СВЕРХИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ УНИЧТОЖЕНИЯ ПОСЛЕДНИХ РОМАНОВЫХ

На модерации Отложенный

 Выступление Жана Парвулеско перед «внутренним кругом» Философского общества Жана Парвулеско, Нейи, 20 декабря 1994 года.

 

Тайные силы ведут тебя вместе с твоим народом к неизбежной гибели.

Из письма великого князя Александра Михайловича к императору Николаю II, 1917 год.

 

История и концепция ее догматической иррациональности

 

История непроницаема. Лишь в последние — ибо каждое есть последнее! — ее мгновения догматическая иррациональность истории становится мистерией. Непостижимые, непредвиденные, сверхисторические, «вечные» силы выходят наружу и, ослепляя, пожирают все на своем пути, оставляют лишь руины. За ними и над ними — свет. Огромное внутреннее солнце истории, чей восход, вечно чуждый плоскости дискурсивного рассудка, обожествляет и, опаляя, погребает. Это и есть догматическая иррациональность истории. Истории с ее собственными, непостижимыми на человеческом уровне, планами, истории на марше.

 

Что можно сегодня понять об огненном световом циклоне трансконтинентальной авантюры Александра Великого и совершенно непостижимом его циклопическом и бесследном падении? Что означает подобное зарнице явление Фридриха II Гогенштауфена и последнее, на заре нового времени, обретение им империи, явление вместе с ним имперского, солнечного — вмененного Непобедимому Солнцу, Sol Invictus — божественного принципа Imperium? А исчезновение в подземельях тайной истории родника крови уничтоженных, изничтоженных, сведенных в ничто Меро- вингов? А чудесное, словно выход через расступившуюся стену, исчезновение Людовика XVII из Тампля и из самой истории? Или восхождение Адольфа Гитлера, по сути, из ничто к тотальной, сверхисторической власти и такое же фантастическое, граничащее со сновидениями, создание Третьего рейха, а затем его исчезновение в пламени последней Götterdämmerung1, в море догматической иррациональности, в море тьмы теперь уже антиистории? Ибо все есть мистерия, совершающаяся во тьме, во тьме «великой истории», которая сама есть догматическая иррациональность в действии.

 

Кровавое изъятие из исторического времени христианнейшей императорской династии Романовых нисколько не выходит за рамки мистериального закона догматической иррациональности, определяющей видимый ход «великой истории». Напротив.

 

«Мы в тишине управляем судьбами Нашей Империи, которые отныне не могут быть обсуждаемы, кроме как между Богом и Нами», — заявил император Александр III Миротворец, восходя на престол своего убитого отца Александра II Освободителя, обреченного сомнительными демократическими уклонениями последнего на неизбежную гибель в кровавой оргии, которую учинили его подданные, манипуляторы и объекты манипуляций.

 

Подкоп под трон Романовых вели еще с XVIII века; не скроем, мистически зрячие люди, вроде госпожи Крюденер, пророчески видели на горизонте ужасающий пожар.

 

В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге, на Урале, император Николай II и вся его семья по приказу В. И. Ленина были зверски убиты охраной. Кровавое, но легко объяснимое следствие коммунистической революции на марше? Это было бы так, если бы не вопиющие, прежде сокрытые факты.

 

Убийство императора Николая II и его семьи не было просто эпизодом коммунистической революции на ее критической стадии. Она сама, эта революция, была лишь эпизодом. Эпизодом идущей с XVIII века тайной битвы против Романовых и против всех государств Европы, основанных на имперском или королевском, фундаментально христологическом принципе.

 

Внутренние ступени «специальной бури»

 

В своих воспоминаниях Лев Троцкий писал: «Принять решение об уничтожении императорской семьи было не просто важно, но необходимо. Суровость этой меры показала миру, что мы ведем беспощадную борьбу и не остановимся ни перед чем. Царя и иже с ним было необходимо казнить, не только чтобы испугать, привести в ужас и лишить врага всякой надежды, но также и для укрепления наших собственных рядов и демонстрации того, что обратного хода нет и впереди или полная победа, или полное поражение». Но правда ли это? Действительно ли все происходило именно так? Нет-нет, все совершенно иначе. Сегодня внутреннее крушение Советского Союза и семидесяти лет коммунизма в России и в мире дает ключи к глубокому и решающему, последнему пониманию процесса, начатого уже так называемой Французской революцией и призванного после Первой мировой войны завершиться упразднением трех последних христианских империй Европы: Германской, Австро-Венгерской и Российской. Ибо требовалось любой ценою дехристианизировать мировую историю, подошедшую сегодня к порогу, за которым она, если вновь не воспримет сверхисторического света Победоносного Креста, окончится неудачей.

 

Но тогда кто и почему? И почему тогда не была побеждена той же самой «специальной» бурей Британская империя? Конечно, и ее час пробьет, и уже скоро, но удар — «специальная буря» — прежде всего был призван уничтожить те европейские монархии, которые были особым образом основаны на божественном праве, иными словами, наследовавшие через Священную Римскую империю германской нации собственно Римской империи. Империя же Британская оставалась, как и старое британское королевство, извращенным, тотально отчужденным образованием, наделенным особой миссией — миссией предательства и преступления, субверсии и вероломства, за что она уже платит, а в известный час и еще заплатит не только справедливую цену, но и неизбежный, тайный, адский процент. Что же это за особая миссия?

