Александр Бакланов. Териберка. Дальше только океан

—Териберка. Приехали! — говорит Эдик, который везет нас из Мурманска на стареньком микроавтобусе.

— Так это же река Териберка! — мы проехали только половину пути.

— Вы не уточняли... В прошлом году здесь вот так же туристы заблудились. Семья с маленьким ребенком. Две недели ходили. Хорошо хоть удочка была. И у сына какие-то пряники в рюкзаке.

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

Панорама Териберки

Териберка — богом забытое место на берегу Баренцева моря. 1973 километра от Москвы, 120 — от Мурманска, последние 40 километров — по разбитой грунтовой дороге. Еще 10 лет назад сюда, в приграничную зону, пускали по спецпропускам. В конце нулевых поселок, затерянный между скалами и тундрой, привлек поклонников пешего туризма, а также кайтсерферов, которые ехали кататься по волнам моря, переходящего в Северный Ледовитый океан.

Раньше на побережье стояли два поселка — старая Териберка, где первые поселения поморов появились еще в XVI веке, и молодое Лодейное. В середине девяностых их объединили в одно село: Териберка стала «старой Териберкой», а Лодейное — «новой». Дорога между поселками идет мимо медно-рыжих гор и кочковатых, усеянных мхом сопок, на которых то тут, то там виднеется почерневший снег.

Новая Териберка: переселенцы и полиция в бане

Едва мы въехали в поселок, как нырнули в густой туман. Даже в июле температура здесь редко поднимается выше 11 градусов.

Мы поселились на окраине новой Териберки в двухэтажном доме. Первые минуты казалось, что за окнами ничего нет — только зеленая поляна, заросшее озеро и туман. Непривычная тишина — не слышно ни чаек, ни собак, только ветер.

Поселок крохотный. Пять-шесть пятиэтажек и полтора десятка небольших домов. Больше половины всех зданий — и каменных, и деревянных — заброшены и разрушены, на них желтеют объявления «Ваш дом будет переселен не позднее 2017 года». Все дома, в том числе и с виду покинутые, увешаны спутниковыми тарелками. На приусадебных участках копошатся старики.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

Один из десятков разрушенных домов в Лодейном

Раньше в двух поселках было по школе и детскому саду, сейчас они остались только в Лодейном. В школе не хватает учителей, некоторые уроки проводят по скайпу.

В Лодейном три продуктовых магазина с московскими ценами, пекарня и хозяйственный магазин. Недалеко от местной церкви, на улице Пионерской, стоит дом, в котором есть всё: сельская администрация, почта, Сбербанк, библиотека, больница,  полиция, аптека, жилищно-коммунальная служба и баня.

Директор библиотеки Татьяна Нестерова сразу же записала нас в читальный зал. По ее словам, всего в библиотеке записаны «то ли 885, то ли 895 человек» — это и местные жители, и туристы, которым интересна история Териберки. Местные, по словам директора, читают все те же книги, что и в «любой другой библиотеке»: фантастику, романы о любви и женские детективы.

Татьяна Нестерова, директор Териберской библиотеки:

 Когда мне было лет семь-восемь, в Лодейном строили эти дома, пятиэтажки. А в той Териберке у меня работает Нина Ивановна, отдел обслуживания Поморья, это моя мама. Когда я училась в начальной школе, ездила к ней на работу. Ходил катер, моста не было, попасть туда можно было только по морю. Когда я к ней шла в библиотеку, мне казалось, что это огромный поселок. Столько людей!

В конце семидесятых люди начали уезжать. Когда я в 1976 году пошла в школу, нас в первом классе было 32 человека. Когда мы заканчивали начальную школу, осталось 20 с чем-то. За три года мои одноклассники с родителями уехали отсюда. Такое происходило не только у нас, а, наверное, по всей стране: из маленьких поселков, сел люди переезжали в город за лучшей жизнью.

Сейчас очень много молодых семей с детьми уехали по программе переселения из аварийного жилья в Колу. Кто не хочет переезжать, тем дом построили.

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

 

В Териберке хватает работы. Мы работаем в библиотеке, кто-то в школе, в детском саду, на почте, Сбербанк есть у нас, Серебрянская ГЭС, наши тоже там работают. Дорожно-транспортный участок — там у меня муж. Рыбозавод частный, там работают все наши люди. Есть еще колхоз в той Териберке, тоже все местные. Кто хочет работать, тот работает, естественно. Мужчины ловят белугу. А я, например, вечера провожу в теплице. Нормально живем, не хуже, чем в городе, а может быть, и лучше. У нас тихо, хорошо.

