68 ЛЕТ НАЗАД ВЫШЛА АНТИУТОПИЯ ДЖОРДЖА ОРУЭЛЛА «1984»

Эта книга заворожила его, а точнее сказать, поддержала. В известном смысле она не открыла ему ничего нового — но именно в этом было ее обаяние. Книга говорила то, что он сам бы мог сказать, сумей он привести в порядок свои мысли. Она была произведением близкого ему ума, но только намного более сильного, систематического и неустрашимого. Нельзя было не прийти к выводу: лучшие книги те, что говорят уже тебе известное.

Джордж Орвелл. «1984» [1]

Шестьдесят восемь лет назад в Великобритании вышла книга, оказавшая чрезвычайно важное влияние на дальнейший ход мировой истории — и второй половины минувшего века, и первых лет века нынешнего. Несмотря на то что со времени описываемых в ней вымышленных событий прошло уже более тридцати лет, то и дело возникает ощущение, что все это происходит прямо сейчас. В последние недели — все чаще и чаще.

Восьмого июня 1949 года британское издательство «Секер и Уорбург» выпустило новую книгу писателя Джорджа Орвелла. Рекламные аннотации, помещенные в изданиях, сообщавших о книжных новинках, информировали потенциальных читателей, что книга под незамысловатым названием — «1984» — является фантастическим романом, действие в котором происходит в далеком будущем, в том самом году, который поставлен на лицевой стороне обложки в виде названия. Через две недели автору книги исполнилось сорок шесть. Еще через семь месяцев он умер.

Роман же зажил своей собственной жизнью, совершенно отличной от множества других произведений, созданных в схожем жанре другими писателями. Жанр этот получил в литературоведении устойчивое клеймо — «антиутопия», то есть утопия шиворот-навыворот, наизнанку вывернутая. Проще говоря, утопия — это когда писатель фантазирует о прекрасном вожделенном будущем, в котором всем будет хорошо, а антиутопия — когда предупреждает о возможном, полном мерзостей и кошмаров, в котором у всех будут проблемы.

Роман Орвелла был не просто одним из образчиков жанра антиутопии — с момента появления он занял в нем самую верхнюю и до сих пор никем из конкурентов не оспариваемую строчку.

Объясняется это множеством факторов. Здесь и совершенно потрясающий сюжет, и стиль, а особенно — финал истории. Никаких хеппи-эндов. Герой-одиночка не побеждает чудовищного дракона. Напротив — дракон пожирает героя, а пожрав, избавляется от него естественным для своего пищеварения путем. Вывалившееся из драконьей задницы дерьмо принимает, однако же, человеческую форму. Оно и выглядит как человек, и разговаривает как другие люди. Но все они говорят только об одном — о том, как они любят, как они прямо-таки обожают своего дракона и жить без него не могут. Мало того, они не только об этом говорят — они об этом еще и думают. И от каждого несет дерьмом.

* * *

Современному российскому читателю роман Орвелла «1984» известен в двух основных переводах — Виктора Голышева и Вячеслава Недошивина. Впервые опубликованные еще в СССР в конце 1980-х  в самиздате на папиросной бумаге.  Однако мало кому из тех, кто не в теме, известно, что ни тот, ни другой не были первыми. И Голышев, и Недошивин, чьи переводы были опубликованы с очень небольшим временным зазором в 1988—1989 годах, делят второе и третье место. Первое —  безоговорочно занимает самый первый русский перевод этого знаменитого произведения. Я имею в виду перевод В. Андреева и Н. Витова.

Первое издание «1984»© 

Первый русский перевод романа «1984» вышел в виде книги спустя восемь лет после появления оригинала. Разумеется, за пределами страны, жители которой имеют обыкновение читать в основном книги, написанные и изданные по-русски.

