к 220-летию Пушкина

Он был скинхедом, рокером и репером,

на финский нож всегда с собой носил,

а по ночам на кухне с Кюхельбекером

он спорил о спасении Руси.

Запахло над страной двадцатым съездом -

он кудри отпустил, стал бородат.

Пошёл служить уборщиком подъезда

и оду "Вольность" отдал в самиздат.

Он мыл площадки, ползал на коленках,

отходы пищевые выносил,

а по ночам на кухне с Евтушенко

он спорил о спасении Руси.

Но не смотря на то, что был он гений,

он был весёлый, добрый и простой -

он водки выпил больше, чем Есенин,

баб перетрахал больше, чем Толстой.

Но сразу словно кто-то подменил его:

возненавидел светских он повес,

и, как собаку, пристрелил Мартынова

(чья настоящая фамилия Дантес)

за то, что тот к жене его полез.

Пешком места святые обошёл он,

вериги стал под фраком он носить,

а по ночам на кухне с Макашовым

он спорил о спасении Руси.

Я преклоню пред ним свои колени,

мне не прожить на свете без него,

он всех живых живей, почище Ленина,

он - наше всё и наше ничего.