные оболочки в пулях появились в производстве в тридцатые годы, до этого медь не была составляющей частью ни револьверных, ни винтовочных пуль. Вот такие вещи, понимаете? На что-то мы нашли ответы, на что-то не нашли.

– Вопрос: «Согласны ли Вы с высказыванием Ростовского, что он называет русский народ страдальцем?»

– Конечно, страдалец. Ну а как, слушайте? Сколько мы перенесли... Упиваться этим страданием не надо, конечно, и не надо продолжать это иногда бессмысленное и нами же самими спровоцированное страдание. До минимума надо довести. Слушайте, ну миллионы людей погибли, изувечены судьбы, отброшены мы, но то, что народ страдалец, – конечно. Я бы добавил: к несчастью, очень часто по своей вине, вот это печально.

– Вопрос: «Существует ли бумажный вариант Вашей лекции?»

– Не существует, эксклюзивно для вас.

– Вопрос: «”Аргументы недели” дали серию публикаций событий 1913 года о вывозе сорока тонн золота в Америку. Ваше отношение к этому, к США?»

– Они добыли русское золото, целое исследование есть на эту тему, я не берусь об этом говорить, потому что не являюсь специалистом, но все это связано и с белочехами, и с Колчаком, и так далее. Конечно, был громадный золотой запас, конечно, была история, и о ней стоит обязательно поговорить отдельно, исследовать эту историю с золотом партии, когда по второму разу нас грабанули. Это особая история, но я не являюсь специалистом, поэтому говорить об этом не возьмусь.

Дорогие друзья, спасибо вам за ваше терпение, за ваше внимание. Простите, если на какие-то вопросы не ответил. И надеюсь, что так же тепло, как здесь мы посидели эти долгие часы, будет и дальше и вы найдете возможность приходить сюда и становиться все более независимыми, мудрыми и внутренне свободными, вникая, углубляясь в нашу общую историю, познавая ее, часть нас самих. Божией вам помощи, храни вас Господь!

 

Епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов)
Над текстом работали: Нина Кирсанова, Елена Кузоро, Ксения Сосновская,
Юлия Подзолова, Елена Чач, Елена Тимофеева

Источник: Православный телеканал «Союз»

10 сентября 2017 г.