ПОЛОЖЕНИЕ РУССКИХ В ИМПЕРАТОРСКОЙ РОССИИ.продолж.

Остальные 2,1% принадлежали, похоже, все тем же российским инородцам, которые, как помним, терпели в России, согласно легенде, «двойной гнет». Англичане, пишет Покровский, особенно любили российскую нефть, но «национально» владели ею всего лишь на 18,5%, а в союзе с французами - на 44,3%. О шведах Нобелях Покровский умолчал, а говорить о кавказском «происхождении» Гукасовых, Манташевых, Лианозовых и других нефтяных воротил не входило в его задачу. Единственной отраслью промышленности, которую, по словам Покровского, продолжали удерживать слабеющими руками русские, была текстильная. Которую, замечу уже от себя, заботливо переводили на хлопковую основу, разоряя русских производителей льна.
«Юридической оболочкой, - поясняет Покровский, - для всего этого иностранного держания русских благ были отечественные российские банки, которым и принадлежали акции соответствующих предприятий, тогда как акции самих банков были в портфелях заграничных капиталистов». («Империалистская война». М. 1931, с. 112).
Мне могут сказать: как тебе не стыдно цитировать какого-то марксиста? Откуда ты знаешь, что он не врет?
Хорошо, послушаем тогда известного, то есть уже основательно забытого, публициста-черносотенца И.А.Родионова, писавшего в 1912 году следующее: «Как известно, за самыми ничтожными исключениями, все банки в России еврейские, на бирже же евреи являются неограниченными диктаторами ( цитированный выше М.Н.Покровский умолчал о том, что «французами», «немцами» и т.д., которым принадлежала львиная доля «русской» промышленности, были на самом деле французские евреи, немецкие евреи и т.д. Или, по меньшей мере, они контролировали соответствующие «национальные» капиталы, -Г.Ш.). Без кредита в наше время почти невозможно вести не только промышленно-торговых дел, но и сельского хозяйства. Благодаря такой постановке денежного вопроса еврейские банки являются у нас распорядителями оборотного капитала внутри страны и, конечно, в этой важной области, от которой всецело зависит экономическое положение государства, являются полновластными хозяевами. Они по своему усмотрению могут карать и миловать русских людей. Этой возможностью они пользуются широко.
Беря из нашего Государственного Банка деньги из 4-5% годовых, еврейские банки теми же деньгами ссужают русских людей на 8-12%. То есть выходит, что русские люди получают свои русские деньги не прямо от государства, а из рук евреев, которые только за свое посредничество немилосердно обирают нас... (А кто, спрашивается, разрешил такую практику? - Г.Ш.). Но и это было бы с полугоря. В последнее же время выяснилось, что добиться русским людям кредита в еврейских банках почти невозможно. Даже лицам, обладающим миллионными состояниями, отказывают в кредите на 5-10 тысяч рублей потому, что они кровные русские, а какому-нибудь юркому еврейчику, все состояние которого иногда не превышает стоимости доброй лапсердачной пары... без всяких хлопот и проволочек... открывают кредит на сотни тысяч...
Если вы не верите мне на слово, то оглядитесь вокруг себя. Кто теперь самые богатые люди в России? Евреи и разные связанные с ними в делах иностранцы. Кому принадлежит большая часть торгово-промышленных предприятий не только а Петербурге и в провинции, но даже в сердце России - в Москве? Тем же евреям и иностранцам. Чисто русских дел так мало, что во всей нашей необъятной Империи их по пальцам можно перечесть. С другой стороны, попробуйте вы сделать какое-нибудь дело. Вы неизбежно наткнетесь на толпу еврейских гешефтмахеров, заполонивших теперь все города России. И если вы этим господам не заплатите крупной дани, самое верное ваше дело обречено на полный провал» (Родионов И.А. «Два доклада», СПб., 1912. с.102-104).
То же самое писал другой черносотенец, Бурнакин: «Торговля, производства, ремёсла, наука, литература, искусства, всё народное хозяйство и весь духовный капитал - и тело, и мысль народа - в кабале, в откупу, под заклятием евреев. В их руках биржа, банки, магазины, фабрики, заводы, - в их руках газеты, театр, книгоиздательства, в их руках хлеб и деньги, правосудие и просвещение...» («В плену иудейском». Цитата из книги проф. П.И.Ковалевского «Национализм и национальное воспитание», Нью-Йорк, 1922 г., с. 166).