 

Все наши, то есть принадлежащие к противостоящему «тайне беззакония» стану, прекрасно знают об адской игре двора святого Иакова, развязавшего так называемую Французскую революцию, бесчестно потопившую в ее собственной крови французскую ветвь Бурбонов, которых именно Лондон подталкивал к последнему порогу, дабы низвергнуть в поглотившее их круговращение тьмы.

 

Точно таким же образом прямая ответственность за уничтожение последних Романовых лежит на либеральной мрази вроде Дэвида Ллойд Джорджа (1863-1945), мастера адской интриги, стряпчего Версальского договора, аннулировавшего для Романовых право политического убежища, о котором вел переговоры Керенский, право, открывавшее для будущих жертв екатеринбургской бойни путь из Советской России к свободе и просто к жизни.

 

Все так и есть. Разве депутат Рамсей Мак-Дональд, такая же гнусная мразь, не позволял себе публично называть Николая II «замаранным кровью созданием» и даже «преступником в соответствии с естественным правом»?

 

После битвы при Нейзби и последовавшим за убийством короля Карла I (1649) приходом к власти тайных преступников, возглавляемых в ту пору Оливером Кромвелем (1599-1658), Великобритания на самом деле труп, населенный избравшими его своей базой оккультного действия силами погибели. Они беспрерывно и в самом зародыше подавляют внутри страны всякую тягу к британскому духовному и национально-освободительному пробуждению. Это они вынудили в 1936 году Эдуарда VIII отречься от

престола, а сегодня возводят все более и более труднопреодолимые препятствия к восхождению на него принца Чарльза.

 

ВЫМИРАНИЕ РОМАНОВЫХ СООТВЕТСТВУЕТ ОСОБОЙ ЦЕЛИ

 

Тот факт, что Россия выжила, несмотря на семидесятилетний коммунистический террор внутри страны и беспрерывные революционные политические войны за ее пределами, после неожиданного — и необычайно таинственного — распада Советского Союза и всего перманентного коммунистического заговора, само по себе есть чудо, в свете которого коммунистическое наваждение представляется все более непонятным, бесполезным и совершенно извращенным эпизодом, относящимся к области иного мира, иной реальности, иной истории, лишенной всякого умопостигаемого смысла в современной истории на марше. Понять все это мы можем только в свете геополитического сознания.

 

Ибо геополитика, живая проекция бытия, всегда господствует над искаженными, отчуждающими усилиями небытия субверсивно и тайно навязать истории, «великой истории», самое себя. История может оказаться отчужденной, отброшенной. Геополитика — никогда.

 

Ужасающий геноцид русского народа, открывшийся и как бы объявленный убийством Николая II и его семьи, превратился в конце концов в священный холокост, в ходе которого русский народ сумел заклясть силы хаоса и небытия, явившиеся — вызванные, призванные, выкликнутые — из-за пределов России и даже из-за пределов этого мира вообще и тайно установившие в ее лоне — подобно тому как это было, возможно на ином уровне, сделано в Англии XVII века после убийства короля Карла I — очаг погибели России, а через нее и всего мира. Но этот план провалился. Ответный удар, уравновесивший все таким образом, что справедливость была восстановлена, а бытие и жизнь вновь обрели онтологическое право управления возобновленной историей, не заставил себя долго ждать. Через Россию все должно было погибнуть, и через Россию теперь, после того как рассеялась в ней тьма, слышен призыв к новой жизни.

 

Только в этой апокалиптической перспективе получает оправдание открывшая ее мистерия истребления коммунистами Николая II и всех, в ком текла его кровь, мистерия уничтожения последнего русского имперского родника. Мистерия? Какая мистерия? Обстоятельства убийства, осуществленного в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в подвале «дома особого назначения» в Екатеринбурге, кажутся известными и очевидными. Но кажущееся вовсе не известно, вовсе не очевидно.

 

Мы уже знаем о том, что ликвидация российской императорской семьи, как в лице ее непосредственно правившего ядра, так и в лице некоторых кровных линий, прямых или имеющих очевидную значимость, было исполнением неких обязательств, тайных обязательств. Кого перед кем? Если мы найдем ответ на этот вопрос, то он полностью изменит угол зрения на залитые кровью — по ту сторону пространства и времени — стены таинственного дома Ипатьева в Екатеринбурге.

 

Пьер Лоррен в книге об убийстве Николая II, выпущенной в Париже в 1994 году издательством Editions Fleuve Noire, пишет: «18 июля, на следующий день после екатеринбургской драмы, в Алапаевске сестра императрицы великая княгиня Элла (Великая княгиня-инокиня Елизавета Федоровна, преподобно-мученица Елисавета. — Перев.), великий князь Сергей Михайлович и три князя — Иоанн, Константин и Игорь, его сыновья, — были с особой жестокостью уничтожены. Их бросили заживо в колодец с висящими в нем гранатами. Никто не погиб сразу. Агония длилась несколько дней».

 

Как утверждает Пьер Лоррен, уничтожение императорского дома отвечало особо поставленной цели.

 

Ужасающее знамение: дом инженера Николая Ипатьева в Екатеринбурге, превращенный по приказу В. И. Ленина в «дом особого назначения», то есть для ликвидации там династии Романовых путем физического устранения ее последних царствующих представителей, носил то же самое тайное символическое имя, совершенно очевидно предусмотренное сокрытым проектом, что и другой Ипатьевский дом, где в 1613 году династия Романовых обрела свое рождение как царская.

 

Дело в том, что в 1613 году Ипатьевский монастырь в Костроме, городе, где сливаются реки Кострома и Волга, — стал местом поставления императором всех русских земель Михаила Феодоровича Романова.

