Э.Лимонов: Другой Сталин.

 

Э.Лимонов: Другой Сталин.

Я адвоката Резника лично знаю — что называется, раскланиваемся. И потому мне понятны его мотивы. Резник — махровый либерал, а Сталин совсем не либералом был. И Сталин у Резника — как кость в горле.


Меня лишь коробит, напрягает, мне неприятно, что поступок адвоката чрезвычайно похож на эпизоды так называемой декоммунизации, криминальной охоты на советские памятники, которую мы наблюдаем в диком виде на Украине.

Напомню, что Генри Резник в свои 79 лет вышел громогласно из состава Московской государственной юридической академии, реагируя таким образом на восстановление в вестибюле здания академии памятной доски И.В. Сталину.

Вслед за адвокатом Резником бунтанули и «учёные» Высшей школы экономики (студенты называют её Вышкой) и сказали, что они тоже теперь в академию ни ногой.

Такой себе мягкий, но эпизод «богоборчества», борьбы с народными иконами.

При этом замеры общественного мнения (народного настроения) показывают противоположное, чем у адвоката, настроение. Народ относится к Сталину всё лучше и лучше.

Однако самая языкастая часть общества (а это люди с резниковскими взглядами), пусть и малочисленная относительно народа, закатив глаза, опять заголосила мантры о «миллионах погибших во время сталинских чисток».

Я хочу напомнить о другом Сталине.

Во-первых, как мы горевали, когда он скончался. Представить, что мы все были оболванены, как-то у меня не получается. Он скончался в марте 1953 года, ещё и шести лет не прошло с величайшей в мире военной победы всех времён и народов в Берлине. Ему посчастливилось быть вождём победившей нации, победившей 9 мая 1945 года.

Мать моя вставала всегда раньше нас с отцом. 5 марта 1953 она тоже встала раньше. Помню её, стоящую у тумбочки с приёмником. Зелёный глаз приёмника в утренней мгле комнаты. Мать повернула ручку громкости и комнату прорезал глубоко печальный, какой-то сурово-серый голос Левитана:

«Скончался Иосиф Виссарионович... Сталин».

Я встал и заплакал. Мне было десять лет, и из этих десяти я уже не плакал последние пять. Так и помню до сих пор все эти пронзительные «эсы» в «Иосиф Виссарионович Сталин»

Как-то он этого достиг, что вся страна о нём плакала!

Как-то достиг... Он отказался обменять фельдмаршала Паулюса на своего попавшего в плен к немцам сына, лейтенанта Якова Джугашвили. Бросил бесчеловечно величественное: «Я лейтенантов на фельдмаршалов не обмениваю!..» И замолчал в своём горе. Древнеримский такой жест, согласитесь.



Ещё о другом Сталине. Из воспоминаний скульптора Манизера: 5 марта 1953-го его пригласили на ближнюю дачу Сталина снять с вождя посмертную маску:

«На продавленном диване в заштопанном солдатском белье лежал старик...»

Вот за этот продавленный диван, за заштопанное солдатское бельё и плакали.

Предложил США включить СССР в план Маршалла (по восстановлению экономики разрушенной войной Европы). США отказались. Он хотел — чтобы страну быстрее восстановить — принять помощь капиталистов. Он сам к ним обратился.

В 1952 году предложил ООН объединить две Германии, при условии, что объединённая Германия будет независимой.

И многое-многое другое можно вспомнить. Скажем, как он помогал евреям найти родину и участвовал в становлении государства Израиль, например.

Сталина невозможно было игнорировать. Он, как древнеримский цезарь какой-нибудь, нависал своей глыбой над современниками. Черчилль вспоминал в мемуарах: он дал себе слово в Ялте, что не встанет, когда войдёт Сталин. Но встал.

В последние свои дни, в бункере, фюрер немецкой нации, как утверждают очевидцы (об этом упоминает в своих дневниках его секретарша), печально констатировал, что Сталин переиграл его, что он недооценивал Сталина.

В частности, Гитлер считал гениальной проведённую Сталиным перед войной чистку высшего командного состава Красной Армии. Гитлер сетовал на то, что сам он не решился устранить своих высокопоставленных военных.

Но это уже страницы тяжёлой, каменной книги Истории.

С 1991 года Россия сама вышла из числа великих держав: СССР, как я часто говорю, покончил жизнь самоубийством. Национальная душа наша не хотела смириться с фактом перевода нашей державы во второразрядные и, не смирившись, тосковала все эти годы. Наш национальный коллектив, полторы сотни миллионов людей... Мы болели. Мы не уважали себя. А оказалось, что нам насущно необходимо себя уважать.

Когда совершилось воссоединение Крыма с Россией и над страной воспарил «КрымНаш!», народ всё чаще стал вспоминать, что был у него такой вождь — Сталин. Если идеалом в 90-е на короткое время представлялся вождь, не мешающий торговать и наживаться, то сейчас мы, слава Богу, дожили до времён, когда востребован вождь, побуждающий побеждать.

Ну и Владимир Владимирович Оливеру Стоуну сообщил:

«Излишняя демонизация Сталина — это способ атаки на Россию».

Тут я согласен с президентом.

Эдурад Лимонов

 

Э.Лимонов: Другой Сталин.

Источник →