Трамп закрывает программу ЦРУ по помощи сирийским повстанцам

По словам одного из них, решение является частью усилий администрации по улучшению отношений с Россией, которой вместе с поддерживаемыми Ираном группировками в целом удалось сохранить позиции правительства Асада в ходе шестилетней гражданской войны.

Программа ЦРУ началась в 2013 году и была частью попыток администрации президента Барака Обамы отстранить Асада от власти. Однако успех этой программы был незначительным, признали чиновники, знакомые с ее содержанием и выступавшие на условиях анонимности.

Газета Washington Post стала первым изданием, сообщившим о приостановлении программы в среду. Представитель Белого дома Сара Сандерс отказалась от комментариев на эту тему в ходе брифинга в Белом доме. ЦРУ также отказалось от комментариев.

Решение было принято советником по национальной безопасности Гербертом Макмастером и директором ЦРУ Майком Помпео после консультаций с сотрудниками более низкого ранга и до встречи Трампа с президентом России Владимиром Путиным на саммите «Большой двадцатки» в Германии 7 июля.

Оба чиновника отмечают, что решение не было частью американо-российских переговоров о прекращении огня на юго-западе Сирии.

Один из чиновников сказал, что решение не было большой уступкой со стороны США, учитывая, как прочно Асад удерживает власть, хотя и не на всей территории Сирии. Но «оно является сигналом Путину, что администрация стремится к улучшению отношений с Россией».

Трамп принял это решение спустя несколько недель после своей встречи с директором ЦРУ Майком Помпео и советником по вопросам национальной безопасности Гербертом МакМастером, которые консультировали его по Сирии перед встречей 7 июля с Путиным в немецком Гамбурге.

Программа помощи повстанцам была центральной основой политики США в Сирии, основанной администрацией Обамы в 2013 году.

В июле стало известно, что разработанная госсекретарем США Рексом Тиллерсоном новая стратегия разрешения сирийского конфликта предполагает сохранение власти президента страны Башара Асада, а также использование российской военной полиции для патрулирования территорий, подконтрольных Асаду