Наш ответ Чехову! Ретро

     Как известно, Влад Валентиныч  производит отбор «новелл» для нового сборника, участие в котором, безусловно, было бы любому из нас приятно.
Хотя я и высказал непонимание категоричности первого пункта требований к предлагаемым произведениям (они должны быть написаны от 3 лица), я, из уважения к Владу, попытался переделать кое-что и представил это в виде новеллы-отрывка «В этот редкий летний дождливый день...»  http://maxpark.com/community/4932/content/6004674
      Насколько удачно это получилось — судить вам (и, судя по откликам, получилось неплохо), но, думаю, что произведения, изначально написанные от первого лица, при такой переделке теряют что-то, свою личностность. Может быть, это не столь уловимо и со стороны не так уж заметно, но таково моё, «авторское», ощущение.
       Ни в коей мере не собираясь претендовать на место  в  сборнике, дабы не насиловать себя, я, пользуясь неделей «Ретро» в ТМВ, хочу напомнить вам некоторые вполне, на мой взгляд, новеллообразные бульки.
 Например, опубликованную  пару  дней назад , "Мы  еще   встретимся..."    http://maxpark.com/community/4932/content/6002774
Или  эту (которую даже не представляю, как можно переделать «от третьего лица»), в которой рассказывается о событии, предшествовавшем тому, которому завтра исполнится 46 лет.

Наш ответ Чехову!

      Помню, в те далёкие времена, когда  я собирал всё, что попадало под руку: марки, конфетные обёртки-фантики и пр., была у меня старая спичечная коробка с надписью на этикетке «Наш ответ Чемберлену!»

      Нет, к Антону Павловичу я отношусь с огромным пиететом, особенно, после того, как я и школа получили грамоту за спектакль, поставленный по его рассказу «Предложение», где я играл жениха, но больно фраза хороша!
      Да и разговор касается, в какой-то степени, Чехова, потому что именно он, если судить по где-то вычитанному мной, заявил еще в те времена, когда зарабатывал на жизнь юмористическими рассказами, что может написать за несколько минут рассказ на любую тему, хоть про вот эту пепельницу!
      И так мне эта «пепельница» запомнилась, что я подумал: «А не принять ли нам вызов нашего, понимаете, любимого классика!».
     Вот тогда и вспомнился лозунг из далёких лет, тем более, что есть как раз подходящая по сюжету история моего друга, который уже (царство ему небесное!), не обидится, что я ее вам рассказал.

      А теперь, когда я дал соответствующие пояснения, можно уже перейти от Чемберлена и Чехова (какое парадоксальное соседство!) к теме моего повествования. Итак,

            мой первый рассказ про пепельницу.

      Был у меня друг, который влюбился так, что вздумал жениться. И пошел, естественно, соответствуюшим образом экипированный, в семью своей дамы сердца. (Ну, чисто по А.П.Ч.!)
     «Дама» же была весьма и весьма юной девушкой, а семья — очень-очень строгих, старых, даже я бы сказал, «старорежимных» нравов (впрочем, на то имелись основания).
     Итак, мой друг, начитавшись и насмотревшись до этого разных фильмов, в изысканнейших выражениях признался в любви, попросил руки и сердца и, окончательно потеряв голову, сделал попытку поцеловать возлюбленную.

     Когда он пришел в себя, то увидел (правым глазом, потому что на всей левой половине лица лежало что-то холодное), что вокруг него застыли в тревожном ожидании все члены семьи и сосед-врач, что пиджак и галстук, одолженный по такому поводу у меня, залиты кровью, а испуганная девушка рыдает в изголовье, причитая (по- грузински, естественно): «Почему у меня не отсохла рука!.. Почему...»
     Из доносившихся перешептываний он понял, что сам во всём виноват: «Ведь он хотел поцеловать ее до свадьбы!»
     И все говорили, что раз он спасся, то ему предстоит долгая жизнь… Происшедшее вошло в анналы семейной хроники и передавалось сперва детям, потом внукам... Когда друг, бывало, сердился на что-то, или просто ворчал по поводу, или без, верная «Красавица», ласково называя его (естественно, по-грузински), «мой стукнутый», успокаивающе гладила шрам над левой бровью, а иногда, когда друг сильно «расходился», — и целовала в него.

