Окружение

С полуночи 3 октября 1993 года операция по разгрому защитников Дома Советов. Провокация у телецентра "Останкино" прошла успешно -- сотни людей были ранены и убиты, а СМИ во всем обвинили парламентскую оппозицию.

Таким образом у Бориса Ельцина и стоявших за ними людьми были развязаны руки для осуществления мер по силовому разгону Верховного совета РСФСР. Подготовка к этому мероприятию началась задолго до 4 октября.

Основное руководство лежало на министре МВД В. Ерине, начальнике Главного управления охраны Российской федерации М. Барсукове, министре безопасности РСФСР Н. Голушко и шефе президентской охраны А. Коржакове. Именно на них легла задача подавления восстания сторонников Верховного Совета РСФСР.

Встает однако один важный вопрос --  где же в это время находился и чем занимался сам президент РСФСР Борис Николаевич Ельцин?

   Этот вопрос возник у многих, когда в 23.20 на экранах телевизоров появился В. В. Костиков и зачитал обращение Б. Н. Ельцина к народу.

   В 23.30 В. В. Костиков зачитал его обращение к народу, в котором говорилось:

«Сегодня в Москве пролилась кровь, начались беспорядки, есть жертвы. Предпринимаются попытки захвата государственных учреждений. Все это – спланированные заранее акции бывших руководителей Белого дома».

   В час ночи по телевидению прозвучало «Обращение к россиянам главы российского правительства».

   А затем на экранах телевизоров появился Г. А. Явлинский и произнес следующие слова:

   «Уважаемые граждане!

   Сегодня, к сожалению, не время обсуждать, почему так получилось, почему пролилась кровь.

   Сегодня факт заключается в том, что люди, называющие себя защитниками Белого дома, применили силу, спровоцировали кровавые беспорядки, бойню – и тем самым лишились всяких оснований называть себя защитниками права, демократии, Конституции.

   Сегодня Ельцин Борис Николаевич должен применить все, что есть в его распоряжении, – в смысле сил безопасности, Министерства внутренних дел – для подавления применения силы со стороны фашиствующих, экстремистских, бандитских формирований, собранных под эгидой Белого дома. В этом смысл ситуации. В этом главная задача Ельцина на сегодняшнюю ночь.

   Если этих сил будет недостаточно, необходимо рассмотреть вопрос об использовании вооруженных сил регулярных.

   Другого выхода у нас сегодня нет. Президент должен проявить максимальную жесткость и твердость в подавлении бандитствующих элементов».

 

https://www.youtube.com/watch?v=xXGYhXlY8ZQ

Обращение Григория Явлинского по ТВ 3.10.93 г.

Григорий Явлинский и В. Костиков обратились к народу вместо Ельцина

 

Костиков и Явлинский обратились к народу. Но сам президент не выступил, а его обращеничя по ТВ и в прессе ждали. Сам Ельцин писал об этом так:

   «Многие,  из тех, кто появлялся на экране, возмущались, почему молчит Ельцин, напрямую требовали, чтобы сказал свое слово президент. Но, в тот момент мне пришлось решать более существенную задачу».

Борис Ельцин писал, что 3 октября не обратился к народу, потому что решал более "важную задачу"

 

   Что это была за "задача", мы еще узнаем. Ясно, что Ельцин не был "на связи".

  Об этом невероятном факте пишет и В. Л. Шейнис:

"По некоторым свидетельствам, нервное напряжение у него было столь велико, что до середины ночи он спал. Трубку прямого телефона брал то ли Илюшин, то ли Коржаков, чего прежде никогда не было"

Сам главный охранник президента А. Коржаков все вспоминал так:

«Часов около 11 вечера, Борис Николаевич пошел поспать в заднюю комнату, а меня попросил сесть за пульт управления страной. Я просидел в президентском кресле почти всю ночь с третьего на четвертое октября».

Президентский кабинет и президентское кресло Бориса Ельцина

Но вечером и ночью 3-4 октября в президентском кресле сидел не Ельцин, а его охранник А. Коржаков

Но где же был в эти критические часы сам президент Ельцин?

 

   По другим данным, «нервное напряжение» свалило Бориса Николаевича на два часа раньше.

Караулов ссылаясь на Полторанина пишет:

   «Ближе к девяти в кабинет Б. Н. Ельцина «позвонил Полторанин», но трубку снял А. В. Коржаков.

«Полторанин удивился: "А Борис Николаевич?"».

 «Отдыхает», – ответил начальник охраны."

   Вот что на этот счет говорится в книге «Эпоха Ельцина»:

 «В Кремле помощники настаивали, чтобы президент немедленно выступил по телевидению с обращением». Однако «Ельцин, чувствуя себяне в лучшей форме, оттягивал этот момент».

Что сие значит – «не в лучшей форме», – можно догадатся.

   B. В. Костиков утверждает, что в тот вечер Б. Н. Ельцин хотел выступить по телевидению, но его отговорили от этого:

«У Вас крайне усталый вид. Лучше отдохнуть и выступить завтра»; «У Вас такое лицо, что москвичи подумают Бог весть что».

 

Пресс-секретарь Ельцина В. Костиков проговорился, что президент выглядел не лучшим образом

 

Костиков по себе хорошо знал, что такое Ельцин не в расположении духа. Особенно пьяный Ельцин.

Вячеслав Костиков выброшенный за борт президентского теплохода

Во время пьяного угара Ельцин бывало просто выкидывал людей за борт

 

   По свидетельству А. Караулова, в тот вечер Борису Николаевичу «нездоровилось». Почему?

А. Караулов умалчивает.

