Над Сирией развеялся запах "газовой войны": о чем рассказал Катарский кризис

На модерации Отложенный

Катарский кризис породил слухи о тайных газовых переговорах Дохи о совместном с Ираном газопроводе через Сирию, ставшем якобы главной причиной их разрыва с Саудитами. Однако у этой версии существует масса несостыковок и сомнительных деталей, которые сводят на нет «газовую войну» между Катаром и Ираном, или так называемый Pipelineistan, на Ближнем Востоке.

Прежде всего, заметим, что версия об отказе Асада в прокладке катарского газопровода появилась первоначально на телеканале «Аль-Джазира» в 2012 году. Сообщалось, что Дамаск ещё в 2009 году отверг просьбу эмира Катара проложить через Сирию газопровод в Европу. Затем газовую версию растиражировало агентство France-Presse в статье о переговорах Владимира Путина с бывшим главой саудовской разведки Бандар бен Султаном в конце 2013 года.

Однако газовая версия не согласуется с реальной хронологией подготовки войны в Сирии, указывает специалист по энергетике Оксфордского университета Джастин Даргин. Решение о свержении Башара Асада было принято в Вашингтоне по горячим следам после смены власти в Дамаске ещё при президенте Буше младшем, в 2005 году, задолго до катарской инициативы. Правда, по данным бразильского политолога Пепе Эскобара, катарский газопровод в Турцию позже одобрила администрация Обамы, чтобы подорвать монополию «Газпрома» в Европе.

Повторный вброс о газовых причинах сирийской войны произошел лишь в апреле 2017 года в Foreign Affairs и The Guardian после американской бомбардировки авиабазы «Шайрат» в Сирии. Экологические активисты Роберт Кеннеди-младший и экс-кандидат в президенты США от Партии зелёных Джилл Стайл заявили тогда, что бомбардировка «Томагавками» является «новым доказательством» того, что Вашингтон намерен свергнуть Асада, чтобы ослабить газовую зависимость Европы от России.

Однако самое главное в том, что медийная раскрутка «газовой войны» опровергается самой системой ближневосточных газопроводов, считает востоковед из Американского университета Ливана Пол Кокран. В 2009 году Башар Асад, действительно, выступил с инициативой превращения Сирии в газовый хаб «четырех морей»: Балтийского, Черного, Средиземного и Красного. Для этого предполагалось расширить панарабский газопровод AGP, идущий в Турцию из Египта через Сирию и Иорданию.

В Турции он должен был присоединиться к газопроводу Nabucco, поставляющему газ в Европу. Проект AGP начал строиться в 2003 году с проектной стоимостью 1,2 млрд долларов, однако к 2011 году его стоимость возросла до 1,5 млн долларов за километр. Кроме того, тогда же Египет столкнулся с нехваткой газа, добыча которого сократилась в 2,5 раза по сравнению с 2010 годом (с 6,2 млн куб. м до 2,3 млн куб. м). В 2012 году этот газопровод и вовсе был закрыт из-за террористических актов на Синае.

Вторая часть этого проекта, газопровод Nabucco, также приказал долго жить. Сама идея была запущена в 2002 году энергетическими компаниями ЕС и Турции.

Предполагалось, что туркменский газ объёмом 31 млн кубометров будет тянуться на 3 тыс. км из Центральной Азии до австрийского Баумгартена через Турцию. Однако в 2007 году необходимость в нем отпала из-за строительства Россией «Южного потока». К тому времени самого стоимость Nabucco выросла с 10 млрд до 25 млрд долларов, а после согласования «Турецкого потока» Анкара сама забыла о своем бывшем проекте.

Что касается главного конкурента катарского проекта, иранского газопровода из месторождения Южный Парс в Персидском заливе, то эта идея является утопичной из-за нехватки газа в самом Иране. Несмотря на переговоры с Сирией о прокладке «Исламского газопровода» 2011 году, зимой того же года Тегеран закупал недостающий газ в Азербайджане. Кроме того, прокладке этого газопровода мешала изношенность иракской инфраструктуры. Так, в 2009 году не смогли даже наладить поставки газа по короткому маршруту из Ирака в Сирию.

Кроме того, не выдерживают критики слухи о том, что Россия якобы заставила Асада наложить вето на катарский проект в пользу Ирана. Москва и Тегеран также являются потенциальными конкурентами на мировом рынке энергии. Более того, Россия предоставила Катару более легкий доступ к европейскому рынку, чем любой трубопровод через Сирию, продав Дохе 19,5% акций «Роснефти». Кроме того, против прокладки катарского газопровода выступала Саудовская Аравия.

В 2004 году Саудиты даже не позволили катарцам проложить через свое побережье локальный газопровод в ОАЭ, из-за чего нитки «Дельфина» пришлось тянуть по морю, несмотря на то, что все три страны входят в общий Совет по сотрудничеству Персидского залива. По этой же причине отсутствует газопровод между Катаром, Бахрейном и Кувейтом. Из-за саудовского вето Доха изменила свою стратегию, выбрав СПГ вместо сухих газовых трубопроводов.

Благодаря этому Катар стал в течение 15 лет крупнейшим в мире экспортером сжиженного природного газа. В настоящее время Доха инвестирует более 11 млрд долларов в развитие своего танкерного флота, чтобы доставлять газ в любую точку мира. По словам катарского эксперта по энергетике Насера Тамими, технология СПГ значительно дешевле. Поддержание трубопровода и оплата транзитных сборов в принимающих странах ЕС стоит от 7 до 9 долларов BTU, в то время как СПГ – от 5 до 5,5 долларов BTU.

Наконец, Катар сегодня не имеет достаточное количество газа для продажи в Европу, поскольку большинство контрактов направляется в Азию, где находятся газовые рынки с более высокими темпами роста: Япония, Китай, Южная Корея и Индия. Растет также внутренний спрос на газ в самом Катаре. Все это делает невозможным строительство трубопровода для катарского газа в Европу. Ведь «трубопровод должен быть экономически оправданным и должен обеспечить спрос покупателя в долгосрочной перспективе, чтобы оплатить его стоимость».