Вся страна писала от восторга. Многие до сих пор это делают

Политолог Дмитрий Орешкин в интервью – о послевкусии от акций протеста в России 12 июня и катастрофичности нынешней политической системы.

– Сейчас так называемая демократическая общественность в России переживает легкую эйфорию: ах, как много народу вышло, ах, сейчас кровавый режим падет. Вот это – нет.

Большого оптимизма я не вижу по целому ряду причин. Во-первых, власть настолько хорошо понимает, что в конце этого пути «плаха с топорами», что она по этому пути не пойдет – ни по доброй воле, ни по неволе. Потому что демократизация в России означает, что Кадырову придется отвечать на вопросы об убийстве Немцова, Луговому отвечать на вопросы об убийстве Литвиненко, Шойгу отвечать на вопросы о том, кто подписал приказ о направлении «Бука» в «ДНР». И Путину можно будет задать много вопросов.

Поэтому они не сдадутся. И в этом смысле эйфория либерально мыслящей общественности просто преждевременна и не оправдана. Эта система еще далеко не израсходовала свой ресурс. Это первое. А второе, что самое неприятное и о чем вообще пока никто не думает: ужас путинской системы как раз в том, что она не предусматривает легального и мирного выхода из этой ситуации. Его нельзя мирно и легально переизбрать, выбрать кого-то другого. Нет политической конкуренции, она уничтожена. Поэтому система может только рухнуть – вся целиком. С огромным количеством жертв.

Об этом мало кто думает. Почему-то люди считают, что хуже, чем сейчас, быть не может. Это заблуждение – может, и еще как. Как раз путинская система опасна тем, что после ее крушения начинаются самые страшные вещи. Она более или менее, со скрипом, что-то регулирует, поддерживает, не позволяет массового смертоубийства и так далее. Но если и когда она рухнет, тогда мы хлебнем столовой ложкой.

В этой антипутинской эйфории люди склонны переоценивать Навального. «Он честный, он сильный, он смелый, он правду говорит…» Точно так же, как Ельцин в 1990-х годах.

Что бы советская власть с ним ни делала, его популярность только росла.

А он – опасен. Навальный - человек, заточенный на власть, крайне честолюбивый, крайне целеустремленный, очень талантливый, но при этом абсолютно авторитарный. Уже сейчас в нем это чувствуется. Если, не дай Бог, власть к нему придет, то для того, чтобы чего-то добиться, ему придется брать на себя все большие и большие полномочия, и таким образом повторить ельцинский вариант, только, возможно, в худшем виде.

Мы не знаем, каким на самом деле будет Навальный. Но речь о том, что необходимо не плохого царя поменять на хорошего, а поменять систему.

И в этом проблема путинской модели. Если бы это было во Франции, Великобритании, в США, то этого Навального просвечивали бы со всех сторон более или менее объективно.

Я давно здесь живу и понимаю, как все на самом деле устроено. Одно дело – власть в исполнении Навального при условии наличия сдерживающих институтов – конкуренция, честные выборы, независимый суд, независимая пресса, и другое дело – в ситуации, когда эти институты благополучно истреблены Владимиром Путиным.

Все это было в конце 1990-х – начале 2000-х годов. Путин получил страну с почти нормальными институтами, с политической конкуренцией, с равными телевизионными каналами, с все более усиливающимся независимым судом. Все это уничтожено. Остался один Путин, которого может сменить только один Навальный. И эта система – просто катастрофическая. Она уничтожает будущее России.

Навальный ставит перед собой цель стать президентом. Для того чтобы стать президентом, ему надо говорить о смене режима. Не факт, что если и когда он получит власть, он этот режим будет менять. Он действительно очень умный, он действительно очень одаренный, он действительно очень смелый – все это правда.

У него тьма «плюсов». Но я должен сказать, что Владимир Владимирович Путин был дивно приятный человек, он умел нравиться, он улыбался, у него замечательное чувство юмора, он знает иностранные языки, он образованный, он умный, он не пьет. Вся страна писала от восторга. Многие до сих пор это делают.