Между тем А. В. Коржаков в одном из интервью прямо заявил, что все эти дни, в том числе 3 октября,

" Б. Н. Ельцин не мог обойтись без алкогольного допинга"

 

Водка Борис Ельцин

Борис Ельцин вечером 3 октября не работал и не выступил перед народом потому что всю дорогу был тяжело пьян 

Вместо него всем управляли его помощники и глава охраны

 

Планирование штурма Белого Дома

Как уже предельно прямо ясно из воспоминаний А. В. Коржакова мы можем узнать не только о том, как в ночь с 3 на 4 октября он правил страной, но и то, что в эту ночь именно он руководил мероприятиями по разгону Верховного Совета РСФСР.

Находясь в кресле президента РСФСР Коржаков полностью сконцентрировал в своих руках управление исполнительными органами власти.

Александр Коржаков заняв кресло президента, получил огромную власть

 

В кабинете находились телефоны для специальной связи с любым исполнительным органом власти. Пьяного Ельцина пришлось будить. Коржаков сам писал так:

   «Где-то около трех часов, я его разбудил и сказал: что-то мне не нравится в штабе, непонятная ситуация. Надо поехать и поговорить с Грачевым.

Дело в том, что днем мой заместитель, тогда капитан 1 ранга Г. И. Захаров по моему приказу съездил в Генеральный штаб и нашел там Грачева в плачевном состоянии… Как вам лучше сказать? Ну удрученным, что ли, не по форме одетым.

А я специально послал сказать, что к нему приедет президент. Это сообщение мобилизовало Грачева, он быстро созвал генералов. Туда был вызван Черномырдин. Но в основном был генералитет.

Бориса Николаевича я разбудил около трех. Он быстро собрался», приехал в Генеральный штаб, и там было наконец принято решение штурмовать Белый дом."

   Прежде чем делать выводы по поводу этого свидетельства, послушаем упомянутого капитана 1 ранга Г. И. Захарова, который 30 лет прослужил в ВМФ, был офицером спецназа ВМС, а с 1991 г. являлся заместителем начальника сначала отдела, потом службы безопасности президента. Адмирал Захаров писал:

"В ночь событий,  я был рядом с оперативным дежурным… В районе 12 часов ночи Коржаков вызвал меня и сказал: "Президент принял решение очистить Белый дом силовым вариантом. Сейчас он лег отдыхать. Где-то в 3 ночи он поедет к Грачеву. Твоя задача: поезжай к Грачеву, предупреди на предмет того, чтобы он был готов доложить президенту о состоянии его сил

Пал Сергеич,  встретил меня в тельняшке, подтяжках, бриджах и домашних тапочках».

   Неужели в таком виде министр обороны восседал в своем кабинете? Нет. Оказывается, ночью с 3 на 4 октября спокойно спал не только президент, но и военный министр.

   Когда военного министра «разбудили» и он вышел к посланцу А. В. Коржакова, тот сказал ему

 «Будь готов доложить о состоянии своих сил". Ну, спросил у него:

"Карта Москвы, вернее, большой план Москвы есть?" Он говорит: "Под рукой нет". – "Ну собери своих офицеров, пусть обстановку хоть какую-то изобразят на картах, ту, что ты знаешь". С этим я уехал опять в Кремль».-

Таким образом, как явствует из воспоминаний Г. И. Захарова, к 24.00 решение о штурме Белого дома у Б. Н. Ельцина уже существовало, а из воспоминаний С. А. Филатова мы узнаем, что на 2 часа ночи в здании Министерства обороны заранее было назначено заседание Совета безопасности.

   В эту ночь С. Н. Бабурин отправился на Арбатскую площадь и стал свидетелем сбора членов Совета безопасности. Как пишет с его слов И. Иванов,

«на глазах депутата в Генштаб прибыла кавалькада правительственных машин, которая, с трудом распихав со своего пути многочисленные БТРы, через отдельный министерский подъезд со стороны Кремля проследовала в распахнувшиеся ворота персональной арки.

По рядам "бультерьеров" и "бейтаровцев" прошел шорох: "Ельцин! Ельцин приехал!"».

   По утверждению С. Н. Бабурина, Б. Н. Ельцин прибыл в Министерство обороны не в 2.30, а в 1.30. Если верить И. Иванову, Б. Н. Ельцин с трудом держался на ногах. Поэтому его сразу же отвели в комнату отдыха министра обороны.

И. Иванов пишет:

 «Буквально следом за Ельциным в 1.45,прибыл Черномырдин со своей охраной и, поднявшись на другом лифте, проследовал по коридору в кабинет министра».

Затем в Министерство обороны приехали В. Ф. Ерин, Ю. М. Лужков, В. И. Панкратов и С. А. Филатов. Если верить И. Иванову, трезвым был один В. С. Черномырдин.

   Историческое заседание Совета безопасности происходило в кабинете П. С. Грачева и продолжалось до 3.40. Сначала в нем участвовали только семь названных человек, потом были приглашены другие.

   И. Иванов утверждает, что собравшиеся долго пытались уломать П. С. Грачева пойти «на применение армии для расстрела парламента без письменного приказа или распоряжения Ельцина». И только к трем часам ночи он сдался.Однако это утверждение вызывает сомнения.

   Безусловно, главным вопросом был вопрос о том, когда и как следует поставить точку в затянувшемся противостоянии с парламентом.

   Согласно воспоминаниям, когда Б. Н. Ельцин поставил вопрос:

«Что будем делать?», ответом на него было «гробовое молчание».

«…Все генералы очень усиленно рассматривали участок стола перед собой».

   И тут, если верить А. В. Коржакову, в обсуждение вмешался он.