 

Надо ли напоминать, что за пять лет до кровавых событий, происшедших в «доме особого назначения», в доме Ипатьева в Екатеринбурге, император Николай II и вся императорская семья участвовали в торжественных церемониях, посвященных трехсотлетней годовщине дома Романовых, проходивших именно в Костроме, в Ипатьевском монастыре?

 

Но время сокращается. Из Тобольска император Николай II и императрица Александра Феодоровна, уже плененные, были привезены в Екатеринбург и 30 апреля 1918 года немедленно доставлены в «дом особого назначения». Спустя месяц к ним присоединились цесаревич Алексий и четыре великие княжны: Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия — двадцати двух, двадцати одного, девятнадцати и шестнадцати лет. Вместе с императорской семьей находились доктор Боткин и трое слуг (Трупп, лакей императора, горничная императрицы Демидова и повар Харитонов). 

 

Князя Василия Долгорукого, адъютанта императора, в «дом особого назначения» не привезли. По прибытии на вокзал в Екатеринбурге он был отделен от императорской семьи, отвезен чекистом Григорием Никулиным за город и застрелен в затылок. Другие члены императорской семьи впоследствии были уничтожены аналогичным образом.

 

Особую оперативную задачу перед Яковом Свердловым, председателем Центрального исполнительного комитета Всероссийского съезда Советов, тайно, ссылаясь на В. И. Ленина, поставил еще в Москве Алексей Акимов, кремлевский помощник В. И. Ленина. Группа постоянного наблюдения и охраны императорской семьи, размещенная на месте, в Екатеринбурге, в доме Ипатьева, включала комиссара Уральского военного округа и члена местного большевистского Совета Шаю Голощекина (он же Филипп), Якова Юровского, заместителя начальника Уральской ЧК и коменданта «дома особого назначения», Петра Ермакова, военного комиссара Екатеринбурга, а также местных чекистов Михаила Медведева, Сергея Люханова, Григория Никулина, Павла Медведева и Алексея Кабанова (этот последний ранее был членом императорской охраны). Истребительный взвод включал восемь чекистов, из них шесть были не русскими, а так называемыми латышами (среди убийц — на это следует обратить особое внимание — был и один венгр, Имре Надь, будущий премьер- министр коммунистической Венгрии в годы после Второй мировой войны; он был казнен в 1958 году, когда антисоветское восстание потерпело поражение).

 

Жертвы были свалены в заброшенную шахту в месте, называемом урочище Четырех Братьев, а затем, обработанные кислотой, закопаны в овраге, прикрытом железнодорожными рельсами. Отделенные от остальных цесаревич Алексий и одна из великих княжон — без сомнения, Анастасия, — скорее всего, были сожжены, а прах их был смешан с грязью.

 

Жертвы, если не по прямому, то по негласному указанию, были с глубоким знанием дела подвергнуты преступно-обсценному осквернению, которое имело двойной — внечеловеческий и античеловеческий — смысл некромантического характера. По собственному признанию палачей, никто и никогда не узнает о том, что они содеяли в ту ночь. После грозных призываний космических черных сил, после их прихода.

 

Сообщение об уничтожении императорской семьи было получено В. И. Лениным вечером 17 июля прямо во время заседания правительства, на котором он делал доклад. В. И. Ленин прервал свой доклад и предоставил слово Якову Свердлову для краткого сообщения, которое тот и сделал. Затем В. И. Ленин продолжил свой доклад о медицинских прививках школьникам Подмосковья, как будто новость о ликвидации императора — о семье не было сказано ни слова — имела второстепенное, если не третьестепенное, значение.

 

На самом же деле для В. И. Ленина настал момент высшей реализации всей его великой подземной некромантической миссии упыря, ожившего мертвеца, наделенного предызбравшей его оккультной сущностью. Одинокий среди живых, погруженный в глубинную мистерию расчеловечивания, В. И. Ленин все более становился оболочкой для сущности, чей центр притяжения находится вне этого мира и напрямую связан с владыками тьмы внешней.

 

Ночные, управляющие миром и историей через беспрерывное связывание всего и вся в преступной кровавой поруке, совершенно сокрытые силы, дискурсивное описание которых запрещено, — что-то из их деятельности тем не менее появляется на тонкой поверхности вещей — не перестают постоянно сваливать всю неимоверную преступность коммунизма на одного лишь И. В. Сталина, не перестают вновь и вновь тиражировать имбецильную, скабрезную и разрушительную мифологию о «цельности» и «революционной чистоте» В. И. Ленина, хотя именно этот последний был — и остается до сих пор — вместилищем кишащей тьмы, мертвых оболочек, клиппот, внедренных в мир советской коммунистической революцией, их аппарата все-мирного подполья и невидимых двойников. Ибо всё и вся, что есть здесь, дублируется там.

 

Уже давно ясно: В. И. Ленин был высокого ранга посвященным в иерархии негативных, полностью инфернальных, сверхисторических, внечеловеческих и в высшей степени античеловеческих, внешних по отношению к этому миру инстанций, руководящих и призываемых к действию группами онтологических извращенцев. Сегодня разве что Г. Ф. Лавкрафт может что-то сказать об этих инстанциях и приблизительно очертить их образы.

 

Живой мертвец, кадавр, населенный демоническими оккультными обитателями, В. И. Ленин был исполнителем тайного задания по конечному разрушению истории Запада, европейской истории. Но эти же обитатели и разрушили в последнее десятилетие его жизни его костный мозг и все тело, ставшее куском разлагающейся падали.