Спрашиваю, какие проблемы есть в Териберке, Татьяна сначала отнекивается, а потом рассказывает о двух бедах — плохой дороге и высоких ценах в магазинах. «Поэтому за продуктами ездим в Мурманск», — говорит она.

В лучшие годы в Териберке жили пять тысяч человек, еще недавно — чуть больше тысячи, а сейчас — около 800. Двести человек из ветхих домов переехали под Мурманск. Тем, кто отказался уезжать из Териберки, дали квартиры в новом трехэтажном разноцветном доме возле школы в Лодейном. Его должны сдать в сентябре.

Старая Териберка: кладбище кораблей и «Газпром»

От Лодейного до старой Териберки можно дойти за 40–50 минут, на машине хватит и пяти минут, автобусы не ходят. У пыльной грунтовой дороги стоит церковь, часовенка, рыбный завод, гостиница и полуразрушенный порт. За час по дороге проезжает от силы десяток машин.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

 

На подходе к старой Териберке в воде утопают проржавевшие остовы кораблей. Тут  стоял дом главного героя «Левиафана» Коли, но от съемочной площадки ничего не осталось — только ступеньки к пристани.

Старую Териберку разрезает пополам так называемая газпромовская дорога. Она проходит через весь поселок, мимо свалки старых «жигулей» и кладбища, сквозь горную расщелину и выходит к небольшой бухте. Дорога должна была связать Териберку с заводом «Газпрома» по сжижению газа, но завод так и не построили. На дороге возможен камнепад, предупреждают местные. Один раз там видели медведицу с медвежатами — на них наткнулась семья с детьми.

У газпромовской дороги стоит двухэтажный дом культуры, здесь учат играть на пианино, баяне, аккордеоне, репетирует старейший поморский хор, выставляют фотографии и картины, есть библиотека. Недавно открыли Музей поморского быта. Рядом в здании бывшей администрации находится офис «дочки» «Газпрома», по соседству — заброшенная больница. По всему поселку стоят покосившиеся серые дома в один-два этажа, и кажется, что в них давно никто не живет.

Алкаши и лопари

По пути в старую Териберку мы познакомились с Кириллом, нашим проводником. Он приехал автостопом на фестиваль. «Поехал на рейв на краю света. Ехал на два дня, а остался на неделю», — говорит Кирилл. Сначала он жил в палатке на берегу моря в старой Териберке, тусил среди скал, пил с местными алкоголиками, а когда начался шторм, вписался в чум норвежцев.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

Чум, построенный норвежцами

В чуме (вигвам, типи, а по-норвежски lovva) собрались ребята из России и Норвегии: журналисты, операторы, фотографы, строители. Вообще-то они живут в гостинице, а чум используют как кухню и место встречи. Вместе они строят передвижную библиотеку: хотят обшить досками грузовую машину «Урал» и собрать «всем миром» побольше русской классики. Администрация Териберки разрешила разобрать для библиотеки два аварийных дома, местные уже в курсе — одни помогают строить, другие спрашивают, куда нести книги.

Вместе с Кириллом мы зашли в обветшалый деревянный дом, в котором живет немного наивный, добрый алкоголик Костя. Топится печка, вдоль стен стоят потертые диваны, в доме нет света и воды. Костя из Мурманска, приезжает в Териберку на промысел. Живет в доме своего друга Филиппыча, с которым на катере ходит в море. «Погранцы запрещают ловить краба и семгу, но есть треска. На поесть хватает». Часть рыбы друзья продают в мурманские магазины.

Филиппыч приедет только через три дня, Костя пьет и страдает от пакостей своих собутыльников. Во время пьянки Костя спрятал в чемодан 10 тысяч рублей, проснулся — денег нет. Уснул еще раз — украли планшет. Отправил «одну бабу» за водкой, дал 700 рублей — она так и не вернулась. И в этот день Костя совсем не хочет с ними пить: «У них грязно. И опять что-нибудь стащат».

