От чего зависит любовь к Родине? Два слова о бывших соотечественниках.

Однажды кто-то из великих сказал, что мы любим человека за то добро, что дарили ему, и ненавидим за то зло, что причинили ему. Все больше убеждаюсь, что это правда, и касается она не только любви к людям…

Димыч, приятель мой, в 90-е годы прошлого века выучился на «очень полезного» в то время человека — физика, и чтобы не стать «купцом по шмуткам» и не бросить любимое дело, свалил в Германию, где ему дали лабораторию.

Дали почти сразу, ибо на родине он уже успел засветиться как талантливый ученый, было кому замолвить за него словечко по обе стороны границы.

И столько лет он там уже живет, а немцем так и не стал. Нет, формально-то стал, а вот в душе как был Димычем, так и остался.

О том, что уехал — не жалеет, ведь жизнь в итоге сложилась не худшим образом. Возвращаться не собирается, дети у него там, да и стрёмно уже на пятом десятке менять жизнь. Дети дома с отцом — только по-русски, пишут неважно, а читают вполне сносно.

Ни зла на Родину не держит, ни тоски особой не испытывает, потому как некогда, он и так с Родиной «на проводе».

Бородинский хлеб покупает в русском магазине, журналы какие-то, даже лекарства некоторые по привычке просит, чтоб ему присылали из Москвы. Литературу для детей, само собой. Смотрит отечественное кино, новое и старое. Обожает «Уральские пельмени», особенно серию сценок про «бабушку» в исполнении Андрея Рожкова. Насмотрится и давай ссылки слать в первом часу ночи, у него-то с Москвой минус час.

Общается с учеными всего мира, планету исколесил дважды, но по-прежнему считает, что в России лучшее в мире образование в области точных наук. С «альма-матер» — Физтехом, организует международные студенческие обмены в качестве общественной нагрузки, которой он сам себя и нагрузил.

На чистом немецком ругается с немцами по политическим вопросам. «Прикинь, Ир, Путин с экрана одно говорит, а закадровый перевод вообще другой. С точностью до наоборот. Зато послушаешь их — всё сделали американцы, и радио, и ракеты, всё они изобрели и придумали. Удивительно, ладно бы себя, немцев, пиарили, а то — американцев».

Про американцев так говорит: «У них такой флот, я лично видел, такая впечатляющая экономика. Они — патриоты, но они искренне верят в то, что спасают мир во всем мире. Считают себя миссионерами. Даже профессора. Невозможно переубедить, так глубоко это у них сидит».

О Димыче можно бесконечно…

Моя подруга Инна уехала гораздо позже Димыча, в Испанию. Нашла мужа по Интернету, выходца из Украины, поженились, живут, работают в офисе. Прошло лет пять, и я не узнала ее. Друзья — сплошь испанцы, дети по-русски ни гу-гу. Ее послушаешь — всё знает, как мы тут скорбно живем, как тиранят нас, бедных, с улиц хватают, рты зашивают колючей проволокой, шлют в Гулаг. И врачи наши — дрянь, и климат, и еда — дрянь. И алкаши одни в России остались, все нормальные уехали.

Первое время звала ее, приезжай, мол, пройдемся по нашим старым местам, посидим у Патриарших, своими глазами увидишь все. Нет, говорит, боюсь. Чего боится — непонятно. Только ядом плюет во все стороны. Надоело ее звать.

Короче, бросили мы наше общение. И вспоминать о ней не хочется. А жаль, хорошая была девка, веселая, образованная, считала ее другом…

И подумалось мне, люди уезжают — это нормально. У современного человека нет границ, полмира на чемоданах живет. Но вот почему так происходит: кто-то любовь к родине как вечный огонь бережет, а кто-то запросто ее растопчет, разотрет в труху? И вот что на это пришло в голову.

Дело тут не в патриотизме вовсе, не в образовании, не в характере. А в том, кем ты отсюда уезжаешь. Если ты здесь сумел стать кем-то, то никогда в свое прошлое не плюнешь. Если здесь был дыркой от бублика, то как смоешься за рубеж, так бегом и бежишь смывать прошлое в унитаз. Считай, себя самого. Прошлое, где ты был нулем. Ты ж теперь вроде как лебедь белый, вырвался на волю, словно тебя кто цепями держал.

Да вот только ноль — число уж больно стрёмное, как его ни приумножай, результат не изменится, к сожалению…