Это и естественно, поскольку издание такой книги в такой стране каким был СССР в те годы представляется еще большей фантастикой, чем ее содержание. (Хотя мне неоднократно доводилось слышать одну и ту же совершенно ирреально выглядящую историю. Что будто бы еще тогда, в начале 1950-х, книга Орвелла была переведена и напечатана в Москве по приказу самого Сталина. Что якобы было изготовлено не то двадцать, не то тридцать, не то аж целых пятьдесят ее копий — все пронумерованные и взятые на спецучет в специальной кремлевской библиотеке. Что предназначались эти копии только для высшей большевистской мафии — членов и кандидатов в члены Политбюро, секретарей ЦК, начальников отделов ЦК, чтобы набирались, так сказать, передового опыта управления у английского товарища О'Брайена)

Первым издателем первого русского перевода романа «1984» было злостное антисоветское издательство «Посев», являвшееся коммерческим предприятием не менее злостной антисоветской организации НТС (Народно-трудовой союз). 

Выбор для издания русского перевода романа Орвелла был, без сомнения, выбором правильным. Причем инициатива, как это ненароком выяснилось тридцать лет спустя, исходила не только от издательства. В 1986 году в интервью, приуроченном к 40-летию основания «толстого» литературно-партийного журнала «Грани» и опубликованном в том же журнале, главный литературный энтээсовец Евгений Романов (Островский; 1914—2001) вспоминал:

«На издание “1984”книгой мы получили большую субсидию от вдовы Орвелла, согласно его предсмертному пожеланию. Труднейший перевод <…> был сделан безвозмездно ныне покойным<и> профессором Н.Е. Андреевым (Кембридж) и Н.С. Витовым (Монтерей)».

Как бы то ни было, в 1957 году книга вышла.

Несколько необходимых слов о том, кем были первые переводчики романа «1984» на русский язык.

В. Андреев — это, собственно, никакой не Андреев и уж тем более не «Н.Е.». Это псевдоним В. Горевого, человека, о котором настолько мало известно, что обнаружить о нем сколько-нибудь достоверные биографические сведения мне не удалось.

Не исключено, что Горевой — тоже псевдоним. Андреев же Н.Е., которого называет в качестве одного из переводчиков Евгений Романов (партайгеноссе, судя по всему, за давностью лет банально подвела память), — это Андреев Николай Ефремович (1908—1982), историк и литературовед, уроженец Санкт-Петербурга, эмигрант еще первой волны, за долгую жизнь сменивший несколько стран и завершивший свою ученую карьеру в звании профессора Кембриджского университета, а жизненный путь — на берегах туманного Альбиона. Николай Андреев — автор интереснейшей мемуарной книги «То, что вспоминается», которую он писал всю вторую половину жизни, но так и не успел завершить; впервые она была опубликована уже после кончины автора.Первый русский перевод романа «1984» вышел в виде книги спустя восемь лет после появления оригинала. Разумеется, за пределами страны, жители которой имеют обыкновение читать в основном книги, написанные и изданные по-русски.

Что касается второго переводчика, соавтора В. Горевого (Андреева), обозначенного как «Н. Витов», то под этим псевдонимом находился Николай Пашин (1908—1976) — советский послевоенный эмигрант периода Второй мировой, известный также — и в первую очередь — как старший брат писателя Сергея Максимова (1916—1967), человека чрезвычайно талантливого, судьбы странной и трагической.

Именно этим двум людям и принадлежит пальма первенства в создании русского Орвелла — того самого, за хранение и распространение которого на территории СССР следовала неминуемая ответственность по статье: сначала зловещей 58-й, а затем и приснопамятной 70-й («антисоветская агитация и пропаганда») — до семи лет политлагерей по первому разу и червонец — если повторно; да еще и послелагерная ссылка — до пяти лет.

* * *

Несмотря на угрозу подвергнуться жесточайшим репрессиям за чтение Орвелла, советские люди — кому везло — его издававшиеся на Западе русские переводы все же читали. А самые смелые и распространяли. Изданные зарубежными издательствами орвелловские книги хотя и едва-едва, но просачивались сквозь «железный занавес» — и в 1950-е, и в 1960-е, и позднее.