В дни фестиваля гости Териберки начали справлять малую нужду на дом Кости, так он повесил табличку «Заходите ссать в дом», поставил в туалете стакан — и ему стали оставлять по 50–100 рублей. Так за пару дней он собрал на полтора литра водки. Однажды один мужик начал гадить прямо под окнами. Костя возмутился.

— На тебе тыщу, только мозг не выноси, — сказал тот в ответ, протягивая купюру.

— За тыщу — сри хоть на крыше, — ответил Костя.

В разрушенных домах, по словам Кости, продолжают жить люди, но часто — один человек на 8 квартир. В паре домов — алкоголики, еще в одном — пожилая женщина, которая ждет переселения. Электричества и воды нет нигде. Костя считает, что в старой Териберке живет не больше 50 человек.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

 

Заходим в одно покосившееся здание, которое кажется нежилым, — на шкафу в коридоре висит гитарная дека. В другом доме на чердаке сушат простыни. Скоро эти дома разберут. По задумке местных властей, останутся только два трехэтажных дома, небольшие дачи да гостиницы. Строить капитальные жилые дома здесь нельзя — старая Териберка находится в зоне затопления, если вдруг прорвет расположенную рядом ГЭС.

На окраине старой Териберки есть ферма, бывший колхоз, где пасутся коровы и телята. Возле нее стоит знак с надписью в три строки «Проход запрещен проезд». Много лет назад на этой улице жили лопари (или саамы — малочисленный финно-угорский народ), они держали порядка 200 оленей, но потом всех продали в Лавозеро. Об этом мне рассказывает бывший работник фермы Михаил, невысокий мужичок за 60, с которым мы знакомимся, когда он выгуливает собаку Тайгу. Михаил говорит, что видел чумы саамов, но в его детстве те уже жили в деревянных домах. «На том берегу, где фильм снимали, тоже дома стояли. Ничего не осталось», — с грустью говорит он.

Михаил, бывший электрик:

Я родился в Териберке. Сейчас на пенсии, надо же когда-то отдыхать, а то некоторые корячатся-корячатся до старости. Живу с женой вон в том трехэтажном доме. На зиму мы уезжаем в Мурманск, но там разве что в магазин сходишь. Тянет сюда. Зимой мы смотрим телевизор, не Первый канал, конечно, а то, что нравится. А летом ходим по грибы-ягоды, на рыбалку опять же.

Когда по зиме дорогу переметает, из Териберки не уехать по неделе-две. Раньше еще дорогу чистили, а сейчас перестали. Но никто не голодает, на вертолетах еду нам не сбрасывают: заглянул в кладовку — вот тебе и еда.

Раньше здесь была пограничная зона и пускали по спецпропускам. А сейчас пограничники дурью маются, чего тут охранять? Граница далеко. А еще запрещают ловить крабов. А чего запрещают? Крабов полно! Их так много, что они всю рыбу распугали.

«Левиафан» — хороший фильм. Алексей Серебряков — правильный мужик. Я ему руку жал, он простой, без выкрутасов. После фильма туристов стало больше. Некоторые у нас говорят, мол, чего вы едете, это наша земля! Даже мурманским. Но у меня таких мыслей нет — в одной стране же живем.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

Старая школа в Териберке

Недалеко от местного кладбища стоит старая трехэтажная школа с выбитыми стеклами.

Внутрь можно попасть как с главного входа, так и с двух запасных. Кирилл из Москвы рассказывает, что за неделю уже дважды ходил в школу, причем один раз вместе с местными пацанами 10–13 лет. Среди подростков нашелся самый отчаянный — все швырял и ломал, а в кабинете биологии расколол макет мозга.

Заходим в школу с черного хода. Внутри пахнет застоялой пылью, с потолка свисают провода. В спортзале нет пола, но есть баскетбольные кольца. В кабинетах разбросаны книжки, слайды для диафильмов, плакаты. На стене граффити — «Я есть богема». «Будто в Припять попал», — говорит Кирилл.

В Териберке мало детей, многие приезжают сюда только на каникулы. Они бродят между детскими площадками, катаются на качелях, висят на турниках, катаются на велосипедах. «Делаем все, что получается», — рассказывает белобрысый парень 11–12 лет, который вместе с другом рыбачит на причале в порту. «Камбала тут везде, у порта можно во, — показывает рыбу размером с руку, — а там, — машет рукой в сторону моря, — во!» — и разводит руками, насколько хватает.

