Где ждали и где не ждали нападения утром 22 июня

У историков либерального толка, часто можно слышать обвинения в адрес Сталина, что при якобы "бездарном" командовании немцы начала дошли до Москвы, а затем и до Волги. Но эти утверждения  опускают одну важную деталь -- поражение СССР в основном нанес один советский маршал.

У командармов Красной Армии Иеронима Уборевича и Ионы Якира был заместитель, ставший в 1940 году наркомом обороны СССР. Звали его Семен Тимошенко. Личность это особенно занятная.

Иона Якир оставил СССР замечательное "наследие" -- своего ближайшего помощника командарма С. Тимошенко

 Как то несколько лет назад я писал серию статей о тогдашних руководителях Красной Армии. Больше всего претензий вызывал нарком С.М. Тимошенко. Сейчас это все можно дополнить новыми суждениями

В самом деле среди полководцев Великой Отечественной войны трудно найти более противоречивую фигуру, чем маршал Тимошенко.

Командарм Семен Тимошенко, именно этот маршал чуть не погубил СССР

Допущенные грубейшие ошибки Тимошенко привели к огромным жертвам и самым масштабным военным катастрофам, поставившим Советский Союз на грань поражения. Первый раз он этому посодействовал в июне 1941 г.

Дело разгрома Западного Фронта

Чтобы понять что послужило причиной столь фатального разгрома частей Западного фронта, нужно внимательно читать  ряд документов, в т.ч. протоколы допросов генерала Д.Г. Павлова.

Вот как арестованный в конце июня 1941 г. генерал Дмитрий Павлов излагал дело:

"Я вначале изложу обстановку, при которой начались военные действия немецких войск против Красной Армии.

В час ночи 22 июня с.г. по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного Совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских.

Первым вопросом по телефону народный комиссар задал:

«Ну, как у вас, спокойно?»

Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, по донесению командующего 3-й армией Кузнецова, в течение полутора суток в Сувальский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны.

По его же донесению, на участке Августов—Сапоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На других участках фронта я доложил, что меня особенно беспокоит группировка «Бялоподляска».

На мой доклад народный комиссар ответил:

«Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните».

На этом разговор закончился.

Согласно указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов.

Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные.

На это мое распоряжение Кузнецов ответил, что согласно ранее мною данных указаний, патроны войскам он раздал и в настоящее время приступает к занятию сооружений."

Обратите внимание, Тимошенко говорит Павлову, чтобы тот собрал штаб на всякий случай (!) утром (!), заявив, что может случится какая-то неприятность(!).

А ведь Сталин и его окружение были уверены что война вот вот начнется поэтому и дали директиву №1.

А Тимошенко об этом ни говорит ни слова, да еще просит подождать до утра и "не поддаваться на провокации".

А теперь посмотрим как эти события описывали коллеги командующих ЗФ, военноначальники морского флота Вот одно свидетельство , книга

 «Доверено флоту»». Н.М. Кулаков. Военные мемуары. М. 1985 г.

Военно-морское командование ждало и было готово встретить врага

Вот текст.

"О том, как оценивалась общая обстановка, в которой началось 14 июня наше учение, может дать представление такая деталь: был установлен особый сигнал, означавший, что учение прерывается и флот немедленно переходит на ту степень повышенной боевой готовности, какая будет назначена"

Оказывается, что заявление ТААС от 14 июня было обманным маневром Сталина

На деле он приказывал военным повысить боевую готовность

Далее:

"18 июня учение закончилось, и корабли стали возвращаться в Севастополь. Однако на флоте была сохранена оперативная готовность номер два. Разбор маневров планировался на 23 июня.

Адмирал Исаков объявил, что задерживаться не может, и, поручив проведение разбора Военному совету флота, отбыл в Москву.

Напряженность обстановки между тем нарастала. Это чувствовалось по ряду признаков, но у нас недоставало данных, чтобы во всем разобраться.

21 июня начальник разведотдела полковник Д. Б. Намгаладзе принес мне запись открытой передачи английского радио, где говорилось, что нападение Германии на Советский Союз ожидается в ночь на 22 июня.

Я немедленно позвонил по ВЧ И. В. Рогову, спросил, как это понимать. Он одобрил наши действия по поддержанию боеготовности и сказал, что о сообщении английского радио в Москве известно, необходимые меры принимаются….»

ВЫ просто посмотрите как все было!. Оказывается руководство  военно-морских сил в Москве как и Политбюро (явно) знало, что война начнется 22 июня, в 3:00.

Глава ПУРА ВМФ И. В Рогов вечером 21 июня одобрил повышение БГ

Рогов заявил, что в Москве о готовящемся нападении 22 июня известно

Далее Кулаков пишет как проходили события:

«Разбудил звонок служебного телефона.

— Товарищ дивизионный комиссар, — докладывал оперативный дежурный, — получена важная телеграмма наркома. Машина за вами выслана…

В штабе флота уже почти все были в сборе. Здесь царила деловая сосредоточенность, все выглядело так, будто продолжалось флотское учение. Вице-адмирал Ф. С. Октябрьский находился в своем кабинете на втором этаже. Он протянул мне бланк с телеграммой наркома. 

