США и Россия: прогноз настоящего и будущего

Дэвид Саттер: «США и Россия не могут сотрудничать на базе общих ценностей, потому что таких общих ценностей не существует»

Режим, который базируется на коррупции, пропаганде и провокации, не будет приветствовать того, кто старается по-настоящему отразить его историю, говорит о себе Дэвид Саттер. Саттер, американский журналист и исследователь, автор четырех книг о СССР и России (последняя из них называется «Меньше знаешь – крепче спишь»), в 2013 году стал первым со времен «холодной войны» американским журналистом, высланным из России. Недавно исследовательская компания Citizen Lab опубликовала доклад, в котором показала, как российские хакеры, предположительно связанные с российскими государственными структурами, взломали почтовый ящик Саттера и сфальсифицировали его переписку для компрометации лидеров российской либеральной оппозиции.

Алекс Григорьев: Вас не пускают в Россию, ваш почтовый ящик взломали... Как вы думаете, почему именно вы оказались в такой ситуации?

Дэвид Саттер: Этот вопрос, естественно, надо переадресовать российским властям, потому что умышленно я ничего не делал, чтобы их обидеть. Я просто хотел писать правду о России, о ее истории. Видимо, для них это проблема, и они не захотели, чтобы я присутствовал на территории Российской Федерации – а это довольно большая территория, как мы знаем.

Дэвид Саттер

Я думаю, что режим, который базируется на коррупции, на пропаганде и на провокации, естественно, не будет очень приветствовать того, кто старается по-настоящему отразить его историю. Их терпение лопнуло. Но я должен сказать, что, даже находясь вне пределов России, я каждый день занимаюсь Россией.

А.Г.: На протяжении долгого времени каждый новый президент США пытается наладить отношения с Россией, и каждый раз к концу его президентства эти отношения ухудшаются. Почему это происходит?

Д.С.: Потому что каждый раз они оперируют на ментальности американцев, которые считают, что все проблемы можно решить с помощью переговоров. Американцы считают, что нет никакой фундаментальной разницы между двумя странами, и что если в отношениях с Россией существуют какие-то проблемы, то это безусловно вина предыдущей администрации, а не отражение сущности российского режима. Это результат американского поверхностного отношения к России, и это повторяется с каждой новой администрацией США. За исключением [президента Рональда] Рейгана, который по некоторым причинам не имел подобного представления о Советском Союзе. Наверное, это будет повторяться вечно, потому что будет сложно отучить американцев от этих заблуждений.

А.Г.: Ныне Москва напоминает Вашингтону, что без ее участия невозможно решить множество мировых проблем – Украина, Сирия, терроризм и так далее…

Д.С.: Они сперва создают проблемы, а потом пытаются их решать. Я думаю, что президент Трамп сейчас эволюционирует. Его позиции меняются. Раньше он говорил много совершенно необдуманных вещей. Но он был человек неполитический, он был человек из бизнеса, он стал президентом без серьезного международного политического опыта.

Сейчас он имеет доступ к разведданным, он видит поведение Путина и путинского режима, и он меняется.

И, между прочим, по сравнению с администрацией Обамы он уже выглядит лучше. Потому что они пришли к власти после убийства Анны Политковской, после убийства Александра Литвиненко, после «Норд-Оста», Беслана, взрывов домов 1999 года. Там было достаточно, чтобы убедить любого здравомыслящего человека, что не имеет смысла делать «перезагрузку» отношений с Россией, и что целью американской политики, наоборот, должно быть сдерживание России.

Сейчас многие люди, которые были героями «перезагрузки», стали ярыми противниками Трампа. Но Трамп уже движется в сторону более реалистического взгляда на Россию. И пусть это продолжается. Если это не будет продолжаться, то его критика будет уместна. Но его не должны критиковать бывшие архитекторы «перезагрузки».

А.Г.: В американской литературе есть два полюса: одни исследователи утверждают, что у США и России есть очень много общего и они обречены на сотрудничество, а другие считают, что исторически два общества и государства совершенно разные и никогда не смогут быть подлинными друзьями. Что, на ваш взгляд, ближе к истине?

Д.С.: Безусловно второе. Два режима способны сосуществовать, они делали это раньше и будут делать в будущем. Но проблема заключается в том, что интегрировать Россию в западные институты невозможно. Россия может предложить только маску западной цивилизации и демократии, но, по сути, это деспотический режим. И самое главное, этот режим относится к собственным гражданам как к расходному материалу. Сравнивать эти страны можно, у них есть поверхностные подобия. Но они совершенно различные по своей сути, они не могут сотрудничать на базе общих ценностей, потому что таких общих ценностей не существует. Для американцев русские способны создать впечатление, что такие ценности есть, но на самом деле их не имеется.

А.Г.: Во что могут превратиться Америка и Россия через четверть века?

Д.С.: Что я вижу в Америке и что меня тревожит, так это приход новых технологий, отсутствие исторической памяти и вообще отупление общества, что может создать ситуацию массового конформизма. Америка, безусловно, останется демократической страной, страной продуктивной и процветающей, но если все будет продолжаться, как сейчас, то дух страны будет страдать.

В России другая ситуация. Там возможен системный кризис. Потому что система власти основана на пропаганде, лжи, коррупции, которые могут быть эффективными лишь в краткосрочной перспективе. Но если мы говорим о стабильности общества и государства, то надо иметь в виду, что стабильность определяется способностью государства противостоять либо внутренним, либо внешним шокам. Мы видели, как Первая мировая война обрекла царскую Россию на исчезновение. Потому что система – несмотря на иллюзию стабильности и всенародную поддержку – не смогла сохранить себя в этих условиях. Мы, конечно, не знаем, что произойдет в России, но я боюсь, что самая большая угроза для мира – это возможность того, что Россия – с ее ядерным оружием – может стать нестабильной в силу того, что существующий режим не создает базы для стабильности, а оперирует в пользу маленькой группы людей.