Нурдаль Григ, жизнеописание
На модерации
Отложенный
Nordahl Grieg; 1902—1943) — выдающийся норвежский писатель, поэт, драматург.
Родился Нурдаль Григ 1 ноября 1902 года в Бергене в семье учителя Петера Лексау Грига (1864—1924) и Хельги Воллан (1869—1946). Брат — издатель Харольд Григ. Дальним родственником является композитор Эдвард Григ.
На момент рождения Нурдаля семья жила на улице Вельхавенсгате, 23, а когда ему было шесть лет, переехала в район Гуп. В Кафедральной школе Бергена Нурдаль написал своё первое стихотворение в защиту мира — о раненом бойце, который лежит в лазарете и не может избавиться от воспоминаний о немцах, против которых воевал.
Будущий поэт рос в городе, который сильно влиял на него и словно магнитом привлекал к себе. В то же время он стремился познать мир. Обычным матросом на борту грузового судна «Генрик Ибсен» Нурдаль отправился в Африку и Австралию и вернулся через Суэцкий канал. Плавание продолжалось с 1920 по 1921 год, а в 1922 молодой литератор дебютировал с поэтическим сборником «Вокруг мыса Доброй Надежды» (норв. Rundt Kap det gode Håp)[2]. Роман «Корабль идёт дальше» (норв. Skibet gaar videre) увидел свет два года спустя. Оба произведения написаны под сильным влиянием впечатлений от жизни на корабле. Этим романом автор хотел отдать дань морякам, и они подвергли его резкой критике, недовольные тем, как описана их работа.
На первом этапе своего творчества Григ изучал филологию в университете Кристиании и писал для нескольких газет, в том числе и для «Тиденс Тайн» (норв. Tidens Tegn). После путешествий по Европе появились дорожные записки. В 1927 он отправился в Китай, где назревала гражданская война. Плодом этой поездки стала книга «Китайские дневники».Поехав в 1933 году в Советский Союз, Григ остался там на два года. За это время он еще больше заинтересовался политикой, приобщился к антифашистскому движению и наладил длительные связи с коммунистами, хотя так и не вступил в Коммунистическую партию Норвегии. В феврале1937 года опубликовал в журнале «Путь вперед» статью «Драма в Москве» (норв. «Dramaet i Moskva»). В этой статье Григ выступил против восьмерых норвежских авторов, критиковавших советский строй. Тогдашние события в Москве легли в основу его романа «Пусть мир снова будет молодой». Злоупотребления, которые он увидел в СССР, не изменили его взглядов на коммунистический режим в этой стране.
вторжение Германии в Норвегию 9 апреля 1940. Нурдаль решил, что об эмиграции не может быть и речи, надо бороться, — и ушел добровольцем на службу в норвежскую армию.
Он был в составе конвоя, который сопровождал через Северное море в Великобританию золотовалютные резервы Банка Норвегии. На сопровождаемом судне плыл также король Норвегии с семьей. 17 мая 1940 по дороге в Тромсё на рыболовном судне «Альфгильд» поэт написал стихотворение «Kongen» («Король») и «17 мая 1940» («Сегодня флагшток стоит обнаженный…»). В тот же день радио Тромсё транслировало это произведение.
Приехав в Англию, он находился в основном в Лондоне и там дальше боролся за свободу Норвегии. Писал статьи и стихи, читал лекции повсюду, где только были норвежцы: в США, Канаде, Исландии. Побывал даже на острове Ян-Майен. Таким образом он укреплял боевой дух соотечественников и призывал их к борьбе. Вернувшись к своей работе военного корреспондента, имел возможность следить за военными действиями на суше и в воздухе. После нескольких офицерских курсов Нурдаль Григ получил звание капитана.
Осенью 1943 союзники начали массированно бомбардировать Берлин. Нурдаль желал воочию увидеть бомбовую атаку на столицу Германии и в конце концов добился соответствующего разрешения. Он должен был вылететь ночью на борту бомбардировщика типа «Avro Lancaster» 460 эскадрильи РААФ. Полный надежды, Григ без колебаний воспользовался случаем, несмотря на то, что британские военно-воздушные силы во время таких полетов несли тяжелые потери.
