Инвестиционная оккупация

Тема иностранных инвестиций на протяжении многих лет была одной из главных в выступлениях наших руководителей и в российских СМИ.

Сегодня она отошла в тень.

Причина – начавшиеся весной 2014 года экономические санкции Запада против России.

С одной стороны, вроде бы ослаб приток иностранных инвестиций в Россию. 

С другой стороны, даже те иностранные инвесторы, которые обосновались в нашей стране, стали ее покидать.

Действительно, Банк России на протяжении трех последних лет фиксирует большие оттоки капитала.

По его данным, в 2014 году чистый отток капитала из России был рекордным, превысив 152 млрд долл.

Правда, Центробанк не дает разбивку экспорта и импорта капитала по видам «российский» и «иностранный».

Вместе с тем считается, что чистый отток капитала из России происходит преимущественно за счет иностранного капитала, хозяева которого, мол, опасаются неприятностей, могущих возникнуть из-за нарушения санкционного режима в отношении России.

У некоторых наших сограждан (даже экономистов) возникло представление, что иностранный капитал покинул Россию.

Мол, российская экономика теперь держится на отечественных инвесторах.

Однако должен разочаровать тех наших патриотов, которые думают, что экономика постепенно освобождается (или уже освободилась) от гнета иностранного капитала.

То, что мы называем чистым оттоком капитала, демонстрирует движение спекулятивного капитала, который в России занимается лишь мародерством, но глубоко и надолго в экономику не внедряется.

Но есть другой иностранный капитал, который не очень-то подвержен экономической и политической конъюнктуре и который Россию не только не покидал, но и намеревается ее дальше «осваивать».

Можно даже предположить, что наши геополитические противники заинтересованы в том, чтобы иностранный капитал «глубокой закладки» в России оставался.

Это примерно так же, как присутствие своих партизан в глубоком тылу противника.

В любой момент такие «партизаны» могут всадить нож в спину России.
Статистика по присутствию иностранного капитала в российской экономике не очень богата.

Но даже то, что дает Росстат, позволяет составить приближенную картину и определить динамику.

Ниже привожу таблицу, составленную на основе данных Рос-
стата по двум годам – 2011-му и 2015-му.

Показатели по 2011 году отражают положение дел накануне экономических санкций, а показатели по 2015 году – во время действия таких санкций (данные за 2015 год – последние из опубликованных Росстатом).

Как видно из приведенных данных в таблице, позиции иностранного капитала в российской экономике после начала экономических санкций против нашей страны не только не ослабли, но даже укрепились.

Особенно по такому показателю, как обороты (объемы продаж).

Если экстраполировать тенденцию периода 2011–2015 годов, то следует предположить, что на сегодняшний день (середина 2017 года) предприятия с участием иностранного капитала по показателю объема продаж превзошли предприятия российского происхождения. Разве это не засилье иностранного капитала?

О последствиях (экономических и политических) такого засилья я уже неоднократно писал, поэтому повторяться не буду.

Единственное, что хочу отметить: недавно принятая Стратегия экономической безопасности России на период до 2030 года (указ президента Российской Федерации от 13 мая 2017 года №208) вообще умалчивает о такой угрозе нашей безопасности, как присутствие иностранного капитала в российской экономике.

Тем самым значимость указанного документа полностью девальвируется.

* * *

В связи с экономическими санкциями Запада наша власть провозгласила курс на импортозамещение.

Но даже те очень скромные успехи в так называемом импортозамещении обеспечиваются в первую очередь именно предприятиями с участием иностранного капитала.

Им такое импортозамещение на руку.

Они активно осваивают и захватывают внутренний рынок. Импортозамещение с помощью иностранного капитала опасно.

Не надо питать никаких иллюзий: нити управления компаниями с участием иностранного капитала уходят далеко за границы Российской Федерации.

В штаб-квартиры транснациональных компаний и банков.

И далее – в Белый дом, Государственный департамент США, Минфин США (именно там находятся основные подразделения, планирующие и реализующие мероприятия экономической войны против России) и другие ведомства США.

Даже если под иностранным капиталом, иностранными инвестициями скрываются физические и юридические лица РФ, пользующиеся офшорными юрисдикциями, угроза для нас ничуть не меньше, чем в случае с настоящими иностранцами.

Российские клиенты офшорных юрисдикций – под колпаком у спецслужб США, а также Великобритании (последняя контролирует многие офшорные юрисдикции).

В каких отраслях российской экономики позиции иностранного капитала особенно значительны?

Я уже называл некоторые из них.

Это в первую очередь оптовая и розничная торговля.

В капитале сектора торговли доля организаций с участием иностранного капитала составила 81,4% всего уставного капитала.

Кроме того, это пищевая промышленность, где не менее 2/3 отрасли контролируется иностранным капиталом.

Остановлюсь еще на секторе «добыча природных ресурсов».

Иностранные инвестиции в уставные капиталы предприятий указанного сектора на конец 2015 года составили 82,76 млрд руб.