 

Жорж Клемансо, типичный французский политик, стал в свое время знаменитым, заявив с трибуны Бурбонского дворца о том, что революция есть блок. Не следует ли на это ответить, что контрреволюция есть блок в такой же степени? Блок, мешающий стремлению к тайному господству и постоянным угрозам со стороны широкого революционного заговора, составленного в 1789 году?

 

Вспомним в связи с этим «Хижину в винограднике» Эрнста Юнгера, где он рассказывает, как в день нападения Японии на Перл-Харбор японский посол в Риме специально посетил профессора Иоганна фон Леера, гениального вдохновителя обозрения «Нордише вельт», и еще некоторых авторитетных представителей высших, но тайных метаполитических инстанций, находившихся тогда в Риме, чтобы лично сообщить им «великую новость», сформулированную им совершенно блистательно: «Это реванш за 1789 год!»

 

Все совершаемое нами, верными контрреволюционерами, есть на самом деле реванш за 1789 год. И наоборот, все, совершаемое онтологическим врагом бытия, имеет в качестве пламенного образца и даже собственной сущности спущенную с цепи кровавую тьму 1789 года.

 

Стоит ли удивляться тому, что подрывные, преступные и самые бесчестные способы очернения и лжи, постыдного псевдоморального опорочения приговоренных к революционной мясорубке жертв, унижения и оскорбления, наносимые королеве Марии-Антуанетте в момент предания ее казни и задолго до этого почти полностью совпадали даже в выражениях, грязных и пачкающих, в дыхании низкого, зверского, недочеловеческого безумия с бросаемыми в лицо императрице Александре Феодоровне в момент предания ее показательной казни и даже задолго до нее? Нет предела деградации, бессовестному возбуждению всего низкого в человеческой природе как таковой. Здесь легко обнаружить кровавую, сделанную монструозным ногтем подпись: «Не отсюда».

 

И ту, и другую — королеву Марию-Антуанетту и императрицу Александру Феодоровну — называли одинаково: «иностранкой», «немкой»; обе были обвинены в государственной измене, в том, что «куплены и подпольно находятся на службе Германии». Эта клевета имела отвратительное, грязное продолжение в обвинениях сексуального порядка, в обоих случаях до последних пределов неудобо-сказуемого. Королеву Марию-Антуанетту с помощью подставных свидетелей, о которых невозможно даже вспоминать без крайнего отвращения, обвиняли в грязных отношениях с дофином, которого якобы она и ее свояченица «замастурбировали до смерти»; нечто подобное и примерно теми же словами говорили об Александре Феодоровне. 

 

Обвиняли ее и в принятии вместе с Вырубовой «ванн из свежей крови», а затем в безумных, страшных оргиях, к участию в которых они якобы принуждали великих княжон. «Народное бессознательное» было развязано и выпущено на свободу, вплоть до проявлений полного безумия, что имело целью «оправдать» все мучения и насилия, причиняемые великим княжнам, чья природная ангельская красота, молодость, чистота, правота сердец и незапятнанная имперская честь действовали на недочеловеческих подонков словно невыносимый огонь, сожигающий сдерживающие их нити, последние преграды их непостижимым психопатологическим аппетитам, последним адским выбросам. В ту ночь явилась красная звезда.

 

«ВРЕМЕНА СВЕРШИЛИСЬ»

 

Составленный самим Бадмаевым, тибетский гороскоп цесаревича Алексия указывал на его высоко промыслительную судьбу, на грядущее осуществление именно им неудавшихся стремлений Александра I объединить Европу — Великую Европу в ее целом — на конрреволюционной основе, а потому и на его способность остановить распространение по всему миру негативных метастаз власти тьмы. Цесаревич был призван поднять Россию на ноги, создать преграду или, говоря языком духовно-стратегическим, силу удерживающего ныне, Katechon, остающегося в конце времен, по словам «апостола языков», последней властной инстанцией, способной удержать, воспретить историческое явление, рождение и выход на сцену того, кого называют Антихристом. Лично помешать.

 

Именно этого властители тьмы, готовые платить любую цену, и не могли допустить. Ради этого и был спущен с цепи В. И. Ленин, чья оккультная некромантическая миссия открывала путь предусмотренному явлению Антихриста как близкой политической возможности.

 

Преосвященный Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский: Бог удостоил нас стать современниками «последних сроков». Антихрист как близкая политическая возможность нашей эпохи не оставляет нам в этом более никаких сомнений.

 

На невидимом уровне, вне видимой истории и против нее, можно опознать историю России и всего мира эпохи коммунизма как «противостояние под сенью грядущего Антихриста» двух тайных сил — В. И. Ленина и цесаревича Алексия, вовсе не прерванное физической смертью обоих. Представляется даже, что всемогущество В. И. Ленина и его планетарной, только начавшейся в России революции оказалось остановлено божественной слабостью избранного свыше ребенка, цесаревича Алексия, чей образ вечного мученика оказался для красной звезды неодолимым.

 

В связи с апокалиптической символикой красной звезды напомним: в конце 1918 года группа высших русских военных и религиозных руководителей из антибольшевистского лагеря собрали досье под кодовым названием «Красная звезда», оставшееся сверхконфиденциальным; его материалы должны были стать обвинительными на большом судебном процессе по делу о государственной измене и цареубийстве, который собирались начать руководители белых армий после окончательной победы, причем наиболее страшную их часть следовало использовать при закрытом разбирательстве кровавых событий в Екатеринбурге и предъявить обвинение непосредственным исполнителям и тайным организаторам, сокрытым в тени «лагеря Антихриста».