Коржаков пишет:

   «Когда я понял, что у генералитета полная растерянность, никто не знал, что делать, то поднялся и попросил у президента разрешения высказать свое мнение…

Я сказал о том, что у меня есть военный заместитель, который в 1991 году защищал "Белый дом", был одним из организаторов обороны, что у него есть свой план, как прекратить все это, как разрешить эту ситуацию.

Сразу возникло оживление среди генералов: кто такой смельчак нашелся? Я сказал, что он со мной, я готов его позвать».

Адмирал И. Г. Захаров пишет:

   «Во время начала… совещания,  я находился за дверью. Выходит Коржаков и говорит: "Президент принял окончательное решение применить вооруженные силы.

У нас с тобой был разговор о том, каким образом можно действовать в Белом доме с наименьшими потерями. Сможешь влет доложить то, что рассказывал мне?" Я сказал, что смогу».

Сам Ельцин все описывает так:

  «…Коржаков,  пригласил в зал заседаний седого военного, который представился капитаном 1-го ранга Захаровым. Видимо, от такого обилия звезд, генеральских погон он поначалу смутился, голос его слегка срывался. Но потом он заговорил уверенно».

Захаров далее все описывает так:

   «Зашел в дверь, сидят Ельцин, Черномырдин, генералы во главе с Грачевым, еще кто-то. Полутемный кабинет. Президент спрашивает: "Вы готовы доложить предложение, каким образом решить задачу по  Белому дому?"

Я сказал, что готов, и доложил три варианта. Первые два варианта были заведомо неприемлемы, потому что влекли за собой большую кровь. Третий вариант был принят».

   Г И. Захаров предложил

«сначала использовать танки, десять машин, которые должны будут подойти к Белому дому с двух сторон: пять расположатся у парка имени Павлика Морозова и еще пять со стороны Новоарбатского моста».

По его словам,

«несколько выстрелов по верхним этажам» «Белого дома» позволят сразу же парализовать боевой дух его защитников. После этого следовало бросить в атаку десантные войска, под прикрытием которых направить «в Белый дом» спецгруппы «Альфы» и «Вымпела».

 

Адмирал Г. И. Захаров предложил расстрелять Белый Дом из танков

 

Предложение адмирала заинтересовало руководство страны. Коржаков вспоминает:

   «Все, кто был за столом, оживились, потому что это было, наконец, что-то конкретное, что-то реальное. Борис Николаевич спросил: где найти 10 танков? Тогда бывший в то время начальником Генерального штаба Колесников Михаил Петрович сказал, что сейчас очень трудно, потому что все находятся на картошке. Естественно, это разгневало Верховного главнокомандующего.

Он сказал: даю вам 15 минут, чтобы нашли! Действительно, Михаил Петрович вышел, через 15 минут пришел и доложил, что 10 танков будут в семь часов утра там, где им скажут».

   На самом деле формирование танковых экипажей для штурма Белого дома началось еще вечером 3 октября.

   По всей видимости, около 3.00 Б. Н. Ельцин покинул Министерство обороны, и председательствование перешло к В. С. Черномырдину.

   Перед тем как Б. Н. Ельцин ушел с этого заседания, П. С. Грачев поставил вопрос о том, чтобы ему был отдан письменный приказ на штурм. Борис Николаевич сделал паузу и уже в дверях сказал, что письменный приказ будет.

По утверждению А. В. Коржакова, по возвращении в Кремль Б. Н. Ельцин «приказал Илюшину подготовить документ. Подписал его и фельдсвязью отослал Грачеву».

Около 3:00 Ельцин передал письменный приказ П. Грачеву на проведение военной операции

После этого Ельцин опять заснул, а бразды правления снова взял Коржаков

 

Тем временем на Совет безопасности стали поодиночке приглашать армейских офицеров.

   Первым вызвали командира 119-го Наро-Фоминского парашютно-десантного полка ВДВ. Перед ним была поставлена задача блокировать Белый дом. Затем был приглашен начальник штаба Таманской дивизии, которой было доверено расстрелять здание парламента из танковых орудий.

Шеф "Альфы" Г. Н. Зайцев, вспоминает:

   «После этого,  на Совет безопасности были вызваны "силовики", человек двадцать, представляющие военное ведомство, Министерство безопасности, Главное управление охраны, Министерство внутренних дел».

   После того как В. С. Черномырдин ушел, П. С. Грачев поручил «руководство операцией по захвату Белого дома» своему заместителю по чрезвычайным ситуациям, начальнику Главного оперативного управления Министерства обороны генерал-полковнику Георгию Григорьевичу Кондратьеву.

 Генерал-полковник Георгий Григорьевич Кондратьев, получил приказ провести военную операцию

 

Далее Зайцев пишет:

   «В военном ведомстве, Георгий Кондратьев курировал самые разные проблемы: от межнациональных конфликтов до спорта, вызывая в коридорах министерства колкие шуточки по этому поводу.

Он был одним из заместителей Грачева, который предпочитал не ввязываться ни в какие громкие дела.

 Но судьба распорядилась иначе, и теперь ему предстояло, наверное, впервые после Афганистана руководить боевой операцией. Да еще какой! В центре огромного города, в самой столице».

   Начало операции было назначено на 6.00

 

Ночь в Белом Доме

В Белом Доме к 23:00-00:00 уже всем оппозиционерам пришло осознание что они попали в ловушку расставленные сторонниками Ельцина. Провокация в "Останкино" удалась на славу. Но лидеры  Р. Хасбулатов и А. Руцкой по прежнему считали, что ничего страшного не случилось.

Депутат-коммунист Юрий Воронин узнав подробности случившегося  писал об этом так:

"Я сразу же зашел к Хасбулатову. Там находились Руцкой, Агафонов, Баранников, Коровников. Завязался нелицеприятный разговор.