Мне могут сказать: как тебе не стыдно цитировать каких-то черносотенцев? Откуда ты знаешь, может быть, они врут. Хорошо, послушаем тогда сионистского публициста Роттенберга, который обратился к русским людям с таким поучением: «Вы должны знать, что вся страна, ее финансовые силы, ее торговля находятся в наших руках. Ваш народ, если взять его в целом, темен, нищ и пьян. Торговля хлебом, мукой, керосином, мясом и прочими съестными припасами находится в наших руках, и, если ваши нападения на нас не прекратятся, мы можем поднять цены, что принесет обществу большой вред. Ваши авантюры вам пользу не принесут, ибо для укрощения цивилизованного зверя у нас есть кнут - деньги! И хоть у вас здоровые когти и сильные рога, мы все-таки с вами справимся» (сборник «Дорогами тысячелетий», МЛ 991, с. 257).
Мне могут сказать: как тебе не стыдно цитировать какого-то сиониста? Откуда ты знаешь, может быть, он врет. Хорошо, сошлюсь тогда на Виктора Хена - «специалиста по естественным наукам из прибалтийских немцев», как аттестует его американский политолог У. Лакер. Этот Хен, по словам американца, «был либералом». «У него не было никаких иллюзий относительно роли немцев в России, которая, по его словам, была для них полуколонией» (цитированная выше книга, с.59). Правда, и Хен, и Лакер забыли отметить, что в ходе русской истории немцы вытеснялись с главной роли чем дальше тем больше евреями. Но это деликатная тема, так что их понять можно.
Мне могут сказать: как тебе не стыдно цитировать каких-то либералов, тем более немца с американцем? Хорошо, послушаем тогда слова нашего национального мыслителя, Достоевского. Он писал: «Над Россией корпорации. Немцы, поляки, жиды корпорация... В одной Руси нет корпорации, она одна разделена... Все у него (русского общества, - Г.Ш.) отнято, до самой законной инициативы. ВСЕ ПРАВА РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ» (ПСС, т. 27, Л. 1984. с. 49-50. Выделено мною, -Г.Ш.).
Но это когда еще писал Достоевский, в XIX веке. А в начале XX века В.В.Розанов, не знавший этих слов Достоевского, но проницательно наблюдавший ту же российскую действительность в ее, так сказать, «развитии», выразился удивительно похоже: «Фактически так получается, - писал он, - что на Руси русскому теснее, чем каждому инородцу или иноверцу... Везде на Руси производитель - русский, но скупщик - нерусский, и скупщик оставляет русскому производителю 20 процентов сработанной им работы... Судятся русские, но в 80 процентах его судят и особенно защищают перед судом лица с нерусскими именами. Везде русское население представляет собою темную глыбу, барахтающуюся и бессильную в чужих руках... Везде русский отталкивается от дела, труда, должности, от заработка, капитала, первенствующего положения и даже вторых ролей в профессии, производстве, торговле и остается на десятых ролях и в одиннадцатом положении. Везде он мало-помалу нисходит к роли «прислуги» и «раба»... Будущая роль «приказчика» и «на посылках мальчика», в своем же государстве, в своей же родной земле, невольно вырисовывается для русских...» (журнал «Наш современник», 1991, №3, с. 352-153).
И вот при таком-то состоянии и положении русского народа, словно в насмешку над ним, начинают звучать негодующие слова о русификаторской политике властей, о разгуле в стране ВЕЛИКОДЕРЖАВНОГО РУССКОГО ШОВИНИЗМА. Это было придумано великолепно. Теперь любая жалоба на угнетенное положение русского народа должна была рассматриваться как проявление русского «зоологического» шовинизма. Но почему именно русский «шовинизм» был «зоологическим», а не польский или еврейский? Об этом спрашивать не разрешалось. Кто спрашивал - заносился в черные списки. Не хочешь в черный список - молчи или подвывай врагам русского народа. За подвывание получишь почетное звание прогрессивного человека. Заикнуться о том, что такая практика несправедлива, было нельзя, потому что судьями были как раз те, кто эту практику организовал. Это было уже начало ГУЛАГа, его проклюнувшийся росток. Это была прелюдия к предстоящему, еще небывалому по своим размерам РУССКОМУ ПОГРОМУ. Геннадий Шиманов