 

Однако, предвидя негативный поворот событий, составители досье «Красная звезда» под гарантию воинской чести передали его на хранение королю Югославии Александру.

После прихода вермахта досье было, вероятно, изъято Абвером из секретных монархических архивов, находившихся в пещерах одного из монастырей близ Белграда. Возникает вопрос: по какой совершенно необъяснимой — а быть может, как раз вполне объяснимой, поскольку мы хорошо знаем о периодически возникавшей и не подавлявшейся государственной измене в недрах Абвера, — причине Белградское его отделение не передало это досье в Берлин? В 1945 году военно-политические службы Тито захватили его в одном из тайников Абвера, а затем, десять лет спустя, в ходе неких темных сделок или обменов, досье попало в лондонский Форин офис (МИД Великобритании), где, видимо, и находится до сих пор, оставаясь недоступным (хотя, быть может, все и не так).

 

В свое время мне довелось получить ряд сведений, к сожалению, неполных, относительно судьбы досье «Красная звезда». Дело в том, что во время пребывания в 1948¬1949 годах в политической тюрьме специального назначения на Далматинской улице в Белграде, в бронированной камере номер пять (а затем номер четыре и шесть), я получил ряд свидетельств по этому вопросу от бывшего высшего офицера Абвера, работавшего в Белграде (прежде он занимал высокий пост в Париже). Этот офицер был задержан в связи с его деятельностью перед самым концом войны и, без сомнения, казнен. Позволю себе назвать его фамилию — фон Дитгес.

 

Сведения касались самой темной, по сути, неудобосказуемой и даже опасной для пытающегося словесно ее выразить, стороны заговора, составленного В. И. Лениным и теми, кто за ним стоял, по непосредственному поручению «кромешных сущностей». Целью заговора, разработанного западными конспиративными кругами, прежде всего английскими и французскими, но также немецкими и из некоторых других стран, была физическая ликвидация Романовых, причем как можно более извращенным образом, что и сделали большевики, уничтожив царскую семью — и Российскую империю — как препятствие пришествию «тайны беззакония». Однако все эти стремления упираются в незримое — должное в свой час проявиться и на видимом уровне — присутствие цесаревича Алексия, Избавителя.

 

          Ясновидящие предупреждают о великом несчастье, о подпольно готовящейся невиданной буре 

 

У неизвестного, увы, в Европе великого русского писателя, гениального визионера, посвященного высокого уровня Андрея Белого есть, среди прочего, два поистине пророческих произведения — «Серебряный голубь» и «Петербург», открыто предлагающих ключи к полному опознанию «иного», тайного, «запретного лика» ленинского извода коммунистической революции 1917 года. Тот, кто внимательно их прочитает, не сможет не понять, сколь лжива и субверсивна была изобретенная В. И. Лениным «наука» «материалистической революции» на основе «диалектического и исторического материализма». На самом деле коммунистическая революция — в своих последствиях, в своем не вызывающем никаких сомнений будущем — была совершенно противоположной всему, что лживо провозглашал В. И. Ленин: никакого «материализма», «просвещения» и «прогресса», но фундаментально адские, сатанинские, невидимые сущности «тайны беззакония» под властью могуществ тьмы. Чистая «духовность», но перевернутая, извращенная, ложная, анонимная, кишащая, лишенная человеческого облика революционная масса была ведома совсем не теми, кто выдавал себя за ее вождей, но не опознанными призраками, которых и уловить-то можно лишь особо эффективным оперативным способом. Разве что сам В. И. Ленин был более, чем другие, самостоятельной, ночной, сокрытой фигурой. Надо было ослабить меры безопасности, дать рассеяться попущенному времени, чтобы сегодня хотя бы некоторые вещи немного прояснились, начали просвечивать сквозь покрывающую их «мертвую кору».

 

В «Серебряном голубе» Андрей Белый разоблачает демонические основания долгосрочной работы, говоря точным языком, «малого народа» в лоне живого перегноя русской жизни. Писатель рассказывает о тайном заговоре основанных на искаженном христианстве сект, открытых присутствию адской реальности, готовых выступить активной силой истории на марше, уже тайно пронизанной их руководящими инстанциями. «Серебряный голубь» Андрея Белого — документ неожиданный; он обнажает тайно сокрытые в ночной тьме причины таинственных преступлений и загадочных социальных обвалов, сделавших возможными быстрый апокалиптический переворот 1917-1918 годов и ликвидацию Российской империи, казавшуюся нерушимой крепостью православной веры с ее христологическими, евхаристическими и параклетическими упованиями. «Серебряный голубь» — перевернутый, демонический образ Параклета, Святого Духа.

 

В то же время в «Петербурге» Андрей Белый указывает на еще более загадочные и ужасные вещи. На стене комнаты, используемой подпольщиками, появляется спазматическая, злокачественная, подобная самообразовавшемуся из материи стены экрану одутловатость, а в ее центре — «дьявольское лицо», явившееся из иного мира, самим Андреем Белым названное «Китаец». На самом деле это не что иное, как медиумический образ В. И. Ленина, пророчески прозреваемая опухоль «монгольского кошмара», беспрерывно преследующего глубинное «русское бессознательное».

 

Я готов утверждать, что «лицо на стене» в романе Андрея Белого есть центральный, пророчески увиденный образ грядущей коммунистической революции на двух уровнях — русском и планетарном.

