Пакт 1941 года: ненападение или нейтралитет?

В ходе острых предвоенных переговоров с Японией нарком Вячеслав Молотов предложил выкупить у нее Курильские острова. Автор делится с читателями своими размышлениями на сайте "Российской газеты".

Почему Советский Союз заключил с гитлеровской Германией Пакт о ненападении, а с Японией - о нейтралитете? С интересом к этому вопросу сталкиваюсь уже не первый год во время выступлений и в нашей стране, и за рубежом. Он очень актуален, поскольку напрямую связан с так называемым курильским вопросом, который нам продолжает навязывать официальный Токио.

И. Риббентроп, А. Гитлер и японский посол Сабуро Курусу на переговорах в Германии.

Курильские острова «Больная тема» для Японии

"Что понимать под возмещениями..."

Назначенный в сентябре 1940 г. новым послом в СССР Ёсицугу Татэкава 30 октября в беседе с наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым сообщил, что его правительство прекращает переговоры с СССР по заключению пакта о нейтралитете. После прихода к власти кабинета Фумимаро Коноэ (22 июля) внешняя политика Японии в корне изменилась, заключен военный союз с Германией и Италией. Поэтому пакт о нейтралитете становится-де недостаточным.

Японское правительство предложило заключить пакт о ненападении, аналогичный советско-германскому. Текст его посол и передал Молотову:

"Обе договаривающиеся стороны обязуются взаимно уважать их территориальные права и не предпринимать никакого агрессивного действия в отношении другой стороны ни отдельно, ни совместно с одной или несколькими третьими державами. В случае если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая сторона не будет поддерживать ни в какой форме эти третьи державы. Ни одна из договаривающихся сторон не будет участвовать в какой-либо группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны. Срок действия пакта определяется в десять лет".

На вопрос наркома, в чем разница между прежним и новым предложениями, Татэкава повторил: в соглашении о нейтралитете неясно отражен вопрос о ненападении. И добавил, что новый кабинет хочет сделать прыжок для улучшения отношений.

Из телеграммы Молотова послу СССР в Японии К.А. Сметанину

от 1 ноября 1940 года:

"...Я заявил, что по примеру с Германией считаю целесообразным вести обсуждение вопроса о заключении пакта о ненападении с одновременным выяснением ряда практических вопросов, интересующих обе стороны. Я снова вернулся к вопросу о компенсациях и указал послу, что заключение пакта даст ряд выгод для Японии, развязывая ей руки на юге, а с другой стороны - создаст затруднения для СССР в его отношениях с США и Китаем, а потому следует учесть и то возмещение, которое необходимо для компенсации отрицательных для СССР моментов, сопровождающих заключение этого пакта.

На вопрос Татэкава, что нужно понимать под возмещениями, я не дал прямого ответа...

И. Риббентроп приветствует В.М. Молотова в Берлине в 1940 г.

"Если Япония не готова к постановке этих вопросов..."

18 ноября 1940 г. во время очередной беседы  с японским послом Молотов по согласованию со Сталиным изложил суть предложения о "компенсации". А именно: вопрос о заключении пакта о ненападении общественное мнение в СССР будет связывать с вопросом о возвращении утраченных ранее территорий - Южного Сахалина и Курильских островов. И если Япония не готова к постановке этих вопросов, то целесообразно все-таки говорить о заключении пакта о нейтралитете - он не предусматривает разрешения территориальных проблем.

Советское руководство настаивало также на подписании протокола о ликвидации японских концессий на Северном Сахалине.