Я высказал свое мнение по поводу произошедшего, не скрывая своего осуждения малопродуманных призывов и действий.

На мой взгляд, трагическая ошибка заключалась именно в том, что Военный Совет Белого дома непроизвольно перевел политическую борьбу в военное русло, не осознавая, что если прольется кровь, то это позволит использовать нейтральную до этого момента армию против Верховного Совета.

Разве можно было давать властям хоть малейший повод обвинить нас в экстремизме, в каких-то боевых действиях? Можно еще как-то оправдать взятие штабов в мэрии и гостинице "Мир" - там разрабатывались коварные планы, оттуда велся огонь по демонстрантам.

Но зачем было звать на штурм "Останкино"?

Я считал (и до сих пор считаю), что это была явная провокация, и на нее наши защитники клюнули. Достаточно было руководству центра выключить питание или сотрудникам разбежаться, как этот телемонстр становился пустой игрушкой. Подтверждением этому служит забастовка связистов страны, когда они 10 февраля 1994 г. "вырубили" - и не в "Останкино" - информационные передачи Центрального телевидения (кроме "Новостей") на всю Россию.

Собственно, Брагин по указанию Черномырдина и сделал это, когда "вырубил" останкинский эфир, перекоммутировав все каналы телецентра на один, российский, находившийся на Шаболовке.

Однако и Хасбулатов, и Руцкой - кто логикой, а кто матом - пытались отбиться от меня. Переубедить их в ошибках в тот момент было невозможно."

 

А. Руцкой и Р. Хасбулатов  отказывались признавать, что они своими действиями подставили защитников Белого Дома

 

Воронин продолжает:

"Я покинул кабинет Хасбулатова, сказав, что пойду готовиться к завтрашним переговорам в монастыре. У меня в кабинете собрались все члены парламентской делегации. С тревогой говорили мы о случившемся у мэрии, "Останкино", обо всех перипетиях этого трагически-переломного дня. Я все-таки сообщил собравшимся о ходе переговоров.

Мы договорились, что завтра в 10.00 начнем переговорный процесс в Свято-Даниловом монастыре с рассмотрения политических проблем: отношение к Указу № 1400, досрочным выборам и президента, и парламента, к механизму их осуществления.

От имени делегации экспертом по этим проблемам рекомендовали выступить доктору юридических наук, народному депутату В. Исакову, в состав группы также вошел народный депутат А. Аникиев. А на душе было муторно: какие уж здесь переговоры. Что-то будет завтра? Наверняка очередная провокация."

Могли ли Советы победить в борьбе с Ельциным? Об этом Воронин говорил в своим собеседником руководителем группы консультантов Председателя Верховного Совета профессором А. Милюковым, с которым он встретился после разговора с Хасбулатовым и Руцким. Милюков стал сетовать на то, что защитники Белого Дома упустили победу. Но Воронин усомнился, что победа могла быть в такой ситуации. Вот что говорил Воронин:

" Да, мы могли победить, но давайте подумаем, при каких условиях? Во-первых, при мощной поддержке народа, хотя бы москвичей. Но ее не было. 7-10 тысяч безоружных человек, прорвавшихся к Дому Советов, - это не победа, это мизер. Что они для 40 тысяч милиции и 6 тысяч омоновцев?

Если бы те получили приказ - и близко к нам никого бы не подпустили. Это была обыкновенная провокация, чтобы перенести сражение на поле противника."

 

Воронин сетует на то, что москвичи слабо поддерживали Белый Дом. А ведь в августе 1991 г. на улицы Москвы в защиту Ельцина выступило по разным оценкам от 200 000 до около 1 млн москвичей

 

Август 1991-го.

В августе 1991 г. в защиту Ельцина и Советов выступило около миллиона москвичей

В октябре 1993 г. в защиту Советов выступило по разным оценкам не более 10, в лучшем случае 20 тысяч человек

 

Во многом как в 1991 г, так и в 1993 г. всему этому способствовало то, что СМИ работали в интересах Б. Ельцина,по ТВ крутили передачи отстаивавшие позицию ельцинистов.

Воронин далее сетует о причинах поражений Советов:

"Во-вторых, победу могла обеспечить сильная поддержка регионов. Где она?

Да, большинство руководителей Советов провели сессии и признали указ Ельцина антиконституционным. Ну и что? На этом они посчитали свою миссию законченной. А где реальная помощь? Ельцинисты давно поняли бюрократическую сущность многих Советов.

Ничего, кроме сочинения бумаг, они делать не умеют и не будут. Ведь в большинстве из них те же "демократы", которые одной ногой стоят в коммерческих структурах. После августа 91-го я говорил многим руководителям законодательных органов субъектов Федерации: теперь "демократы" примутся разгонять Советы.

И если это случится, их председатели и пальцем в знак протеста не пошевелят, а некоторые даже обрадуются и будут способствовать этому.

В-третьих - армия. Она пока якобы соблюдает нейтралитет. Но нейтралитет в этой политической ситуации - это фактически поддержка Ельцина.

Ей бы давно пора выполнить воинский долг - выступать в защиту конституционного строя. Но разве можно в чем-либо положиться на Грачева, заявившего, что "армия с президентом"?"

Другой оппозиционный ельцинскому режиму депутат Верховного Совета Ринат Мухамадиев описывал события так:

     "Собравшиеся в кабинете все понимают и чувствуют: приближается решающий час. Предстоящая ночь и завтрашний день, похоже, должны внести ясность в происходящие события. Завязанный узел наконец должен развязаться. Или он развяжется, или его просто разрубят - другого выхода нет. А может быть, последнее слово собираются сказать военные... Если у них не хватит смелости сказать слово в защиту Конституции, то дела наши плохи.

