Мои игры (Ретро)

Все люди любят играть, только большинство стесняется в этом признаться. И у каждого любимые игры — свои собственные. Эта любовь остается на память о лучших годах жизни, когда непосредственность и выдумка были главными инструментами познания неведомого большого мира. В детстве мы увлеченно лепим куличи в грязной песочнице, таскаем машинки на веревочке и кукол за отломанную ногу, азартно гоняем мяч с друзьями, пытаемся подражать взрослым, осваивая различные модели поведения в невинных играх в папу-маму-собаку, доктора и пациентку, казаков-разбойников.

 С возрастом меняются запросы, интересы и предпочтения, развиваются половые различия не только во внешности, но и в сознании, а также играх. Подростки соревнуются уже друг с другом за внимание раньше повзрослевших подружек в спорте, электронных забавах, на дискотеках, а те уже примеряют на себя свадебные наряды невест и учатся в играх строить свой собственный домашний уют. На смену непосредственной и непредсказуемой детской фантазии, приходят развлечения с уже кем-то придуманными раньше жесткими правилами и заранее распределенными ролями. Индивидуум социализируется и входит в совсем другие взрослые и серьезные игры.

    Игрушки у мужчин с годами становятся все больше, дороже и технически сложнее, компенсируя свои личные скромные достоинства. Кино, вино и домино сменяются автомобилями, катерами и персональными лайнерами. Кроме этого, еще появляются более широкие и эффективные возможности по вовлечению в свои игры массы других людей, зачастую и помимо их воли. Это утоляет, но не подавляет до конца ненасытные комплексы мачизма, лидерства, агрессии и подавления слабого. Общество само культивирует архетипы власти, престижа, достатка, успеха, заставляя стремиться к ним неразвитые и несамодостаточные души с неопределенными нравственными принципами и низкими моральными устоями.

    Женщины, как правило, сосредотачиваются на ограниченном числе близких людей, подруг и поклонников. Они предпочитают добиваться своих целей исподволь, опосредствованно стимулируя нужное развитие событий, инициируя чужую, чаще всего мужскую активность. Захватив власть над их сердцами и душами, они стремятся контролировать их поведение, привычки, желания, чувства. Для этого они подчас бросаются в эзотерику, мистику и духовное усовершенствование. Следующим шагом следует считать их игры с другими людьми, их судьбами, сознанием и мыслями. Такие игры редко порождают действительное счастье, любовь и благополучие, к которому стремится любая женщина.

    Мало кто в этот момент пытается преодолеть соблазн бросить тяжелое и неблагодарное искусство импровизации и свободного поиска сокровищницы истины ради сиюминутного успеха плоского и бородатого анекдота, тривиальной банальности, проверенного временем или утвержденного свыше технологического решения или научного постулата. Поиск новых неисхоженных путей редко приносит заслуженные дивиденды отчаянным одиноким первопроходцам, чаще на их долю достаются шишки и ушибы, разочарование горьких заблуждений, моральная и творческая гибель в косном и топком болоте людского непонимания и невежества.

    Мне постоянно приходилось выступать в тех или иных социальных ролях, навязанных мне изощренным сценаристом-судьбой, властными законами режиссера-государства, либо завоеванными на безжалостных кастингах с множеством себе подобных актеров-самородков. В зависимости от мизансцены или подмостков мне приходилось становиться пухлым маменькиным сынком, прилежным школьником-отличником, насмешливым и каверзным старшим братом, безбашенным и разгульным студиозусом, витающим в эмпиреях безумно влюбленным, нищим и неопытным молодым специалистом-инженером, вольным и прожигающим жизнь художником и фотографом, разбитным диск-жокеем и шоуменом, нежным и страстным супругом и любовником.

    В длинной и запутанной пьесе нашей жизни нам приходится постоянно переходить из роли в роль, менять маски, прикид и парики, не путая текст и очередность выхода из-за кулис, не теряя собственную личность и оставаясь самим собой. Осталось только определить, а что же является той имманентной константой, которая составляет неизменимую ипостась души и проносится в каждом из нас сквозь годы и испытания. Более того, не страдая раздвоением личности, я не раз ловил себя на мысли, что во мне мирно сосуществуют одновременно все уже сыгранные мной ранее персонажи. Каждый из них живет в этой большой коммунальной квартире, изредка сталкиваясь лбами в темном и узком коридоре моего извилистого сознания.

    Так, выступая в роли строгого, но справедливого отца семейства, из-за моей маски выглядывает озорной пацан-сорванец, готовый не только понять и простить любые детские шалости, но и в любой момент с удовольствием их поддержать. Сексуально-озабоченный интернет-маньяк скрывает робкого юношу, мечтающего о чистой и вечной любви, а расчетливый и холодный пройдоха-коммерсант готов в любой момент обернуться выворачивающим карманы для друга рубахой-парнем. Невозмутимый господин солидных лет и комплекции внутренне мандражирует, как перед первым экзаменом, входя в любое административное учреждение.

    Потеряв статус мужа и не выслужив никакого чина, я не перестал быть просто мужчиной и гражданином, оставив в своем виртуальном багаже много старых и приобретя некоторые новые роли. Получив взамен душевный покой и дополнительное свободное время, я счел возможным попробовать себя в амплуа интернет-кропателя, но и тут репертуарный диапазон позволил мне представляться циничным и аморальным плейбоем, высоколобым компьютерным гуру, задиристым полемистом, социально-ангажированным публицистом, возвышенным философом, гуманистичным моралистом-праведником, занудным искусствоведом-критиканом, желчным и саркастичным сатириком или отвязным хохмачом-юмористом.

    Перенося в печатный текст свои наиболее яркие чувства, эмоции и воспоминания, я играю словами и смыслами, как беспечный малыш разноцветными полупрозрачными кубиками аллюзий, весело и легко складывая забавную и затейливую пирамидку. Делясь же размышлениями, анализом и прогнозами, предстаю педантичным архитектором, неспешно подводя извилистой дорожкой к интригующему входу, кропотливо складывая стройное здание эссе из ровных блоков абзацев на прочных конструкциях железобетонных аргументов и увенчивая его неожиданно острым вонзающимся ввысь шпилем. Зодчие редко удостаиваются публичных аплодисментов, слава часто их настигает уже по окончании карьеры, однако они так же, как и все остальные, остро нуждаются в прижизненном признании общества, критики, родных и близких.

    Все мы хотели бы уйти со сцены под гром оваций, крики «Браво!» и букеты цветов от преданных поклонников и восторженные рецензии летописцев. Однако мало кто из нас удостаивается выхода на бис. Большинство заслуженных корифеев заканчивает карьеру в убогих домах для забытых ветеранов сцены, утрачивающих с уходящей памятью и апломб со всеми амбициями. Но и они лелеют обрывки старых пожелтевших афиш с их выцветшими фотографиями. Вот и мне хочется, чтобы мое имя хотя бы раз мелькнуло в длинном списке лиц, принимавших участие в создании самого глупого и бездарного бесконечного мыльного сериала под названием «Наша жизнь».

2011 г.