Антрепризы Ольги Чеховой

18:00 22 июня 

120 лет назад, а памятные даты отмечать принято, 26 (13) апреля 1897 г. в пригороде Петербурга в семье обеспеченного инженера путей сообщения – обрусевшего немца Константина Леонардовича Книппера – родилась девочка, которую в честь ее тети – выдающейся актрисы Ольги Леонардовны, жены Антона Павловича Чехова и родной сестры отца, тоже назвали Оля. Выделялась талантами, красотой и умом, бредила театром, и не оставалось ничего иного, как в 1914 г. отправить ее в Москву к тете, знаменитой актрисе МХАТа. Там она быстро освоилась, стала своей в театральной студии и была привлечена к спектаклям «Вишневый сад», «Три сестры», «Гамлет».

Свершились изменения и в личной жизни, и семьи Книпперов и Чеховых породнились не только браком Антона Павловича и Ольги Леонардовны, но и младшей Ольги с племянником писателя, актером Михаилом Чеховым. Ей было 17, ему – 23, в 1916 г. у них родилась дочь, которую по традиции тоже назвали Ольгой, однако брак оказался недолгим – две творческие натуры долго жить вместе не смогли, хотя добрые отношения и сохранили. Громкую и известную во всем мире фамилию Ольга себе оставила, оставила и дочь и вышла замуж за офицера австро-венгерской армии немца Фридриха Яроши. 
В январе 1921 г., получив у Луначарского разрешение на поездку в Европу «для поправки здоровья и продолжения театрального образования», Ольга уехала с Фридрихом в Германию, однако там развелась и стала поднимать себя к артистическим высотам. Красивую актрису заметили кинорежиссеры, она с успехом дебютировала в фильме «Замок Фогелед», затем в «Хороводе смерти», а в 1923 г. приняла немецкое подданство. К 30-м годам ее все уже признавали и любили, хотели видеть на экране как можно чаще и снимали не только в Германии, но и во Франции, Австрии, Чехословакии, на Балканах и даже в Голливуде. 
О. Чехова превратилась в звезду мировой величины, снялась в 140 фильмах, состоялась и в материальном плане: деньги, хорошая квартира, добилась приезда в Германию матери и сестры с дочерью. Однако здесь обратим внимание на одно принципиальное но в ней: 
«Запад я где-то принимаю, а где-то отталкиваю всеми силами. Людей сторонюсь, чужие все, ископаемые какие-то. Здесь каждое слово – деньги, каждый день – деньги... Зовут в Америку, но я не поеду, не могу я среди людей без сердца и души работать». 
Полюбились фильмы с участием О. Чеховой и фюреру. Ольга стала приглашаема на приемы руководителей Третьего рейха – Гитлера, Геринга, Геббельса, Риббентропа. Популярность ее росла до немыслимых высот, и в 1936 г. она была удостоена звания «государственная актриса Германии», а в 1938 г., когда Риббентроп устроил в театре прием по случаю приезда японской и итальянской делегаций, сидела в первом ряду между Гитлером и Герингом. Фото обошло многие издания мира. 
Наконец, летом 1935 г., когда в мюнхенской опере давали «Тристана и Изольду» Вагнера, ее соседкой по ложе оказалась молодая красивая немка с грустным лицом – Ева Браун, и хотя имя это в то время было еще малоизвестно, интуиция подсказала Ольге познакомиться с ней ближе. Когда Ева попросила поставить автограф на театральной программке, согласилась, пригласила посетить киностудию – так началась ее дружба с подругой фюрера, поведавшей о своем высокопоставленном друге немало интересного. 

