Верхоплавка, этюд.

«Верхоплавка». Этюд.
Начало дня, утро. Свет от солнца пробивается сквозь листву свисающих над водой веток деревьев. Голубые стрекозы с прозрачными крылышками порхают над тростником, камышом и осокой вдоль берега отделяющих воду от земли. За камышами большие листья кувшинки покрывают тихую воду заводи. Между листьями, тут и там, открылись желтые цветки кувшинок. А в открытых прогалинах темной воды плавали красивые красноперые рыбки. 

Когда я приблизился к берегу, к самой кромке воды, к камышам, рыбки исчезли, спрятались под листья кувшинок. И темные, чистой воды, «полянки» между листьями оказались пустые. Приподняв над камышами удилище, я закинул свою снасть с поплавком в одну из таких пустых прогалин между листьями, а сам присел так, что меня не стало видно за камышами, как не видно было и удочки моей, склоненной между камышами над водой.

Недолгое ожидание и терпение в тишине оправдалось тем, что я увидел, сквозь просветы среди камышей, вновь появившуюся стайку красноперых рыбок рядом с моим поплавком. Они плавали степенно и кружили по «полянке» открытой воды среди листьев кувшинок. Одна, затем и другая, небольшие красноперки ткнулись носами в гусиное перо, верх которого, покрашенный красным, качнулся над водой. Быть может, они пробовали на вкус, появившийся неожиданно на их «полянке» поплавок? Но вот, он сам нырнул неглубоко и вновь вернулся в свое положение – поклевка, - раз, другой. И…, когда поплавок окончательно скрылся в глубину темной воды, - я «подсёк»: быстро подняв удилище, натянул леску, на которой был приторочен поплавок моей снасти. 

Мне пришлось встать, и после недолгой «борьбы», я уже вытаскивал через траву и камыши, трепещущую на крючке рыбку. Вскоре красноперка лежала на берегу, на траве, сверкая чешуей. Это очень красивая рыба: с темной спинкой и светлым брюшком, на котором ярко сверкали красные перья плавничков.

Шум и возня на воде распугали всю стайку.

И мне пришлось их долго ждать, в тишине созерцая красоту природы (и в этом тоже есть прелесть рыбалки). Не бывает в природе тишины: весело трещат позади меня кузнечики в траве, слышалось щебетание птичек перелетающих по веткам деревьев.

Тихая моя заводь, находилась на старом русле реки, - на «старице». Это ответвление от основного её течения. Река выбрала и пробила себе новое русло, а старица заросла травой: кувшинками и осокой, камышом. Но в этой, ставшей «стоячей», воде – обильно размножились насекомые, поэтому и рыбы сюда заплывали, особенно весной. Вот жук плавунец всплывал и переворачивался к верху задом, набирая воздух, рядом с моим поплавком, а потом торопился назад в глубину. Мимо моего поплавка, как заправские конькобежцы, скользили по поверхности «водомерки». Бабочки и стрекозы, в самых разнообразных нарядах разной расцветки летали над листьями кувшинок. Бабочки были синенькие, красненькие, фиолетовой окраски с желтенькими пятнышками…. А стрекозы с тонкими и длинными хвостиками трещали, и так и норовили присесть на мой поплавок, призывно торчащий из воды. 

Когда солнышко взошло выше верхушек деревьев и осветило всю мою заводь, всю поверхность воды, свет его проник в глубину. В уже не темной, а прозрачной воде, стали видны водяные растения – водоросли, и стебли, на которых держались листья кувшинок вокруг моей «полянки», в которой плавал мой поплавок.

Стало тепло, закончился рассвет и закончился утренний клев. Рыбы больше не появлялись у берега. Когда я встал, то увидел, что стайка краснопёрок плыла посередине старицы, далеко от кувшинок и от берега, под поверхностью воды, словно поддразнивая своим видом рыбака. Они меня прекрасно видели. И от взмаха моих рук, когда я пытался закинуть удочкой свою снасть подальше – рыбы уплывали в сторону.

В то утро я смог поймать лишь несколько не очень больших, чуть больше ладони, краснопёрок. Из них дома была приготовлена уха!
Конец.