Евреи. Я б унесся туда, где добро и любовь!

Евреи,с вами жить не в силах,
Чуждаясь, ненавидя вас,
В скитаньях долгих и унылых
Я прихожу к вам всякий раз.
Во мне рождает изумленье
И ваша стойкость, и терпенье.
И необычная судьба,
Судьба скитальца и раба.


Отравлен я еврейской кровью,
И где-то в сумрачной глуши
Моей блуждающей души
Я к вам таю любовь сыновью,
И в час уныний, в час скорбей
Я чувствую, что я еврей!

И.Г.Эренбург


Еврейского характера загадочность
не гений совместила со злодейством,
а жертвенно хрустальную порядочность
с таким же неуемным прохиндейством

И.М.Губерман

Я б унесся туда, где добро и любовь
Прекратили раздоры людей,
Из-за низких страстей проливающих кровь,
Где бы стал моим братом еврей.

Н.А.Бердяев

Уезжают русские евреи,
покидают отчий небосвод,
потому-то душу, видно, греет
апокалиптический исход.
Уезжают, расстаются с нами,
с той землей, где их любовь и пот.

Были узы, а теперь узлами,
словно склад, забит аэропорт.
Уезжают.. Не пустить могли ли?
Дождь над Переделкиным дрожит.
А на указателе "К могиле
Пастернака" выведено: "Жид"...

Р. Казакова

Под крики толпы угрожающей,
Хрипящей и стонущей вслед,
Последний еврей уезжающий
Погасит на станции свет.

Потоки проклятий и ругани
Худою рукою стряхнёт.
И медленно профиль испуганный
За тёмным окном проплывёт

.
Как будто из недр человечества
Глядит на минувшее он…
И катится мимо отечества
Последний зелёный вагон.

Весь мир, наши судьбы тасующий,
Гудит средь лесов и морей.
Еврей, о России тоскующий
На совести горькой моей.

***

Над площадью базарною
Вечерний дым разлит.
Мелодией азартною
Весь город с толку сбит.
Еврей скрипит на скрипочке
О собственной судьбе,
И я тянусь на цыпочки
И плачу о себе…

Какое милосердие
Являет каждый звук,
А каково усердие
Лица, души и рук,
Как плавно, по-хорошему
Из тьмы исходит свет,
Да вот беда, от прошлого
Никак спасенья нет.

Б.Ш.Окуджава

Во мне бурлит смешение кровей…
Признаюсь, по отцу я чисто русский.
По матери, простите, я – еврей.
А быть жидом в стране родимой грустно.

Разорван в клочья бедный организм.
В какой борьбе живет моя природа!
Во мне слились в объятьях “сионизм”
навек с “Союзом русского народа”.

То хочется мне что-то разгромить,
то я боюсь, как бы не быть мне битым.
Внутри меня семит с антисемитом,
Которых я не в силах помирить.

Э.Ф.Рязанов

Ветхозаветные пустыни,
Где жизнь и смерть – на волоске.
Еще кочуют бедуины.
Израиль строит на песке.

Он строит, строит без оглядки.
Но вот прошли невдалеке -
Как хрупки девушки-солдатки!
Израиль строит на песке.

Грозят хамсин или арабы,
Зажав гранату в кулаке.

О чем, поклонники Каабы?
Израиль строит на песке.

Крик муэдзина, глас раввина
Сливаются на ветерке.
Какая пестрая картина!
Израиль строит на песке.

Где проходили караваны,
Вздымая прах из-под копыт,
Взлетают пальмы, как фонтаны,
И рукотворный лес шумит.

На дело рук людей взгляни-ка,
Интернационал стола:
Услада Севера – клубника,
Япончатая мушмала.

Что могут рассказать века мне
На человечьем языке?
Что мир не выстроил на камне -
Израиль строит на песке.

…Арабский рынок, шум базарный,
Непредсказуемый Восток.
Но, за доверье благодарный,
Не рассыпается песок

Ф.А.Искандер

Мой друг уехал зимой в Израиль.
Сижу, как будто в карман насрали,
Осиротили, украли друга,
А за окошком рыдает вьюга.

А за окошком летают пули,
Фонарь как финку в сугроб воткнули
И сердце просто на части рвется -
Мой друг уехал и не вернется.

Да я и сам бы туда поехал,
Не за деньгами, а ради смеху.
Я б ради смеху купил ермолку,
Надел ермолку, да фиг ли толку?

Не подчиненный и не начальник
Сижу на кухне, простой, как чайник.
Жизнь отравили мою, как Припять.
Мой друг уехал и не с кем выпить.

Жена притихла, как в час погрома,
Я одиноко брожу по дому
И тараканов под зад пинаю,
Хожу и тихонько напеваю:
“Он уехал, он уехал, а слезы льются из очей”.

Нас обманули, нас разлучили
И слезы горькие, словно чили,
Мне разъедают лицо до кости.
Ах, не езжайте к еврею в гости.

Они напустят кругом туману,
Потом обнимут, потом обманут.
На историческом побережье
Вас обласкают, потом обрежут.

Мой друг уехал, а я остался,
Хотя уехать и я пытался,
Но мне сказали: “Молчи в ладошку
И жуй на кухне свою картошку”.

Сижу на кухне, жую картошку
И, как придурок, молчу в ладошку.
И эта песня, в каком-то смысле
Уже не песня, а просто мысли.

На сердце горечь, в душе обида,
Совсем пропало мое либидо,
Пропал мой юмор и мои феньки,
Пропали спички, и даже деньги.

Возможно, лет, этак, через двадцать,
Он возвратится, что может статься,
И у могилы моей глубокой
С волненьем скажет такие строки:

“Что мне сказать в такой печальный час,
чего ни говори, все будет мало.
Такой светильник разума угас,
Такое сердце биться перестало”.

Мой друг уехал зимой в Израиль.
Сижу, как будто в карман насрали,
И сердце просто на части рвется -
Мой друг уехал и не вернется.

М.Н.Кочетков

Я жизнь свою завил в кольцо,
Хоть голову клади на рельсы.
Я так любил одно лицо
Национальности еврейской.

Но всё прошло в конце концов.
В конце концов я тоже гордый.
Я это самое лицо,
В лицо назвал жидовской мордой.

Поцелуи, объятья -
Боли не побороть.
До свидания, братья.
Да хранит вас Господь.

До свиданья, евреи,
До свиданья, друзья.
Ах, насколько беднее
Остаюсь без вас я.

До свиданья, родные
Я вас очень любил.
До свиданья, Россия,
Та, в которой я жил.

Сколько окон потухло,
Но остались, увы,
Опустевшие кухни
Одичавшей Москвы.

Вроде Бабьего Яра,
Вроде Крымского рва,
Душу мне разорвало
Шереметьево-два.

Что нас ждёт, я не знаю
В православной тоске.
Я молюсь за Израиль
На своём языке.

Сохрани ты их дело
И врагам не предай,
Богородица Дева
И святой Николай.

Да не дрогнет ограда,
Да ни газ, ни чума,
Ни иракские СКАДы
Их не тронут дома.

Защити эту землю
Превращённую в сад,
Адонай элохейну,
Элохейну эхад.

Всеволод Емелин