 Они дорого не возьмут, чтобы сровнять Белый дом с землей.

Потому что тем, кто сидит у власти, другого удобного случая может не представиться.

Во-первых, кажется, они уже успели убедить многих, что в здании Верховного Совета засели вооруженные до зубов темные силы. Во-вторых, на московских улицах, и особенно у Останкино, оборвалось много жизней, пролилась кровь. А ведь придется все это как-то оправдать и на кого-то свалить. "

После совещания Мухамадиев решил поднятся к спикеру Хасбулатову. Все он описывал так:

"В приемной, которая всегда сияла светом своих пышных люстр, было два охранника, и помощник Хасбулатова, который что-то писал при свете свечки.

     - Руслан Имранович, видимо, спит? - спросил я, немного смущенный своей бесцеремонностью.

     - Вот уже третьи сутки его сон не берет, - сказал помощник. - И таблетки пробовал принимать, но все бесполезно.

     - А сейчас у него есть кто-нибудь?

     - Только что закончилось совещание. Один остался.

     - Может, доложите? Правда, не такое уж срочное дело. Просто на душе неспокойно.

     Конечно, в Верховном Совете были бюрократы. Но в окружении Хасбулатова такие не задерживались. В любое нужное время для любого депутата двери были открыты.

     За большой толстой дверью помощник пробыл всего несколько минут. Широко раскрыв ее, попросил войти.

     - Руслан Имранович ждет вас, Ринат Сафиевич.

     Зашел. Хасбулатов сидел за столом и курил трубку. Увидев меня, встал, пошел навстречу и пожал руку. Поговорили о самочувствии.

     Не успели посидеть и пяти минут, как кто-то сделал сообщение по рации. Хасбулатов внимательно выслушал. Улыбнулся.

     - Я знал, что так оно и будет. Абдулатипов погрузил свои веши и уехал на черной "Волге", - сказал он спокойно."

     Я лишился дара речи. Все, что произошло совсем недавно, всего десять минут назад, было мучительно трудно сопоставить с тем, что я только что услышал. Впрочем, это не было неожиданностью для тех, кто хорошо знал Рамазана. Хотя он и считал себя хитрым и умным, многим давно уже было ясно, что в определенных условиях он может пойти на все.

И этой вести никто не удивился. Еще через день, когда члены руководимого им Совета Национальностей страдали от телесных и душевных ран, пришло известие, что Президентом издан указ о назначении его на ответственную должность. Это же тот самый человек, подумал я, который чувствовал себя единым целым с аварским народом и Дагестаном.

     Слава Аллаху, после того расставания мне не довелось больше видеть его. Да и нет у меня такого желания. По всей вероятности, ему не хочется встретиться со мной. Ведь именно я был последним человеком, который видел его до того, как он изменил свое обличье."

Рамазан Абдулатипов, разумеется, тоже оказался в курсе событий, которые должны были произойти на другой день. Источником моего безграничного к нему презрения является то, что он покинул нас, думая: "Пусть себе подыхают!"

 

Зам. спикера ВС Рамзан Абдулатипов сбежал из Белого Дома перед его штурмом

Позже он признается,  что все дни конфликта он был на стороне Ельцина, находясь в "стане врага"

 

Буквально через несколько дней его назначили заместителем министра. И тогда он поведал, что давно контактировал с «Администрацией Президента». Более того, оказывается,

«за четыре дня до путча» «приватно посетил Ельцина и обсудил с ним заранее последствия разгона Верховного Совета».

Борис Николаевич предложил «гордому аварцу» пост в своей администрации или в правительстве, но тот «вызвался сперва помочь ему укротить "агрессивный парламент"».

Борис Ельцин награждает Рамзана Абдулатипова, 1995 г.

Он с самого начала был агентом Ельцина в Белом Доме

Влалдимир Путин и Рамзан Абдулатипов

Рамазан Абдулатипов, нынешний глава Дагестана

 

Рамзан Абдулатипов был далеко не единственным кто покинул Дом Советов. В ту ночь с чувством выполненного долга покинул Белый дом другой заместитель Р. И. Хасбулатова Владимир Исправников.

Еще один зам. Хасбулатова В. Исправников (на фото) сбежал из Белого Дома

 

Покинул Белый дом председатель Совета республики В. С. Соколов.

Глава Совета Республики Вениамин Соколов также покинул Белый Дом

 

Исчез из Белого дома глава администрации и. о. президента, руководитель его секретариата В. Краснов

Далее Воронин все описывает так:

  "   Итак, мы сидим наедине с Председателем Президиума Верховного Совета России Русланом Хасбулатовым в его кабинете. Уже час ночи. Следовательно, наступило 4 октября.

Мы видели, как начинался этот день, но даже представить себе не могли, как он закончится, хотя в близких к Ельцину кругах и в кабинете Черномырдина, до этого дня игравшего роль скромного хозяйственника, все уже было решено и все подготовлено. Может быть, наши теле- и радиокомпании еще не в курсе происходящего, но камеры американского агентства Си Эн Эн были уже установлены в нужных местах.

     Хасбулатов показался мне заметно осунувшимся, похудевшим. Непрерывно курил трубку. В таких случаях много есть о чем поговорить, но ты мучаешься, что не знаешь, с чего начать. И твой вымученный вопрос оказывается совсем некстати.

     - Неплохо бы вам хоть немного поспать, Руслан Имранович. Выглядите усталым.

     - Ты тоже не похож на выспавшегося, - ответил он мне. И тут же посетовал: - Тут разве до сна... Как можно, Ринат, думать о сне в то время, когда растоптана Конституция, осквернена высшая власть страны - Верховный Совет?!

