Ничего, кроме правды

Два эпизода. Как будто, ничем не связаны. Но это как будто.

Пресс-секретарь патриарха (есть, оказывается и такой) летел с семьей отдохнуть. Дешевой компанией с дорогим именем "Победа". Дешевая компания что-то напутала с билетами, в результате чего жене секретаря места не хватило. Секретарь полетел один, а жену ему доставили через несколько часов. Безобразие, конечно. Но бывает.

Что за этим последовало? Слезные извинения с просьбами простить и подарками бесплатных будущих перелетов. Милостивое прощение. И информирование православного народа, что секретарь не сердится и обидчиков простил, на первой полосе чуть ли не единственного оппозиционного издания.

То, что извинились, прекрасно. Вопрос – перед каждым ли таким обиженным станет извиняться "Победа"? И о каждом ли извинении сообщит своим читателям рупор оппозиции? Ответы очевидны: не перед каждым и не о каждом. Но здесь надо. Здесь нельзя сердить. Столп.

История вторая. И не новая. Москва празднует день ВДВ. Хулиган забейся в щель... Фонтаны, арбузы – в общем, все атрибуты. Милая гулянка. Имеющая все квалифицирующие признаки статьи "Хулиганство". Грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу. Грубое? Грубое. Нарушение? Нарушение. Неуважение? Неуважение. Явное? Явное. Какие мотивы? Любви? Нет, по мотивам любви не бьют арбузы. Тем более – на головах.

Почему власть не пресекает? Когда она куда более невинные вещи пресекает на корню. А потому и не пресекает – низзя. Нельзя сердить. Это ребята серьезные. Армия  их серьезно учила. Не дай бог – обернутся против власти. Мало не покажется. В общем, пусть купаются. Греха в том большого нет.

Это политика. Это государственная политика. Политика заигрывания. Заигрывания с самыми низкими даже не группами населения, а с самыми низкими сторонами души всех групп населения. Оттянуться? Пожалуйста. Помолиться? На здоровье. Протестовать? Нет! Я те попротестую!..

Что этой политике можно противопоставить? Есть два варианта. Первый – тоже заигрывать. Мы не посягаем на игрушки черни, играйтесь на здоровье. Хотите Крым? Вот вам Крым? Хотите религию? Получите. Праздники? Возьмите праздники.

Водку, веселие на Руси? Получите водку. Всё, что хотите. Только полюбите и проголосуйте. Вот такая стратегическая линия.

Линия это проигрышная. Поляна занята. И врать, льстить, лебезить перед народом они умеют гораздо лучше нас.

Альтернативная стратегическая линия состоит в том, чтобы говорить правду. И приятную, и не очень. Приятную – это про то, какие плохие они: как жульничают, как воруют, как не умеют управлять, как портят хорошим нам жизнь...

Но говорить одну приятную правду – это тоже попытка подольститься к избирателю. И избиратель, пусть и самый простецкий, это быстро разнюхает. А неприятной правды оппозиционные политики (то, что у нас называется этим словом) боятся, как огня.

Неприятная же правда состоит в том, что плохие не только они, но и мы. Все. Они – плоть от нашей плоти. И мы плохи уже тем, что позволяем им быть плохими.

Неприятная правда состоит в том, что у плохого народа не может быть хорошей власти. И если мы хотим хорошую, нам надо, прежде всего, стать хорошими самим. Тут не столько во власти проблема, сколько в тех, кто власть поддерживает. А поддерживают власть у нас много больше половины.

Не то, что эти больше половины власть любят. Ни боже мой. Они же не идиоты. Но боятся, что некст мэй би ворс, следующий может оказаться хуже. И, вообще говоря, их опасения не беспочвенны.

Это очень простая поддержка. От добра добра не ищут. Не добро? Хорошо. А где добро? И на это оппозиции ответить нечего. Не то, что в ней нет хороших людей. Программы хорошей нет.

Впрочем, и с людьми дело обстоит не слишком. За каждым тянется свой шлейф, и никто от этого шлейфа избавляться не думает. Ни Явлинский, ни Навальный, ни Касьянов – никто... И это самое плохое. Без шлейфа нет никого – это нормально. А вот терпимость к своему хвосту или, хуже того, желание его спрятать, чтобы не было видно, вот это немедленно уравнивает претендента от оппозиции с его конкурентом. Уравнивает в главном – оба ни о чем не жалеют.

Правда, вся правда и ничего, кроме правды – наш единственный шанс. Сумеем мы им воспользоваться? На оптимистический лад сегодня настраивает немногое.