 

В своем необычном, оккультном романе «Walkers», во французском переводе «Demences» («Безумия»), опубликованном в Париже в 1991 году (издательством Presses de la Cité) Грэм Мастертон рисует картину сколь ужасающую, столь и близкую к самой тайной сути вещей. Я долго изучал — в буквальном смысле — «Walkers» Грэма Мастертона и в результате опубликовал по этому поводу в сентябрьском за 1991 год номере «Монд инконю» текст, озаглавленный «Вернется ли древняя религия земли и огня?» Там, в определенном смысле, уже все сказано.

 

Добавлю, что оккультисты высокого уровня, с космиче¬скими претензиями, всегда знали способ так называемой стенной трансреверберации, как она описана у Андрея Белого в «Петербурге» и у Грэма Мастертона в «Walkers». Это способ наведения порчи, наполовину или полностью, на проклятые (с этого момента) стены, скалы, потрескавшиеся поверхности земли. Двигающиеся, конвульсирующие, гримасничающие, полные ненависти, пенящиеся рельефы. Порой они узнаваемы, но всегда на самом деле принадлежат демоническим мирам подземной тьмы.

 

Около середины первого тысячелетия с Востока на Запад, из глубины Азии в Европу мощно хлынул образовавшийся там как бы из ничто огромный миграционный поток монголоидных народов желтого континента. Он породил исторический катаклизм, до сих пор впечатанный в глубинное бессознательное как русских, так и европейцев — ноющая боль катастрофы тайно воздействовала на них до середины второго тысячелетия и, в определенном смысле, воздействует до сих пор.

 

Над руинами разрушенного, превращенного монгольскими ордами в пепел Самарканда, над бесконечными пространствами, переполненными пирамидальными нагромождениями истекающих кровью черепов арабский историк Ибн аль-Асир свидетельствовал: «От создания мира не было большей катастрофы для человечества, и ничего подобного не будет до его конца».

 

Только применением демонической оперативной магии высокого уровня возможно в принципе объяснить мобилизацию, миграционное потрясение и безумную, судорожную, пламенную волю кочевых монгольских орд на марше, их могучую непреклонность в достижении цели, их нечеловеческую массовую организацию, неутомимую жажду крови и разрушения, кажущуюся нечеловеческой несокрушимость на гребне несущего их таинственно предопределенного порыва. Через много столетий после исторического угасания магического порыва орды, питаясь тайным воздействием засыпанных пеплом и песком городов Центральной Азии, великие шаманы расы, вдохновляемые высшими демоническими могуществами, для подготовки своего последнего акта метапсихически избрали связанного с «тайной беззакония» В. И. Ленина.

 

Только через медиумическое постижение мировой истории, постижение иного можно дать себе отчет, до какой степени образ «китайца на стене» в «Петербурге» Андрея Белого явлен как носитель последних ключей познания.

 

Это видение Андрея Белого — безусловно черное, инфернальное, возвещающее неизбежное возвращение древнего демонического разума (как известно, все так и произошло, и очень скоро, через несколько лет).

 

Древнее монгольское нашествие есть лишь видимая часть великого черного обряда заполнения евразийского пространства тьмой небытия. «Десятым валом» этой тьмы стала коммунистическая революция в России. Однако всякий раз — и при монгольском вторжении, и при русской коммунистической революции — ничто невозможно без мобилизации мощных черных метафизических сил и их приведения в оперативное движение хорошо подготовленными к этому центрами.

 

 

ОБНОВЛЕНИЕ РОССИИ

 

Гигантская внутренняя перемена великоконтинентальной европейской, евразийской истории должна за несколько лет до конца уже почти перевернувшегося тысячелетия и в первое десятилетие тысячелетия наступающего обновить, точнее, возобновить идентичность европейской судьбы, новой духовной судьбы. Коммунизм в России и во всей Восточной Европе пал, и Россия — а вместе с ней и Европа — возвращается к своему прежнему евразийскому предназначению. Разве не говорит Александр Дугин, что Россия есть мост из Европы и Индию?

 

В пору подчинения коммунистическому заговору Россия была передовым рубежом антиистории. Ныне она возвращается к истории. Евразийской и мировой, формула которой такова: без России ныне невозможно ничего, вместе с Россией вновь возможно все.

 

Как заметил в одном из своих последних авангардных геополитических эссе Гвидо Джаннеттини, люди одной и той же крови и фундаментально одного и того же видения мира, иными словами, глубинно одной и той же цивилизации, перед концом времен или неким новым неолитом вновь готовы к воссоединению от Атлантического океана до Тихого во имя их общего предназначения.

 

Тем временем сама Россия должна обрести силы для возвращения из состояния нынешнего, крайне опасного социально-политического кризиса к себе самой, к собственным глубинным основаниям. Превзойти, преодолеть кризис. Возвыситься над ним.

 

Однако для того чтобы это произошло, следует выполнить два догматически необходимых условия: окончательно изгнать призрак В. И. Ленина и всего, что с ним связано, с одной стороны, и упокоить оскорбленные и неутешные тени над имперским родником Романовых, столь бесчестно осушенным в 1918 году в Екатеринбурге — с другой.