Общий объем уставных капиталов предприятий с участием иностранного капитала (далее – ПИК) отрасли на тот же момент времени был равен 197,91 млрд руб.

Получается, что в среднем доля нерезидентов (физических и юридических лиц) в уставных капиталах ПИК была равна 42%.

В свою очередь доля ПИК в общем объеме уставных капиталов всех предприятий отрасли составила 26%.

Объем продаж ПИК, действующих в секторе добычи природных ресурсов, в 2015 году составил 3,95 трлн руб.

По отношению к показателю оборотов всего сектора это равняется 34,7%.

Здесь мы видим (как и в случае с другими секторами экономики), что доля ПИК в показателях оборотов существенно выше, чем их доля в уставных капиталах.

Если принять средний курс рубля в 2015 году, равный 60 рублям за 1 долл.

США, то получается, что иностранные инвестиции в уставные капиталы предприятий сектора добычи природных ресурсов были эквивалентны 1,4 млрд долл.

Получается, что ценой таких мизерных вложений в уставные капиталы иностранцы купили право контролировать более 1/3 оборота добывающей промышленности России.

Приведенные мною оценки присутствия иностранного капитала в добывающей промышленности России базируются на данных Росстата.

Имеются иные оценки.

Вот, например, обзор под названием «Кому принадлежит экономика России».

Этот общий обзор дополняется серией отраслевых (секторальных) обзоров, названия которых начинаются со слов «кому принадлежит».

Авторы дают картину по разным отраслям, в том числе по сектору добычи природных ресурсов, в 2014 году.

По сектору добычи природных ресурсов были использованы отчеты и другие данные по 106 организациям добывающей промышленности по добыче 24 видов полезных ископаемых (в среднем 94% добычи этих ископаемых в стране).

Казалось бы, что по некоторым видам природных ресурсов ключевые позиции принадлежат государству.

Например, по добыче газа.

Но вот что пишут авторы обзора:

«Предприятиями с гос­учас­тием добыто около 3/4 российского газа. Опять же не забываем, что так же, как и в добыче нефти, среди газодобывающих компаний России нет ни одной, в которой не засветились бы офшоры или иностранцы».

Вот резюмирующая цитата из отчета по сектору добычи природных ресурсов:

«Предприятия в иностранной или офшорной юрисдикции добывают 55% российских полезных ископаемых».

В отдельном обзоре, который называется «Кому принадлежит сырьевая экономика в России», те же авторы дают более развернутое резюме по ситуации в добывающей промышленности России:

«…всё участие государства в добывающей промышленности России сводится к владению Калининградским янтарным комбинатом, ПГХО, «Алросой», «Роснефтью» и «Газпромом», которые, с учетом дочерних компаний, добывают весь российский уран, янтарь (официальный), около половины нефти, 75% газа и все алмазы. Все остальные ресурсы в России добываются частными, офшорными или иностранными компаниями».

Отмечу, что в обзоре была рассмотрена отдельно добыча многих видов металлов, имеющих жизненно важное значение в производстве оружия и военной техники.

Такие как полиметаллы, медь, никель, кобальт, молибден, металлы платиновой группы.

Там нет никаких признаков присутствия государства (либо же оно представлено в гомеопатических дозах).

Зато везде присутствует иностранный и офшорный капитал.

Также обращу внимание, что масштабы присутствия иностранного капитала в секторе добычи природных ресурсов, оцениваемые авторами обзора, существенно большие, чем это вытекает из цифр, представляемых Росстатом.

* * * 

У меня нет возможности приводить оценки, содержащиеся в обзорах из серии «Кому принадлежит…», по всем отраслям и секторам российской экономики.

Отмечу лишь, что исследование было весьма фундаментальным, но, к сожалению, промелькнуло мало замеченным (думаю, что были предприняты усилия по его замалчиванию).

Попытаюсь привлечь внимание читателей к этому исследованию.

В нем была рассмотрена деятельность не только добывающей, но и обрабатывающей промышленности.

По последней были проанализированы учредители 1265 предприятий и холдингов обрабатывающей промышленности (на них в 2014 году пришлось 74% объема производства по 121 виду продукции).

Цель исследования – оценить, что еще из экономики остается в руках государства и в каких секторах еще можно ожидать приватизации остающихся государственных активов.

Вот резюме по положению в российской промышленности в целом: «Активы государства пока еще наиболее велики в генерации электроэнергии, добывающей промышленности (нефтегазодобыча, янтарь, уран и алмазы), нефтепереработке, транспортном машиностроении, атомной промышленности.

В остальных отраслях государство уже не играет заметной роли.

Более половины из рассмотренных компаний имеют в списке акционеров или учредителей иностранные или офшорные компании».

И опять я возвращаюсь к документу «Стратегия экономической безопасности России на период до 2030 года».

Может ли власть членораздельно ответить, как она собирается обеспечивать экономическую безопасность страны в условиях, когда ей почти ничего не принадлежит?

И вообще: может ли она управлять страной, когда по крайней мере половина экономики принадлежит иностранному и офшорному капиталу?
 

Валентин Катасонов