Это был краткий, состоявший из нескольких слов, приказ всем флотам, кроме Тихоокеанского, о немедленном переходе на оперативную готовность номер один.

Телеграмма, принятая в начале второго часа ночи, шла из Москвы считанные минуты, но за это время нарком Н. Г. Кузнецов лично передал этот же приказ по телефону (к аппарату подошел контр-адмирал И. Д. Елисеев, остававшийся в штабе с вечера).

Дав мне прочесть телеграмму, командующий спросил:

— Как думаешь, Николай Михайлович, это война?

— Похоже, что так, — ответил я. — Кажется, англичане не наврали. Не думали все-таки мы с тобой, Филипп Сергеевич, что она начнется так скоро...

Перевод флота на высшую боевую готовность был у нас хорошо отработан, и все шло по плану. Корабли и части приступили к приемке добавочного боезапаса, топлива, продовольствия. По гарнизону был дан сигнал «Большой сбор», а база и город затемнены…

«К половине третьего закончили переход на оперативную готовность номер один все корабельные соединения, береговая оборона, морская авиация. Поступил доклад о том же с Дунайской военной флотилии.…

На всем Черноморском флоте тысячи людей заняли свои боевые посты, корабли были готовы выйти в море, самолеты — взлететь, к орудиям подан боезапас…».

Заметьте, оказывается военно-морской флот СССР на 100% был готов к нападению, врага ждали, к его приходу приготовились заранее.

Военно-морской флот на 100% ждал врага и был  готов к встрече

Но почему сухопутные силы допустили ошибки?

А вот что пишет сам нарком ВМФ Кузнецов в своих воспоминаниях:

"Позднее я узнал, что Нарком обороны и начальник Генштаба были вызваны 21 июня около 17 часов к И.В.Сталину.Следовательно, уже в то время под тяжестью неопровержимых доказательств было принято решение: привести войска в полную боевую готовность и в случае нападения отражать его. Значит, все это произошло примерно за одиннадцать часов до фактического вторжения врага на нашу землю.

Не так давно мне довелось слышать от генерала армии И.В.Тюленева — в то время он командовал Московским военным округом,— что 21 июня около 2 часов дня ему позвонил И.В.Сталин и потребовал повысить боевую готовность ПВО."

Командующий МВО Тюленев получил в 14:00 21 июня приказ Сталина повысить БГ ПВО

Кузнецов далее:

"Это еще раз подтверждает: во второй половине дня 21 июня И.В.Сталин признал столкновение с Германией если не неизбежным, то весьма и весьма вероятным.

Это подтверждает и то, что в тот вечер к И.В.Сталину были вызваны московские руководители А.С.Щербаков и В.П.Пронин.

По словам Василия Прохоровича Пронина, Сталин приказал в эту субботу задержать секретарей райкомов на своих местах и запретить им выезжать за город.

«Возможно нападение немцев»,— предупредил он.

Очень жаль, что оставшиеся часы не были использованы с максимальной эффективностью».

Вечером 21 июня Сталин сказал В. Пронину, что  надо быть готовыми к нападению

И далее Кузнецов:

"Даже в канун войны, 21 июня 1941 года, я не был вызван никуда в правительство, а только вечером был приглашен в кабинет к Тимошенко, который информировал меня (и не больше) о том, что возможно наступление немцев в эту ночь.

Судя по тому, что делалось в его кабинете, указания были здесь получены еще днем, но флот никто не считал своим долгом даже поставить в известность»

Нарком ВМФ адмирал Н.Г.Кузнецов  вечером 21 июня был информирован С. Тимошенко о нападении утром 22 июня

Кузнецов свидетельствовал, что Тимошенко затягивал время, поставив его в известность лишь вечером

А в развернутом виде дело было так:

"Около 11 часов вечера зазвонил телефон. Я услышал голос маршала С. К. Тимошенко:

— Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне. Быстро сложил в папку последние данные о положении на флотах и, позвав Алафузова, пошел вместе с ним. Владимир Антонович захватил с собой карты. Мы рассчитывали доложить обстановку на морях.

Я видел, что Алафузов оглядывает свой белый китель, должно быть, считал неудобным в таком виде идти к Наркому обороны.

— Надо бы надеть поновее,— пошутил он. Но времени на переодевание не оставалось.

Наши наркоматы были расположены по соседству. Мы вышли на улицу.

Дождь кончился, по тротуару снова прогуливались парочки, где-то совсем близко танцевали, и звуки патефона вырывались из открытого окна. Через несколько минут мы уже поднимались на второй этаж небольшого особняка, где временно находился кабинет С. К. Тимошенко.

Маршал, шагая по комнате, диктовал. Было все еще жарко.

Генерал армии Г.К.Жуков сидел за столом и что-то писал. Перед ним лежало несколько заполненных листов большого блокнота для радиограмм. Видно, Нарком обороны и начальник Генерального штаба работали довольно долго.