 

Мумия В. И. Ленина — во имя восстановления миропорядка — должна быть превращена в прах, прах развеян, а его воздействие в соответствии с древними тайными законами захвата и насильственного извержения нейтрализовано. Сделать это надо вне зависимости от юридических законов этого мира, с враждебными целями навязанных ему извне, равно как и от любых следов постоянного и нечистого оккультного воздействия, вызванного самой мумией и ее теневым двойником — или двойниками, ей подчиненными, ибо она до сих пор способна отвечать на призывания, откуда бы они ни исходили. Отвечать, вызывая реверберации мирового пространства. Занимаются этим, в частности, специально для этого обученные члены сверхсекретной группы (...) с постоянным центром в Великобритании.

 

Акт космического экзорцизма должен быть доверен лично далай-ламе, только он сегодня располагает человеческими и сверхчеловеческими средствами, позволяющими безопасно совершить через внедрение во «внешние области» подобного рода операцию космической значимости по разрушению не отключенных до сих пор демонических эгрегоров.

 

Что касается замученных по заранее начертанному плану и оскверненных в Екатеринбурге Романовых, то все должно быть сделано так, как это всегда делается: в состоянии рожденной глубоким и священным прорывом нации к ощущению мобилизации русского национального сообщества, с их правильной канонизацией Русской Православной церковью (и, возможно, также Римской церковью). Тени умученных Романовых должны принять в себя также и всю пролитую под коммунистическим игом кровь русского народа, а сам русский народ сознательно должен отождествить свои муки — как десятки миллионов невинных русских и иных жертв, молчаливо об этом свидетельствующих, — с последним, метасимволическим, литургическим и космическим мученичеством, мировой пыткой, оттиском коей была расправа над Романовыми. Осознать холокост русского народа и холокост Романовых как общую жертву Богу, как божественное восхождение к свету любви, свету Фавора на горе Страдания, на возведенном коммунизмом Черном Кармеле и обращенном теперь против самого гибнущего коммунизма в полном соответствии с тайной ночной диалектикой вечно бдящего Божественного Промысла в действии.

 

После этого останется осуществить следующий высший ритуал: ленинские звезды над Кремлем должны быть заменены образом Успения Божией Матери. Разве не предсказал незадолго до последней войны святой Максимилиан Кольбе появление славного образа Непорочной Марии, озаряющей небо и землю с вершины Кремля?

 

Не забудем, что главный, именуемый Успенским собором храм Кремля, построенный Аристотелем Фиораванти, посвящен именно Успению Божией Матери, Maria in coelo assumpta.

 

Мариальная коронация Кремля станет больше чем просто символом возвращения к давно уже пришедшей в упадок православной вере предков, но глубинно онтологическим, основополагающим таинством: необъяснимое освобождение России от коммунизма в том виде, в каком оно, словно во сне, совершенно ирреальным образом произошло, не может быть ничем иным, кроме как прямым вмешательством Непорочной Матери в современную мировую историю.

 

Мариальная коронация — можно даже сказать, увенчание — Кремля станет прежде всего действием милости, харизматическим выражением благодарности России ее Божественной Освободительнице и Ее Непорочному Сердцу.

 

Так нынешнее и будущее развитие мариальной символики увенчания Кремля, визионерски предсказанное святым Максимилианом Кольбе, становится выше собственно самого символа и сегодня, под солнцем уже осуществляемого таинственного мариального замысла, раскрывается, подобно почке, хранящей тайну имплицитных, предвидимых и предчувствуемых изменений, которые произойдут только при полном свете дня, на последней стадии превращений.

Куда же ведет Россию великий спасительный замысел Непорочного Сердца Марии?

 

Свидетельство из недр нынешней политической власти в России

 

Справедливости ради, я все же обязан привести противоположную моей точку зрения на новые пути, открывающиеся, как я полагаю, перед Россией, Новой Россией.

 

Так, узнав недавно о предлагаемых, кажущихся мне срочными, эсхатологических революционных инициативах, некто, занимающий важный политический пост в Москве — быть может, Олег Лобов или Юрий Скоков и т. д., — чьи внутренние убеждения, при всех его оговорках и предосторожностях, представляются мне в целом совпадающими с нашими, прислал мне сообщение. Вот оно:

 

