Так почему вернулся Сталин

 Россияне, согласно исследованиям Левада-центра, уверенно поставили Иосифа Сталина на первое место среди самых выдающихся людей всех времен и народов. В новейшей истории России дважды (при Хрущеве и Горбачеве) казалось, что ее жители ужаснулись страшной правде о сталинских преступлениях и навсегда прокляли кровавого тирана. Однако, как говорил один бюрократический златоуст: "Не было никогда такого, и вот опять". Культ Сталина возродился из пепла при неосталинистской путинской системе. Такое ощущение, что наша страна не развивается, а носится по кругу, вновь и вновь возвращаясь к казалось бы навсегда отринутому прошлому. Это происходит в том числе и потому, что наши "мастера культуры" периодически помогают различным российским властям навязывать обществу те или иные формы духовного рабства.

Как известно, "поэт в России больше, чем поэт". Некоторые русские писатели были практически канонизированы, а их книги стали играть роль священных. Каждая эпоха формировала свой сакральный литературный ряд. Официальный советский пантеон возглавляли Горький ("великий пролетарский писатель") и Маяковский ("лучший, талантливейший поэт нашей эпохи"). В 60-е -70-е годы сформировался альтерантивный антисоветский литературный канон, в котором роль "главного писателя" занял Солженицын, а первого поэта Бродский. Влияния этих авторов на общество было огромно. Их взгляды на мир во многом сформировали советское (в первом случае) и постсоветское (во втором) общество.

Не марксистское начетничество правоверных большевиков, а романтическое, еретическое богостроительство Максима Горького и его единомышленников выражало истинную суть большевистского эксперимента. Общеизвестна близость коммунистического мировоззрения взглядам хилиастических сект, проповедовавших пришествие "тысячелетнего царства божия на земле". Коммунистическая идеология только претворялась наукой, а в действительности была и остается религией. Горький не постеснялся это признать. Ленин раскритиковал "богостроителей" именно потому, что они раскрыли истинную суть самого "ленинского учения", то есть, по сути, новой религии, пророком которой был сам "вождь мирового пролетариата".

После смерти "пророка" коммунистическая идеология продолжала развиваться по образцу мировых религий. Главным сакральным символом новой религии стали мощи Ленина. Москва превратилась для ее адептов в новый Иерусалим или Мекку, а Мавзолей — в новую стену плача или Храм гроба Господнего. Развалить СССР оказалось гораздо проще, чем снести Мавзолей. Ведь сакральные святыни для верующих важнее реальности. В конечном итоге де факто именно взгляды Горького и других богостроителей победили в российском коммунистическом движении.

Книги Горького во многом подготовили приход большевиков к власти (хотя он и протестовал против октябрьского переворота). Труды Солженицына содействовали краху советской системы и формированию путинизма. Горький живописал ужасы дикого капитализма в патриархальной стране. Солженицын рассказал миру об еще худшем аде советских лагерей. Книги Горького и Солженицына полны насилия, жестокости, убийств, истязаний. Только в первом случае все эти ужасы герои совершают из корыстных соображений или в силу изуверских традиций, а во втором - во имя коммунистического государства.

Горький помог обществу возненавидеть "старый мир", в Солженицын сделал тоже с новым, советским.

Горький верил в то, что общество можно изменить на началах разума, а людей насильно перевоспитать. Он воспринимал большевиков, как неких "прогрессоров", которые могут разрушить старый социум, основанный на корысти, лжи, насилии, и создать новый мир творчества и свободного труда. Однако оказалось, что вместо одной "тюрьмы народов" была построена другая, еще худшая. Его "прогрессоры" оказались "донами Рэбами", поведшими общество не вперед, а назад, к страшной сталинской восточной деспотии.

Солженицын прошел путь Горького в обратном направлении, но его ожидал такой же печальный финал. Он ниспроверг коммунистическую религию, чтобы заменить ее православием и традиционализмом. Эти взгляды Солженицына оказали большое влияние на формирование путинизма - реакционной идеологии, направленной на возрождение клерикализма, великорусского национализма, ксенофобии, культурной архаики.

Путинский режим паралельно с идейным наследием империи Романовых возродил и многие советские практики. В конечном итоге Путин сделал то, на что не решился даже Брежнев. Он фактически реабилитировал Сталина, со зловещей тенью которого Солженицын боролся всю жизнь. Книги и идеи писателя оказались на службе у неосталинистской системы, абсолютно противоположной его первоначальным стремлениям (примерно тоже при большевиках произошло и с Горьким).

Горький и Маяковский открыто враждовали, Солженицын весьма критически относился к Бродскому. Однако творчество всех их было в той или иной степени задействовано в формировании идеологии новых политических режимов. Советские власти использовали творчество Маяковского для оправдания насилия против "социально чуждых" капиталистических "ворюг". Бродский наоборот выдал индульгенцию посткоммунистическим коррупционерам. Строчка Бродского: "Но ворюга мне милей, чем кровопийца" стала популярным среди интеллигенции оправданием постсоветского режима, построенного на системном воровстве и коррупции.

Постсоветская элита "ворюг" подавала себя населению, как меньшее из зол по отношению к коммунистическим "кровопийцам" (например, во время президентских выборов 1996 года). Однако "ворюги" со временем показали себя как заправские "кровопийцы". Вслед за коррупцией пришел кровавый империализм, с помощью которого коррупционеры, подняв волну урапатриотичесокой истерии, пытаются укрепить свою власть.

В этой ситуации Солженицын и Бродский опять оказались полезны путинской власти. Мысли Солженицына о том, что "огромные просторы, никогда не относившиеся к исторической Украине, как Новороссия, Крым и весь Юго-Восточный край, насильственно втиснуты в состав нынешнего украинского государства" стали оправданием российской агрессии. А хамское стихотворение "На независимость Украины" Бродского стало едва ли не гимном российских псевдоиинтеллигентных украинофобов.

Россия будет вечно идти по очерченному Сталиным кругу, если не освободится от своих "идейных скреп", сакральных мифов и традиций (будь то дореволюционные, советские или путинские). Только скепсис и ирония по отношению к государству, его "святыням" и "авторитетам", религии и истории, "вождям" и "главным писателям" может защитить духовную свободу личности, без которой невозможно свободное общество.

Игорь Эйдман