     (Мне кажется, что друг иногда просто делал вид, что «заводится»! А может, и она это понимала? Кто их, любящих, разберет!)

       Так они и прожили в согласии, пока, царство ему небесное!, она не поцеловала его в этот шрам в последний раз…
        О.С. А причём тут Чехов с пепельницей? Чехов, конечно, нет, но та мраморная пепельница, которой девушка когда-то стукнула моего друга по голове, и которую кто-то в сердцах выкинул в ведро, а потом кто-то вытащил оттуда и отмыл от крови, до сих пор стоит в витринке (подальше от греха!) и с нее осторожно стирают пыль во время уборки, хотя откуда взяться в этом доме пыли в трельяже?

 
***** ***** ***** ***** *****

      Ну, как? А теперь забудьте об этой истории, потому что я ее выдумал. Может, не как Чехов, но тоже достаточно быстро.  (И про галстук тоже, хотя я до женитьбы еще и запонки носил).

     А «в действительности всё было не так, как на самом деле!» (или что-то в этом роде). Как до сих пор любит говорить наша подруга Флора Табидзе : «Факт тот, что...» дело обстояло так:

мой второй рассказ про пепельницу.

        Представьте себе: лето в Тбилиси... ЖАРА… Госэкзамены позади и уже нет формального повода приходить в дом сокурсницы, как я это делал несколько месяцев под предлогом подготовки к экзаменам.
     (Кажется, я где-то уже хвастался, что у меня были хорошие конспекты по некоторым основным предметам, но то что написано моим почерком!..)
      Надо ли признаваться, что я «симпатизировал» ей с первого дня как увидел ее после перевода из Целинограда в Тбилмединститут?!
       За эти месяцы посещений, я, кроме учёбы, конечно, перепробовал все блюда их домашней кухни, выучился их карточным играм и переиграл с многочисленными бабушками и тётушками…
      Вот разве что не курил с ее родной бабушкой, Любовью Иосифовной (которую внучки называли «балей»). А надо сказать, что она курила много (а, значит, пепельницы в доме были!) — папиросы «Курортные», или сигареты «Прима» (второй фабрики), которые вставляла в янтарный мундштук.
       Баля очень напоминала мне мою бабушку, беби (хотя моя не курила), и любил я ее не меньше, чем ее старшую внучку…

       В общем, считая себя порядочным человеком, я решил, что обязан жениться на этой самой внучке, или хотя бы должен сделать попытку этого, для чего (см. первый рассказ), отправился, «соответствуюшим образом экипированный, в семью своей дамы сердца».
      Почему-то для объяснения я выбрал момент, когда мы были одни на открытой лоджии на уровне 4-го этажа. Расстояние между нами было не меньше метра…
      Так как я, высказавшись (так и просится написать «с замиранием сердца», хотя я вообще не помню, в каком был состоянии), ждал у перил своей участи, не предпринимая попыток «физического оскорбления», то всё обошлось без кровопролития, хотя и без шампанского, как у Чехова.

       Прошло ровно 45 лет. На моей голове столько шрамов (правда, не по причине моей Красавицы), что их хватило бы на двух завзятых бретёров, но никто меня по ним не гладит и не называет ласково «мой резанный»… Может, всё же надо было тогда рискнуть?..
      А представьте, что бы было, если бы на лоджии поблизости была мраморная пепельница?! И если бы  от волнения девушка промахнулась?!
     Каково пришлось бы какому-нибудь случайному прохожему?
    Вряд ли он вспомнил бы об Антон Палыче!   

                                       06.07.2016 г.