Думки

1. 

   Кругом степь. В степи речка течёт. Возле речки станица. Не придушена буграми, оврагами, ярами. Со всех сторон видна, как   видна церковь  на месте  высоком.

   Наступает вечер. Жара спадает. Темнота по кусочку свет отгрызает, но полностью проглотить его - она  не проглотит. На то кроме солнца другие небесные, неисчислимые  светильники есть. Набегает ветерок лихой. Раньше его  в плену жара держала, а упала жара в силе, он и вырвался. Пошалит легким дуновением, заберется в листву деревьев, поиграет с ней, так что она своим говором откликнется (пошелестит)  и снова унесется, где простора больше и разгуляться можно.

   Я лежу на диване в бане, внучка Анюта называет её «Офис деда» и через открытую дверь смотрю, как темень заполняет небо, которое  начинает светлеть, когда на нём высекаются звёзды. Сначала одна, а после, словно  лавиной обрушиваются.

   Мне по душе переходы, потому что, глядя на них, я думаю, что они подобны моим  жизненным переходам. В памяти открываются источники воспоминаний, но я ухожу от них, так как воспоминания это путь в прошлое, а мне нужно не сбиться с дороги настоящего.

2.

   А какая она дорога настоящего? Шагаю я по ней, вдыхая полной грудью, или ползу, добирая остатки сил. Главное ведь не поступь. Шаги: короткие, длинные, а душа. Что и как она впитывает? Отворачивается от мира сего или вгрызается в него, чтобы не выпасть?

   Я выключаю свет в бане и вижу, как небо всё более и более осветляется излучением звёзд.

- А если бы звёзды и солнце не излучали?  Что было бы? Тьма кромешная, - говорю я. – Излучение это  Дух Вселенной (Силы Духа Вселенной). Всё окружающее есть  частички Его, в том числе и я. Всё есть излучение. Всё есть энергия. Всё есть Дух Вселенной.

   Новая мысль будоражит, потому что она  новая опора. Мысли схлёстываются друг с другом, голова ими загружается, любопытство появляется, может быть, выбьет набившее оскомину и новое дыхание откроет. Душа от надежды веселеет и  просветляется. Я думаю, что истинный  Бог найден. Почему именно такая мысль выскакивает -  я не понимаю, но если выскочила, то недаром.

   Утром, проснувшись, глядя, на россыпь солнечных лучей, которые золотят верхушки деревьев, я думаю о ночных мыслях, в которые я больше верю, чем в дневные: Дух Вселенной. Очередной, проходной Бог или истинный? Прикипит к Нему душа, укрепится ли в вере в Него, или отшатнется, откажется и пустится в новые поиски, что случалось уже не раз.

   Я встаю и иду к машине, чтобы съездить на Чир и покупаться. Вчерашние мысли повторяются. Голова толкует: всё – излучение Вселенной, всё – энергия Вселенной, а душа  – всё есть Дух Вселенной. Триада, но задумавшись, прихожу к мысли. Не триада это, а   одно и то же, но разными словами обозначено.

2.   

   Днём со старшим братом жены Васей на хозяйство налегаем. Что греха таить: мне  противно, так бы и выметнулся снова на Чир,  напарник догадывается и кричит: противно, зато зимой, когда приедешь, на столе будет обильно.

   Пока до вечера добрались семь потов согнали.

Выкупались в бассейне. Ждём гостей, а гости - соседские мужики. Не пьём. Если кто-то приносит бутылку и уговаривает: ну, чуток, чуток, чтоб душа слова хорошо впитывала,  соглашаемся, но на перебор не идём. Хозяйство  цепкими лапами держит.

   Мне нравится слушать мужиков. От политики они отмахиваются: зачем язык мозолить и прыщавить, у нас мозолистых и прыщавых хватает.

   Проблема забалтывания словом и толкового  хозяйственника не ушла до сих пор. Ещё Гоголь в своей поэме «Мёртвые души», написанной в1842 году (175 лет назад) говорил: «…даже разговор с простым купцом, знающим одно своё дело, но знающим его твёрдо и опытно лучше всех этих побрякушек…».

   Мужики ясно и толково говорят о деле. Какое место во дворе выбрать для колонки, чтоб удобно для хозяйства  было, на какую глубину бить, чтоб до чистой воды добраться, где гараж поставить, чтоб не торчал, как сучок на дереве, как постройки разместить, а не  в кучу  валить, какую печку для бани сварить…

   Спрашивают, что москвич скучно тебе нас слушать? Тебе хочется о Духе Вселенной говорить. Говори. Мы послушаем, а примем твои мысли или не примем, как душа подскажет. Мужику дело давай и не мешай. Мы  обустраиваемся не словами, сидя на порожках и тыкая: туды – сюды, а пилами, топорами, мастерками… Что можешь сказать о делах наших?

- Не разбираюсь я в них. Лишний, - отвечаю я.

- Честно сказал, но лишних не бывает. Природа лишних не рождает. Мы сами делаем друг друга лишними.

   Разговоры разные, но до обид и горьких вздохов не доходит, потому что, как говорят мужики, от обид и вздохов горьких и жизнь обидная и горькая, а если она в делах правильных  рождается, то за ней присматривать нужно с умом не болтливым и душой доброй.

   Расходимся в полночь. В разгар звёздного «пожара», от которого ночь, словно день, только не палит, а прохладит.

- Вася, - спрашиваю я, когда остаемся одни. – Здесь все мужики такие?

- Какие?

- Ну. В стране худо, а они незлобные. Хоть бы один злобный нашелся.

- Есть один такой.

- И кто это?

- Ты, - припечатывает Вася.

    Удар в солнечное сплетение Я готов завестись. Правдоискателем стать, но рядом никого. Вася в гараже удочки готовит. На рыбалку утром собирается.

   Я машу рукой и ухожу в баню. Мне не спится. Снова смотрю на звёздное излучение: без него стало бы, как в «Библии» сказано; «Земля была безвидна и пуста. И тьма над бездною». Конечно, станет со временем, вечного ничего нет, только переходы, да смены, но когда тьма накроет  никому неизвестно.  

   Эта мысль тревогу во мне не нагоняет, так как  впереди этой мысли бежит другая.  Не опустошились ещё мужики, не подмялись. Не утеряли хватку и не обвалились,  а живут и  не с пустыми руками, а с делами. Без них  жизнь – не жизнь.

   Постепенно меня захватывает дрёма. Мелькают мысли о «Городе Солнца» Кампанеллы, революции…  Засыпаю я на мыслях о «Мужицком царстве».