Почему доктрина взаимного гарантированного уничтожения больше не может удержать мир от ядерной катастрофы?

В разгар холодной войны между Западом и Советским Союзом доктрина взаимного гарантированного уничтожения (ВГУ) удерживала обе стороны от ядерного конфликта.

Идея, стоящая за ВГУ, заключается в том, что если обе стороны вступят в полномасштабный ядерный конфликт, победителей в этой войне не будет, поскольку воюющие стороны будут взаимно уничтожены.

До сих пор понимание этой истины предотвращало новую мировую войну, однако, в последнее время все чаще возникает вопрос, остается ли эта доктрина актуальной в современном контексте международных отношений. Сможет ли перспектива полного уничтожения всех сторон удержать нас от войны с Северной Кореей?

Доктрина ВГУ основана на теории сдерживания, военной стратегии, согласно которой угроза уничтожения будет удерживать противников от военного конфликта. Если бы Северная Корея нанесла первый ядерный удар, она, несомненно, была бы уничтожена в результате немедленных ответных ударов со стороны Соединенных Штатов.

Эксперт в области американской внешней политики и проблем национальной безопасности Томас Шеллинг утверждал в своей книге «Оружие и влияние», опубликованной в 1966 году, что современная военная стратегия должна включать в себя такие факторы как принуждение, устрашение и сдерживание.

Цель достижения военной победы в современном состоянии международных отношений стала слишком упрощенной. Для того, чтобы повлиять на другое государство, достаточно убедить его лидеров в неприемлемости результатов тех ударов, которое ваша страна способна нанести противнику.

Судя по тому, что после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки в 1945 году в мире не возникло ни одного конфликта, можно заключить, что идея ядерного сдерживания, основанная на доктрине ВГУ, работала относительно неплохо. Но останется ли этот способ поддержания неустойчивого мира по-прежнему эффективным в будущем? Один из способов, к которым сегодня прибегают ядерные державы в своем противостоянии друг с другом, избегая тотального взаимного уничтожения – гибридные войны и косвенная конфронтация. Он подтверждает теорию парадокса стабильности-нестабильности в международных отношениях, которая гласит, что в отличие от обычных вооружений, ядерное оружие фактически предотвращает войны.

Примерами могут служить войны в Корее, Вьетнаме, на Ближнем Востоке, в Никарагуа, Афганистане и других горячих точках во всем мире, где Советский Союз и Соединенные Штаты Америки противодействовали амбициям друг друга, поддерживая различные воюющие стороны, вместо того, чтобы вступить в непосредственный вооруженный конфликт друг с другом.

В современной международной обстановке, в Сирии, на Украине и в Северной Корее происходит в той или иной степени нечто подобное: мировые державы борются за свои позиции и влияние. Как показали недавние события, такие региональные конфликты способствуют возникновению напряженности, когда крупные игроки ведут себя воинственно, демонстрируют силу, но обычно предпочитают не доводить эскалацию до прямого столкновения.

Приказ президента США Трампа о нанесении удара по сирийской авиабазе после предполагаемого применения правительственными вооруженными силами химического оружия не привел к дальнейшему обострению отношений с Россией, верным союзником президента Сирии Башара аль-Асада.

Аналогично, использование президентом России так называемых «маленьких зеленых человечков» – наемников или бойцов неофициальных военных компаний, которые воевали на Украине, защищая интересы России, не привело к прямому конфликту с Соединенными Штатами, причем Россия отрицала свою причастность к этим действиям.

Другой формой скрытого конфликта, которая продемонстрировала свою эффективность и получила государственную поддержку в новых военных доктринах, является кибер-война. Попытки России повлиять на результаты президентских выборов в США в 2016 году – яркий пример подобного подхода. Ущерб институтам и моральному духу противника может быть нанесен без единого выстрела

. В то время как обычно соперничающие державы находят альтернативные способы нанести урон своим геополитическим противникам, теория сдерживания может и не работать, если один из игроков ведет себя нерационально или преследует цели, которые лишь выигрывают от масштабных разрушений. Например, террористическая группировка ДАИШ могла бы использовать любое ядерное оружие, если бы ей удалось его получить, чтобы нанести максимальный ущерб и вызвать всеобщий хаос.

В фильме 2010 года «Переломный момент в ядерном сдерживании» легендарный бывший госсекретарь США Генри Киссинджер указал на ограничение действия принципа сдерживания в мире террористов-смертников: «Классическое понятие сдерживания основывалось на том, что существовали некоторые последствия, способные заставить отступить любого агрессора или злодея. В мире террористов смертников этот принцип не работает, поскольку их цели и критерии победы являются абсолютно несопоставимыми», – сказал Киссинджер.

Автор и президент консервативного аналитического центра Клиффорд Мэй, пишущий для газеты Washington Post, считает лидеров Ирана и Северной Кореи относительно невосприимчивыми к доктрине ВГУ. Он считает необходимым применение экстремально жестких санкций и неядерных военных решений, чтобы повлиять на поведение таких «непробиваемых» противников.

Еще один крупный вызов для эффективности доктрины взаимно гарантированного уничтожения связан с распространением ядерного оружия. Если Северная Корея готова использовать свои ядерные бомбы, должна ли Южная Корея получить подобное оружие? И если Ирану удастся успешно завершить свои разработки в этой области, разве Саудовская Аравия не последует его примеру? С увеличением количества игроков, риски, связанные с ошибками в расчетах и конфликтами интересов, значительно возрастают.

Единственный путь к созданию такого мира, который не может быть немедленно уничтожен из-за банальной неуверенности в себе или каприза одного из лидеров ядерных стран, заключается в том, чтобы добиваться полного и всеобщего ядерного разоружения. Такова позиция ученых, присоединившихся к проекту «Часы Судного дня», который курирует журнал Чикагского университета «Бюллетень ученых-атомщиков». Они встречаются каждый год, чтобы определить, насколько близок мир к полному уничтожению. В этом году стрелки часов установлены ближе всего к полуночи с 1953 года.

В группу экспертов входят пятнадцать лауреатов Нобелевской премии, которые явно не испытывают оптимизма относительно будущего