Семен Константинович заметил нас, остановился. Коротко, не называя источников, сказал, что считается возможным нападение Германии на нашу страну.

Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов. Помнится, она была пространной — на трех листах.

В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии."

Георгий Жуков по свидетельству Кузнецова держал документ из 3-х листов, который он назначал отправить в округа

Если Жуков держал директиву из 3-х листов, то чем была короткая вот эта директива? 

Она вообще настоящая?

Кузнецов далее:

Непосредственно флотов эта телеграмма не касалась. Пробежав текст телеграммы, я спросил:

— Разрешено ли в случае нападения применять оружие?

— Разрешено.

Поворачиваюсь к контр-адмиралу Алафузову:

— Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности, то есть о готовности номер один. Бегите!"

.....................

В 02 часа 40 минут все корабли и части флота уже были фактически в полной боевой готовности. Никто не оказался застигнутым врасплох

ВМФ не был застигнут в расплох, командование разрешило открывать огонь на поражение

Ни Жуков, ни Тимошенко не просили "не поддаватся на провокации"

А что в начале войны время делали в штабе генерала Павлова?

"В 3 часа 30 мин. народный комиссар обороны позвонил ко мне по телефону снова и спросил — что нового? Я ему ответил, что сейчас нового ничего нет, связь с армиями у меня налажена и соответствующие указания командующим даны.

Одновременно я доложил наркому, что вопреки запрещению начальником ВВС Жигаревым заправить самолеты бензином НЗ и заменить моторы за счет моторов НЗ, я такое распоряжение отдал Копцу и Таюрскому. Народный комиссар это мое распоряжение одобрил.

Я обещал народному комиссару дальнейшую обстановку на моем участке доложить после вторичных переговоров с командующими армий.

В течение дальнейших 15 минут я получил от командующих следующую информацию:

От командующего 10-й армией — «все спокойно»; от 4-й армии — «всюду и все спокойно, войска выполняют поставленную вами задачу». На мой вопрос — выходит ли 22-я танковая дивизия из Бреста, получил ответ:

«Да, выходит, как и другие части». Командующий 3-й армией ответил мне, что у него ничего нового не произошло. Войска Иванова — начальника укрепрайона — находятся в укреплениях, 56-я стрелковая дивизия выведена на положенное ей место по плану; 27-я стрелковая дивизия тоже на своем месте, она примерно за месяц до начала военных действий мною была переведена из Сапоцкин—Гродно на Августов— Граево, Сухового. Эти места утверждены Генеральным штабом.

Я отправился доложить новую обстановку народному комиссару обороны и прежде чем добился Москву, мне позвонил по телефону Кузнецов, доложив:

«На всем фронте артиллерийская и оружейно-пулеметная перестрелка. Над Гродно до 50–60 самолетов штаб бомбят, я вынужден уйти в подвал».

Я ему по телефону передал ввести в дело «Гродно-41» (условный пароль плана прикрытия) и действовать не стесняясь, занять со штабом положенное место. После этого я срочно позвонил в Белосток, Белосток ответил: «Сейчас на фронте спокойно».

Примерно в 4.10–4.15 я говорил с Коробковым, который также ответил: «У нас все спокойно».

Через минут 8 Коробков передал, что «на Кобрин налетела авиация, на фронте страшенная артиллерийская стрельба».

Я предложил Коробкову ввести в дело «Кобрин 41 года» и приказал держать войска в руках, начинать действовать с полной ответственностью.

Все, о чем доложили мне командующие, я немедленно и точно донес народному комиссару обороны.

Последний ответил: «Действуйте так, как подсказывает обстановка».

Заметьте -- маршал С. Тимошенко лишь сказал действовать по обстановке, а не приказал дать ответ противнику, не требовал начать активные ответные боевые действия.

...........................................................

Если судить по документам и мемуарам суть в главном -- о начале войны утром 22 июня знали практически все.

Руководство сухопутными силами, адмиралы военно-морского флота, ответственные партийные секретари.

Но об этом судя по всему не знал генерал Дмитрий Павлов, командовавший округом попавшим по самый сильный удар противника.  Это что же получается? Кто то не рассказал ему об этом?

Получается так. Но кто об этом умолчал? Да тот, кто информировал все того же Кузнецова - нарком С. Тимошенко, с которым генерал постоянно держал связь.

Генерал Дмитрий Павлов, просто не был информирован Тимошенко о скором нападении

Ни в 1:00, ни в 3:00 Тимошенко не сообщил Павлову о том что будет нападение

А ведь в округа уже пошла директива №1, но Тимошенко ни словом об этом не говорит

 С. Тимошенко "забыл" информировать о скором нападении округ командующего Павлова, принявшего самый тяжкий удар

И тут встает вопрос -- а получал ли Павлов директиву №1? Может ее тоже "забыли" отправить?

Это лишь первая "странность" в истории маршала С. Тимошенко. Видимо дело бывшего патрона Тимошенеко покойного командарма Якира жило и цвело в 1941 г.