* * *

С началом войны Чехова продолжала сниматься и много гастролировала, однако (обратим на это внимание!) категорически отказывалась от выступлений в военных репортажах с Восточного фронта. Выступая по радио, пела только лирические песни, но не военно-патриотические, и, пользуясь расположением фюрера, спасла музей Чехова в Ялте от разрушения. Наступал май 1945 г., война заканчивалась. И совершенно неожиданно 1 мая Ольга Чехова загадочно объявилась в Москве. Загадочно потому, что когда, скажем, в руки СМЕРШа 12 мая 1945 г. попал генерал Власов, чем все кончилось – хорошо известно. А вот Чеховой, которая хоть отряды РОА и не создавала, но мило беседовала с Гитлером и Герингом, ужинала с Геббельсом и Муссолини, в 1923 г. стала немецкой гражданкой, а в 1936 г. еще и государственной актрисой фашистской Германии, судьба ее складывалась совсем иначе, чем у злополучного генерала. Хотя СМЕРШ арестовал ее еще 29 апреля, чистки и фильтрации велись тогда по первое число, и прошли через них сотни тысяч людей. 
Так, значит, было все-таки нечто такое, что придало всему, связанному с Ольгой Чеховой, некую загадочность. Начиная с того, что однажды Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой позвонил офицер и сообщил, что привез из Берлина посылку. В ней были роскошные туалеты и письмо Олечки Чеховой, дочери Ольги Константиновны, с просьбой сообщить, как идут гастроли мамы во МХАТе, играет ли она в «Трех сестрах». Ольга Леонардовна была потрясена и попросила В. Качалова узнать подробнее о гастролях Ольги Чеховой в нашей стране. Тот связался со знакомым генералом по телефону и через некоторое время получил ответ, что «об Ольге Чеховой ничего не знаю, больше о ней не звоните». Но ведь Ольга Чехова в Москве, пусть не играет во МХАТе, а проживает на конспиративной квартире и по определенным причинам не гуляет по улицам, но она же в Москве! И оказалась здесь еще с 1 мая, после того как 29 апреля сотрудниками контрразведки СМЕРШ 1-го Белорусского фронта была задержана и «слегка допрошена». А 30 апреля начальник управления СМЕРШ фронта генерал-лейтенант Александр Вадис самолетом направил ее вместе с протоколом допроса к начальнику Главного управления В. Абакумову в столицу СССР. 
А как ей в столице жилось, она зачем-то в дневнике по-немецки описывала. 
«Две комнаты обставлены для меня. Меня навещают (а с ней под видом работницы «Интуриста» жила и сотрудница контрразведки) офицеры, приносят книги, играют со мной в шахматы, балуют и выполняют все желания. У меня есть радиоприемник, цветы, духи, лучшие книги. Прислали лучшего парикмахера, вино, икру, лимоны и т.д. Достаточно было одного моего намека, что Оля в Берлине, может быть, нуждается в продуктах, как все урегулировали. На допросах офицеры вежливы, говорят по-немецки и по-французски. Создается впечатление, что между нами происходит беседа по международным вопросам, а на мой слегка иронический вопрос, как долго мы вот так будем убивать время, – молчат, вежливо улыбаются». 
На встречах с высшим руководством, с генерал-полковником, как она писала, «Х», речь шла в основном о ее взаимоотношениях с первыми лицами Третьего рейха. 
Но почему, почему все так происходило?

Потому что она приходилась племянницей жены А.П. Чехова, народной артистки СССР (1937) и лауреата Сталинской премии (1943) Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой? Но это вряд ли. Тем более что отношения между ними не поддерживались. Значит, было что-то другое, решающе важное. И зачем она, опять-таки по тем временам малопонятно, так старательно, напоказ описывала все в дневнике, находясь под колпаком у спецслужб, а те, кстати, об этом ее и не просили? Похоже, просто чтобы все видели, что она ни на что другое не переключилась, что 2 месяца и продолжалось, пока Л. Берия не позвонил В. Абакумову и не поинтересовался, не появилось ли чего, Чехову компрометирующего? И когда услышал, что нет, приняли решение о ее возвращении в Германию. 

