Высокий уровень жизни для ученого – не каприз, а жесткая необходимость

27 июня исполнилось четыре года принятия премьер-министром Дмитрием Медведев решения о рассмотрении подготовленного правительством законопроекта о реформе российской академической науки. Теперь полное административно-хозяйственное и программное управление академической (фундаментальной) наукой теперь осуществляет Федеральное агентство научных организаций (ФАНО). По сути, ФАНО – чиновничья структура второго и третьего уровня. С 2015 по 2019 год финансирование фундаментальной науки планируется сократить с 0,16% ВВП до 0,13%. Кроме того, с марта с.г. РАН осталась без президента.

С чем связаны проблемы РАН? На вопрос Экспертной трибуне "Реалист" ответил директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев:

"В научных институтах Российской академии наук начался процесс массового перехода сотрудников на пол или даже четверть ставки. По меньшей мере, это может показаться странным, но в действительности в этом есть железная логика.

Майские указы президента требуют, чтобы зарплаты научных работников составляли 200% средней зарплаты по региону. Вот Федеральное агентство научных организаций и нашло выход: зарплаты повышаются в 2–4 раза, а сотрудники переводятся на пол или четверть ставки.

И указы выполнены и дополнительных денег тратить не надо.

Авторы смелой реформы даже не понимают, что высокий уровень жизни ученого – это не каприз, а жесткая необходимость. В "прожиточный минимум ученого" входят книги, концерты и иная культурная пища. Без культурной среды невозможно творчество, в том числе и научное. Главное, что в него входит душевный покой, который мало кто может достигнуть без материальной стабильности. Трудно думать о науке, когда мысли заняты тем, как прокормить семью. Так что 200% – цифра вынужденная.

Для реформаторов науки это все несущественные мелочи. В том-то и беда, что, судя по истории со ставками, нашей наукой, как и экономикой, руководят бухгалтеры, для которых есть только один критерий – финансовая эффективность, т.е. максимальная прибыль при минимальных затратах в единицу времени. Такой подход и в экономике не всегда срабатывает, а в науке он просто убийственный.

Наука не приносит прибыли, она приносит знания, которые ценны не только в том случае, когда их можно продать или обменять на деньги. Похоже, для наших бухгалтеров все это непонятные материи. С такой точки зрения, самая эффективная политика – закрыть все институты. Представляете, какая экономия.

Представьте, что было бы, если бы люди с такой логикой возглавили, например, NASA. Не было бы никакой американской космической программы.

К сожалению, они возглавляют российскую науку. Боюсь даже подумать, чем это закончится для науки".Источник