Из телеграммы Молотова Сметанину

от 19 ноября 1940 года:

"... как известно, заключение пакта о ненападении с Германией в 1939 году привело к тому, что СССР вернул ряд территорий, ранее утерянных нашей страной, а потому общественное мнение нашей страны заключение пакта о ненападении с Японией также, естественно, будет связывать с вопросом о возвращении Советскому Союзу таких утерянных ранее территорий, как Южный Сахалин, Курильские острова и уже, во всяком случае, на первый раз как минимум встанет вопрос о продаже некоторой группы северной части Курильских островов. Если Япония считает целесообразным поднимать эти территориальные вопросы, то тогда можно будет говорить относительно заключения пакта о ненападении. Но так как я не уверен, что Япония будет считать это целесообразным, то со своей стороны считаю возможным сейчас не будоражить много вопросов, а заключить вместо пакта о ненападении пакт о нейтралитете и подписать отдельно протокол о ликвидации японских нефтяной и угольной концессий...

На мой вопрос, считает ли Татэкава мои предложения о пакте и о протоколе приемлемыми в качестве базы для переговоров, Татэкава ответил, что лично он считает эти предложения базой для переговоров и сообщит об этих предложениях в Токио".

Японской стороне был предложен советский проект соглашения о нейтралитете, который предусматривал поддержание мирных и дружественных отношений и взаимное уважение территориальной целостности (ст. 1). В случае если одна из сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая сторона будет соблюдать нейтралитет на протяжении всего конфликта (ст. 2). Срок действия соглашения определялся в пять лет с автоматическим продлением на следующие пять лет, если за год до истечения срока его действия не последует денонсация.

"Предложите продать Северный Сахалин..."

Осенью 1940 г. Япония приступила к осуществлению южного варианта экспансии: 22 сентября оккупировала Северный Индокитай. Дальнейшее продвижение на юг могло могло вызвать обострение ее отношений с США и Великобританией. В этой обстановке затягивание переговоров с СССР было Японии невыгодно. Поэтому ее правительство уже 20 ноября, то есть через два дня после получения предложенного Молотовым проекта пакта о нейтралитете, сообщило, что считает советский проект "заслуживающим изучения".

По вопросу о японских концессиях на Сахалине министр иностранных дел Мацуока предписал Татэкава: "Рассмотрение вопроса о ликвидации концессий затруднительно. Вместо этого предложите продать Северный Сахалин". Об этом, выполняя директиву МИДа, Татэкава и заявил Молотову: "...Так как продажа Россией Аляски США уменьшила споры и конфликты между двумя странами, то он (посол) твердо уверен, что и продажа Северного Сахалина положила бы конец спорам и конфликтам между обеими странами и способствовала бы установлению длительного мира между Японией и СССР".

Последовал ироничный ответ наркома, по сути повторяющий его публичное выступление 29 марта 1940 г. на сессии Верховного Совета СССР: у нас тоже "нашлись бы покупатели на Южный Сахалин". Такого рода предложения, заявил Молотов японскому послу уже без тени иронии, могут рассматриваться только как шутка.

В контексте этого разговора следует напомнить, что в 1930-е гг. "идея" покупки советских дальневосточных территорий всерьез рассматривалась политическими деятелями Японии. Так, видный японский дипломат Тосио Сиратори писал в 1935 г. министру иностранных дел Хатиро Арита: "Прежде всего Россия должна... разоружить Владивосток и т.д., закончить вывод своих войск из Внешней Монголии... не оставив ни одного солдата в районе озера Байкал... Вопрос о передаче Северного Сахалина по умеренной цене включается сюда тоже. В будущем надо иметь также в виду покупку Приморской области Сибири".

А осенью 1940 года Молотов выдвинул встречное, совершенно неожиданное для своего визави предложение:

"У Японии имеется много островов, которые ей не нужны, а у нас на Дальнем Востоке островов нет... Поэтому советская сторона может ставить вопрос о покупке Южного Сахалина и Курильских островов за соответствующую цену... Если бы Япония согласилась на продажу, то можно было бы договориться по всем другим вопросам, и у Японии были бы свободные руки для действий на Юге, ибо, как известно, Германия, заключив с СССР пакт о ненападении и обеспечив себе тыл, добилась на Западе больших успехов..."