Замерзшие китайцы

Возле магазина в старой Териберке останавливается большой оранжевый автобус, из него выходят туристы. «О, китайцы приехали», — говорит парень, который красит деревянную пристройку у Дома культуры.

Когда кругом снег, в Териберку едут сноубордисты, начиная с весны — кайтсерферы. Больше всего туристов в июне-августе, когда воздух прогревается до 20 градусов и выше. С сентября по декабрь спад. А потом приезжают китайцы.

«Китайцы охотятся за северным сиянием, — рассказывает звукорежиссер Игорь, который работает в Доме культуры. — Обижаются, если его нет. У них есть поверье, что если зачать ребенка во время северного сияния, то его ждет великая судьба».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

Баренцево море зимой

Зимой, когда дорогу до Териберки замело снегом, в поселке на неделю отключили свет и воду, пропала мобильная связь, перестали работать банковские терминалы, говорит Игорь. В старом поселке включили генератор, а в новом, утверждает он, почему-то не стали. «А тут китайцы. У них налички нет, в долг им не дают — никто же их не знает. Одни подошли ко мне, говорят "Увезите нас", а как я увезу. Кто-то их подкармливал».

Игорь, звукорежиссер Дома культуры:

Зимой дорогу до города перекрывали 22 или 23 раза. Снег убирают шнекороторы, но они старые, постоянно ломаются, и никто не хочет помогать. Мы тогда написали открытое письмо, рассказали, как можно решить эту проблему, предложили обновить парк техники. Разложили письмо по магазинам, и за один вечер в новой Териберке его подписали 200 человек, в старой — еще 30. И это за вечер. А наутро все письма пропали. Говорят, из одного магазина письмо забрала сама глава Териберки. Мы тогда жаловались в прокуратуру, она вынесла представление губернатору.

1 июня в поселок приехал глава Кольского района Александр Лихолат. Он тогда сказал, что снег — это уже неактуально, чего кулаками после драки махать. Обновить парк техники отказался, сказал, что денег нет. А новый шнек на заводе стоит 6,2 миллиона рублей. Только уехал Лихолат — дорогу опять закрыли.

Здесь свои проблемы. Когда я работал по договору, мне зарплату год не платили. Пришел в администрацию, мне говорят: «Денег нет, пиши в прокуратуру». Я написал, через неделю дали деньги. Потом в администрации обижались, мол, чего ты к нам сразу не пришел.

Снимали с девушкой квартиру за 8300 рублей, а потом нас хозяин выгнал, сдал кайтерам за 45 тысяч. Говорил, что это только на два месяца, а когда серферы остались жить дальше, очень извинялся. В дни фестиваля здесь одну однокомнатную квартиру сдали за 20 тысяч на два дня. Хозяйка сказала от балды, а те согласились.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

Териберка в надписях

Многие у нас уезжают в Мурманск, Петербург, там попроще, а здесь надо кое-где суетиться, кое-где пахать. Можно устроиться в охрану на ГЭС, но не всех берут, например, если пьешь, точно не возьмут. После «Левиафана» стало больше тех, кто работает с туристами.

Я никуда уезжать не хочу. Кто говорит, что здесь нечего делать, лукавят. Есть чем заняться. После фильма моя жизнь поменялась кардинально: раньше я ничего не делал, а сейчас общаюсь с такими людьми!

Урбанисты в Териберке

В июле в Териберке прошел третий арктический фестиваль «Териберка. Новая жизнь». Его организовали фермерский кооператив «ЛавкаЛавка» и Фонд развития сельских территорий «Большая земля». Еще в 2015 году один из основателей «ЛавкиЛавки» Борис Акимов говорил, что хочет «вдохнуть жизнь» в поселок и превратить его в «райское место».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

На фестивале «Териберка. Новая жизнь»

На фестиваль приехали три тысячи человек. Организаторы разбили кемпинг на берегу моря (недалеко от свалки «жигулей»), поставили две сцены, пригласили артистов, устроили несколько лекций. Пока одни говорили об урбанизме, другие катались на лодках по морю и наблюдали за птицами, третьи смотрели выступления циркачей, а четвертые купались, повизгивая, в ледяной воде.