Антиутопия «1984» производила неизгладимое впечатление на ее читателей, имевших сомнительное удовольствие жить в обществе, где каждый из них мог ощутить, чтó значит быть Уинстоном Смитом, на собственной шкуре. Особенно если это были читатели не рядовые, а профессиональные, сами не чуждые писательских амбиций. Тем более литераторы профессиональные.

«Книга Орвелла “1984”считается фантастической, но я не читал более реалистического описания Советского Союза. Называние вещей другими именами, гротескные приемы относятся ведь к чисто художественному арсеналу средств. Герой книги работает в отделе документации Минправа, то есть Министерства правды, где занимается вот чем. Он следит за малейшими изменениями в государственной информации на сегодняшний день и новую версию должен вставить всюду, где была версия прежняя. Скажем, какая-то личность считалась героем. Теперь объявляется, что она — враг. Армия служащих изымает упоминания о герое из старых подшивок газет, книг, журналов, брошюр, афиш, фильмов, звукозаписей — и вставляет туда новую версию о враге. Старые экземпляры газет набираются и перепечатываются заново, куски фильмов вырезаются и переснимаются. Если упоминание о чем-то нужно убрать — оно изымается так, что не остается следов. Будущий историк даже не заподозрит, что оно было. Не было» [11].

* * *

Каждый писатель мечтает написать книгу, которая перевернет сознание миллионов прочитавших ее людей. Но далеко не каждому удается свою мечту осуществить. Везет единицам из сотен и сотен тысяч обладающих умением внятно формулировать свои мысли и ставить правильные слова в правильном порядке. Из числа писавших в ХХ веке по-русски среди них — Михаил Булгаков, Андрей Платонов, Александр Солженицын; быть может, еще пара-тройка имен. Из числа писавших по-французски — Альбер Камю; по-английски — в первую очередь Джордж Орвелл.

Этот человек вообще обладал если не даром предвидения в чистом его виде, то явно способностью предчувствовать грядущие события. Прежде всего — политические.

* * *

Джордж Орвелл умер в январе 1950-го, неполных сорока семи лет от роду. Туберкулез — заболевание коварное, пораженные им люди имеют обыкновение болеть долго и умирать внезапно — как правило, тогда, когда в течении заболевания вдруг наступает внезапное улучшение и кажется, что не все еще потеряно, что вот-вот, еще чуть-чуть — и случится чудо. И можно будет дальше жить, работать, заботиться о семье. И — творить. Чаще всего подобные надежды оказываются не более чем иллюзиями. Особенно горестно бывает, когда смерть приходит за писателем до того, как ему удается поставить в манускрипте своего романа последнюю точку в последней фразе финальной главы.

Орвеллу в этом отношении безумно повезло. Он если и не написал все что хотел, то успел взять в руки главную свою книгу. Всегда совершенно равнодушный к земной славе и прямому ее следствию — материальным благам, он сумел высказаться во весь голос. И не просто высказаться, но и отправить свое грозное предупреждение потомкам. Суть этого предупреждения максимально проста и доходчива: НЕТ И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ В ЭТОМ МИРЕ НИЧЕГО БОЛЕЕ ВАЖНОГО И ЦЕННОГО, ЧЕМ ЕГО СВОБОДА ВЫБОРА.. Эту свободу выбора человеку надлежит беречь сильнее всего. Потому что те, кто, становясь перед выбором — свобода или колбаса? — выбирает колбасу, чаще всего просто не понимают, что, отказываясь от свободы, человек тем самым отказывается и от всего остального. Потому что, после того как исчезнет свобода выбора, вслед за ней обязательно исчезнет и колбаса. Это — аксиома. То есть истина очевидная, никаких дополнительных доказательств не требующая.

Помните об этом, сталкиваясь с неизбежностью выбора между стабильностью и жизнью. Этот выбор принадлежит вам.