О Навальном

Дело не в Навальном. Совершенно не в Навальном. То есть абсолютно не в Навальном. Он не слишком хорош, но дело совершенно не в этом. Представим себе, что это идеальный человек. Иисус Христос. Ничего бы не изменилось в нашей "Навальниаде".

Проблема не в нем. Проблема в нас. В устройстве нашего мышления.

Оно порочно изнутри. И порочно глубоко.

Мы хотим хорошего царя. Который наладит нам жизнь. Некоторые еще хотят, чтобы новый царь расплатился с ними за поддержку. Но это, как ни странно, еще не самое худшее в нашей ментальности – обычный расчетливый меркантилизм. А худшее – лень и мечтательность. По навальному велению, по моему хотению.  Как раньше было – по путину велению, а еще раньше – по ельцину велению.

Вся наша политическая стратегия – заставить народ дать нам хорошего царя. Как Ельцина.

Ребята, вам самим не смешно? Разве вопрос в том, будет ли Навальный хорошим царем? Или даже вообще – будет ли он царем? Вопрос же совершенно в другом – что никакой царь не изменит нашу жизнь к лучшему. Если только мы говорим о жизни общества, а не о жизни тех, кто сумел протолкнуться в свиту.

Я уж не говорю про мечтания "если допустят", "если будет участвовать". При полном понимании, что на наших выборах избиратель один. Он же и избираемый. Он же и избирательная комиссия. Он же и главный судья. И допустить Навального этот почетный святой может только в одном случае – если ему участие Навального будет выгодно по той или иной причине. И мы все это отлично знаем. Ни у кого никаких сомнений. Но всё равно – "а если".

Почему это пишут? И гораздо более важный вопрос – почему это читают? Пишут-то – потому что читают.

А читают, потому что что-то не так с нашими головами. Вместо простого "Чушь!", мы погружаемся в грезы. Может народ проголосовать за Навального? Может. А за Ковалева, например, за Сергея Адамовича? Не может. Ну, так и вали за Навального.

Тем более зовут нас обнавальниться люди, называющие себя знатоками политики. Вот у них и дипломы есть...

Что это такое? Это глубочайший инфантилизм. Гражданский инфантилизм.

Так-то мы все люди взрослые – с детьми-внуками, деньгами, карьерами, всё как положено.

В делах же гражданских – груднички. И как таковые можем доставить власти только весьма небольшие неприятности – ну, там нытьё, вопли, требования погремушки, ну, вы знаете...

В этом и заключается главная проблема феномена Навального. Он, феномен то есть, рожден нашим инфантилизмом.

Каким могло бы быть здесь более взрослое поведение? Да, простым – объединением здоровых сил.

Без ажиотажа "Чем больше, тем лучше". И с тщательным построением изнутри. Внутри нашего объединения необходима иерархия. И даже не одна, а несколько: иерархии разных форм компетенции, иерархия доброты, иерархия совестливости, иерархия душевной тонкости...

Здесь не нужны громкие фамилии. Почти за любой из них тянется шлейф тех или иных плохих дел.

Но в самом по себе в таком шлейфе еще нет ничего страшного. Страшное начинается, когда дела эти оказываются нераскаянными, а деятели, их делавшие, к покаянию не предрасположены.

Вот в этот момент и должна начаться "люстрация". Наша внутренняя люстрация. Только заключаться она должна не в том, чтобы отвергнуть плохих – у нас все плохие – а в том, чтобы расставить их на подобающие места: в соответствии с былыми "заслугами" и, что много важнее, в соответствии с их сегодняшним отношением к своим былым "заслугам".

Ведь вы только посмотрите на список "авторитетов протеста". И вспомните, чем знамениты эти люди. Что их сделало авторитетами? Ведь страшно смотреть. Я уж перечислять не буду, но ведь чуть ли не все...

А ведь именно на этом мы переломали себе ноги в прошлый раз. Кто нас в бой вел? Ельцин, Попов, Собчак?.. Ну, так чего ж удивляться? За чем пойдешь, то и найдешь.  

Нет проблемы отсутствия крыльев за спиной Навального. Были бы – ничего не изменилось. Проблема не в нем. Проблема в нас.

Это и плохо, и хорошо.

Плохо – потому что Навальный один, а нас по самым скромным подсчетам – миллионы, хотя думаю  – десятки миллионов. С одним человеком разобраться легче, чем с миллионами.

А хорошо потому, что это – мы. Исправить другого очень трудно, невозможно чаще всего... А вот исправить себя гораздо легче.