От фестиваля остались стенды возле Дома культуры. На одном опубликованы выдержки из концепции «Мастер-плана для экопоселения Териберка», который подготовили урбанисты из США, Нидерландов и России. Они предложили очистить Лодейное, установить на улицах детские и игровые площадки, спортивные тренажеры, организовать 25–45 мест, где можно отдохнуть или укрыться от непогоды, и застроить новый поселок двухэтажными домами.

Старую Териберку авторы концепции предлагают разделить на две части: этнотерриторию и территорию дач. На этнотерритории, у моря, построить одноэтажные дома, как у поморов, и двухэтажные пансионы, внешне похожие на бараки, поставить дровяные склады и телеграфные столбы под старину. Вторую территорию предлагают разбить на земельные участки от 4 до 15 соток под дачи. Также урбанисты предлагают создать систему оповещения и эвакуации на случай, если прорвет гидроэлектростанцию.

Мэр Териберки: Моя мечта сбылась — асфальт у нас будет

Татьяна Трубилина возглавила Териберку в 2013 году, а в этом сентябре будет баллотироваться на второй срок. После выхода «Левиафана» она раскритиковала Андрея Звягинцева за то, что тот показал в своем фильме «грязную немытую Россию». «Съемочная группа не видела ничего хорошего, что происходит в нашем поселке: какой у нас замечательный Дом культуры, библиотека, оснащенная всеми мультимедийными системами и спутниковой антенной. Ни киностудия, ни режиссер не обратились к нам с просьбой помочь в съемках. Зато после себя они оставили много мусора», — говорила Трубилина в январе 2015 года.

Сейчас она уверена, что именно благодаря ей туристы едут в Териберку.

«Если бы мы, лично я и, может, кто-то еще, не высказали свое мнение о фильме, он бы прошел незамеченным, — говорит она. — Ко мне приезжало очень много репортеров отовсюду, у меня даже записано. Такие компании приезжали, газетчики, я даже таких и не слышала-то раньше, видела впервые в жизни. Чуть ли не с Африки сюда приезжали, брали интервью».

После выхода «Левиафана», считает мэр, жизнь местных никак не изменилась. «На нас никак не отражается, что здесь проходят фестивали. Москвичи забавляются, отдыхают, а население как жило, так и живет», — говорит она.

Вместе с тем Татьяна Трубилина уверена, что урбанисты правы и однажды Териберка превратится в дачный поселок.

Татьяна Трубилина, глава Териберки:

Когда в том году у нас проходил фестиваль, у меня так же брали интервью. Я говорила о том, что у меня есть мечта, что здесь будет асфальт — в нашем сельском поселении Териберка. Знаете, моя мечта сбылась, он у нас будет. Заасфальтировать 40 километров до Териберки пока очень дорого. Но думаю, что к 2019 году вопрос решится.

В 2015 году мы планировали организовать сообщение между Лодейным и Териберкой. Нам даже Кольский район выделил машину. Мы ее привели в порядок и запросили с людей 50 рублей за поездку. Для чего запросили? Чтобы купить бензин. Ведь на что-то надо ездить. Но люди отказались, сказали, очень дорого, и они не хотят. Мы запустили, буквально один раз он съездил. И больше никто не пришел. Поэтому мы отменили рейсы, ведь и водителю надо платить, и бензин надо покупать, а за бензином еще надо съездить. А люди у нас привыкли ни за что не платить.

Бывший мэр Териберки: Через 5 лет тут ничего не будет

Перед отъездом из Териберки идем в гости к Татьяне Нерейко, которая руководила поселком с 2003 по 2007 год. Во время работы главой она запустила программу переселения жителей из аварийных домов. Планы сельской администрации построить асфальтированную дорогу в Лодейном ее удивили: «Да зачем нам дорога в поселке?! Нам нужна нормальная дорога до Териберки. А сейчас мы 40 километров гробим свои машины».

Нерейко из тех, кто называет Териберку «нашей землей». И ей совсем не нравится, что сюда едут туристы. Она не согласна с организаторами фестиваля, которые заявляют о развитии Териберки. «Зачем переселять людей, чтобы ее развивать? Я думаю, что если идет развитие Териберки, то в направлении частного бизнеса. Именно в свои карманы, но однозначно не на благо сельского поселения», — говорит она. Когда я спрашиваю Нерейко, какой она видит Териберку через пять лет, она вздыхает: «Честно, я ее не вижу».

