Зачем нам холуйское правосудие?

На модерации Отложенный Какое правосудие нужно людям? Это известно всем – справедливое и беспристрастное. А какое правосудие мы имеем? Холуйское, продажное, несправедливое и небеспристрастное, если одной из сторон в правовом споре с серьезными интересами выступает власть или ее представитель, а другой стороной является обычный гражданин. Редкие исключения из этой печальной закономерности лишь подтверждают общее правило. Злоупотребление судебной властью в России стало обыденным явлением, чуть ли не нормой, свидетельствующей о заведомой бесперспективности попыток граждан отстоять свои права перед власть имущими. Житейское правило – начальник всегда прав – получило прочное закрепление в судебной практике. Закон отдыхает, царствует произвольное судебное усмотрение. В условиях тоталитарного государства, пораженного коррупцией, причин для судебных злоупотреблений более чем достаточно. Рассмотрим лишь те, которые характерны для обстоятельств обслуживания судами коррупционных интересов органов власти Российской Федерации, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность. Речь идет о холуйско-судебной деятельности по недопущению судами процессуального выявления фактов укрывательства должностных преступлений, совершенных следователями Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации. Так, вопреки конституционному и международно-правовому принципу равенства граждан перед законом, заявления о преступлениях власть имущих (например, судей) не «вписываются» в допускаемую усмотрением следователей сферу национальной правоприменительной деятельности. Грубо говоря, следователи Следственного комитета при прокуратуре РФ презюмируют, что российские судьи преступлений не совершают и не могут совершать, а поэтому заявления о совершении судьями уголовно-наказуемых деяний не принимают и не регистрируют. В благодарность за такое «правильное» поведение судьи в свою очередь ни за что не признают нарушением закона отказ следователей в приеме и регистрации заявлений о преступлениях как судей, так и следователей. Всем известно, что граждане имеют право обращаться в Следственный комитет с заявлениями о преступлениях как следователей, так и судей. Уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации обязывает следователей принимать, регистрировать, проверять и процессуально разрешать все официально поступающие в Следственный комитет заявления о любых преступлениях любых лиц с тем, чтобы в срок 3-10 суток принять решение о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела. Федеральный законодатель предоставил следователям полномочия принятия того или иного процессуального решения, то есть право на должностное усмотрение, но только в рамках установленной законом процедуры, предусматривающей вынесение соответствующего постановления: либо о возбуждении уголовного дела, либо об отказе в возбуждении уголовного дела. Следователи Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, имея целью не допустить процессуальную возможность для оспаривания заявителями какого-либо из указанных постановлений, поступают мудро: по заявлениям о преступлениях «своих» они не выносят «лишних» постановлений. При этом вместо предусмотренных законом постановлений заявители получают ничего не значащие в уголовном процессе письма. Получается, что уголовное дело не возбуждается, и в то же время официально следователь своим постановлением не отказал в его возбуждении. При таких обстоятельствах заявитель не может оспорить в суде фактические и правовые основания отказа в возбуждении уголовного дела, поскольку они ему следователем не сообщены. Разумеется, заявитель вправе их знать, поскольку законом предусмотрена возможность их оспаривания. Как раз на этом этапе и выявляется холуйская сущность российского правосудия. Казалось бы, все очевидно: в уголовном процессе при оспаривании незаконного и необоснованного отказа в приеме заявления о преступлении письмо следователя является недопустимым доказательством и не может быть использовано судом вместо соответствующего постановления. Но судебная практика коррупционнее закона, поскольку судьи продажны. Карьера, жалование и социальные гарантии рядового судьи зависят от председателя суда, встроенного в вертикаль судопроизводства, которая является составной частью вертикали власти. Власть за денежное содержание и привилегии купила у судей по сходной цене угрызения их совести. Заработную плату даже судьи обязаны отрабатывать. Кто платит, тот и музыку заказывает. Разве сможет судья пойти против власти? Он будет втихаря рыдать от собственного неправосудия, но заведомо неправосудные судебные акты в пользу власть имущих будет принимать без видимых колебаний: дисциплина и «правильные» понятия в судейском корпусе – превыше всего. Этот вывод о продажности российских судей многократно и убедительно подтвержден личным опытом автора. Коррумпированные судьи, желая способствовать укрывательствам заявлений о преступлениях власть имущих (судей, прокуроров и следователей), преднамеренно и грубо нарушая действующее уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации и международно-правовые обязательства РФ, систематически и массово принимали заведомо неправосудные судебные акты, посредством которых заявитель лишался гражданского права на доступ к правосудию. В настоящее время в Европейский Суд по правам человека мной направлено 72 жалобы на нарушение официальными властями Российской Федерации права заявителя на справедливое судебное разбирательство и недопущение властями злоупотреблений. Российское правосудие принимает холуйские очертания, когда в правовом споре с серьезными интересами участвует официальная власть. Суды не любят спорить с властью, они любят с ней дружить – за счет интересов граждан. Зачем же населению (налогоплательщикам) нужны такие суды, если вдруг граждане не согласны с властью?