     - Нет ли каких-либо вестей, дающих основание для радости, Руслан Имранович?

     - Разговоров много, Ринат. Нет недостатка и в вестях, сообщениях. Только вот ни одно из них не претворяется в жизнь.

     - Говорили, будто какие-то воинские части идут к нам на помощь. Правда ли это?

     - Я уж не знаю, что и сказать, Ринат. Сидя со мной вот так, с глазу на глаз, заходя вместе с Руцким

и Ачаловым, столько генералов дали мне слово. Некоторые из них арестованы, двое вроде покончили самоубийством. От других нет никаких вестей. Вот такие дела.

     - Ходят слухи, что из Тулы идет танковая дивизия. И еще какие-то десантники...

     - Слухов много. Вполне возможно и то, о чем сказал ты. Только вот жаль: стоит родиться слуху, тут же принимаются меры, чтобы он не оправдался. Посмотрим, что получится... Нам силы нужны не для войны, а для того, чтобы пресечь поднятый против Верховного Совета бунт. Преступный режим знает: приближается его последний час, поэтому можно ожидать любую пакость.

     - Руслан Имранович, не теряет ли руководство Верховного Совета свое единство? - спросил я.

     - Сам видишь, на Абдулатипова и Соколова надежды нет. Впрочем, я им и не верил никогда. Исправникова тоже не поймешь. Он хочет воспользоваться этой политической обстановкой, потому и кидается то в одну, то в другую сторону. Воронин держится крепко.

Агафонов - человек надежный. Нет претензий к Руцкому и трем министрам - Ачалову, Баранникову и Дунаеву. В то же время не видно конкретных дел с их стороны, больше слов и обещаний... - Он долго сидел в раздумье будто не решался сказать слова, вертящиеся на языке. - Людей, Ринат, никак не разглядишь до конца. Порой и самому себе не веришь."

 

Министр безопасности Баранников, к которому у Хасбулатова не было никаких претензий, постоянно нес дезу в Белый Дом

Баранников всячески содействовал победе Ельцина в этом конфликте

 

Хасбулатов сетовал, что против него повернулись его близкие друзья, тем кто ему был обязан:

"Становятся предателями те, кого ты считал своей опорой. Эти качества особенно присущи находящимся в высоких кругах и вкусившим сладость положения и богатства. Честных людей мало. В высоких кругах нет и не может быть той дружбы, которая бывает у простых смертных.

     - Сам видишь, я верю окружающим даже больше, чем следовало бы. И вот пожинаю плоды такого отношения. Ты, наверное, помнишь, как я преданно служил в свое время Ельцину. Шумейко, Шахрай, Яров, Рябов, Степашин - ведь все они с космической быстротой поднялись по ступенькам власти. Филатова из безработного я сделал секретарем Президиума Верховного Совета

. Как только он меня не обхаживал. Теперь все они поднялись против Верховного Совета, против Конституции."

Все эти переживания спикера Хасбулатова на первый взгляд искренними. Но это лишь на первый взгляд. Он видите ли сетует тут о законности, конституции, о том как ее попирают преступники.

Но почему Хасбулатов не думал об конституции в 1991 г? Когда Ельцин в сентябре-декабре присвоил себе всю полноту власти в стране, хотя это противоречило конституции?

Ельцин и Хасбулатов незаконно присваивали себе властные полномочия, отнимая их у союзного центра

 

Почему Хасбулатов не озаботился законностью, когда Ельцин подписал Беловежские соглашения?

Хасбулатов поддерживал все анти-конституционные действия Ельцина в 1991 г.

 

Ельцин совершил антиконституционный акт, государственное преступление, но Хасбулатов не только это не осудил, а горячо поддержал. Именно позиция спикера Хасбулатова во многом определила успешную ратификацию беловежских соглашений в Верховном Совете РСФСР.

 

В 1991 г. Хасбулатов вместе с Ельциным грубо попирал конституцию СССР, а в 1993 г. он публично возмущался, что Ельцин нарушает конституцию РСФСР

"Возмущение" Хасбулатова поступками Ельцина смахивает на фальш и лицемерие

 

Подготовка штурма Белого Дома

Пока в Белом Доме депутаты  вели свои диалоги, сторонники Ельцина получив письменное указание президента. приступили к практическому осуществлению задуманного.

После того как закончилось заседание Совета безопасности, «все офицеры прошли в кабинет Кондратьева». Здесь был подготовлен «проект приказа», распределены позывные, выработан «план операции».

А. Коржаков и Г.И. Захаров

 

Основной вопрос состоял --кто решит основную задачу? Какое подразделение разгромит Белый Дом?

Андрей Колганов в хронике событий Октября-93 пишет:

"Ночью в Москву стали стягиваться войска. Ни одно крупное соединение или часть не были целиком привлечены к операции.

Проводился тщательный отбор отдельных подразделений, на лояльность которых можно было положиться. Для расправы с оппозицией сосредоточивались: отдельная бригада внутренних войск, дислоцированная в Москве, в Теплом Стане (ранее была подчинена КГБ СССР) - она использовалась для охраны объектов и в штурме Дома Советов не участвовала, несколько подразделений из Таманской мотострелковой и Кантемировской танковой дивизий, в том числе десять танков со специально подобранными офицерскими экипажами (из них только четыре приняли участие в штурме), подразделения Тульской воздушно-десантной дивизии, дислоцировавшиеся близ Наро-Фоминска, спецназ внутренних войск ("Витязь"), подразделения ОМОНа, набранные со всей страны, и несколько десятков добровольцев из организации ветеранов афганской войны (ветераны афганской войны были и среди защитников Дома Советов).