Татьяна Нерейко, бывший глава Териберки:

Работать негде. А они уже привыкли не работать. В основном это люди, ведущие, скажем, асоциальный образ жизни. Почему мурманские едут сюда работать? Да потому что местные работают до первой зарплаты или до первого рубля. И после они уходят в запой, все. Я сама тут руковожу кое-чем — уборщицу не найти.

У нас и до «Левиафана» было достаточно моряков, которые рыбачили в море и приносили доход. Но «Левиафан», конечно, дал какой-то процент туристов.

Хотя это принесло проблемы местным жителям. Во-первых, в магазинах выросли цены. И мы теперь возим еду из Мурманска, на неделю закупаем на 5–7 тысяч, здесь бы эти продукты стоили 10–12 тысяч. Я понимаю предпринимателей, ведь есть спрос, но ладно мы, у нас машина, а что делать бабушке-пенсионерке, которая живет одна?

Во-вторых, это свалка. У нас исторически есть свалка, и те, кто сюда едет, указывают на нее, фотографируют. Но, милые мои, она же из-за вас выросла в разы. В-третьих, мусор в тундре. В том году тундра пять раз горела. Мы всегда приезжали собирать морошку, а тогда приехали — все черное, выжженная земля.

Вокруг Териберки

В марте-апреле к Териберке подходят белухи и косатки, гоняют в море треску. Однажды здесь видели синего кита. В заливе киты появляются нечасто, но в открытом море их можно увидеть всю весну.

Главная достопримечательность Териберки — водопад. Любой местный укажет дорогу к нему. Тропа к водопаду проходит мимо метеостанции, вдоль морского берега, где во время прилива волны с грохотом разбиваются о камни. У водопада раскинулось большое озеро, в котором в спокойную погоду отражаются зеленые сопки.

Водопад течет в небольшое ущелье между двух красных гор. Чтобы хорошо его рассмотреть, можно по камням перейти через речку и подняться немного повыше. Самые отчаянные спускаются вдоль горы в сторону берега, чтобы посмотреть на водопад снизу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фото: Наталья Васильева

 

По пути можно встретить каменные пирамидки. Это сейды — священные камни саамов. Вряд ли по дороге к водопаду стоят настоящие — скорее всего, их построили туристы, собрав камни по тундре. Впрочем, здесь можно встретить и сейды на «каменных ножках» — один огромный камень лежит на двух-трех камнях поменьше. Вряд ли турист на такое способен.

Если от водопада пойти дальше вдоль берега, можно дойти до советской артиллерийской батареи времен Второй мировой, где сохранились четыре пушки. Несколькими километрами дальше, в Долгой губе, стоит заброшенный военный гарнизон.

А еще можно просто пойти по тундре от сопки к сопке, от озера к озеру. Цвета тундры поражают, будто кто-то нарочно выкрутил ручку яркости. На берегу моря — поляна белоснежных одуванчиков, на черных камнях цветет мох, кругом столько зелени, что глаза отдыхают. И стоит такая тишина, что порой не слышно ничего кроме волн и крика чаек. А в сопках даже чайки замолкают.

Цены в Териберке

В магазине

• Самая дешевая водка — 245 рублей
• Капуста — 70 рублей
• Морковь — 85 рублей
• Свекла — 65 рублей
• Небольшая пицца в пекарне — 57 рублей
• Свежий белый хлеб — 43 рубля

В ресторане

• Уха — 500 рублей
• Похлебка из оленины — 600 рублей
• Гребешок морской в сыре — 600 рублей
• Мясо краба — 750 рублей
• Яичница — 150 рублей
• Картофель фри — 150 рублей
• Чай в чайнике — 350 рублей
• Кофе — 150 рублей

Жилье

• Двухместный номер в гостинице «Терь» в старой Териберке — от 3000 рублей с завтраком
• Двухместный номер в гостинице у рыбного завода — 2500 рублей с завтраком
• Двухместный номер в гостинице Normann в старой Териберке — 2300 рублей
• Место в бунгало в туристическом комплексе «Териберский берег» — 1800 рублей
• Хостел «Держи краба» в Лодейном — 1000 рублей
• Жилье у местных — от 500 рублей

Услуги

• Прогулка на катере с рыбалкой на весь день — от 3000 рублей с человека, на 4 часа — 2500 рублей
• Билет в баню — 110 рублей