"Не отрицаю, духовные и религиозные, точнее, мистические основания, которым вы придаете такую важность, на определенном уровне, без сомнения, имеют более или менее решающее значение и способны полностью изменить настоящее и особенно будущее лицо вещей. Однако ваша точка зрения — под которой лично я сам готов подписаться, но именно только лично, — не является очевидной для всех, а потому не может быть положена в основу оперативного действия в современной России, жизненно важными проблемами которой остаются и долго будут оставаться проблемы исключительно материального порядка, экономические и социальные, тяжесть которых на Западе непредставима. За то, что предпринятое нами прощание — разрыв! — с коммунизмом привело к беспрецедентной, просто непредставимой, быть может, даже непреодолимой, замкнутой на самой себе и влекущей к безумию и коллективному самоубийству, которое способно втянуть весь мир в ужасный апокалиптический водоворот последнего спазма, катастрофе, несет ответственность банда предателей и дегенератов. Однако ядерный запас России — точнее, Советского Союза — остается столь же мощным, оперативно пригодным, как и прежде. Не будем об этом забывать. Хочу, чтобы вы знали, причем именно от меня, и не могли бы сказать, что не были предупреждены и не могли предвидеть такое, что даже предвидеть невозможно. Материальная помощь — да: финансовая, экономическая, промышленная, кадровая, образовательная, технологическая и культурная — постоянная, непрерывная, широкая, стратегически выстроенная, планируемая на годы, реальное присутствие с оперативной поддержкой, в приемлемых измерениях, как при президенте Ричарде Никсоне, предчувствовавшем будущее и старавшемся спасти то, что еще можно спасти. Однако опасаюсь — мы все опасаемся, — что теперь это уже поздно. Говорить сейчас о магической нейтрализации Ленина усилиями далай-ламы, о канонизации последних Романовых, уничтоженных в 1918 году, об увенчании Кремля обетной статуей Успения Божией Матери может быть — решусь указать Вам на это открыто — только галлюцинацией. Или же провокацией, способной в лучшем случае заинтересовать — точнее даже, мобилизовать — разве что маргинальные группы или элитарные революционные фракции вроде тех, которые ныне организуются вокруг лиц, находящихся под специфическим западным влиянием, таких как Александр Дугин и некоторые его ближайшие товарищи по борьбе. Положение все еще очень далеко, крайне далеко от такого, какое Вы сами называете «состоянием внутренней экуменичности» народов России. Впрочем, кто знает, может быть, в анализе ситуации я трагически ошибаюсь. На том пределе, где мы находимся, в состоянии полнейшего, без всякой надежды, отчаяния все становится — все вновь становится — внезапно столь же возможным, сколь и невозможным: здесь и сейчас, в нынешних обстоятельствах надо сомнамбулически идти вперед, ни на что не надеясь. Прежде всего, я не хуже Вашего понимаю: духовное определяет материальное, высшее определяет низшее, а не наоборот. Но, с другой стороны, Вы совершенно не знаете, что на деле представляет собой ситуация в современной России, какой социальный упадок переживает русский народ и насколько необратимо изменилось его сознание, не знаете о его позоре и отчаянии, бессилии и внутреннем разложении.

 

Но, быть может, как раз именно поэтому и возможен чаемый Вами переворот, Великий Переворот. Мы же, со своей стороны, сделаем все, что должны сделать, — любой ценой, — и свет, который вы несете, скажу со всей искренностью, для нас драгоценен. Спасите нас, чтобы мы могли спасти вас. Между Европой и Россией уже установилась абсолютно трагическая общность судьбы. Самоубийственно не замечать ее".

 

Как раз через несколько дней после получения этого письма мне довелось в присутствии Робера Стойкерса и Кристофера Жерара говорить с самим Александром Дугиным о необходимости «последнего духовного» деяния — увенчания Кремля образом Успения Божией Матери. Я просил, чтобы он со своими приверженцами из нынешней службы безопасности Кремля установил статую Успения Божией Матери, заменив ею коммунистическую красную звезду на башне.

 

Полагаю, трудно даже представить себе большее, чем у нас с Александром Дугиным и его людьми, совпадение взглядов по главным метаисторическим вопросам на всех уровнях, равно как и по всем вопросам нашей нынешней борьбы. Это касается прежде всего евразийской великоконтинентальной политики, то есть нашего проекта Евразийской империи конца. Однако сделать то, о чем я просил Александра Дугина, он отказался.

 

Полагаю, этот отказ объясняется укорененностью Александра Дугина в древлеправославных убеждениях, его озабоченностью выживанием собственно православия и, безусловно, самой нынешней ситуацией, когда русское православие возвращается к власти, а католики осуществляют в России попытки вмешательства в этот процесс. И действительно, Рим не собирается занимать пассивную позицию перед лицом пламенного возрождения христианства в России.

 

Тем не менее отторжение Александром Дугиным видений святого Максимилиана Кольбе и необходимости их срочного и полного исполнения затрагивает не сам принцип великой духовной войны, но только лишь католическое его истолкование. Ибо приятие самого принципа, краеугольного камня нашей великой духовной войны означает в конечном счете и приятие «последнего духовного деяния», увенчания Кремля образом Успения Божией Матери вместо коммунистической красной звезды. Так я думаю.

 

Во всяком случае, ясно, что поверхностное, скорее поверхностное, нежели доктринальное, противостояние католицизма и православия в ближайшие головокружительные годы черного ненастья кажется основным препятствием началу процесса истинной и полной европейской политической и великоконтинентальной интеграции. Что в этом случае делать? Здесь и сейчас не место и не время ни об этом говорить, ни что-либо решать. Но я убежден, что именно над этой линией противостояния, над этим основным тектоническим разломом и следует совершить истинный прыжок через пропасть, в результате которого и у православных, и у католиков откроется то же контрреволюционное зрение, что было присуще императору-мистику — великому Александру I. Речь идет о Священном союзе трех христианских империй — Германской, Австрийской и Российской. Интеграция имперская, полагаю, приведет и к интеграции католицизма и православия в единую имперскую церковь. Сопротивление этому изнутри как католицизма, так и православия должно быть — пришло время это сказать — силовым образом сломано и уничтожено. После чего возврата к нему уже не будет.

 

Тем самым мы возвращаемся к конечному смыслу определения Мёллера Ван ден Брука: «Есть только один рейх, как есть и только одна Церковь».

 

Более невозможно скрывать, что ожесточенное, темное сопротивление, оказываемое процессу реинтеграции нынешних европейских церквей — Католической и Православной — не могут быть чем-то иным, кроме как проявлением заговора тьмы в его противостоянии единственной силе живого харизматического присутствия, силе, которая преграждает путь находящемуся на службе «тайны беззакония» антицарству.

 

Принятие всех необходимых контрмер по ослаблению сил сопротивления реинтеграции европейских церквей сегодня является решающей контрстратегической миссией фронта великоконтинентального евразийского освобождения. Нашего фронта, фронта «стражей порога».