<ins class="adsbygoogle" style="height: 74px; display: block;" data-adsbygoogle-status="done" data-ad-client="ca-pub-5559993087552844" data-ad-slot="6744774087" data-ad-format="auto"><ins id="aswift_2_expand" style="margin: 0px; padding: 0px; border: currentColor; border-image: none; width: 600px; height: 74px; display: inline-table; visibility: visible; position: relative; background-color: transparent;"><ins id="aswift_2_anchor" style="margin: 0px; padding: 0px; border: currentColor; border-image: none; width: 600px; height: 74px; overflow: hidden; display: block; visibility: visible; position: relative; background-color: transparent;"></ins></ins></ins>

Реакция последовала незамедлительно: Татэкава посчитал вопрос о продаже Курильских островов "слишком большим требованием". Не желая осложнять переговоры территориальными проблемами, Молотов счел целесообразным оставить эту тему, заявив, что "речь сейчас идет не о продаже некоторых островов в связи с пактом о ненападении, и вопрос, который он ставил попутно, (мы) не считаем актуальным".

"Ускорять события не имеем желания..."

На следующий день, 22 ноября, Молотов телеграфировал в Токио послу Сметанину: "21 ноября имел беседу с Татэкава. Беседа показала, что пока с нашими переговорами ничего не выходит. Мы, во всяком случае, подождем, ускорять события не имеем желания".

Не проявило желания ускорить достижение договоренности по поводу условий заключения пакта о нейтралитете и японское правительство. Более того, оно инспирировало антисоветскую кампанию в печати, выступая с различными претензиями и протестами по вопросам рыболовства и японских концессий на Северном Сахалине.

Однако заинтересованность в том, чтобы заручиться нейтралитетом СССР в отношении японо-китайской войны и экспансии Японии в южном направлении, в Токио сохранялась. Японское правительство решило воспользоваться визитом Молотова в Германию. Оно обратилось к немцам с просьбой убедить советское руководство пойти на уступки Японии и продать ей Северный Сахалин. 10 ноября 1940 г., накануне приезда Молотова в Берлин, Мацуока дал указание японскому послу в Германии Сабуро Курусу просить руководителей рейха поставить перед советским представителем вопрос о заключении между СССР и Японией пакта о ненападении на японских условиях. Риббентроп пытался выполнить эту просьбу.

Но тщетно.

Из-за неконструктивной позиции Японии на переговорах о заключении пакта и усилившейся антисоветской пропаганды советское правительство зимой 1940-1941 гг. демонстративно охладило отношения с Токио, перейдя на более жесткий тон. Во время переговоров Молотова с Татэкава о заключении рыболовной конвенции советский нарком, например, заявил:

"...Если Япония думает оставить без изменений на веки вечные Портсмутский договор, на который в Советском Союзе смотрят так же, как в Западной Европе смотрят на Версальский договор, то это является грубой ошибкой. Япония нарушила этот договор. Кроме того, поскольку этот договор был заключен после поражения России, он должен подлежать исправлению".

13 апреля 1941 г., подписание Пакта о нейтралитете в Кремле.

.. 25 февраля 1941 г. японский посол в Германии Хироси Осима сообщил о возможном резком ухудшении германо-советских отношений. Такое впечатление он вынес из состоявшейся накануне беседы с Риббентропом, который не скрывал, что на восточных границах рейха сосредоточено "от восьмидесяти до ста немецких дивизий". Через четыре месяца Германия, вероломно нарушив пакт о ненападении, обрушится всей своей военной мощью на Советский Союз. Вступит в новую фазу и противостояние на дипломатическом советско-японском фронте. Но помнить о предвоенной острой борьбе двух стран необходимо уже потому, что современная японская пропаганда то ли в силу неосведомленности, то ли сознательно вводит свой и наш народ в заблуждение: якобы до 1945 г. советское правительство не выдвигало никаких претензий на Южный Сахалин и Курильские острова, а "незаконно оккупировало" их, воспользовавшись поражением Японии во Второй мировой войне.

Документы свидетельствуют об обратном.

Советско-японский Пакт о нейтралитете от 13 апреля 1941 года