О внутренней русофобии

Под утро… во сне явился к нему маленького роста

 кошмар в брюках в крупную клетку и глумливо сказал:

– Голым профилем на ежа не сядешь?.. Святая Русь –

страна деревянная, нищая и... опасная, а русскому

 человеку честь – только лишнее бремя.

– Ах ты! – вскричал во сне Турбин, – г-гадина, да я тебя…

М.Булгаков "Белая Гвардия"

Наши внутренние русофобы намного забавнее, нежели внешние.

Внешние-то, в отличие от внутренних, как раз понимают истинные причины своего страха и своей ненависти (фобии). «Интурист» маркиз де Кюстин пишет об этом прямо:

«Русский народ безмерно ловок: ведь эта людская раса... оказалась вытолкнута к самому полюсу... Тот, кто сумел бы глубже проникнуть в промыслы Провидения, возможно, пришел бы к выводу, что война со стихиями есть суровое испытание, которому Господь пожелал подвергнуть эту нацию-избранницу, дабы однажды вознести ее над многими иными...»

Де Кюстин понимает, что русские создали цивилизацию, почти равноценную европейской, в географических и климатических условиях, в которых европейцы такой цивилизации никогда бы не смогли создать. Его фобия порождена ощущением силы русского народа. Он ПОНИМАЕТ ситуацию. И понимает ее правильно.

Но в материальном плане русская цивилизация лишь ПОЧТИ равноценна европейской. С точки зрения материального уровня жизни и уровня материальной культуры она всегда отстает от западной. Дело в том, что количество овеществленного труда, приходящееся на единицу площади, в России изначально было намного меньше, чем в Западной Европе. Теодор Драйзер, побывав в России, был поражен тем, сколько труда должен вложить человек в России в простое выживание.

В Центральной России от заморозка до заморозка чуть более трех месяцев. За это время нужно вырастить пропитание себе и заготовить пропитание скотине на 7 месяцев бестравья. А урожайность в разы ниже, чем в Европе! И сегодня урожайность пшеницы на «южной» Кубани в два с лишним раза ниже, чем в «северной» Швеции. И кавычки здесь к месту, ибо, благодаря Гольфстриму, климатически Швеция «находится» южнее Кубани. (Два мощных калорифера: дыхание Африки и Гольфстрим определяют климат Западной Европы).

Но только в этот короткий летний период при плюсовой температуре можно заниматься каменным и дорожным строительством. Строишь каменный дом – обеспечь строителей и их семьи пропитанием на весь год. (От трудов праведных не наживешь палат каменных.) А время к дереву беспощаднее, чем к камню. А огонь еще страшнее. Поэтому практически каждое поколение заново рубило избу, заново вгрызалось в свою суровую, не слишком-то приветливую землю.

«Веками вы глядели на восток, копя и плавя наши перлы». Наши «перлы» они, конечно, тоже плавили, но прежде всего они накапливали свои "перлы", свое богатство, капитальное. (Они были бы богаче нас даже и без колониального грабежа)

Представьте себе небольшую выемку на ровной местности и склон, обращенный к солнцу. Даже небольшой дождик выемку промочит. Там всегда влажно. А склон, обращенный к солнцу, может промочить далеко не всякий ливень. В первом случае каждое поколение оставляет больше органики последующему. В выемке чернозема на два штыка лопаты, и трава - зеленая, буйная. А на склоне жидкая супесь. Но трава там, хоть и невзрачная, но намного более сильная.

Как заметил тот же маркиз: если Господь дает черствый хлеб, то он дает и крепкие зубы.

С точки зрения либерала трава в выемке знает некий цивилизационный секрет.

А трава на склоне - тупая «ватная дура», секрета не знает, и узнать не хочет.

И вот в России, начиная с XIX века, весьма активно проявляет себя слой людей, которые, НЕ ПОНИМАЯ и не желая понимать причин разительного отличия России от Европы, свою хамскую зависть к чужому цивилизационному богатству и бытовому обустройству выражают через ненависть к России.

Ф.М.Достоевский очень чутко подметил этот момент. Он писал, что русский либерал ненавидит Россию физически: за климат, за географию, за поля, за леса. Этот тип либерала-аристократа не обошел своим вниманием и де Кюстин, почти не скрывая при этом своего презрения. (Это лишний раз говорит о том, что французский интурист в глубине души в целом все прекрасно понимал, и именно поэтому выполнение политического заказа привело к шизофрении в его суждениях.)

Наши внутренние отличаются от внешних тем, что ничего не понимают и понимать не хотят.

Наши внутренние «европейцы» ОЩУЩАЮТ себя принадлежащими к западной цивилизации.

У вас, «вата», плохие дороги, а у них (у наших местных европейцев) на Западе (к которому и они принадлежат!) прекрасные автобаны. Они, живущие среди нас, не считают наши раздолбанные дороги своими. Это наши дороги, а у них, в их прекрасном мире, дороги са-а-авсем другие.

Это ваши «Протоны» падают, а у них, у наших местных «европейцев» - великий прорыв Илона Маска.

Это у вас проблемы с не устоявшейся политической системой, а у них многовековые традиции демократии.

Вы, возможно, возмутитесь. Но ведь наши «западники» не умеет строить хорошие дороги, запускать «Протоны» и по уровню политической культуры не далеко ушли от питекантропов!!!

Нет, вы определенно не понимаете!

Им не нужно уметь что-либо. Они болельщики за правильную сторону. Их главная задача болеть за Запад, и выражаться ненависть к России, порожденную чувством собственного превосходства.

Да откуда же чувство превосходства!!!

Вы опять не понимаете.

Они сделали цивилизационный выбор.

Они поняли, что хорошие дороги лучше, чем плохие.

А быть богатым лучше, чем бедным.

И поэтому они (по их мнению) занимают промежуточное положение между «цивилизацией» и «рашкой» (ближе к цивилизации).

Они - жемчужины в навозе.

Они вам всегда приведут неубиенный, по их мнению, аргумент: вы (патриоты лапотные) всегда побеждали всех своих врагов, но побежденные вами враги всегда жили и живут лучше, чем вы. И при этом посмотрят на вас победно, сверху вниз, с чувством превосходства белого человека над бессмысленными аборигенами.

О чем бы ни говорили наши «смердяковы», о культуре, о чести, о достоинстве, в подоплеке только одно – хамская зависть к богатству чужой цивилизации, зависть чисто материального толка. Они в сущности не понимают той самой западной цивилизации, перед которой пресмыкаются. Но им это и не нужно. Им достаточно ощущения принадлежности и понимания. И уж тем более они не намерены понимать Россию.

«В двенадцатом году было на Россию военное нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнего,— и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма тупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с.»

Если бы это произошло, то Смердяков, возможно, не только в Москве ресторацию бы открыл, но может быть даже и в Европе! (На деле же, как правило, интеллектуальную и прочую «стряпню» Смердяковых даже в нашей провинции жрать невозможно).