В восемь вечера Нурдаль увидел Берлин с воздуха. После того, как бомбы были сброшены на цель, в самолет попали снаряды из зениток на окраине столицы. «Ланкастер» загорелся и упал возле замка Хакебург. Из восьми человек на борту никто не выжил. Из почти тысячи британских самолётов, которые той ночью вылетели на Берлин, около девяноста были сбиты во время боевого задания. Несмотря на то, что эти бомбардировки были очень разрушительным, немцы взяли на себя обязанность зарегистрировать имена погибших лётчиков и похоронить их. Из восьми членов экипажа «Ланкастера» идентифицировали семерых австралийцев, а относительно восьмого лишь указано, что он носил на шее серебряный медальон с надписью «Нурдаль». Нурдаль Григ пообещал своей жене носить с собой такой амулет и сдержал слово. Он намеренно оставил в Лондоне свои документы, удостоверяющие личность.
Хорошо понимая значение Нурдаля Грига как символа нации, норвежские власти после войны приложили значительные усилия, чтобы найти и идентифицировать его останки и привезти их на Родину. Выполнить эту задачу не удалось. Есть противоречивые мнения о том, что произошло с телом писателя.
Комментарии
Перевод Д. Самойлова
Гавань утехой грубой
Скалит мне пьяный рот.
Драки, попойки, ругань —
Дым коромыслом идет.
В кубрике, как в борделе,
Много часов подряд
Пьют, бранятся и делят,
Жрут, ножами грозят.
Линии татуировки
На обнаженных телах,
И портовые воровки
Клянчат монеты в углах.
Воздух тяжелый и пьяный.
Стон и дыханье — пока
День сероватый, туманный
Не отрезвит моряка.
Перевод А. Ахматовой
Открытый сразу всем ветрам,
Темнеет остров голый.
Деревьям нет надежды там,
Там не летают пчелы,
Там нет и карликов-берез,
Но меж камней нагих возрос,
Трудясь без жалоб и без слез,
Против судьбы восставший.
Здесь всё — трудов жестоких плод,
Все добыто борьбою,
Здесь трудно человек живет,
Измученный нуждою.
Но шторм еще не вся беда, —
В порту ждет строгий фохт всегда,
Что парней грабит без стыда…
Но люди те — норвежцы.
Здесь жизнь страны сбережена
Рабочими руками,
Их силою живет страна,
Те люди — чести знамя.
Когда во мраке тонут дни,
В их окнах светятся огни,
Народу дороги они,
Их жизнь — страны надежда.
Большой ты куплена ценой,
Страна, где блещет море,
Где берег светится морской
И синь в ребячьем взоре.
Там, на просторе высоты,
Похожи птицы на цветы…
Страна надежд, прекрасна ты
Под солнцем полуночным.
Перевод А. Ахматовой
Бомбы выли близко,
Тлел огонь, синея,
Шел я коридором,
Полным темноты.
Шел к тебе, к любимой,
В поисках тревожных,
Издали я слышал:
Тихо пела ты.
Песню напевала
Ты не из упрямства,
Но ее, подслушав
В тайной тишине,
В сокровенной глуби
Молодого сердца,
Ты ее запела
Словно в полусне.
Песнь неслась родная
И в тебе лучилась
Радостным и светлым
Мужеством своим.
Соки корневые
Так восходят к кронам
И несут им силу,
Поднимаясь к ним.
Ты крылом казалась
Чайки над волнами,
Вереском, растущим
На холме крутом,
Песней птиц весенней,
Зимней тишью леса…
Для меня была ты
Чистым родником.
и при яркой вспышке видней:
в этой жизни погибель —
участь лучших людей.
Сильные, чистые сердцем,
больше всех дерзавшие сметь,
они прощаются с нами
и, не дрогнув, уходят в смерть.
Живущие правят миром,
толпа пребудет всегда,
всегда пребудут деляги,
второсортные господа.
А лучшие мрут в застенках,
лучших ведут на расстрел,
у лучших грядущего нету,
гибель — их вечный удел.
Бессильно мы чтим их память.
Души наши пусты.
Если ты лучшего предал —
всю жизнь угрызаешься ты.
Умирая, они не плачут,
не знают, что значит страх,
их кровь не уходит в землю —
течет в отважных сердцах.
Знавшие их при жизни
стократ богаче других —
звавшие их друзьями,
отцами звавшие их.
Ими движется жизнь земная,
ими держится Человек.
На могиле их выбьем надпись:
мы пребудем вовек!