Почему оказаться на месте Серебренникова сегодня может каждый

Задержание режиссера Кирилла Серебренникова вызывает не меньше вопросов, чем заведенное ранее против возглавляемого им «Гоголь-центра» уголовное дело.

В сообщении Следственного комитета все по-деловому сухо и буднично: «Главным управлением по расследованию особо важных дел СК России по подозрению в организации хищения не менее 68 млн руб., выделенных в 2011–2014 годах на реализацию проекта «Платформа», задержан художественный руководитель московского театра «Гоголь-центр» Кирилл Серебренников».

Но в социальных сетях и СМИ уже бушуют страсти. Дескать, зачем задерживать человека, который не собирается, да и не может (загранпаспорт режиссера проходит экспертизу на подлинность) скрыться? Зачем брать его под стражу ночью, во время командировки? Волей-неволей закрадывается мысль, что это скорее демонстрация, чем рутинные следственные действия. При том что «взяли» не придворного режиссера, а смелого экспериментатора, автора явно выходящих за рамки официального стиля постановок. Человека как минимум эстетически неблизкого действующей власти.

Это с одной стороны. С другой — за последнее время «пришли» ведь не только за Серебренниковым. Посажены уже несколько губернаторов, под следствием федеральный министр, не считая людей рангом поменьше. То есть выясняется, что посадить можно сегодня практически любого и в предельно краткие сроки. К сожалению, такие возможности силовикам дают не хорошо продуманные и логичные законы, а законы, плохо составленные и подчас противоречивые.

Обвинения, которые предъявляют Серебренникову, вызывают вопросы на элементарную логику. Хотя бы в части, где «Седьмая студия» Серебренникова получила деньги за спектакль «Сон в летнюю ночь», но якобы не поставила его. Обвинение выдвигает эту версию несмотря на факт: постановка шла на двух площадках.

Попробуйте делать бизнес или управлять чем-то, хоть немного касающимся денег, — и система регулирования предпринимательства, скорее всего, будет оттеснять вас за рамки закона.

Так устроено современное российское законодательство, что, не выходя в «серую зону», довольно сложно управлять чем бы то ни было. Тем более культурным проектом. Работникам необходимо платить деньги, причем желательно такие, чтобы они не умирали с голоду.

Одни выбирают «серые» зарплатные схемы. Другие — нанимают гастарбайтеров без документов. Третьи делают еще что-то, что государство квалифицирует как нарушение закона. Не говоря о том, что зачастую одни акты нормотворчества у нас элементарно противоречат другим и это дает широчайшее поле для трактовок и злоупотреблений.

Особенно хорошо это знают те, кто непосредственно взаимодействует с российскими законами и российским государством. Экономист Андрей Мовчан пишет: единственным относительным средством защиты в такой ситуации является следующее: «не иметь никаких (без исключения) дел с государством и не дай бог не брать у него никаких денег».

Но ведь и частный бизнес может попасть под статью даже без государственных денег. Да и как их не брать, когда больше половины всех денег в стране сегодня так или иначе прокачиваются через государственный сектор экономики.

А в области гуманитарной — культуре, науке, образовании — этот процент и вовсе стремится к ста. То есть выбор представляется куда уже: либо вообще этим не заниматься, либо уповать на то, что конкретно тобой следственные органы не заинтересуются. Особенно если вести себя тихо и лишний раз не высовываться.

Кейс Серебренникова показывает, что даже небольшие деньги могут вызвать живой интерес следователей. Они же все равно получаются «в особо крупном размере», даже если, сравнивая с другими резонансными делами о мошенничестве, представляются небольшими. И здесь надо, видимо, очень верить своим сотрудникам, что те дадут нужные показания или не дадут никаких вовсе. У режиссера таких доверенных сотрудников не оказалось — главный бухгалтер «Седьмой студии» Нина Масляева заявила, что режиссер Кирилл Серебренников давал ей указания вносить ложные данные в финансовые отчетности. По информации «Интерфакса», вроде бы и сам режиссер сначала дал показания на своих коллег.

И даже заступничество товарищей по цеху мало что дает. В защиту режиссера выступали именитые деятель культуры, подписывали открытые письма, актер Евгений Миронов лично просил президента разобраться в деле. Скандал вышел большой, но российская правоохранительная система по-прежнему руководствуется известным принципом: «то, что вы на свободе, — не ваша заслуга, а наша недоработка».