Для блокирования территории вокруг Дома Советов использовались ОМОН, милиция и дивизия внутренних войск имени Дзержинского, которую рассматривали как менее надежную после перехода нескольких солдат на сторону Верховного Совета"

   По словам Г Зайцева,

 «после того, что произошло на наших глазах, никому из присутствующих не хотелось, чтобы его фамилия или название его подразделения были бы вписаны в этот документ.

Все были подавлены, растеряны и мечтали только об одном: чтобы все это как можно скорее кончилось».

Руководитель "Альфы" Г.Н. Зайцев пишет

"Генералы,  отводили глаза, стараясь, по возможности, не смотреть друг на друга. Разумеется, в такой обстановке разработать полноценный план операции, да еще за столь короткие, сжатые сроки, было нереально… Обсуждались три варианта штурма Белого дома. Первые два предполагали использование исключительно армейских подразделений, они были отвергнуты.

Третий вариант был ориентирован на использование спецназа – он-то и был, в конце концов, принят».

 Произошло этого около 5 часов утра.

Далее  читаем мы в «Анафеме» И. Иванова:

"   По этому, «явно недоработанному плану операции, полетевшему вскоре в корзину,  было решено, что в ней примет участие ГУВД Москвы Панкратова, ГУООП МВД Огородникова и его ОМОН, дивизия ОМС-ДОН ВВ МВД имени Дзержинского и внутренних войск от Куликова, части Главного управления охраны РФ Барсукова, 119-й полк ВДВ, по мере развертывания – Таманская и Кантемировская дивизии"

   Перед задействованными в операции воинскими частями были поставлены следующие задачи:

   «1. Блокировать район Краснопресненской набережной, чтобы не допустить прорыва к объекту техники и живой силы противника…

2. Сконцентрировать тяжелую артиллерию на подступах к объекту, чтобы осуществить артиллерийское прикрытие штурмующих и подавить огневые точки на крыше, в башенных и цокольных этажах здания…

3. Подтянуть к фасаду здания воинские подразделения для непосредственного штурма».

   После танкового обстрела Дома Советов на его штурм должны были пойти десантники и спецназ.

   Вскоре после окончания заседания Совета безопасности командиры этих двух групп покинули кабинет генерала Г. Г. Кондратьева и срочно направились в Кремль.ИИванов далее пишет:

   "Обратившись к собравшимся,  Михаил Барсуков сказал, что поставлена задача захватить Дом Советов.

 Генерал сообщил, что штурм будет проходить в три этапа: в 6.00 начинается артподготовка силами танков Таманской дивизии, далее авиация и вертолеты наносят ракетно-бомбовый удар, в заключение на штурм пойдут военнослужащие "парашютно-десантных войск".

Генерал-майор Герасимов потребовал от Барсукова письменный приказ. Начальник ГУО РФ сразу ушел согласовывать данный вопрос с Ельциным».

Коржаков вспоминает:

   «Чуть свет,  позвонил встревоженный Барсуков:

   – Слушай, Саня, ко мне пришли командиры из "Альфы". Они говорят, что группа не хочет идти на штурм. Офицеры растеряны, некоторые считают, что все происходящее антиконституционно. Им для выполнения приказа нужно заключение Конституционного суда… Мы с Барсуковым решили собрать командиров подразделений "Альфа" в зале Совета безопасности – пусть президент с ними лично переговорит. Пришлось… будить Бориса Николаевича. Я попросил, чтобы он побрился и выглядел посвежее – все-таки ночь была тяжелой».

Вскоре Барсуков и командир "Альфы " Зайцев встретились с Ельциным, которого вновь пришлось разбудить.Зайцев пишет что дело было так:

   «Люди были на взводе…-Никто не разговаривал друг с другом, ограничиваясь односложными репликами… Прошло несколько минут. Через зал в приемную президента проследовали Барсуков и Коржаков.

На ходу Барсуков бросил командиру "Вымпела": "Дмитрий Михайлович, президенту доложите Вы". Прошло еще минут десять. Тягостное молчание сгустилось. Наконец на пороге приемной появился президент.

   – Офицеры "Вымпела" и "Альфы" по Вашему приказу собраны, – четко отрапортовал Герасимов.

   Ельцин сел за стол. Говорил он очень недолго».

Ельцин спросил командиров "Альфы" и "Выпмела" -- выполнял ли они приказ президента? Но в ответ была тишина. Затем Ельцину Зайцев прямо сказал:

«Нам в жизни часто приходится делать выбор.

В конечном счете, жизнь – это и есть постоянный (правда, не всегда явный) выбор между добром и злом, совестью и подлостью. Я не политик и никогда не стремился им быть. Приказ для меня, впрочем, как и для любого военного человека, дававшего присягу, имеет силу закона.

Его не обсуждают, его выполняют. Но убивать людей, депутатов и простых соотечественников – если отбросить всю словесную шелуху, то именно это и было поручено осуществить, – на это офицеры "Альфы" и "Вымпела" пойти не могли"

Ельцин не став ждать ответа ушел, а командиры спецназа отказались штурмовать "Белый Дом".

Командир "Альфы" Геннадий зайцев заявил, что его подразделение штурмовать никого не будет

 

Проблемы как известно возникли не только с группами «Альфа» и «Вымпел». Как мы уже знаем, кроме них, особую роль в штурме Белого дома должны были сыграть танки и другая бронетехника.

   Рассказывая тогда же, по горячим следам, об участии в штурме Белого дома Таманской дивизии, военный корреспондент Н. Бурбыга писал: «В боевых машинах не хватало солдат (сегодня это "болезнь" армии). Вот тут и пригодился опыт тех, кто прошел Афганистан».