* * *

И тут появляется другая, главная, версия – подчеркнем, именно версия, ибо доказательств никаких нет, и даже спустя много лет у спецслужб только информация о ввозе Чеховой в 1945 г. в Москву и протоколы ее допросов. И эта «другая» версия состоит в том, что она, Ольга Чехова, принадлежала к глубоко законспирированному подразделению разведки, о котором знали лишь единицы. И что, возможно, стоило ей только попросить, чтобы ее связали с всесильным тогда Берией, от которого во время войны вроде бы ей не раз передавали благодарность за ценную информацию, – и все эти «беседы» сразу бы кончились. Но раскрываться без разрешения руководства нельзя, и Ольга Константиновна, следуя правилу, продолжала играть роль далекой от политики наивной артистки. 30 июня 1945 г. она была возвращена в Берлин. 
Спустя две недели генерал А. Вадис докладывал, что Чехова вместе с семьей и принадлежащим ей имуществом переселена из местечка Гросс-Глинике, в котором долгое время проживала ранее, в восточную часть Берлина – Фридрихсхаген, где поселена в дом 2 по улице Шпрее. 
В. Абакумов позаботился о ее быте, и в докладной записке ему сообщалось: 
«После переселения непосредственно нами и через военного коменданта были удовлетворены следующие просьбы Чеховой. Произведена уборка и частичный ремонт дома; отремонтированы две принадлежащие ей автомашины; снабжена продуктами питания в размере двухмесячных пайков; на всю семью выданы продовольственные карточки; организовано снабжение молоком; приобретен уголь для отопления; вручено 5 тыс. марок; выставлена охрана в составе 3 человек. Чехова выражает глубокое удовлетворение нашей заботой и вниманием». 
Далее, по некоторой информации, в 1946–1951 гг. с ней встречался начальник внешней контрразведки МГБ генерал-майор Георгий Утехин, а в 1953 г., уже после смерти Сталина, с помощью возглавлявшей немецкий отдел советской внешней разведки Зои Рыбкиной-Воскресенской с Ольгой Чеховой был осуществлен последний контакт. 
И что, есть еще какие-то версии по такому ее нахождению в Москве и такой заботе о ней? Вряд ли. Есть просто отдельные обрывочные сведения о возможной ее деятельности, и один из их источников – бериевский, сына Л. Берии Сергея. Что О. Чехова узнавала от Е. Браун, да и видела сама, как чувствует себя Гитлер, каково его состояние, с кем он встречается, – и эти сведения по какому-то сугубо конфиденциальному, но очень высокому каналу, в обход и органов госбезопасности и контрразведки и даже Политбюро, по «личному каналу» поступали к Л. Берии. Этот ценный источник он хранил для «личного пользования», что-то из него сообщая только Сталину, и это гарантировало и безопасность О. Чеховой. «Ольга Чехова была связана сотрудничеством с моим отцом много лет. Я знаю, кто ее вербовал и на каких основаниях это делалось, но не считаю себя вправе говорить о таких деталях из биографии разведчицы. Могу сказать лишь, что в отношении Ольги Чеховой не было допущено никаких провокаций и работала она на советскую стратегическую разведку отнюдь не из материальных соображений. Меня нисколько не удивляет, что органы государственной безопасности бывшего Союза, а ныне России, не смогли подтвердить причастность Ольги Чеховой к деятельности советской разведки. Наверняка таких документов нет. Объяснение простое: мой отец, ни тогда, в сорок пятом, ни позднее решил ее не раскрывать. Случай, должен сказать, довольно типичный. По картотекам органов государственной безопасности не проходили – знаю это совершенно точно – сотни фамилий. Отец считал, что настоящего нелегала через аппарат пускать нельзя». 

* * *

А вот что говорил второй источник – генерал-лейтенант контрразведки Павел Судоплатов. «У нас существовал план убийства Гитлера, в соответствии с которым Радзивилл (польский князь, который использовался Москвой в качестве агента влияния в Берлине) и Ольга Чехова должны были с помощью своих друзей среди немецкой аристократии обеспечить нашим людям доступ к Гитлеру. О. Чехова через родню в Закавказье была связана с Берией и поддерживала регулярные контакты с НКВД, а группа агентов, заброшенных в Германию и находившихся в Берлине в подполье, подчинялась чемпиону по боксу Игорю Миклашевскому, в декабре 1942 г. под видом перебежчика переправленного в Германию. Он получил приказ связаться с актрисой, такая встреча произошла, и на Лубянке стали готовить план по физическому устранению Гитлера во время посещения им одного из спектаклей с ее участием, однако в 1943 г. Сталин от этой операции отказался, мотивируя, что, лишившись фюрера, нацистское руководство пойдет на заключение сепаратного мирного договора с союзниками за спиной Советского Союза». С такой же трактовкой была согласна и бывшая разведчица Зоя Рыбкина-Воскресенская: «Сегодня ясно одно: королева нацистского рейха Ольга Чехова была среди тех, кто мужественно боролся с фашизмом на незримом фронте», но никаких реальных доказательств, свидетельств тому нет – и нам остается или версии эти, пусть и с какими-то уточнениями, искажениями, принимать, и тогда такой прием О. Чеховой в Москве вопросов не вызывает. 
А завершалась ее биография вот как. Перебравшись в западный сектор Берлина, Чехова продолжила играть в театре и сниматься в кино, однако годы брали свое, и в последний раз она вышла на сцену в 1964 г. А из кинематографа ушла на 10 лет раньше. В 1966 г. в авиакатастрофе погибла ее дочь Ольга. И все заботы Ольги Константиновны сосредоточились на внучке Верочке, которая по стопам бабушки посвятила себя служению Мельпомене. А сама О.К. Чехова решилась на рискованный шаг – продала дом, переехала в Мюнхен и основала косметическую фирму, которая со временем стала ведущей в отрасли. В 1972 г. за заслуги перед ФРГ президент вручил ей Большой крест, а 19 марта 1980 г. она умерла, унеся в могилу то, что не хотела открывать при жизни. И будет ли когда-то раскрыта ее тайна? 

Геннадий ТУРЕЦКИЙ

Санкт-Петербург