   Между тем, если верить сообщениям, появившимся в печати, проблема заключалось совсем не в этом:

«Среди солдат, сержантов и офицеров Кантемировской и Таманской дивизий не нашлось ни одного, кто согласился бы добровольно принять участие в исполнении этого приказа. Поэтому и было решено обратиться к бывшим афганцам». Имеется в виду Союз ветеранов Афганистана, который тогда возглавлял А. А. Котенев.

 Александр Александрович Котенев родился в 1950 г. в Казахстане, где, по всей видимости, отбывал ссылку его отец, в прошлом сотрудник ГРУ, внедренный в вермахт. Поступив в 1968 г. в Институт военных переводчиков в Москве, А. А. Котенев затем перешел в Новосибирское высшее военно-политическое училище.

Окончил Военно-политическую академию им. В. И. Ленина. Некоторое время служил в Афганистане, принял участие в создании Союза ветеранов Афганистана, с 1989 г. стал его руководителем.

А. Котенев начал агитировать колебавшихся военных за расстрел Белого Дома

Позже он эмигрировал в Европу

 

Деньги решают всё

Сторонники Ельцина рассчитывали не только на людей, которые верили в демократию и тех будут послушно исполнять их приказы.

Чтобы закрепить победу ни решили привлечь к делу лиц, готовых действовать за деньги. Подкупить решили военных, дабы мотивировать их к расстрелу Белого Дома.

Дело решили деньги. Группа банкиров во главе с владельцем банка "Столичный" Александром Смоленским…пообещала каждому, кто "выступит за свободу и демократию" и согласится сесть в танк, по 100 тысяч долларов. Сподвиг банкиров на такое обещание глава Фонда поддержки президента России жулик и уголовный авантюрист Лев Шемаев.

Банкир Александр Смоленский пообещал 100 000 долларов, всем танкистам, кто выступит в защиту демократии в России

 

Деньги шли не только от частных лиц. В этом контексте характерно вспомнить тот факт, что Егора Гайдар вечером 3 октября по просьбе премьер-министра В.С. Черномырдина обналичил миллионы рублей с счетов правительства в банках. Процесс поручили осуществить минфину.

Егор Гайдар обналичил по просьбе премьера Черномырдина крупные суммы

 

Министр финансов Б. Федоров поминает дело так:
   «Мы, попросили часть коммерческих банков, в которых были тогда счета правительства, привезти наши деньги на Старую площадь, и некоторые
   (Мост-банк) быстро откликнулись… Мой заместитель А. Вавилов позвонил руководству Госзнака, но ему отказали.

Учитывая прямое указание премьер-министра и ситуацию, я взял на себя ответственность и дал письменное приказание Госзнаку выдать 10 млрд. руб., за которыми поехал заместитель министра А. Вавилов на своих «Жигулях» с двумя автоматчиками. Деньги были сданы В. Квасову в аппарат В. Черномырдина."

Зачем премьеру нужно было столько денег? Ответ сейчас уже известен -- для подкупа военных. Кого не убедят демократические идеи -- убедят деньги.

Виктор Черномырдин решил просто купить военных для расстрела Белого Дома

 

   По сведениям испанского журналиста Рафаэля Пока де Фелиу, со ссылкой на свидетельство Шапошникова: в присутствии последнего Черномырдин позвонил Грачеву и сказал ему:

 "Павел Сергеевич, мне принесли деньги, приходи и возьми их. На каждого солдата приходилось по сто тысяч рублей, по двести пятьдесят тысяч – на офицера, и по полмиллиона – на генерала. Люди Грачева приехали в Кремль и взяли эти деньги".

   Кроме афганцев, согласие участвовать в этой операции дали «24 добровольца – офицера». И.Иванов свидетельствует:

 «За щедрую плату, нашлись добровольцы из офицеров и даже два комдива вместе с командиром полка, не побоявшиеся покрыть позором и кровью сограждан российскую армию».

   Пофамильно в печати названы: командир разведроты капитан С. А. Башмаков, замкомандира танкового батальона майор В. В. Брулевич, командир разведывательного батальона подполковник А. В. Ермолин, майор Истомин, командир мотострелкового батальона капитан А. И. Масленников, заместитель командира батальона майор А. И. Петраков, командир батальона майор П. К. Рудый, старший лейтенант Русаков, командир танкового батальона майор В. Б. Серебряков.

   Позднее на страницах «Московских новостей» было опубликовано интервью с одним из этих танкистов, назвавшим только свое имя – Сергей (вполне возможно, С. А. Башмаков).

Из этого интервью явствует, что 3 октября 1993 г. в 21.00 (обратите внимение на время.) Сергей был назначен командиром разведроты, получил в свое распоряжение танк Т-72, механика-водителя, маршрутный лист и задание подавить огневые точки в Москве.

Танк Т-72, 1992 год

Такие танки предоставили тем, кто за денежную премию согласился стрелять в Белый Дом и др. точки

 

Задание мотивировалось тем, что

«чечен Хасбулатов пытается захватить власть над Россией. Для этого использует деклассированный элемент.

Убивают военнослужащих, милиционеров вешают на фонарях».

За участие в этой операции Сергей получил 11 января 1994 г. в Мытищах однокомнатную квартиру. Вспоминая те события, он сказал журналисту:

 «У меня был приказ. А тут еще халява…».

...................................................................................................

 

В 5.00 Б. Н. Ельцин подписал указ № 1578 «О безотлагательных мерах по обеспечению режима чрезвычайного положения в городе Москве».

Что было дальше пишет Коржаков:

"Затем Борис Николаевич опять заснул в задней комнате. А я вновь сел "управлять страной"